Туркестанская серия произвела на современников ошеломляющее впечатление. То, что показал Верещагин, было ново, оригинально, неожиданно: это был целый неведомый мир, представленный
замечательно ярко в своей правде и характерности. Изумляли краски и новизна письма, техника, не похожая на технику русских современников, казавшаяся необъяснимой у молодого художника-любителя, всего лишь несколько лет всерьез занимавшегося живописью. Многим из художников (в их числе Перову, Чистякову, поначалу Репину) Туркестанская серия казалась инородной и даже чужеродной в русском искусстве, "цветными заплатками" на его строгих одеждах, но преобладающим стало мнение, выраженное Крамским: Туркестанская серия - блестящий успех новой русской школы, ее безусловное достижение, "высоко поднимающее дух русского человека", заставляющее сердце биться "гордостью, что Верещагин русский, вполне русский".
Не меньше, чем бытовые темы, художника интересовали военные
баталии, среди которых живут и трудятся простые люди. Своими картинами он протестует против низких чувств фанатиков веры , их невежества и жестокости, против ужасов войны. На знакомых о том, что толкает его в гущу военных событий, Верещагин отвечал, что необходимо самому прочувствовать то же, что чувствуют люди в сражениях, иначе картины будут ненастоящими. Его картины баталий отражают победы и поражения армий, тяжелый труд и мучения солдат и народа.
Верещагин до конца жизни оставался неутомимым тружеником, человеком, чья любознательность не угасла с годами. Он пишет быт, мифологию и пейзажи Востока, Ближнего и Дальнего, а также те военные события, в которых ему довелось участвовать, когда началась Русско-японская война. На этот раз судьба не была к нему благосклонной, смерть застала его на боевом пути посту – на корабле «Петропавловск»
, когда он вновь изучал войну изнутри, стремясь поведать о ней правду людям.
"Побежденные. Панихида по павшим воинам".
Нет комментариев