Надо положиться на Бога: что уже будет, то и ладно.

Ведь будет же и конец, когда вообще надо со всей жизнью расстаться?
Тяжело, трудно, но такова участь живущих на земле.
Гораздо хуже, когда нарисуешь себе много радужных картин, и все в один миг рассыплются, и не за что ухватиться.
Надеющийся на Бога не посрамится вовек, — сказано. Вот и проверяется твоя вера, как ты надеешься на Бога?
* * *
Современная жизнь как раз подсказывает, что заповедь Христова: когда ударят по одной щеке — подставь другую, очень жизненна. Все страшнее и страшнее становится отвечать удар на удар, око за око! — получается взаимное истребление. Нажмут кнопку там и там — и ничего не станет — одна пустыня останется...
Пока еще, что значит подставить щеку, мы как следует не понимаем и думаем: это, мол, самому унизиться, а где же наша гордость? Но тут не унижение, а большое сознание: все мы — братья, и надо понять друг друга. Подставить щеку значит принять на себя тот удар, который дух злобы нанес твоему брату. Смирение и любовь укрощают всякую злобу и обессиливают врага нашего спасения дьявола.
* * *
Что нужнее, обличение или раскаяние? Не случайно на обличение Бог посылал пророков, а есть и лжепророки, значит? Не каждому это можно. Пророки притом были только в Ветхом Завете, в Новом — обличал и призывал к покаянию только Иоанн Креститель — Предтеча Господа нашего Иисуса Христа, да Сам Христос: покайтесь, приблизилось Царство Небесное. Апостолы учили, как нам самим раскаяться и поднять немощи другого, чтоб достигнуть Царство Небесное.
В современном мире, пожалуй, в первую очередь нужно не обличение, кто может обличать, если мы все настолько грешны? — а призывать к миру, искоренять вражду. Не случайно Христом поставлена в основу заповедь — возлюбить врага своего. Миротворческая деятельность, основанная на любви ко всем, — вот чем мы должны жить и двигаться, иначе легко превратиться в фарисея: я не как прочие.
Поднять грех другого, как немощи другого на свои плечи — больше сея любви нет! — в самом деле, положить душу свою за други своя.
Сделать геройский подвиг многие могут, а вот пойти и искать заблудшую овцу под палящим солнцем презрения и под насмешки — не каждый может, ведь понесутся укоры: ищет заблудшую, блудницу — значит, сам такой!
Да, самое трудное — перешагнуть через насмешки: вот оно что значит положить душу свою — все потерять и стоять неугасимой свечей только перед Богом. Помоги, Господи!
* * *
Есть разные виды как неверия, так и веры. Мало настоящих атеистов, как мало настоящих и верующих.
Атеисты есть по убеждению, это хорошие атеисты, и они, может быть, ближе к вере, чем некоторые верующие.
Есть атеисты по образу своей жизни, им мешает Бог устраиваться по-своему. Они как атеизм, так и веру могут использовать в целях выгоды, этот род атеистов — худший вид идолопоклонства.
Есть, наконец, неверие от обольщения, жизнь обольстила их своими благами, некогда по-серьезному задуматься. Такие в трудных обстоятельствах, когда ничего не останется, как ухватиться за веру, хватаются за нее. Могут и снова обольститься, много нужно работать над собой.
Вера идет несколько другим путем. Вера по убеждению, из книг приобретенная, от раздумья, от анализированья — не совсем крепкая вера. Может колебаться, как говорит Апостол, от разного ветра ученья, к такой вере нужно прибавить опыт жизни; вера, подкрепленная опытом жизни, более устойчивая, но и она не настоящая, в такой вере может быть много гордости, прелести, и эта вера может быть даже самой опасной, несколько даже бесовской: трепетать от восторга-злорадства, почувствовав в себе духовную силу, сделать попытку на бунт против Бога.
Настоящая вера — только вера чистого сердца, вера детская, простая: Бог ведет, а мы идем. Но и тут есть опасность, как бы не удариться в фатализм, бездействие: пусть, мол, Бог делает за нас. Веруя сердцем, как ребенок, нужно по уму быть взрослым, совершеннолетним, сознательно идти за Богом, данный талант от Него употребить на дело, слиться с Богом. Такой верой мало кто обладает, и такой верующий на своих плечах может в роковые минуты держать весь мир. Где этот верующий, знать может только Бог, как только узнают люди, они сразу становятся идолопоклонниками, обожествляя этого человека, суеверными, поэтому таких верующих Бог скрывает от мира, дабы не был подрублен последний корень, питающий нас. Все раскроется только на Страшном суде, а пока: Господи, умножь в нас веру. Ответ: если вера будет с зерно горчичное, то даже гора — бездушное существо — послушает нас.
Казалось бы, немногое недостает до настоящей веры — маленького зерна, его даже простым глазом не заметишь, но оно растет, трудно заметить, как растет в нас вера. Это может быть даже наше благо, что мы ее не замечаем, поэтому мы ей живем и движемся, и этого даже не знаем, оттого и минуем опасности и тянемся к Богу с горьким восклицанием: верю, Господи, помоги моему неверию, — и кто может сказать, что у него настоящая вера? Мы, имея, как бы не имеем, и все умножаем свои таланты, оттого, может быть, и становимся благодарными Богу, говоря на смертном одре, как святой Иоанн Златоуст: «Слава Богу за все, аминь».
Протоиерей Димитрий Дудко