Однажды, ровно 30 лет назад, в Дейтоне, штат Огайо (США) были согласованы мирные соглашения, положившие конец кровавой гражданской войне в Боснии и Герцеговине.

В декабре 1995-го в Париже его подписали три президента – югославский Слободан Милошевич, боснийский Алия Изетбегович, и хорватский Франьо Туджман.
Ещё в начале года сербы наступали, и захватили приличную территорию. Их отряды оказались лучше, жёстче и профессиональнее. Босняки и хорваты воевали хуже, да ещё и периодически вступали в бои друг с другом. В августе авиация НАТО, приняв сторону своих сателлитов, начала регулярно бомбить позиции сербов. Сербы ПВО не имели, и оказались беззащитны. Именно тогда Ельцин в телефонном разговоре сказал Клинтону – «Антинатовские и антиамериканские настроения растут в России, как снежный ком».
Начались переговоры.
Говорят, Милошевич набросал на бумажной салфетке карту с границами, которые он бы хотел, и передал замгоссекретаря США Ричарду Холбруку. Тот отнёс боснийцам. Те внесли свои правки. По рассказам Холбрука, обмен салфетками продолжался несколько дней. В результате, сербы получили 49 % территории Боснии и Герцеговины, хотя их отряды контролировали 70 %. Перед этим, в мае 1995 года, хорватская армия уничтожила непризнанное государство Сербская Краина (существовало с 1991-го) за три дня. Югославия не оказала никакой помощи местным сербам. 250 000 человек бежали со своей земли, где они родились.
Милошевич не ударил пальцем о палец, чтобы их защитить. Хорватские сербы до сих пор уверены, что тот ставил на территориальные приобретения в Боснии. Хорватские владения Слободана уже не волновали, и поэтому местное сербское население послужило для него разменной монетой – политики с такими вещами не церемонятся.
Далее, Милошевич счёл, что теперь у него развязаны руки, и принялся подавлять боевиков в Косово. Как принято на Балканах – без жалости и сантиментов. Он считал, что Запад вмешиваться не будет, они же всё согласовали на салфетках, он принял условия США. Западные СМИ моментально завысили число погибших мирных жителей в 20 раз (позже они так поступят и в Ливии), началась антиюгославская кампания, возмущение и всё остальное. В результате, всего через 3,5 года после Дейтонских соглашений, бомбы НАТО обрушились уже на Югославию. У неё тоже не было современной ПВО. В июне 1999-го страна фактически сдалась, и вывела войска из Косово.
Осенью 2000-го Милошевич проиграл выборы оппозиции, в июне 2001-го был выдан в Гаагу и умер в тюрьме через 5 лет. Защищал он себя сам, и за все годы его так и не смогли признать виновным.
У нас Милошевич считается героем. Он был и правда храбрым человеком, но в то же время циничным, жестоким и большим умом не обладал. Он всерьёз поверил Западу, и считал, что Запад никак обмануть его не сможет. Ему предстояло увидеть новые бомбардировки, своё падение и тюремную камеру. Ещё в 1995-м он в такое не верил.
Босния и Герцеговина и спустя 30 лет остаётся убогим искусственным государством. Единственная страна в мире, где во главе ТРИ ПРЕЗИДЕНТА – серб, хорват и босниец. Верховный представитель ООН (читай – Запада) по Боснии может отменить любой их приказ. Сербы хотят отделиться, но им не разрешают. Соседи по-прежнему друг друга не любят. Для Республики Сербской в Сараево – отдельный вокзал, ходят свои отдельные банкноты «конвертируемой марки». На вопрос – а зачем вообще нужно такое государство, мне не может ответить никто.
Все согласны, что лучше войну не вести.
Но также и согласны, что война в любой момент может начаться снова.
400 тысяч человек в Боснии при переписи называют себя «югославами». Ни сербами, ни хорватами, ни боснийцами. Им запрещено голосовать, они несуществующая нация.
Несомненно, 30 лет назад это выглядело иначе. Милошевич считал, что он помирился с Западом, приобрёл себе крупную территорию, а санкции (Югославия с ними умирала) скоро снимут. Боснийцы – что построят своё государство. Запад – что сотворит чудесную, демократическую европейскую страну другим на зависть.
Но у всех не получилось ровным счётом ни хера.
(с) Zотов