Открываешь дверь — а там, вдруг, Нарния.

Предметы искусства похожи на двери. Они отделяет зрителя от того места, где собственно он находится, и места, лежащего по ту сторону. Можно долго стоять перед такой дверью: разглядывать её форму, композицию, цвет, восхищаться витиеватыми завитками, размышлять о процессе создания… Но если дверь не открылась — значит, мы лишь скользили по поверхности. Не проникли вглубь.
Почему, к примеру, мы можем долго рассматривать старые фото? Потому что за поверхностью изображения скрывается невидимый мир. Фото — это дверь. Обыденные вещи тоже могут быть дверями: смотришь на комод — и бац, перед внутренним взором разворачивается какой-то образ. Внезапно стоишь и тут рядом с комодом, и там — в мире грез.
Картины очень похожи на книги. Хотя для нас, представителей книжной культуры, погружение в текст понятнее. Не приходит в голову требовать от всех книг, чтобы они были просты как сказка «Колобок» (кто-то поспорит насчет его «простоты»). Но к изобразительному искусству требования строже: если не понятно с первого взгляда — значит, чушь. Хочется возразить: позвольте, например, книги бывают разной степени сложности, бывают и такие, что раскрываются читателю в особом состоянии духа, а без этого кажутся бредом старого маразматика. И если книгу готовы отложить со словами «нет, не понимаю», то от картины чаще отворачиваются с претензией к художнику: ерунду нарисовал.
А ведь с картинами — как с книгами. Какие-то понятны сразу. Какие-то требуют времени, внимания, настроя. Но если случится чудо и вы с такой работой войдёте в резонанс — за дверью действительно откроется Нарния. И вы поймёте: всё это время она была рядом. Просто вы не стучали.
На фото картина художника Яцека Йерка