Великий Шекспир изобразил его чудовищем.

Причисленный к лику святых Томас Мор не пожалел для него черных красок. Современный историк Десмонд Сьюард озаглавил его жизнеописание «Ричард, черная легенда Англии». Само это имя стало символом вероломства и убийства.
22 августа 1485 года произошло событие, в очередной раз изменившее историю Англии. На Босвортском поле погиб король Ричард III – последний представитель мужской линии Плантагенетов на английском престоле.
…Захватив в 1066 году власть над Англией, герцог Вильгельм Завоеватель, ставший с того момента королем Вильгельмом I, основал Нормандскую династию, правившую почти век – до 1154 года. Тогда после смерти бездетного короля Стефана на трон под именем Генриха II взошел дальний свойственник Стефана – Готфрид Красивый, граф Анжуйский, за обыкновение украшать шлем веткой дрока (planta genista) прозванный Плантагенетом и передавший это имя наследникам в качестве династического. Восьмеро венценосцев этой династии правили больше двух столетий. Однако последний ее представитель, Ричард II, слишком ретиво пытался установить абсолютную монархию, что вызвало противодействие феодалов. В конце концов многие мятежи привели в 1399 году к низложению государя. На престоле утвердился Генрих IV из дома Ланкастеров – боковой ветви Плантагенетов, восходящей к принцу Джону, третьему сыну Эдуарда III. Однако права его представлялись весьма сомнительными, причем наиболее яростно оспаривали их представители дома Йорков, восходящего к четвертому сыну того же Эдуарда III, принцу Эдмунду.
В итоге этих событий и обозначились две стороны будущей Войны роз (в гербе Ланкастеров этот цветок был алым, в гербе Йорков – белым).
Пороховая бочка взорвалась в 1455 году. В царствование Генриха VI фитиль подожгла супруга последнего, королева Маргарет, добившаяся удаления Ричарда, герцога Йорка, из состава Королевского совета. Ричард и его сторонники (в число которых входил богатый и влиятельный Ричард Невилл, граф Уорвик, прозванный Делателем королей) подняли мятеж. Пять лет ожесточенные бои перемежались политическим маневрированием; удача улыбалась то одной, то другой стороне. Ричард Йорк и его старший сын Эдмунд пали в бою под Уэйкфилдом, но его второй сын провозгласил себя королем Эдуардом IV и 29 марта 1461 года наголову разбил армию Ланкастеров в кровопролитной битве при Тоутоне. Затем, после десяти лет спокойствия (весьма, впрочем, относительного, ибо отдельные мятежи ланкастерцев практически не прекращались), Эдуард IV поссорился с графом Уорвиком, поскольку тот норовил стать фактическим диктатором, и переиграл его – как в военной сфере, так и в политической. Тогда граф Уорвик объединил силы с королевой Маргарет и привел из Франции армию вторжения, на короткое время восстановив на троне Генриха VI. Уорвик погиб в решающей битве при Барнете, после чего Эдуард IV «в мире и процветании» царствовал еще двенадцать лет; наследовал ему двенадцатилетний сын, Эдуард V.
Тут-то и настает черед Ричарда. Что общеизвестно?
Именно он в сражении при Тьюксбери убил Эдуарда, принца Уэльского, сына и наследника последнего короля из дома Ланкастеров, а затем, не удовлетворившись ликвидацией сына, собственноручно заколол в Тауэре его отца – Генриха VI. Впоследствии именно благодаря его интриге Эдуард IV заточил в Тауэр и приказал тайно умертвить, утопив в бочке с мальвазией, их брата – Георга, герцога Кларенса.
После того, как Ричард III узурпировал власть, заключив в Тауэр 12-летнего Эдуарда V и его младшего брата Ричарда, герцога Йорка, этот злодей не жалел не только врагов, но и ближайших сподвижников, приведших его к трону. Один из них, лорд Гастингс, был казнен за то, что вместе со вдовствующей королевой Елизаветой и Джейн Шор, бывшей любовницей Эдуарда IV, хотел погубить монарха, наведя порчу на его левую руку. Затем настал черед другого – герцога Бэкингема. А потом вся Англия содрогнулась, узнав, что сыновей Эдуарда IV задушили в Тауэре.
Когда в 1485 году скоропостижно скончалась супруга Ричарда III, королева Анна, молва обвинила монарха в ее убийстве ради женитьбы на собственной племяннице – Елизавете, старшей дочери Эдуарда IV. Скандал, вспыхнувший из-за этого, объединил Англию вокруг Генриха, графа Ричмонда, главы ланкастерской партии. Получив помощь от Франции, тот 1 августа 1485 года высадился в Уэльсе; к нему поспешили примкнуть и многие былые приверженцы Ричарда. Король собрал почти 20-тысячное войско и 22 августа встретил Генриха близ городка Босворта. Ричард сражался отчаянно, но был разгромлен и пал на поле боя. С его смертью завершилась страшная междоусобная война.
Граф Ричмонд, венчавшийся на царство под именем Генриха VII Тюдора, не только положил начало новой династии, но также «восстановил в стране мир и заложил основы пятивекового английского величия».
Все вышеописанные ужасы так и остались бы мелким эпизодом исторических хроник, если бы не гений Уильяма Шекспира, под чьим пером «черная легенда» превратилась в одну из самых известных трагедий, когда либо ставившихся на театральных подмостках. А если учесть популярность шекспировских пьес, если учесть их общий тираж, то совсем не удивительно, что в массовом сознании образ Ричарда III закрепился именно таким, каким изобразил его Великий Бард. Даже люди, вовсе не сведущие в истории, о Ричарде III знают – естественно, по Шекспиру. Шекспир обессмертил его в своей хронике “Король Ричард III“.
Надо прямо скажать, что такого бессмертия и врагу не пожелаешь. Шекспировский Ричард – самая демоническая личность во всей английской истории. Во-первых, чисто внешне он урод.
А физическому уродству сопутствует и уродство нравственное. Шекспировский Ричард – само властолюбие, начисто лишенное ограничений, предписываемых моралью простым смертным. Он – олицетворение жестокости, хладнокровия, изворотливости, пренебрежения законами человеческими и Божескими.
Но раз иной мне радости нет в мире,
Как притеснять, повелевать, царить –
Пусть о венце мечта мне будет небом.
Всю жизнь мне будет мир казаться адом,
Пока над этим туловищем гадким
Не увенчает голову корона…
И ради обретения короны Ричард намерен «в жестокости сирену превзойти, в коварстве ж – самого Макиавелли», причем с успехом претворяет свои намерения в жизнь, для чего из человека, пусть даже уродливого и злобного, мало-помалу превращается в зримый символ чистейшего, рафинированного Зла. Зла с большой буквы. Зла извечного.
Такого, какое можно встретить лишь на сцене, но никак не в жизни.
И потому не стоит удивляться, что реальный Ричард III был совсем иным.
Прежде всего, он не был уродом. Невысокий, хрупкий, – не то что красавец Эдуард, его старший брат, прозванный «шесть футов мужской красоты», – он отличался, однако, большой физической силой, был прирожденным всадником и искусным бойцом. Ни горба, ни сухой руки – из всех описанных выше черт правдива лишь одна: изможденное лицо. Или, точнее, усталое.
На гербе Ричарда был начертан девиз: «Верностью связан», и это вполне соответствовало его натуре. Он рьяно и успешно выполнял все поручения брата – короля Эдуарда IV. В частности, именно возглавленный им удар двухсот тяжелых конников обеспечил победу при Тьюксбери (однако Эдуарда Ланкастера, принца Уэльского, он там отнюдь не убивал – тот просто пал в бою). Когда управлению Ричарда была вверена Северная Англия, традиционный оплот Ланкастеров, он проявил себя столь мудрым политиком, что вскоре эти края стали поддерживать Йорков. Убийство Генриха VI также не на совести Ричарда – приказ был отдан его братом-королем. И даже столь блистательно описанная Шекспиром интрига с женитьбой на леди Анне, бывшей жене павшего при Тьюксбери Эдуарда Ланкастера, была, как явствует из сохранившейся переписки, браком по любви. Скончалась же Анна не от яда, а от туберкулеза…
Теперь гибель их среднего брата – Георга, герцога Кларенса. С самого начала в этой дружной семье он был уродом интриговал, примыкал к мятежам, но всякий раз был в конце концов прощаем. До тех пор, пока очередная его затея не вынудила короля предать брата суду парламента, каковой и приговорил Георга к смерти. Правда, казни он не дождался и при невыясненных обстоятельствах умер в Тауэре. Легенда же об утоплении в бочке с мальвазией обязана происхождением общеизвестному пристрастию герцога к винопитию…
Узурпация также предстает в совершено ином свете. Умирая, Эдуард IV назначил брата единоличным протектором государства и опекуном малолетнего Эдуарда V. Узнав о случившемся, находившийся на границе с Шотландией Ричард первым делом заказал заупокойную мессу по почившему государю и там, в присутствии всей знати, присягнул на верность наследнику. Без труда и кровопролития, арестовав лишь четверых зачинщиков, Ричард подавил мятеж родственников вдовствующей королевы, не желавших лишаться власти, после чего принялся готовить назначенную на 22 июня коронацию племянника.
Однако за три дня до этого события случилось непредвиденное: почтенный священнослужитель, Стиллингтон, епископ Батский, сообщил парламенту, что Эдуард V не может быть коронован, поскольку незаконнорожденный. Его отец, Эдуард IV, был не только красавцем, но и великим охотником до женского полу – таким же, как впоследствии Генрих VIII Тюдор. Но если Генрих VIII избавлялся от надоевших жен, отправляя их на плаху, то Эдуард попросту женился на следующей, не разводясь с предыдущей, вследствие чего последний его брак не мог считаться законным. Известие это повергло всех в шок. В конце концов парламент принял акт, лишавший Эдуарда V права на трон и возводивший на престол Ричарда III.
Кстати, Генрих VII, придя ко власти, первым делом озаботился уничтожением этого документа и его копий – чудом сохранилась лишь одна.
Уже этот факт говорит о законности возведения Ричарда на престол.
Ну и наконец, принцы. Ричарда III можно упрекнуть в чем угодно, кроме глупости. Убийство же этих мальчиков иначе, чем глупостью не назовешь: после парламентского акта они не являлись серьезными претендентами на трон. Зато было добрых полтора десятка других – и все они процветали при Ричарде и благополучно пережили его (хотя позднее были затем под корень изведены Тюдорами). После смерти единственного сына Ричард даже провозгласил одного из их числа – племянника, юного графа Уорвика, сына покойного Георга – своим преемником.
Пресловутого же сватовства к собственной племяннице не было вовсе – был лишь слух, распускаемый злопыхателями. Если учесть, что браки между близкими родственниками запрещены церковью, а в исключительных случаях совершаются только с разрешения папы римского - следы этого не могли бы не сохраниться в архивах Ватикана. Но возмущенный Ричард даже обратился к английской знати, клиру, а также олдерменам и нотаблям города Лондона с категорическим опровержением – настолько задели эти слухи вдовца, еще не переставшего оплакивать жену и сына.
Царствование Ричарда было коротким – всего два года. Но и за это время он успел сделать столько, сколько иным не дано и за самые долгие правления. Он реформировал парламент, сделав его образцовым. Ввел суд присяжных, по сей день остающийся наиболее совершенной формой судопроизводства, причем особый закон оговаривал наказание за любую попытку повлиять на присяжных. Он достиг мира с Шотландией, выдав племянницу замуж за тамошнего короля Иакова III. Только мира с Францией ему добиться не удалось, ибо в Париже плел интриги Генрих Тюдор, граф Ричмонд.
Ричард III расширил торговлю, реорганизовал войска, был покровителем искусств, особенно музыки и архитектуры.
Сгубили Ричарда III терпимость к чужим слабостям, благородство и вера в порядочность и благоразумие других людей.
Да, при нем были казнены (но по решению суда!) повинные в мятеже герцоги Гастингс и Бэкингем. Однако остальных он прощал. Он простил Илийского епископа Джона Мортона, уличенного во мздоимстве и нарушении английских интересов при заключении мира с Францией, ограничившись ссылкой его в свою епархию, а тот в благодарность первым пустил слушок об убийстве принцев по приказу Ричарда III… Он простил мятежных братьев лордов Стенли; больше того, вверил им командование полками в битве при Босворте – и прямо на поле боя те примкнули к тюдоровской армии… Он простил графа Нортумберленда – и там же, под Босвортом, тот не ввел свой полк в бой, спокойно наблюдая, как погибает окруженный горсткой верных ему людей законный государь.
А в стране короля любили. И совершенно искренне звучат слова хрониста, с риском для себя, уже при Тюдорах писавшего: «В сей злосчастный день наш добрый король Ричард был побежден в бою и убит, отчего наступило в городах великое горевание».
Откуда же такое расхождение межу правдой фактов и красками «черной легенды»?
Известно, что история побежденных пишется победителями. Права Генриха VII на престол были более чем сомнительными – всего-навсего праправнук незаконного сына младшего сына короля. Законным государем являлся в тот момент официальный преемник Ричарда III - юный граф Уорвик. А уничтожив парламентский акт, возведший Ричарда на престол, Генрих тем самым восстановил в правах и Эдуарда V – старшего из пребывавших в Тауэре принцев. Вот для него они и впрямь являлись угрозой… Как водится, Генрих обвинил предшественника во всех мыслимых грехах. Во всех – кроме убийства принцев. А ведь какой был бы козырь! Однако этот мотив всплыл только через 20 лет, когда не осталось уже ни единой души, знавшей, что во время сражения при Босворте принцы были живы-здоровы.
Искоренение не только возможных претендентов на престол, но и всякой оппозиции вообще, Генрих VII повел, выкорчевывая целые роды.
Зато предатели были вознаграждены: Джон Мортон стал кардиналом, архиепископом Кентерберийскими и канцлером, то есть первым министром. Ему-то мир и обязан первыми записками о Ричарде, которые легли потом в основу «Истории Ричарда III», написанной Томасом Мором.
Верно служа Тюдорам, Мор на черные краски не скупился, что усугублялось литературным дарованием автора бессмертной «Утопии». Правда, и он угодил на плаху, поскольку верность вере и папе ставил выше преданности монарху, но и это лишь прибавило ореола его фигуре и доверия его историческим трудам. А на них основывались все последующие историки, начиная с официального историографа Генриха VII, итальянца Полидора Вергилия, а также Холиншеда и других. Именно Томас Мор в «Истории Ричарда III» наградил последнего короля из дома Йорков и горбом, и сухой рукой, и непременной дьявольской хромотой.
А потом, уже при Елизавете I, последней из династии Тюдоров, начатое довершил Уильям Шекспир. Как всякий большой художник он тонко ощущал социальный заказ и, с молоком впитав тюдорианское представление об истории, придал сложившейся за столетие картине законченный облик. Отныне «черная легенда» зажила самостоятельно, нуждаясь не в творцах, а лишь в тех, кто слепо в нее верует.
Правда, с окончанием эпохи Тюдоров начали раздаваться и голоса взыскующих истины. В XVII столетии написал свой трактат доктор Бак; в XVIII веке его примеру последовал основоположник готического романа сэр Гораций Уолпол (его «Замок Отранто» переведен и на русский язык). В XIX веке восстановлению честного имени Ричарда III посвятил немало времени и сил Маркхэм, а в XX столетии счет авторов и книг пошел уже на десятки.
Только эти усилия даже в малой мере не пошатнули миф о «величайшем злодее английской истории», освященный именем Томаса Мора и доведенный до совершенства Шекспиром. В любом учебнике, изданном в любой стране (и в первую очередь – в самой Англии), можно прочесть про череду бессмысленных жестокостей, убийство несчастных принцев в Тауэре и так далее. Тем и силен исторический миф, что опровергнуть его невозможно: он опирается на веру и традицию, а вовсе не на точное знание. Потому-то всякий такой миф практически бессмертен – на него можно сколько угодно покушаться, но убить никак нельзя. Он способен лишь постепенно истаять, однако на это нужны многие века: «черной легенде Англии» уже за полтысячелетия перевалило, но разве переспоришь сотни миллионов школьных учебников…