Надежда Ламанова: модельер императрицы

умерла от обиды В атласные платья, расшитые жемчугами, она одевала венценосных особ и театральных прим. А после революции шила из сукна, но всё равно оставалась символом вкуса и элегантности.

Тиранила примерками Надежда Ламанова родилась в 1861 году в деревне Шутилово Нижегородской губернии в семье полковника, и была старшей из пяти дочерей. Когда Надежда заканчивала гимназию, родители умерли, оставив на её попечение маленьких сестёр. Чтобы свести концы с концами, в 20 лет Надежда решилась на переезд в Москву, закончила школу кройки и шитья и устроилась работать моделисткой (так раньше называли модельеров) в ателье мадам Войткевич, где одевались записные красавицы и знаменитые артистки. И скоро стала там ведущей мастерицей. Клиентки рекомендовали подругам «новенькую закройщицу, мадемуазель Ламанову, которая истиранит примеркой, но зато платье получится, как из Парижа». Уже через год вчерашняя моделистка откроет собственное ателье в Тупом Хлыновском переулке (ныне Большая Никитская).

Ламанова никогда не делала эскизов. Она не умела рисовать. Поэтому создавала свои платья без выкроек, способом наколки — драпировала и подкалывала ткань методом «от кутюр», то есть непосредственно на теле заказчиц. Примерки были мучительно долгими и нередко заканчивались обмороком «моделей». На этот случай под рукой дотошного модельера всегда был нашатырный спирт. За глаза Ламанову называли диктатором. Впрочем, она не реагировала на критику и не терпела советов. Тем более, результат всегда превосходил ожидания, и слава о Ламановой как о «модельере с огромным вкусом» распространилась по всей Москве. За четыре года число работниц ателье увеличилось с 11 до 38. А обшиваться в нём стали не только купчихи, но и аристократки.

В конце 1890‑х годов Надежда вышла замуж за начинающего юриста Андрея Каютова. Увлеченный театром Каютов ввел жену в артистические круги. И теперь среди клиентов ателье всё чаще стали замечать представительниц богемы. Не устоял даже Константин Станиславский! Режиссер Московского Художественного Театра (МХТ) предложил Ламановой сотрудничество, которое продлилось до конца ее дней. Придворный модельер

В 1902 году Ламанова приняла участие в Первой Международной выставке исторических и современных костюмов в Петербурге. Через 6 лет на Большой Дмитровке открылось новое ателье мадам Ламановой, штат работниц которого насчитывал уже 300 человек, а ежегодный доход достигал 300 тысяч рублей в год. Ламанова приобрела квартиру в Париже, где ежегодно закупала бархат, тюль, муар, атлас, шелковый креп на полмиллиона рублей. У нее одевались известнейшие женщины России: актрисы театра Ольга Книппер-Чехова, Мария Ермолова, звезда немого кино Вера Холодная, балерина Анна Павлова, а также особы императорской фамилии. А в 1904 году она стала «Поставщиком Двора Ея Императорского Величества Александры Федоровны». В 1908 году на Тверском бульваре Ламанова открыла Дом мод (сейчас там находится Информационное агентство России — ТАСС).

Имея статус поставщика императорского двора и в то же время продолжая работать в театре, Ламанова, безусловно, рисковала репутацией. Высокородным клиентам такое «соседство» могло прийтись не по вкусу. Но созданные Ламановой костюмы к спектаклю «Вишневый сад» настолько понравились коронованным особам, что она тут же получила высочайшее разрешение продолжать работать для театра, который искренне любила. Как и всё, что связано с творчеством. Среди друзей Ламановой были художники Валентин Серов, Игорь Грабарь, писатели Максим Горький, а позднее Валентин Пикуль. Французский художник-модельер Поль Пуаре устраивал в ее доме показы и читал лекции о моде. Ламанова первой поддержала его идею отказа от корсета и с середины 1900‑х годов начала создавать легкие платья простого покроя в античном стиле.

Сотрудничество двух модельеров помогло возродить тунику «`a la russe» — тонкую рубашку, отделанную мехом, популярную в Европе в начале XIX века. Пальто из одеяла, бусы из хлеба Надежда Ламанова стала единственным модельером, не покинувшим Россию после Октябрьской революции 1917 года. Большевики лишили ее ателье, они с мужем переселилась в обычную квартиру, которая после уплотнения стала коммунальной. «Революция изменила мое имущественное положение, но она не изменила моих жизненных идей», — писала в своем дневнике Надежда. В октябре 1919 года по подозрению в контрреволюционной деятельности вместе с мужем Ламанова оказалась в Бутырской тюрьме, но через три месяца супруги вновь были на свободе. По одной из версий, семье помог старый друг — Максим Горький. Так или иначе, но, профессионал до мозга костей, Ламанова и в новой реальности продолжала заниматься любимым делом. Шить в разоренной потрясениями России можно было только из солдатского сукна, бумазеи, полотенец и одеял, которые шли на пальто. На барахолках приходилось отыскивать скатерти и полотенца с вышивкой, перламутровые пуговицы, остатки бус и кружев. Из этого модельер создавала театральные костюмы и одевала актеров первых советских фильмов: «Цирк», «Александр Невский», «Иван Грозный». В 1921 году зрители пришли в восторг от вечерних туалетов вахтанговской «Принцессы Турандот», не подозревая, что сшиты они были из портьер. В 1925 году Ламанова в соавторстве с молодым скульптором Верой Мухиной выпустила альбом «Искусство в быту», где представила модели повседневной одежды, а также создала коллекцию для Всемирной выставки в Париже. Саму Ламанову в Париж не пустили, но ее платья-рубашки, сшитые из холста и льна и дополненные фурнитурой из соломы, бечевки, ракушек, дерева удостоились Гран-при «за национальную самобытность в сочетании с современным модным направлением». Члены жюри так и не поняли, что бусы, украшавшие платья, были сделаны из хлебного мякиша. Уже после дефиле на подиуме парижане имели возможность лицезреть модели Ламановой прямо на улицах своей столицы. Одетые в ее платья, с гордо поднятыми головами по парижской мостовой дефилировали две красавицы — Лиля Брик — муза Владимира Маяковского, и ее сестра, писательница Эльза Триоле. Забытая Большим театром

А потом началась война. Осенью 1941 года Большой театр готовился к эвакуации. Работавшая там Надежда Ламанова ждала приглашения по почте, чтобы явиться в назначенный день. Так и не получив письма, 14 октября она с сестрой Марией Терейковской пришла к зданию театра, но оказалось, что коллектив уже уехал. И Ламанова поняла, что о ней просто забыли. Мария пыталась утешить сестру. В надежде, что на другой день приедут за другой партией эвакуирующихся, 15 октября они вновь отправились в театр. Проходя по Дмитровке, мимо амбулатории Большого театра, Ламанова попросила у сестры нашатырь, а потом упала и умерла, не дожив до 80 лет двух месяцев. Надежда Ламанова до старости носила шелковые чулки, туфли на шпильке, шляпку и перчатки, подобранные в тон к платью, и делала маникюр. Говорят, она знала, что оставит мир, когда закончатся ее любимые французские духи Coty. Когда она умерла, на дне флакона оставалось всего две капли