Каким бы странным это ни показалось, но государство есть лишь юридически-институциональная и пассивная производная из отношений Власти и народа. Это как двухполосная улица, на которой происходит социальное движение. Если Власть и народ едины в своём представлении о правде, то в таком государстве одностороннее движение и развитие идут поступательно. Если же единомыслие исчезает, то улица становится двусторонней, и далее движение может делаться всё более хаотичным, доходить до революции и смены власти. Как народ воспринимает власть, какова его «политическая вера», такой и становится сама власть, а затем и производное от Власти (Государя) государство. В любых государствах существуют и власть, и подчинение этой власти. И власть, и подчинение функционально неизбежны и естественны в любом человеческом общежитии. Они психологически взаимодействуют и взаимозависят. Если же связи нравственной, свободного принятия власти нет или оно истончилось, то государство носит неустойчивый характер, близко к падению. Власть и народ как создатели государственности Государство — особая форма коллективности, которая появляется в обществе, когда вызревают, хотя бы и в простых формах, социальные группы со своими интересами, требующими согласования между собой. Иными словами, когда внутри общества происходит профессиональная специализация, и сформированным группам становится необходимо верховное согласование в их взаимоотношениях и военное охранение их интересов от внешних и внутренних врагов. Власть играет функцию миротворца и третейского судьи внутриобщественных отношений. Именно профессионализация общества, его социальное расслоение, усложнение и порождают потребность в скрепляющих и охранительных функциях власти. Власть не даёт разным группам разорвать общую государственную ткань, всех их объединяющую в единое целое, и примиряет разногласия, сообразуя, уравновешивая их с общими интересами сообщества.

Нация как социальный фундамент государства Нация как совокупность родов и семей составляет социальный фундамент государства — общенационального союза. Семейная и родовая физические коллективности развивают и составляют гражданские коллективности — социально-профессиональные слои и само государство. Основными элементами государства, таким образом, является общенациональный союз граждан и возглавляющая его Верховная власть. Никакая чужая национальная сила в таком организме уже не сможет стать опорой для родившегося на свет государства. Государство — это мышцы, нервы, ткани нации; крушение его — мистическое разрушение тела нации. Государство не может поменять мышцы, нервы и ткани, с которыми оно родилось и прожило не одно столетие, которые оно развивало в специфической исторической ситуации своего существования, на мышцы, нервы и ткани другой или других наций. Это неравноценная и невозможная в исторической практике замена. Поэтому государственность так тесно связана с той нацией, которая стала для него этническим содержанием. Государство, собственно, как и любой другой человеческий организм, не сможет поменять своей психофизической сущности. Исторически государство наше сложено русскими, а потому, если оно хочет существовать и завтра, должно черпать свои силы из источника, создавшего его. Сбережение русского народа как государствообразующего, таким образом, должно быть одной из основных задач нашей государственной власти. Кроме того, нравственно-психологические поведенческие стереотипы русского народа всегда оказывали и продолжают оказывать благотворное государствообразующее влияние. Как писал Иван Солоневич: "Русский народ не является народом господ: это только народ, которому историческая судьба вручила почётную и тяжкую задачу осуществления Божьей правды на одной шестой части земной суши".

Это определённая цивилизационная миссия в общем замысле домостроительства Божия. Верховная власть всегда внутренне едина Сама Верховная власть всегда проста, внутренне едина и не состоит из борющихся между собой составляющих. Она всегда основана на одном из трёх классических властных принципов: монархическом, аристократическом или демократическом. Она, как Верховная, не может быть разделена на какие-либо управленческие функции, а, напротив, из неё самой исходит вся специализация организуемых ею управительных властей. Верховной власти обязательно принадлежит единое верховенство и в судебной, и в административной и в законодательной сферах. Иначе она не была бы Верховной властью в государстве. Никакой сочетанной Верховной власти быть не может, это изобретение либеральных юристов, которые в своё время хотели ограничить монархическую власть конституцией для перехода в дальнейшем к демократическому правлению. А вот в области управления все три принципа власти не только могут, но и неизбежно сочетаются. И даже при демократии в области управления представлены и аристократический, и монархический управленческие принципы. Например, «аристократическая» коллегия судей в Конституционном суде, правомочная осуществлять свою деятельность только при наличии двух третей своего состава, или «монархическая» единоличная президентская власть, которой, например, предоставлены такие права, как управление через президентские Указы, очень похожие по своему функционалу на дореволюционные Императорские Указы.

Верховная власть принципиально не может узко специализироваться, а потому она функционально является властью направляющей, стратегической. Тактические вопросы решают нижестоящие бюрократические или общественные власти. Существование этих управительных властей также неустранимо в силу специализации, разделения труда и ограниченного предела действия самой Верховной власти, которая не может заниматься в большинстве случаев непосредственным решением тех или иных государственных дел. Здесь, собственно, и находится функциональная самоограниченность любой самой неограниченной власти. Эффективному действию Верховной власти всегда необходим передаточный властный механизм, механизм управления, который транслирует, передаёт властные распоряжения Верховной власти далеко за пределы её непосредственного действия. Власть управительная, бюрократическая для Верховной власти есть функциональное удлинение своих властных рук. Но все они действуют в области управления именем Верховной власти, претворяя не свою, а державную волю Верховной власти в жизнь государства. Власть управительная существует двух видов: бюрократическая служилая и представительная, избираемая.

И здесь в государственном праве также существует много либерально-социалистических мифов, в основном смешивающих функции представительства и законодательства, которые сами по себе плохо сочетаемы. Почему, собственно, и появляются такие странные по своей малой эффективности институты, как Федеральное собрание со своими двумя палатами. Из-за партийных, чисто политиканских интересов в них хромает общенациональное представительство, а из-за образовательной неподготовленности и случайности попадающих туда людей страдает законодательство. Воля Божия и воля народа в выборе принципа Верховной власти Воля Божия, создавшая свободного человека, также не ограничивает свободы и воли коллективной человеческой общности — нации. Всякий народ волен ходить либо по путям Божиим, либо по путям собственных или чужих социальных экспериментаторов. При ослаблении в народе религиозного чувства, доверия к путям Божьего домостроительства, в случае народного своеволия Господь попускает нации ходить по этим путям и собирать на свою голову горящие угли мировых пожаров и либерально-социалистических измов всех вариантов. Верящий в благость воли Божией, сохранивший свою веру народ (а только такое свободное подчинение и нужно Творцу) водительствуется свыше, через своих державных вождей.

Таким образом, нравственное состояние нации является первоисточником избрания того или иного принципа Верховной власти на основе своих мировоззренческих идеалов. Верховная власть идеократична, ограничена идеей своей власти, потому в случае изменения «политической веры» народа и может быть сменяема. Между идеей власти и нравственными убеждениями народа для стабильности государства должен быть мировоззренческий консенсус. Чем нация будет более сознательно религиозно-нравственной, тем она будет более естественно стремиться к Монархии, видя Волю Божию своим нравственным руководителем. Видя «сердце Царёво в руце Божией», потому доверяя свою историческую судьбу единоверным и самодержавным Государям. Если в народе больше развиваются рационалистические земные предпочтения, уважение к богатству и доверие к сильным мира сего, то появляется аристократическая Верховная власть. Торжествует власть богатых, сильных и часто хитрых, на плечи которых народ возлагает свои надежды на лучшее устройство своего существования на Земле. Но часто аристократический режим устанавливается вследствие узурпации или завоевания, а потому в определённой степени может носить переходный вид власти. Аристократия — часто лишь временная, может быть, и достаточно долгая по времени форма для перехода к более последовательному материалистическому принципу властвования — демократии. Если же степень религиозной напряжённости и чёткости нравственно-идеальных устремлений в народе падает ещё более, если всяческий авторитет — и Божественный, и человеческий — теряет свою привлекательность в нации, то она признаёт для себя значимой только силу количественную, то есть демократию. И готова подчиняться только своему же большинству. *** В следующей статье цикла «Монархическая идеология» мы поговорим о том, есть ли у государства и закона воля, и может ли верховенство права и закона управлять государством.