— И вы верите в то, сударыня? — по-прежнему отрешённо глядя на танцующие пары, ровно спросил де Ла Клер и его прелестной юной собеседнице вмиг стало ясно. что он видит сейчас отнюдь не этих извечно праздных бездельников, а что-то совсем другое, недоступное никому из местных аристократов.

— Право, даже не знаю, что на это вам и сказать, сударь мой... — в явном замешательстве отозвалась Алёнка, после чего вновь бросила искоса быстрый взгляд на своего выдержанного и чуточку ироничного собеседника и тихо добавила. — Разве, что мне вдруг случится узнать вас лучше других...

— Чтобы судить праведника, дитя мое, нужно, прежде всего, самому быть святым, — просто сказал граф, по-прежнему отрешённо глядя куда-то в пространство. — И до времени лишь вы одна в этом зале можете похвалиться чем-то подобным... (он сделал секундную паузу, посмотрел на свою юную прелестную собеседницу, нежные щёчки которой вмиг заметно порозовели и ровно-насмешливо добавил) В поступках, безусловно — ибо мысли ваши девичьи мне до поры до времени отнюдь неведомы...

Они помолчали несколько минут, тогда как любопытных взглядов заметно прибавилось за время их не столь уж и продолжительной беседы, но никто так и не решился подойти к ним, как это обычно случалось на подобного рода приёмах, где очень сложно было беседовать наедине — графа де Ла Клера здесь побаивались даже больше, чем того же маркиза де Морье...

— Мне пора, сударыня, — наконец, поднялся граф, который и прежде не слишком-то и засиживался на всяческих светских мероприятиях.

— Опять на целую вечность, мой сударь? — несмело и одновременно мило-смущённо улыбнулась Алёнка. — Кажется, в нашем доме вы видитесь только лишь с моим отцом, тогда как мою матушку и меня просто не замечаете и вовсе... (она помолчала пару секунд, в явном замешательстве глядя на де Ла Клера снизу вверх и несмело добавила) И это к тому, граф, что мне и вправду ныне захотелось возможно лучше... узнать вас...

— Коль скоро вы вдруг пожелаете, милое дитя... — вновь просто и очень хорошо улыбнулся граф, как, наверное, только он один на всём свете и умел делать. — Мы и вправду еще увидимся и может быть даже это случится довольно скоро.

— Буду очень рада вам... — подавая изящную ладошку в белоснежной бальной перчатке с очередной очаровательно-смущённой улыбкой призналась Алёнка.
— Но только... только, если вы опять будете вот таким же, как и сейчас...

Граф склонился и коснулся губами белой шёлковой перчатки девушки... Секундой позже за окнами сверкнули молнии, загрохотал гром, зазвенели стекла и это в ясную-то погоду! Де Ла Клер осторожно выпустил руку Алёнки и тотчас вынул из бокового кармана камзола тяжёлый золотой браслет, богато украшенный драгоценными камнями, после чего подал его своей прелестной собеседнице:

— Если вам вдруг когда-нибудь потребуется моя помощь, милая девочка — просто поверните вот этот большой изумруд на один оборот.

— И тогда, словно в сказке, произойдет чудо? — вновь совершенно очаровательно улыбнулась Алёнка, глядя на графа во все глаза.

— Да, словно в сказке я услышу вас отовсюду, куда бы не забросила меня судьба, приду в самом скором времени и избавлю вас от любой опасности, от любого числа врагов, — с дружеской непринуждённостью мягко улыбнулся де

Ла Клер, легко поклонившись, пошел к двери, по дороге простившись с князем и княгиней.

Девушка машинально надела браслет на правую руку, в глубокой задумчивости проводив взглядом высокую стройную фигуру графа...

"Ранняя осень" кн.1 "Изгнанник"