60-61стр.

Роман
Любовь ушедших грёз
2 том
продолжение от 6.02.2019
Глава 18
Москва!
Жаркая погода не способствует расчётам и анализу. Даже кружка пенистого кваса не способна потушить тот огонь, который вспыхнул вновь. И пусть я дурак несусветный, лох печальный, но объясните мне почему, почему она сказала так и не иначе? А потом не подняла повторно трубку… Сколько раз я с ней говорил и ничего подобного не было. А тут раз и приплыли. Значит она опять на что-то надеется? И я ей нужен? Сойти с ума. Я уехал в Москву и стал для мадам другим, далёким и чужим. И теперь эти слова. Я ведь не ослышался она сама сказала. «А как же я?» Только зачем? Ну зачем ей это всё? Убей не пойму! И что теперь?
Вы можете объяснить необъяснимое? Да - тогда вы счастливый человек. А я не могу, хоть ты тресни. Долгие месяцы «нет» навсегда лишили, отвратили мою романтику и веру в людей. Вера дело хорошее, если не касается тебя. А верить в пустоту увольте - я устал. Всё давно выжжено и цинизм широкой волной влился в мою израненную душу. Я могу многое объяснить, понять, развеять, но никогда не смогу спокойно смотреть на Светку. Это как свыше. Какая власть была у этой девчонки и никакого результата. Она могла из меня вить верёвки и я бы только рад. Одно её слово и я готов снести горы. Помнится я где-то читал, что восклицал Архимед в порыве своих открытий: «дайте мне точку опоры и я переверну мир». Я конечно не Архимед, но дайте мне тоже толику надежду и капельку любви и весь мир расцветёт. И будет один сад. Только вопрос когда? Когда ты Светка станешь такой, когда я тебя видел в первый раз? А если она, если она поняла, что потеряла и этим нехитрым вопросом пытается дать мне понять, что я ей нужен, не безразличен, и моё отсутствие для неё разрыв, трагедия, кошмар… Может ей так плохо без меня, но она боится признаться, она такая скрытая, что просто ужас. Ей очень трудно сказать: «прости» и легко сказать: «зачем?». Я не мужчина её мечты, это надо было сразу понять и смириться, хотя чёрта с два я смирюсь. Просто приму к сведению и всё. Цирк уехал, а клоун остался. Только я тоже человек и когда я уехал на неделю сюда в Москву девочка заскучала. Как? Всё исчезло? Странно… Нет ни романтики, ни сумасшедших поступков, ни пламенных речей, ни букетов цветов. Ничего нет! Я уехал и Всё! Тишина. А никаких желаний. Скучно. Тут бы у мамы спросить совета, но она далеко, да и как до неё дозвониться. Полдня на переговоры потратишь. И что плакаться в жилетку? Не стоит - сам справлюсь. Кажется я догадываюсь, почему она так сказала, хотя это выглядит цинично, но пусть, пусть я буду конченым циником. Её льстило моё внимание, а тут такой облом. Но если следовать этой логике то о моей любви можно писать смертный приговор. А о покойниках говорят либо хорошо, либо ничего. Это Правило, закон и аксиома. И не надейтесь на пощаду. Правило для того и созданы, чтобы их соблюдали в большей или меньшей степени. А мне, час назад, показалось, что мир сошёл с ума. Пусть я позвонил, сам, наболтал глупостей с три короба, но она, она меня ждёт. Не может быть по другому.
Я кожей чувствую что ей плохо и я ей нужен. Я! Надо ехать или не надо, не вопрос - главное бросить всё или забыть этот разговор. А в ушах только: « А как же я?». Четыре слова и прошлое опять передо мной и никуда не деться она о везде вокруг и будь я проклят, если что ни будь понимаю. Тут всё на мази, один ход и Москва передо мной раскрывает все двери, а там она. Одна! Мы всегда играли с ней и никогда не открывали своих чувств. Она верила в пессимизм а я был оптимист. У меня была своя звезда, идея, мысль, но я страшный лентяй. Если чего-то достиг мгновенно остываю, теряю интерес и ищу себе новые приключения. Может оттого, что Светка мне не давала даже мысли о надежде, питала мои силы, восстанавливала меня после поражений и рождала новые иллюзии. И грёзы любви. Анализ был жестокий, вывод неутешителен, увы, но решение было твёрдо. Пусть катится всё к чёртовой матери, пусть я делаю самую большую глупость, но я должен увидеть Светку и спросить её в последний раз про наши отношения. А Москва… Она раскрыла свои объятья и манила миллионами окон и расширенными настежь дверями. Она твердила не уходи, постой, остановись, кружилась своими бульварами и скверами и шептала, шептала настойчиво и страстно – ну не нужна тебе Светка, не нужна - у тебя будет всё, забудь прошлое. Забудь. Вихрь желаний и искушений на мгновение сжал железным обручем мою душу. И я понял. что не знаю что мне делать. Ни одному человеку не пожелаю разорваться между сердцем и разумом. У меня была дикая уверенность, что я добьюсь, что решил, а тут ничего не мог понять. Всё кувырком, всё напрасно. И зачем я позвонил. Зачем. Сидел бы тут в Москве и не знал никаких забот. А сейчас… Я пришел обратно в парк ВДНХ и сел на скамейку, но ничего так и не надумал. Просто не могу я быть тут, не мог. Мне надо ехать. Домой. Разбитые мечты - да брось. Москва ты моя сказка, боль, и надежда - подожди, я не могу, я не готов остаться здесь, когда меня ждут там. Несколько слов могут перевернуть весь мир, а я боялся себе признаться, что до сих пор люблю Светку, и потому бежал от неё в Москву. Одно слово достаточно, чтобы расцвела сирень. И зачем, зачем себя обманывать? Мне нужна эта девчонка, пусть какая бы она ни была, даже ценой Москвы. Моя любовь не доцелованная ждала меня и я должен был ехать. Из кармана торчала начатая пачка купленных накануне сигарет «Герцеговина Флор». Я машинально закурил и не заметил, как возле ног выросла россыпь окурков. Лошадь бы от такой нагрузки сдохла бы в одночасье, а я только чиркал спичками. О здоровье я даже не думал, да и зачем, если я напряжённо думал о жизни, о Светке, о себе, о нас. Остановила мой взгляд последняя сигарета. Во рту неприятно першило и хотелось пить. «Нельзя так курить», - подумал я,- «хотя чего я, только одна пачка. Подумаешь только одна. И она одна. Чёрт, а я тут, в Москве, а она там в Краснодаре. Представляю, как она мечется в квартире. Господи, что же мне делать, что?», - вопрошал я мысленно но небеса молчали. Начинало смеркаться. Небо опять затянулось неровной дымкой облаков и первые струи летнего дождя забарабанили по серому асфальту. Не хватало ещё намокнуть как цуцык и потом банально простыть. А всё таки холодно, брр… и сигарета всего одна. Но я всё равно назло чиркнул спичкой и закурил. Курить так курить, завтра новые куплю.
Завтра у меня будет сложный день, второй тур, - это серьёзно, осталось совсем ничего, а я всё так брошу и поеду. И к кому? К Светке? Это же глупость, глупость и дурость. Есть шанс остаться, так воспользуйся этим. Ты мечтал, ты бредил Москвой и вот так запросто всё бросить? Неужели она больше чем Москва? А если да, если она всё поняла и ждёт? И это мой последний шанс увидеть её глаза, улыбку, слёзы? Теперь понятно? Судьбу не обманешь, я слишком люблю эту девчонку и даже в столице ничем не унять эту боль. Она позвала меня и если я не поеду, я потом всю жизнь буду проклинать себя за один упущенный шанс. Она ждёт меня и я должен сам сделать первый шаг. Мне судьбу обмануть - да пожалуйста, нет вопросов, а вот её - не могу. Почему? Не знаю. Но она мне даёт шанс, даже не шанс, а надежду – она такая: у неё всё намёками и надеждами. С ума можно сойти, от этой мадам, но её не переделать, а меня значит можно? Ладно чего дёргаться: решено – я еду. Вот сдам экзамены, докажу что я могу и обязательно поеду к ней. Она именно тот наркотик, который нужен мне и я его возьму. Я всегда любил кайфовать, а Светка есть Светка и она мой самый большой кайф в жизни.
В гостиницу я добрался опять далеко за десять. Но если раньше я мог сделать скандал, то теперь только молча показал документ и пошёл к лифту. Самое удивительное, что в номере никто не спал и пьянка была в самом разгаре.
-Вовка? Где ты был, мы тебя совсем заждались. Пузырь принёс? – заорали пацаны, дружески приветствуя меня, - только не надо говорить что ты забыл!
-Мы по тебе скучали. Уже думали ты начал сниматься в каком ни будь кино, - подначивали меня, - может поделишься гонораром. Или слабо?
«Завтра экзамены», - напомнил мне внутренний голос, - «Да ну его к чёрту», - подумал я, - «Пусть последний вечер будет самый классный. Хоть напьюсь на всю катушку. Или я не прав?»
И я ринулся в пучину порока.
-Да нет вопросов, но у меня есть кое что получше, - заинтриговал я их. Народ изумлённо уставился на меня. В руках у меня ничего не было, а всем очень хотелось... Пить - если не поняли. Пообещать страждущему бутылку и не выполнить – преступление. Пришлось взять сумку и спуститься вниз и нехитрым обменом у таксистов купить две бутылки «Столичной». И хотя на дворе сухой закон, но что делать оторванному от дома пацану, когда времени куча и тоска родимая. Да ещё и стресс на всю катушку. Можно накуриться шмали до одури, но только водка спасает вечера. Или женщины. Ну это как получится.. Ведь все мы знаем, что советских женщин в номера не водят. Или водят? Да как кому повезёт! Это батенька философия. И мне она не нужна…
На следующее утро я проснулся позже всех. Пьянка удалась и мы засиделись до двенадцати, обсуждая предстоящую жизнь. Я не помню, как уснул, но утром голова не болела, мне эти симптомы незнакомы, но на душе было погано. Вчера все хвастались своими успехами и желали мне таких же подвигов. Я не стал портить никому настроение и присоединился к компании. Люди радовались как дети, завтра я их не увижу, и пусть сегодня будет праздник! Я напился в стельку. А вот как отрубился - не помню, хоть режьте, не помню и всё. Но в кровати я не снял одежду и уснул. Придётся утром взять утюг и разгладить рубашку и штаны. Да и умыться не мешало. Ишь морда вся опухшая. Это ж как я напился. Ужас. Нет, так пить нельзя. Одно меня оправдывает – что в последний раз и всё баста. Больше не буду. Мои товарищи рано ушли и оставили меня одного. На столе лежали несколько пустых поллитровок, и пара пустых консервных банок. Куски хлеба валялись по всей комнате и кроме меня ни одной живой души. Вставать рано не для меня и чувствует моя душа, что бог мне не выдаст, а свинья не съест. Последний в комнате- всегда убирает и почётная обязанность возлагалась на меня. Марафет, так сказать и я огляделся вокруг. После себя надо оставлять чистоту и порядок. Закрывая комнату на ключ, я вздохнул в последний раз. Прощай берлога. Ты была моей ночлежкой и приютом, местом встреч и несбыточных надежд. Прощай старушка! Меня ждут великие дела и самое главное меня ждёт моя любовь. Последние ступеньки. Спускаюсь в низ, в холл. Знакомая картина. Сам был в такой ситуации. Несколько глаз с мольбой смотрели на меня, ожидая заветных слов. Меня ждали, прожигали глазами и страстно умоляли. Ещё несколько дней я был в их шкуре, переживал и надеялся на чудо, а теперь… Теперь я небрежно подошёл к окошку администратора, чтобы выписаться и сделать всем ручкой. Адью.
-Молодой человек вы выписываетесь? – робко спросил один товарищ, но его тут же отпихнул другой:
-Помилуйте я первый. Уже пять часов стою.
-А я тут ещё вчера забронировал, - ввязался дядька с хохляцким говором, - Я тильки отвернулся, а туточки опять гайгуй.
И тут опять меня дёрнул чёрт повыпендриваться:
-Да не знаю, что делать, - закочевряжился я и вижу как у людей челюсти так и отвисают, - что- то мне тут не нравится. Надо всё таки переезжать в «Космос». Там и питание получше, да и отношение совсем другое, не то что тут.
Народ прислушался и обрадовался, а администраторша прямо позеленела от бешенства.
-Надеюсь вам у нас понравилось? – прошипела она.
-Надейтесь, - соблаговолил я и царственной походкой отправился к выходу.
И тут я почувствовал спиной чужой взгляд. Боже как меня жгли, резали, топтали. Вся ненависть яростным сгустком буквально впилась на меня. Бедная моя спина. Сколько ей приходится терпеть. Но если честно мне теперь всё до лампочки. ГИТИСС меня ждал. Я понял, как только подошёл к институту, что не смогу вот так запросто уехать в Краснодар, не хлопнув дверью. Я должен, обязан был показать москвичам, какой я хороший. Танцы не были моей визитной карточкой, я даже вам скажу что корова танцует лучше, но разве я когда ни будь комплексовал по этому поводу? Ха! Остыньте господа. Главное поуверенней держаться и дело в шляпе. Или я не прав? Сценическое движение, как магнит манило меня на сцену и я должен был показать какой я хороший. Всё равно поезд только вечером, до Курского вокзала я всегда успею добраться, так в чём же дело? Ты что сдрейфил парень? Да ни в жисть! Пусть они запомнят меня какой я есть.
Вы хотите знать, что я там делал. Это была авантюра. Похлеще, чем в первый раз и при этом ещё веселей. Обилие знакомых актёров меня уже не удивляло. К удивительному привыкаешь быстро, а когда у тебя есть вопросы - ответы всегда найдутся. Первое, что я сделал так это записался в очередь. Очередь в советское время явление временное, но почему-то временное- постоянно постоянное. Парадокс, но факт упрямый и не даже обсуждаемый. На этот раз Юльки не было. А жаль. Я бы с ней пообщался. Немного. Может даже поцеловал в соседней аудитории, но увы – её не было. Да и бабушка некстати вспомнилась. Лучше не надо.
-Тюрин, вы двести пятнадцатый, - сообщила мне незнакомая секретарша, - отыскав меня по списку.
-А был пятисотый? – ехидно заметил я, – ну вот кажется дождался, у нас прогресс. Так скоро никого и не останется. А можно потом не сдавать экзамены?
-Все вы так говорите. Не уходите. Скоро ваша очередь. Надеюсь сегодня вы в форме?
Видимо слухе о моём пьяном дебюте дошли и до неё, но я даже глазом не моргнул:
-А причём здесь моя форма? Если вы думаете про моё здоровье - то не надейтесь, там всё в порядке. И с головой тоже...
-Я рада за вас, - пискнула девушка и уставилась в свои бумажки. Видимо мой пример поведения не остался замеченным. Прошлое шоу было ещё то. Но боже мой, как я был тогда пьян. Ужас. Нет! Так пить нельзя! В этот раз всё будет по трезвому. И тут я увидел девчонку, от которой у меня дух захватило. Лицо утончёное, глаза поволокой, походка от бедра. Вау! Все пацаны, честное слово, как заворожённые повернули головы в сторону уходящей красотки.
-Кто это? – как стон пронеслось по коридору.
-Дана Лютаева, - секретарша её явно знала, - да кто её не знает. Она из Одессы. Модель!
-Подумаешь Лютаева, а я Вова Тюрин, - буркнул я, - но тут даже я должен признать - девчонка что надо. Класс.
Народ так грохнул, что люстры слегка закачались.
-Петренко, - раздалось в коридоре, - Приготовиться Тюрину.
У двери, как обычно толчея. У всех настроение тревожное, все мучаются сомнениями, а мне до лампочки, я всё продумал и для себя решил: чтобы не произошло - пусть будет праздник. Сомнения прочь. Ты Тюрин. Докажи, что мечта была не пустой тратой времени. Готов? Да, я был готов на все сто!. Главное не переборщить. А может надо было принять лекарство, - голова того бо-бо, болит. Да нет на сегодня хватит. Тут другая песня - качнёшься и свалишься. Лафа не девочка, второй раз не прокатит. Ну тогда тело моё грешное - вперёд. А точнее мои ножки. Выручайте. На вас вся надежда, родимые. Ждать пришлось недолго. Когда из дверей вышел растерянный и взъерошенный пацан я смело ринулся вперёд. Терять мне было нечего. Терять можно цепи, а у меня или мечта или Светка и её «а как же я». Надо было решиться и сделать выбор. Какой бы он ни был. Можно конечно поплакаться на дорожку, но ведь я мужик. Нормальный! У меня форс мажор, меня зовёт любовь, так пусть меня запомнят, какой я есть. И надолго! Мне всегда везёт на большие аудитории. Когда-то я выступал перед своей школой, потом в техникуме не был обделён вниманием, но тут было другое. В большом зале стоял рояль и чуть поодаль за тремя партами сидела приёмная комиссия в количестве шести человек. Несколько девчонок стояли поодаль и тихонько разговаривали между собой. По моему они с первого курса. А ничего они да и я тоже пацан клёвый. Очки мне не мешали, уверенности полные штаны и я начал:
-Владимир Тюрин. Краснодар. Номер двести пятнадцатый. Если вы хотите чтобы я танцевал то давайте сразу классику, - предложил я, - мне очень нравится танцевать нормально.
Председатель заинтересовано посмотрел на меня и поправил очки:
-Так молодой человек вы кажется Тюрин?
Я даже обиделся:
-Конечно Тюрин. а кто же ещё? Мне что, паспорт свой показать?
-Да нет мы вам верим, но объясните нам почему вы так хотите классику? Есть ещё множество танцев, созданных даже в этом веке. Танго например?
Коварный вопрос. И столько подводных камней. Я насторожился. Сразу вспомнился разговор с Юлькой, да и мамины уроки не прошли даром.
-Понимаете, весь фундамент модных танцев заложен не сейчас, а давным-давно. Если вы думаете, что я буду показывать модные штучки типа швейка, твиста или данса - то вы ошибаетесь. Это можно и по телевизору увидеть. Я умею это делать, но скучно, а я люблю танцевать классику и в особенности вальс, неважно какой, главное дайте мне нормальную партнёршу и я покажу вам красоту танца и духовность движения.
Это было хорошо сказано, чёрт возьми. Комиссия сразу охренела и впала в ступор. Станиславскому наверняка понравилось, но члены комиссии многозначительно переглянулись, что не ускользнуло от меня.
-А вы Тюрин не такой простак как кажетесь, - сказал председатель комиссии немного подумав, - Ну с партнёршей у вас проблем не будет, а вот если Пётр Ильич ещё вам саккомпанирует - будьте добры, покажите на что вы способны. Вы кажется хотите вальс?
Ну вот, час от часу не легче. Если этот Пётр Ильич не Чайковский, а партнёрша не Майя Плисецкая – то я пропал. Теория не всегда совпадает с практикой и в этом есть своя доля правды. Но отступать было некуда.. Растерянность на секунду сжавшая моё бедное сердце, куда то сорвалось, но в мозгах как отпечаталось: сделай паузу, побольше выдержи и вперёд!
-Пожалуйста венский вальс, - как можно уверенней попросил я и встал в позу князя Болконского. Грудь колесом. Взгляд гусара. Пропадать так с музыкой. Но хоть убейте так и не пойму, какая разница между венским, петербургским или бостонским вальсом. Ну будь что будет. Да и партнёрша кажется нормальная попалась. Видно с первого курса. Это мне на руку. Не надо выпендриваться. Студентка, о которой шла речь, была рослой, даже чуть выше меня, в красивой длинной белой юбке. Я бы даже сказал - слишком длинной. До пят. Но это дело вкуса, а так по виду - ну барышня девятнадцатого века. Только зачем, летом, в жару одевать длинную юбку, я не понимал. А теперь кажется догадываюсь. Кривые ноги никого не красили. А девчонку тем более. Вот она и решила спрятать их за тканью. То есть задрапировать по полной программе. Или сделать вид. Но тут ничего не поделаешь, всё как в кино: или есть кривые ноги или их нет. Партнёрша стала со мной в одну позицию. Пианист всплеснул руками и первые аккорды сорвали нас с места. Я мысленно закрыл глаза и вспомнил кадры из бессмертного «Война и мир». Девушка грациозно наклонила голову и сделала приседание. Но лучше бы она этого не делала. Или я. Вместе мы были потрясающая пара и если бы у меня было время я бы сделал с ней несколько тренировок, и можно было надеяться если не на первое место, то на второе точно. Я подлетел к ней как заправский джигит и лихо взял даму за талию. Взгляд орлиный, решимость сумасшедшая, готовность номер один и не выдержал:
- Маэстро, я готов - музыку!
Вид мой был такой потрясающий что все смотрели на нас. Даже пианист залюбовался моей выправкой. Музыка на секунду запнулась, но маэстро вовремя взял себя в руки и по залу поплыл знаменитый Большой вальс. Медлить нельзя и моя рука легла девушке на талию…