«Дредноут» сильно закачался при первых же порывах ветра — парусность у нашего плавучего дома была приличной. Агни скрылся за тяжёлыми чёрными тучами, стало быстро темнеть, отдаленные раскаты грома начали сливаться в беспрерывный грохот, частые вспышки молний разрывали наступивший сумрак, а ветер быстро усиливался, превращаясь в настоящий ураган. Я распорядился немедленно перекрыть все боковые окна-бойницы, но оставить полностью открытым центральный проход.

— Право руля! — крикнул я Василию, управляющему сейчас мотором. — Ещё правее! Так держать!

Быстро пройдя на носовую платформу, я глянул в бинокль на береговую линию и при очередной вспышке молнии довольно отчетливо разглядел, замеченный лишь минуту назад, долгожданный проход в береговых утёсах. Высокая, но ещё довольно пологая волна приподняла плот и с удвоенной скоростью понесла его к берегу. По крыше забарабанили первые тяжёлые капли дождя, порой едва слышные на фоне сплошного громового грохота.

— Олег Сергеевич, и ты, Володя! — крикнул я своим людям. — Встаньте оба в проходе — будете передавать мои команды Василию!

— Ох, разобьёмся, Николай Александрович! — сокрушённо крикнул мне почти на ухо Огнев, вставший по правую руку от меня (по левую остановилась только что появившаяся здесь Наташа). — Ударит о скалы — только щепки полетят!

— Спокойно, Иван Ильич! — отозвался я, также перекрикивая громовые раскаты. — Ты же у нас настоящий морской волк!

Следующая, куда более крутая, волна нагнала плот и так сильно приподняла корму, что нам всем пришлось схватиться за перила, чтобы устоять на ногах. На этот раз «Дредноут» рванулся к берегу с пугающей быстротой — чёрные утёсы при каждой очередной вспышке молнии становились заметно ближе...

— Лево руля, ещё левее! — скомандовал я, машинально обнимая за плечи свою молоденькую помощницу, испуганно прижавшуюся ко мне, свободной рукой. — Стоп! Право руля! Так держать!

Волна миновала плот, а её вспенившийся гребень даже не причинил нам хлопот: внутрь с него не попало ни капли воды — «Дредноут» превосходно держался на самой поверхности моря, и брызги летели лишь от яростно хлеставшего снаружи тропического ливня.

Третья и, кажется, последняя для нас волна так подхватила и понесла плот, что даже Огнев, почти спокойно стоявший рядом (я разглядел это при уже непрерывных вспышках молний) закусил губы и качнул в отчаянии головой, а Наташа и вовсе зажмурилась..

— Лево руля! Так держать! — крикнул опять я, направляя наше непослушное судёнышко. — Право руля! Ещё правее! Стоп! Лево руля!

В следующую секунду плот пронесся среди пенистых бурунов через неширокий проход (не более десятка метров), стены которого почти сразу ушли в стороны, образуя сравнительно просторный пролив (шириной уже в полусотню метров). Нас развернуло поперёк прохода, а моторку, тянувшуюся за нами на буксире, даже на мгновение прижало к нашему правому борту.

— Право руля! Ещё правее! — снова крикнул я, опасаясь задеть скалистые берега. — Так держать!

Ливень начал ослабевать — грозы здесь не отличались особой продолжительностью, а раскаты грома стали быстро отдаляться и теперь слышались откуда-то с запада. Заметно посветлело, а ветер совсем стих в этом защищённом высоченными скалами проливе. Теперь мы плыли по почти невозмущённой поверхности, и плот лишь плавно поднимался и опускался, когда снаружи накатывала очередная волна и меняла здесь уровень воды.

— Настоящий вы моряк, Николай Александрович! — поглаживая бороду, несколько смущённо проговорил мой заместитель. — Даже я, признаться, просто напрочь растерялся…

— Пустяки, Иван Ильич! — отмахнулся я. — Знай ты все обстоятельства — сделал бы это не хуже меня!

Выглянул Агни, сразу ярко осветив всё вокруг, и мы увидели, что пролив остался позади, а плот теперь плывет по почти круглой формы озеру диаметром около полукилометра, пологие берега которого были покрыты пышной растительностью.

Поднеся к глазам бинокль, я быстро осмотрелся и приказал подойти к небольшому песчаному пляжу справа и уменьшить наш и без того неторопливый ход. Через несколько минут плот мягко уткнулся в береговую отмель, и Василий тотчас заглушил мотор. Я распорядился сменить дежурных и ложиться отдыхать всем свободным от вахты (время было — условных пять часов утра), а сам решил взяться за малую тренировку — вздремнуть мне можно будет и несколько позднее.

Когда я подошёл к дверям своей «каюты», меня окликнула Наташа — я успел повернулся перед тем, как эта хорошенькая девчонка кинулась мне на шею, прижалась всем телом и несколько раз глубоко, почти судорожно вздохнула.

— Я уже решила, что мы разобьёмся, — призналась она, немного успокоившись. — Кажется, все наши бывалые моряки запаниковали... А вы опять даже глазом не моргнули!

— Думаю, Наташа, что всех этих ярких впечатлений от нашей экспедиции вам хватит на всю оставшуюся жизнь! — невольно улыбнулся я, по-возможности деликатно обнимая девушку. — Когда мы вернёмся, то все ваши остальные путешествия должны проходить только на борту комфортабельных современных яхт!

— Вряд ли вы ограничитесь таким спокойным времяпровождением! — подняв свою милую голову, как-то даже излишне серьёзно заметила она и отчего-то опять вздохнула. — А я всё равно от вас никуда!

— Круиз по морям этого мира, без сомнения, не обойдётся без новых приключений… — осторожно сказал я. — Может быть, вам с Володей лучше остаться здесь, в куда более спокойной обстановке?

— Нет уж, Николай Александрович, я точно еду с вами! — весьма решительно (как она всё чаще вела себя со мной) заявила моя молоденькая помощница. — Я не могу расстаться с вами даже на один день!

— Хорошо, Наташа, но пока давайте расстанемся лишь на несколько часов — ложитесь пока отдыхать! — снова легко улыбнулся я и, вспомнив об очередной части выполненного «заказа», мягко отстранился, ступил в свою «каюту», взял со столика стопку готовых изделий и вручил всё это своей милой помощнице. — Надеюсь, на первое время хватит?

— Только на первое время! — чуточку смущённо улыбнулась девушка и тут же несколько раз звонко чмокнула меня в щёки и шею. — За вами ещё верхняя часть... Не забывайте также, что мне потребуется всё это и когда мы вернёмся на вашу яхту, пока не достигнем цивилизованных мест! Это потом вы приобретёте для меня самое изысканное бельё, на свой вкус, конечно же...

Отправив Наташу спать, я поднялся на крышу нашего плавучего дома, внимательно осмотрелся — кругом всё выглядело очень спокойным, разделся, сложив рядом весь свой арсенал, и занялся хатха-йогой. Выполняя асаны, я время от времени снова оглядывал берег, всю акваторию озера и даже тёмно-синее, теперь совершенно безоблачное небо, но ничего угрожающего так и не обнаружил. Закончив комплекс йоги, я спустился в своё помещение, надел лёгкий спортивный костюм, прихватил часть арсенала (оба пистолета и нож), позвал Адмирала и сошёл по уже сброшенным сходням на берег для пробежки и получасовой проработки техники ударов...

...Удалившись от плота на пару сотен метров, я неожиданно наткнулся на тщательно возделанный участок земли, размеров в двадцать-тридцать соток, который начинался неподалёку — в десяти- пятнадцати метрах от воды. Задержавшись на минуту-другую, я разглядел выше по берегу, под невысокими саговыми пальмами, небольшую хижину, сделанную из тростника, которая находилась, если судить по внешнему виду, в довольно хорошем состоянии.

Решив нанести визит местному обитателю (если таковой здесь и вовсе имелся) несколько позднее, я вернулся к «Дредноуту», закончил всю свою программу, искупался в тёплой прозрачной воде озера и прошёл в свою «каюту». Было лишь начало девятого «утра» — на корме и на носу только что сменились дежурные, тогда как все остальные мои подчинённые довольно беспечно спали, почему и я также решил отдохнуть два-три часа, если ничего не случится за это время, конечно...

Продолжение следует...