Несмотря на то, что на фронтах официозной пропаганды РФ традиционное майское “победобесие” терпит явное поражение от “коронавируса”, градус истерии накануне очередного “великого юбилея” все же довольно силен. Перед взором изумленных граждан пляшут танцоры, облаченные в медицинские маски и красноармейские гимнастерки, в псевдоправославных культовых зданиях появляются мозаичные панно с изображениями Путина, Шойгу и Сталина-Джугашвили, а телевизионный эфир заполняют сериалы и фильмы как бы на военную тему - один безумнее другого.

При этом сквозь общую пелену абсурда явственно проступает главный тезис: все мы должны быть вечно благодарны за “Великую Победу”. То, как нынешние власти распродали за иностранную валюту все плоды той советской победы, и в чем проявилась их "благодарность" по отношению к ветеранам – тема для отдельного разговора. Однако прежде всего стоит поговорить о том, как советские вожди "отблагодарили" за победу во Второй мировой русский народ - в либерал-чекистской “многонационалии” вспоминать об этом как-то не принято. После войны коммунисты настолько ужесточили свой гнет, что период конца 40-х годов стал для простых людей, пожалуй, более страшным, чем годы войны. У послевоенного голода были объективные причины - в 1946 году многие сельскохозяйственные регионы СССР были поражены засухой. Однако историков, профессионально изучавшие эту трагедию, утверждают, что голод носил вполне рукотворный характер. Он стал продолжением сталинской политики, направленной на принудительное изъятие продовольствия у производителей.

Голода можно было избежать, ведь Советский Союз имел для этого достаточные запасы зерна. Однако обеспечению потребностей населения советская власть предпочла экспорт. За 1946–1948 годы экспорт зерна составил 5,7 млн тонн, что на 2,1 млн тонн больше экспорта 3-х предвоенных лет. Значительная часть зерна сгнила на неприспособленных к его хранению складах - так было загублено свыше 1 млн тонн. В 1946 году самые крупные поставки были в Польшу - 608 тыс тонн, Францию - 499 тыс, Финляндию - 220 тыс, Болгарию - 85 тыс и Чехословакию - 30 тыс тонн. В 1947 году экспорт снизился, но все равно там фигурировали цифры в сотни тысяч тонн. Всего за два года за рубеж из СССР было вывезено около 1,4 млн тонн зерна. Именно этого количества зерна и не хватило, чтобы обеспечить хлебом голодающих. Общие демографические потери СССР от послевоенного голода и вызванного им увеличения заболеваемости и смертности от болезней составили около 2 млн человек за 1946-1948 годы, больше половины смертей приходится на исконно русские области.

При этом голод охватил не только районы, подвергшиеся засухе, а и большинство других, опустошенных государственными заготовками. Никогда прежде не наблюдалось такого расползания голодного бедствия по всей территории СССР. Голодало около 100 млн человек. Абсолютный, с поеданием людьми травы, трупов павших животных и прочими “прелестями” голод разразился в зерновых районах Черноземного Центра, Средней и Нижней Волги, Северного Кавказа, юга Украины и Молдавии. В других местах наблюдался скрытый голод с постоянным недоеданием. На фоне непомерных цен на продовольствие в первые послевоенные годы усилилось фактически принудительное распространение государственных займов среди населения города и деревни. По существу, это был крупный денежный налог. За время голода в СССР было выпущено два займа восстановления и развития народного хозяйства на общую сумму около 45 млрд рублей что составляло половину суммы 4-х военных займов 1942-1945 годов. Первый заем проводился накануне голода в 1946 году и по сути дела ускорил его пришествие, т.к. забрал большое количество денег у населения. Второй заем усугубил бедствие, так как был реализован в самый разгар голода.

В постановлении Совмина СССР от 4 мая 1947 года кратко была сформулирована цель займа - дальнейшее привлечение средств населения на финансирование хозяйственного и культурного строительства. Мероприятие было организовано как “социалистическое соревнование” в предельно сжатые сроки. Это был очередной “подарок” народу от советского руководства к “дню победы”. 9 мая 1947 года колхозники, рабочие совхозов и единоличники принудительно “внесли по подписке” на заем 2186,8 млн рублей т.е. на 189,6 млн рублей больше, чем в то же время в 1945 году. Во всех республиках, краях и областях подписка на заем к 10 мая превышала все плановые нормы: по РСФСР она составляла - 111% намеченной суммы, по Украинской ССР - 105%, по Белорусской ССР - 111,7%, по Казахской ССР - 111,3%, по Молдавской ССР - 112,7%. Обобранные и оставленные без всякой помощи люди перед угрозой гибели стали обращаться во все инстанции вплоть до правительства с просьбами вернуть деньги, взятые у них государством взаймы при размещении займов. Десятки тысяч людей предъявляли в сберкассы, банки и другие финансовые органы требования обменять имевшиеся облигации на деньги. Антизаймовое движение получило широкое распространение в народе в мае 1947 года т.е. именно тогда, когда печать и радио трезвонили о том, как единодушно рабочие, колхозники и интеллигенция откликнулись на призыв правительства помочь государству. “Победный” голод вызвал невиданный даже в военные годы рост преступности. Не имевшие средств к существованию люди ради собственного спасения шли на воровство, грабеж, убийство.

Правительство же, вместо помощи голодавшим, полагалось на карательные функции государства. Вал указов и постановлений нарастал по мере усиления голода и летом 1947 года достиг своего апогея. Указы Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня того же года об уголовной ответственности за хищения государственного имущества и об усилении охраны личной собственности затмили сатанинскую силу закона от 7 августа 1932 года, прозванного в народе “законом о пяти колосках”. В условиях голода эскалация уголовного законодательства обернулась не против настоящих преступников - крупных грабителей государственной и личной собственности, а против всего обездоленного люда. В качестве меры судебной репрессии за хищение колхозного и кооперативного имущества предусматривалась высшая мера наказания - расстрел, с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет.

Сокращение поступлений хлеба на внутренний рынок, необузданный рост цен весной 1947 года привели к увеличению краж зерна, муки, печеного хлеба. При острой потребности людей в деньгах, возросло число преступлений против государственного и личного имущества. В ответ советское правительство усиливало меры наказания путем многократного повышения сроков лишения свободы за мелкие кражи. Минимальный срок лишения свободы за кражу, присвоение или растрату госимущества составлял от 7 до 10 лет, а повторное или совершенное организованной группой преступление - до 25 лет исправительно-трудовых работ. По секретному распоряжению Совета Министров СССР рабочие и служащие приговаривались за мелкие кражи не к 1 году лишения свободы, как было раньше: “самый гуманный в мире” советский суд давал 7-10 лет исправительно-трудовых работ за кражу порожнего мешка. Сталинская власть сделала преступниками тысячи рабочих, колхозников, служащих, военных, в том числе членов ВКП(б) и ВЛКСМ, никогда прежде не совершавших даже самых мелких краж. В числе осужденных за уголовные преступления были фронтовики и бывшие партизаны. Голод совпал с демобилизацией из Красной армии миллионов военнослужащих, но “народ-победитель” получил не благополучную мирную жизнь, а колоссальные проблемы материально-бытового плана. Сотни тысяч бывших солдат, старшин и офицеров оказались безработными, без каких-либо средств к существованию. Для того чтобы трудоустроиться, фронтовики, многие из которых были чуть старше 20-ти лет, скрывали ранения и инвалидность, так как были распоряжения НЕ ПРИНИМАТЬ НА РАБОТУ!  инвалидов II группы. Одни от ран и болезней, другие нищенствовали, а третьи, чтобы прокормить семьи, организовывали отряды “народных мстителей” или, по определению МВД, “вооруженные бандитские группы, препятствовавшие вывозу хлеба из села”.

Советский государственный террор распространялся на все группы населения. Среди осужденных в 1946-1947 годы женщины с малолетними детьми, последовавшими вместе с ними по этапу, составляли около 50%. Поступление в места заключения многодетных матерей увеличивалось с общим ростом численности осужденных женщин. В исправительно-трудовых лагерях, колониях и тюрьмах на 1 июля 1947 года с матерями находилось 18790 детей в возрасте до 4 лет, а также 6820 беременных женщин. Число малышей, начинавших свою жизнь за колючей проволокой, в 3 раза превышало вместимость лагерных домов младенца, поэтому часть из них содержалась в общих бараках вместе со взрослыми заключенными. Суды и прокуратуры при рассмотрении дел не вникали в существо причин, приведших работницу или колхозницу к совершению преступления. Пользуясь кажущейся простотой таких дел, будто бы не требовавших расследования, они ограничивались фиксированием проступка и выносили приговор с крайней мерой наказания. Вся судебно-прокурорская работа сводилась к получению акта с предприятия о факте задержания работницы, которая, как правило, сразу же сознавалась в совершенном проступке. На этом основании давалась санкция прокурора и выносился приговор суда. В результате ГУЛАГ превращался в общесоюзную камеру матери и ребенка.

По официальным данным, на исходе 1948 года в местах заключения пребывало 503 тысячи женщин, в том числе 9300 беременных и 23790 матерей, отбывавших срок вместе с малолетними детьми. В зимние месяцы 1946-1947 годов в СССР полностью прекратился прирост населения, а к апрелю наметилось сокращение на 29 тысяч человек. В охваченных голодом районах с населением в пятьдесят миллионов человек в 1947 году численность населения за счет смертности и вынужденной миграции сократилась на 5-6 миллионов. Но и эти данные нельзя назвать окончательными: точное число жертв “победного” голода мы, возможно, никогда не узнаем.

Запретная правда Власти СССР в первую очередь принимали меры для снабжения городского населения. Однако, несмотря на карточную систему, горожане не избежали голода. Осенью и зимой 1947 года случаи массовых заболеваний дистрофией, в том числе со смертельным исходом, были отмечены на предприятиях Ленинграда и Сталинграда, Ростовской области. В Новосибирске почти половина смертных случаев была вызвана болезнями, связанными с хроническим недоеданием и употреблением в пищу суррогатов. В деревнях дело обстояло намного хуже. Там хлебный паек не был положен никому, даже инвалидам-фронтовикам. По воспоминаниям историка Василия Кострикина, жившего и работавшего в 1946–1947 годах в деревне Новосёлки Рязанской области, «с трудом дожили до весны те, кто имел в своем хозяйстве корову и небольшие запасы картофеля… В мае-июне ели крапиву, лебеду, ничего другого не было… Много людей было опухших, некоторые так ослабевали, что не могли выйти из дому». Подобных свидетельств массового голодания на селе множество. Одним из следствий голода стало массовое распространение заболеваний со смертельным исходом. Кроме обычных в таких случаях брюшного тифа, дизентерии, различных токсикозов и авитаминозов немало людей пало жертвами так называемой септической ангины. Впервые она была отмечена во время голода 1932–1933 годов. Запрет на упоминание голода затруднял борьбу врачей с этим заболеванием, когда оно снова вспыхнуло во время войны. Тогда и было установлено, что это тяжелая форма токсикоза кровеносной системы от употребления в пищу неубранных остатков зерна, пролежавших зиму под снегом. Пик заболеваемости пришелся на голод 1946–1947 годов. Даже рассекреченные архивные фонды не дают всей полноты картины — в официальных медицинских документах смертность от голода скрывалась за другими диагнозами, среди них наиболее распространенными были желудочно-кишечные заболевания и септическая ангина. Из-за сознательного замалчивания фактов в документах, даже предназначенных для служебного пользования, подсчет общего числа жертв послевоенного голода крайне затруднен. Приведенная выше цифра 2 млн умерших в СССР от голода и его последствий получена путем демографического анализа.

1929 год

1963 год

1970-е

Голод в СССР происходил с периодом 10 +- лет. 1921-1922=>1929-1934=>1946-1947 Следующий голод можно было бы ожидать в 50-х, но тут случилось чудо, эффективный менеджер стален отбросил копыта