Глава 10.

Дружба, вальс и постель
POV Елена
Мейсон смешно жмурится, вдыхая аромат жареной индейки, и я улыбаюсь, глядя на него. Меня учили готовить для Майкла, но я, практически, так и не успела покормить его. Вообще ничего не успела. Эмили нравилось, как я готовлю. Обычно, если все получалось хорошо, она говорила, что это сносно, а, если нет, просто молча отставляла тарелку. Я не привыкла, что кто-то охает и ахает на разные голоса, уплетая то, что я приготовила. Это оказалось странно и, честно говоря, очень приятно.
- Можно нести Клаусу? – Мейсон вопросительно смотрит на поднос, - Дея нет, и…
- Мейсон, я… - нервно облизываю моментально пересохшие губы, - я сама покормлю его.
- Ладно, - Мейсон пожимает плечами, - не против, если я поем у телевизора? Сейчас начнется матч.
- Не против, если я не составлю тебе компанию в просмотре? – улыбаюсь ему искренне и с удовольствием.
- Конечно.
Беру поднос с едой и понимаюсь на третий этаж. Почему-то у меня дрожат руки. Клаус. Я не могу объяснить, но в нем есть что-то… что-то, что заставляет меня думать о нем чаще, чем надо бы. Он благородный. Красивый. Сильный. И очень несчастный. От него исходит какая-то непонятная, необъяснимая, непередаваемая аура власти. Он не похож на Деймона, но и на Майкла он тоже не похож. Майкл был… не знаю… сейчас мне кажется, что он еще до гибели был мертвым. В нем никогда не было жизни. Такой, как в этих ребятах. Он не смеялся в голос, не шутил, не говорил громко. В его доме всегда было очень много сухих цветов, и сейчас мне кажется, что это оказалось очень символично. Майкл сам был похож на те бесконечные сухие букеты.
- Здравствуйте, - заглядываю в спальню Клауса, - можно? Я принесла Вам ужин.
- Проходи, - он слабо улыбается, поворачиваясь ко мне, - только мы уже договаривались, что ты не говоришь мне «Вы».
- Конечно, - я отчего-то смущаюсь, - хорошо.
Опускаю поднос на прикроватную тумбочку рядом с ним, а сама присаживаюсь на край кровати. В этом доме, оказывается, есть и хрустальная посуда, и хорошее, очень красивое столовое серебро, и, даже, кольца для салфеток. Салфетки, кстати, тоже нашлись. Сатиновые, белые, с белыми же узорами, вышитыми на них. Эмили учила меня, что самая сложная, самая ценная и самая дорогая вышивка – белым по белому. Вообще, здесь было все: чайные и кофейные сервизы, масса различных противней и форм для выпечки, пылесосы обычный и моющий, специальные, очень удобные щетки для чистки ковров, был даже полотер. Нашлось и фортепиано, и Деймон даже разрешил вызвать настройщика, еще была гитара и старый проигрыватель для виниловых пластинок. В этом доме было столько всего интересного, но его обитатели почему-то предпочитали ограничиваться лишь несколькими кружками, мультиваркой и огромным телевизором в малой гостиной. А, еще они использовали камин. Как любит говорить Мейсон, Деймон сжигает в нем трупы. Очень хочется верить, что это шутка.
- О чем задумалась? – голос Клауса прерывает мои мысли, и я вздрагиваю от неожиданности.
- А?! Нет, я… все в порядке…
- Тяжелый день? – он улыбается, попробовав индейку, - вкусно.
- Спасибо… - мне очень приятно это слышать, - да, нет, обычный… день, как день.
- Где Сальватор?
- Не знаю. Он уехал куда-то еще днем.
- Ясно. Ты… - Клаус ловит мой взгляд, - ты не бойся его. Да, он грубый и резкий, и, наверное, совсем не похож на нормального, или, тем более, благородного человека, но… он позаботится о тебе. Я бы даже сказал, никто не позаботится о тебе так, как он.
- Он Ваш… твой лучший друг, да?
- Да. Он мой единственный друг.
- А ты его?
- Я всегда буду для него вторым, - Клаус слабо усмехается, - но он этого не скрывает, а я не имею претензий. Никто и никогда не займет это пресловутое первое место в его жизни. Там навсегда другой человек. И это не изменится.
- Девушка? – завороженно смотрю на него.
- Кто?! – Клаус неожиданно начинает хохотать, чем очень удивляет меня, - девушка?! У Деймона?! Ты видела Надю? Ну, так вот это максимум серьезных отношений, на которые он способен.
- А… это серьезные отношения?
- В его случае, да. Нет, девушка тут не при чем. Ему плевать на весь свой горем. Брат. Его брат всегда будет для него на первом месте.
- Мне казалось, что у него сестра-близнец… - я хмурюсь, - Мередит. Нет?
- Да, - Клаус делает глоток грейпфрутового сока, - очень вкусно. У него еще есть старший брат. Вот с ним они, на самом деле, неразлучны. И очень похожи.
- Внешне?
- Ага. Издалека и не отличишь.
- А как зовут его брата? – мне становится любопытно.
- О… - Клаус тихо усмехается, - если я начну перечислять все его имена, ночи не хватит. Он вор, Елена. Мошенник, фальсификатор и вор. Очень талантливый художник, может подделать все, что угодно, кого угодно заболтать, обмануть, перехитрить.
- А Деймон?
- Деймон другой. Он никогда не будет месяцами готовиться к чему-то, продумывать планы, выбирать лучшее время. Он приходит и берет то, что хочет. Ему плевать, красиво он это сделал или нет, чисто или не очень. Деймону важен результат, его брату еще и процесс. Они очень разные по характеру. У них всего одна общая черта.
- Какая?
- Они умрут друг за друга.
Я собираю посуду, включаю Клаусу фильм, поправляю подушки… мне хочется еще побыть с ним, но он не предлагает остаться, а я не решаюсь попросить. В доме тихо, Мейсон снова бегает по дорожкам в саду. Деймон прав, при любом удобном случае, он идет в спортзал или на пробежку. Ужинаю сама, убираю все в кухне… а, что теперь делать? Можно поискать какую-нибудь книжку в библиотеке, или… или можно пойти попробовать оживить фортепиано.
Прохожу в конец дома и открываю дверь в музыкальный зал. Конечно же, никто из обитателей этой усадьбы так его не называет. Уверена, что они даже выражения такого никогда не слышали, ну, разве что, Клаус, но это, совершенно точно, музыкальный зал. Огромный, пустой, очень просторный. На полу паркет, в углу рояль. Здесь были танцы. Здесь устраивались балы, званые вечера. Как красиво… невольно прикрываю глаза и начинаю кружиться в вальсе, под, мне одной слышимую, музыку, которая моментально начинает играть у меня в голове.
- Ой! – вскрикиваю от неожиданности, взрезавшись во что-то, а скорее, в кого-то, и тут же оказываюсь, зажата в его огромных руках, - Деймон…
- Ты спрашивала, занимался ли я танцами? – он ведет очень уверено, и очень крепко прижимает меня к себе… я бы сказала, слишком крепко… - занимался. С трех лет. Бросил в семнадцать, когда брата посадили. Без него было не так интересно. Правда, он быстро сбежал, но было уже не до танцев.
- Твой брат сидел в тюрьме? – я боюсь даже дышать, чтобы не стать ближе к нему.
- Да.
- А ты?
- Елена… - его губ касается самодовольная, немного умиленная улыбка, - мои преступления легче скрыть, чем его.
- Как это?
- Труп можно закопать или сжечь… пропавший Рафаэль останется вполне конкретным пропавшим Рафаэлем.
- Рафаэль?
- Для примера.
- Погоди… - я хмурюсь, - около пяти лет назад была похищена картина Рафаэля… прямо из дома частного коллекционера. Твой брат украл ее?
- Это гипотеза, - Деймон беззаботно пожимает плечами.
- А за что его посадили?
- Знаешь за что взяли Аль Капоне?
- За налоги?
- Верно.
- Твой брат не платил налоги?
- Нет, думаю, это единственное, что он делал исправно.
- Тогда за что?
- По-моему, мой мышонок начал задавать слишком много вопросов, - Деймон хитро улыбается, гладя на меня, и прижимает еще сильнее.
Мне становится трудно дышать.
- Отпусти, пожалуйста.
- А, если нет?
- Деймон, пожалуйста.
- Нееет.
- Дейм… - пытаюсь отстраниться от него, убрать от себя его руки.
Неужели, он не понимает? Мне стыдно, когда он так сильно прижимает меня к себе, когда так по-хозяйски касается руками. Мы никто друг-другу, я не его. Я была чужой женой, я вдова у меня траур.
- Деймон… - слышу, как мой голос начинает дрожать от подступающих слез, - пожалуйста…
- Что? – он продолжает усмехаться – а что я делаю?
И, ведь, никто не спасет, не поможет и не защитит. Мы в дальнем крыле дома, зал огромный, двери закрыты, да, даже, если бы не все это… Клаус не встанет, а Мейсон ничего не скажет и не сделает против Деймона. Его рука скользит вниз по моей спине, и я вздрагиваю всем телом, чем, судя по всему, снова очень веселю его. Непонятно только, почему. Неужели, он, действительно, настолько привык, что все девушки нормально реагируют на такое? Как на это вообще можно и нужно реагировать? Это же низко, унизительно, пошло…
- Отпусти меня!!! – с силой вырываю руку и наотмашь бью его по лицу, - не смей меня трогать!!!
Мне становится страшно. Даже не передать словами, насколько. Но позволить ему продолжать это издевательство надо мной, я не в силах. Пусть лучше ударит. Это и то лучше, чем так…
- Ты с первого раза не поняла?! – она пытается поймать мою руку, но я уворачиваюсь и бегом бросаюсь к выходу из зала.
Проношусь по коридору, в тщетной надежде встретить Мейсона. Но, его нет. Поднимусь по лестнице, все ближе и ближе слыша за спиной его частые тяжелые шаги. Нет, он не бежит. Он идет а мной. И почему-то от этого становится еще страшнее. Влетаю в свою спальню, закрываю дверь, придвигаю к ней всемогущее кресло и судорожно оглядываюсь вокруг в поисках чего-то, чем можно еще укрепить мою баррикаду.
- Все верно!!!!! – дверь с грохотом открывается, и кресло отлетает в стену, - когда передо мной виноваты, обычно бегут в спальню! Только в мою!!! – он больно хватает меня за руку и, практически волоком, вытаскивает из комнаты.
- Опусти!!! – я начинаю плакать, - пожалуйста, отпусти меня!!! Что я тебе сделала?!
- Ты?! – он сверкает глазами, - не приходит в голову?! Ты залепила мне пощечину! Дважды за сегодняшний день!!!
- Но ты заслужил!
- Ты тоже! – он заталкивает меня в свою спальню, плотно закрывает дверь и запирает ее.
А на его-то двери замок нормальный… запирается на ключ.
- Что ты… - у меня садится голос, - что ты делаешь?
- Воспитываю малолетнюю строптивую идиотку, - цедит Деймон сквозь зубы.
- Воспитываешь? – я продолжаю дрожать, - ты? Как может воспитывать тот, чье воспитание и само, сильно хромает?
- Что?! – Деймон сверкает глазами, и вот тут бы мне замолчать, но…
- На обе ноги!
- Ты охерела?!
- Ну, вот! Вот же, посмотри… ты все время ругаешься. Причем, ругаешься так… грязно… и ведешь себя… неужели, тебе самому приятно быть таким? Неужели, нравится, что ты такой…
- Какой?
- Грубый…
- Ляг на постель, - Деймон в упор смотрит на меня, и я опять начинаю дрожать, - быстро!!!
С трудом переставляя ватные ноги, кусая пересохшие губы, и изо всех сил, стараясь не упасть, подхожу в его огромной, разумеется, неубранной постели и несмело сажусь на самый край.
- Я сказал, ляг!!!
Жмурюсь, подаюсь немного назад, но вздрагиваю и замираю, не в силах справиться с собой. Ладно… надеюсь, эти простыни свежие. Во всяком случае, не после одной из…
- Не спать! - вздрагиваю от его голоса и подчиняюсь.
Деймон встает напротив меня, медленно расстегивает рубашку, снимает ее и бросает на пол. Его горящие синие глаза пристально смотрят на меня, и мне становится совсем не по себе. Он одним движением сдергивает ремень, проводит по его краю красивыми длинными пальцами, и тоже опускает его на ковер.
- Испугалась, что я тебя ударю? – он пристально следит за моей реакцией.
- Лучше ударь…
- Да щаз.
Он криво усмехается, гасит свет, подходит к кровати и ложится за моей спиной. Меня окутывает его запахом, и отчего-то снова начинают дрожать колени, не смотря на то, что я не стою. Минута. Две. Три. Его дыхание выравнивается… он, что, спит? Нерешительно пытаюсь подняться и вздрагиваю от его голоса.
- Лежать!!!
По телу снова проходит мелкая дрожь, и я покорно остаюсь, на своем месте. Я лежу в одной постели с посторонним полуголым мужчиной. Ночью. В его спальне. В его запертой спальне. Какой позор. Проходит еще несколько минут. Становится холодно. Неуверенно осматриваюсь вокруг, жмурюсь, беру уголок одеяла, неуверенно приподнимаю его и пробую укрыться. Одеяло одно. Но оно такое огромное, что я пытаюсь уговорить себя, что оно у меня не на двоих с Деймоном.
- Попалась!!! – его руки обвиваются вокруг моего тела и притягивают меня к себе, - не вздумай начинать орать, - жарко шепчет он мне в самое ухо, - это тебе урок на будущее, что никогда нельзя расслабляться.
- Пожалуйста… - мой голос больше напоминает писк, - отпусти.
- Я тебя еще и не трогаю.
Он крепче прижимает меня к себе, так что я чувствую все его тело. Его. Тело. Полностью. Целиком. Проводит ладонями по моему животу и груди, замирает на минуту, заводит руку мне за спину, расстегивает мой лифчик, зарывается лицом мне в волосы и засыпает. Какой кошмар. Какой позор. Какое странное ощущение.