История почты в годы Великой Отечественной войны

(на примере Удмуртской республики)
Автор: Марина Клочкова (17 лет), город Ижевск, Удмуртская республика
Интерес к истории почты возник у меня еще в 2011 году. Но в этом
году я решила посвятить свое исследование именно военно-полевой почте, так как считаю эту тему актуальной в связи с 70-летием
Победы.
В России словосочетание «полевая почта» впервые появилось в мае
1712 года. Окончательно оно было закреплено в 1716 году Воинским уставом Петра Первого, в котором находился раздел «О чине полевой почты». В 1710-х годах в ходе Северной войны из городов к фронту, к местам стоянок русских войск прокладывались временные военно-полевые линии «спешной связи», носившие название «почта в полки». Связь на линиях обслуживали драгуны. Впоследствии они были заменены гражданскими ямщиками.
В XX веке в годы Первой мировой войны доставку приказов, донесений, ценных бумаг, посылок, а также сопровождение высокопоставленных лиц обеспечивал личный состав специального Фельдъегерского корпуса (1796—1917).
В СССР во время Великой Отечественной войны ежемесячно только
в действующую Красную Армию (РККА) доставлялось 70 миллионов писем. Полевая почта на линии фронта до 1943 года называлась «почтовая станция». Основная переписка в годы войны шла между родными на фронте и родными в тылу. В годы войны резко возрос обмен корреспонденцией и в Удмуртии.
В 1941 году через отделения связи прошло 27 миллионов, а в 1942 году – 52 миллиона писем. Нагрузка на работников связи существенно поднялась, так как за годы войны кадры связистов, в частности почтальонов, не увеличились. Каждый работал с предельной нагрузкой, стремясь как можно быстрее обработать и доставить адресату поступившую корреспонденцию. [ЦГА УР, ф. 1136, оп. 1, д. 17, л. 49].
Согласно принятой советской системе адресования отправлений полевой почты в адресной строке делалась сокращенная запись в виде «в/ч xxxxx – „буква―», где «в/ч» означало «войсковая часть» уровня полка (бригады) либо отдельного батальона (дивизиона) и выше, с последующим пятизначным цифровым кодом данной части. Таким образом, полевая почта возникла как необходимость в условиях военного времени. Сохраняя секретность расположения воинских частей, она обеспечивала обмен информацией между людьми. Связь осуществляла специальная почтовая служба в составе армии.
В годы войны огромное количество людей вынуждено было перемещаться по территории страны: кто-то перебирался в тыл, а кто-то на линию фронта. Как в таких условиях эффективно организовать работу почты? Как быстро и без потерь доставить письма? Для решения этих задач 1 июля 1941 года была создана военно-полевая почта, которая находилась в ведении народного комиссариата связи СССР.
В самом начале войны в Главном управлении связи Красной Армии было сформировано Управление военно-полевой почты, а при штабах армий и фронтов были созданы отделы военно-полевой почты. Непосредственно в частях были созданы почтовые полевые станции (ППС), которые гасили корреспонденцию почтовыми штемпелями с текстом «СССР Полевая почта № (указывался номер ППС)». В посылаемых на фронт почтовых отправлениях указывался номер ППС, действительный номер и наименование части. Отправляемые из частей действующей армии письма поступали на военно-почтовые сортировочные пункты, где также имелись собственные почтовые штемпели, которые иногда встречаются на письмах. В СССР пересылка корреспонденции с фронта (кроме посылок) производилась бесплатно. Письма складывались простым треугольником, что не требовало конвертов, которые на фронте часто были в дефиците.
Помимо писем-треугольников, во время войны также выпускались конверты и открытки. Большинство из них имели текст «Смерть немецким оккупантам», «Воинское», иногда «Письмо с фронта». Рисунки на них обычно были на темы боевых действий и героического труда в тылу.
Солдатские письма – аккуратные небольшие треугольники, сверну-
тые из обыкновенного тетрадного листа. Писали письма на любой бумаге, какая найдется. Каждый солдат имел небольшой карандаш, который бережно хранил. Редко письма писались чернилами. Если и были такие, то это были чаще офицерские письма.
Во время экспедиций, организованных Дворцом детского (юношеского) творчества, я узнала, что письма также писали чернилами, сделанными из свеклы и даже из травы. Об этом мне рассказали старожилы удмуртских деревень. Письма никак не запечатывались, так как текст в обязательном порядке должен был прочитать цензор и «вымарать» все, что могло хотя бы намекнуть получателю о тяжелом положении в армии, о месте дислокации части, об отступлении и потерях, чтобы не посеять панику в тылу, чтобы люди не теряли надежды на победу.
На занятиях нашего школьного краеведческого кружка я познакомилась с книгой «Если погибну, то только за Родину», в которой Борисом Забелиным были опубликованы письма военных лет его погибшего на фронте брата Леонида Забелина. Читаю отрывок из письма выпускника нашей школы Леонида Забелина: «Войсковая часть полевая почта 33516» – (это адрес Леонида Забелина на 6 октября 1943 года).
«…в настоящее время нахожусь в [«вымарано» цензором], куда прибыл вчера вечером, жизнь протекает на колесах. Здесь пробудем не более суток, а дальше маршрут пока не известен. Обо мне не беспокойтесь – живу я неплохо. Правда, кочевая жизнь надоедает. Но так должно быть, сейчас время салютует для борьбы с фашизмом. Одно приносит радостные вести: все дальше откатываются немцы назад. Мы все ждем
с вами окончательного разгрома немецко-фашистских мерзавцев. Скоро
он будет, и тогда, дорогие, мы встретимся с вами в родной семье.Прошу
извинить, что так плохо пишу вам. Причина простая: сидишь в танке и
пишешь у себя на колене на полевой сумке…»
Из строчек солдатских писем ясно, что их писали карандашом в окопе
на колене или на лафете пушки или в танке, как писал о том Л. Забелин. Потому они были часто очень короткими, но ведь жене, матери, детям в радость было получить письмецо и в одно слово, если оно было от милого, любимого, родного: «Жив», и всѐ, и счастливы все, и можно жить и ждать следующей весточки.
Военные письма – это не просто вести с фронтовых полей. Для нас –
это возможность увидеть войну глазами фронтовиков. И я очень признательна за эту возможность моей учительнице русского языка и литературы Мосуновой Наталии Валериевне, которая предоставила для моей работы военные письма своего погибшего на фронте родственника. У нее несколько лет назад на чердаке дома нашлись давно утерянные и забытые военные письма. Это единственное напоминание о человеке, который, после прочтения его писем, стал героем в глазах членов его семьи и для меня тоже.
А вот передо мной пожелтевшие листы с номерами полевой почты,
исписанные карандашом и свернутые в треугольник. Это письма с фронта, которые написал брат бабушки Наталии Валериевны Вениамин Петрович Жуйков. В том далеком 1942 году ему было восемнадцать лет. Из писем можно было понять, что Жуйков В. П. был призван в армию в конце 1941 года и зачислен в ряды десантных войск.
Письма Вениамина – это суровая правда о войне. В них все: голод, холод, тяжелый военный быт, страх и его преодоления, ненависть к врагу и вера в победу. Вот он пишет о голоде: «С тех пор, как уехал, не чувствовал вкуса хлеба. Очень хочется хлеба поесть. Сейчас же бы целую буханку съел». Не скрывает он и своего страха перед прыжками с парашютом: «Вот скоро опять будем прыгать с парашютом. Даже во сне не снилось, что с ероплана прыгать придется. Очень страшно». Вениамин также рассказывает и о том, что у некоторых не раскрывались парашюты, и солдаты гибли еще на учениях. Но, не теряя веры и надежды, он пишет: «Ну, мама, пока жив и здоров. И я вернусь с победой. Разобьем Гитлера и вернусь. Только ты не умирай… Я нигде не пропаду, пройду сквозь огонь и воду. Ничего не случится. За меня не плачь».
Сравнивая письма Леонида Забелина и Вениамина Жуйкова, я обратила внимание на то, что цензоры не «вымарали» признания последнего о
полуголодном существовании, оставили слова о его страхе перед прыжками с парашютом. Причину я вижу в том, что эти письма были написаны на удмуртском языке, и предполагаю, что там просто не было цензоров, им владеющих. Так и стала известна эта незатейливая
правда о войне. А за спиной Леонида Забелина «всегда стоял цензор», поэтому его письма не столь откровенны, и о многих трудностях их получателям приходится только догадываться.
Следующее письмо Жуйкова датировано 8 декабря 1942 года: «Я три
с половиной месяца лежал в госпитале. Теперь опять отправят на фронт. Прошел через комиссию, признали годным. Пока письма не пишите и посылки не присылайте». После второй отправки на фронт Вениамин погиб. Никаких документов, кроме похоронки не было, да и она не сохранилась. Известно только со слов его однополчанина и односельчанина Вячеслава Григорьевича Жуйкова, что погиб он где-то под Орлом. Вот и получается, что за каждым письмом – человеческая судьба и жизнь, прерванная пулей или вражеским снарядом.
Военно-полевая почта сыграла большую роль в жизни каждого че-
ловека в годы войны, ведь именно она помогла жителям нашей огромной
страны в условиях войны не потерять связь друг с другом.
Почтовик – профессия одна из древних и, увы, не из легких. Особенно
трудной она становится в годы войны. Ведь в трудных условиях ему необходимо создать бесперебойный путь доставки от отправителя к адресату с применением различного вида транспорта.
Во время двух летних экспедиций по Шарканскому району Удмуртии
я знакомилась с работой почты в разное время. Из дневника экспедиции
(07.06.11): «После посещения Шарканского историко-краеведческого му-
зея мне предстояло встретиться с Виктором Андреевичем Мушиным,
бывшим заместителем начальника Воткинского почтамта. Беседа с этим интереснейшим человеком, проработавшим 43 года в сфере почтовых услуг, позволила мне узнать о настоящих трудовых буднях почтальонов». Помогла также книга «До востребования», выпущенная к 10-летию УФПС УР, авторы которой представили историю почтовой связи Удмуртии по воспоминаниям и архивным документам.
Победа ковалась не только на фронте, но и в тылу, где жили и работали замечательные женщины- труженицы, которые заняли места ушедших на фронт мужчин.
Я представляю и понимаю, какое значение имел солдатский треугольник для победы. Вот что вспоминает деревенский почтальон Наталья Андреевна Шнайдерман: «В 1943 году меня поставили почтальоном. За почтой надо было ходить пешком за 6 км. туда и обратно. Бывало, идешь по полю зимой и вдруг увидишь волков на дороге. Постоишь, дождешься, пока они уйдут, и бегом мимо этого места. Страшно!.. Иду в свою деревню, несу, кому- письмо, кому- газету, кому- телеграмму, а кому- извещение о смерти или повестку на фронт».
Я представляю себе глаза женщин, встречающих почту. В них боль,
страх, ожидание и, конечно, надежда, которая помогала им выстоять. А Наташа глаза прячет, нет сил «похоронку» отдавать, пришла домой и разревелась. Помогла мать, она отдала похоронку председателю колхоза и наказала, «чтоб Шац Кузьмич подготовил женщину, а уже потом отдавал извещение». Пришлось председателю эту функцию взять на себя. Так и проработала Наташа почтальоном до конца войны, но «похоронки» вручать так и не научилась.
Почтальон –это профессия, требующая от исполнителей особых человеческих качеств, в том числе и любви к людям. Труд почтовиков действительно можно называть героическим. Ведь от них требовалась четкость организации, быстрота действий и личная ответственность. Спасибо почтальонам военной поры, которые делили радость с каждым, получавшим заветный треугольник, переживали как личную трагедию каждую «похоронку».
Лично мой нравственный долг – донести мои чувства, мое понимание
войны до сверстников. И делать это я буду через фронтовые письма, ведь это целый мир мыслей и чувств людей, на себе познавших, что такое война.