«Боярыня Морозова», как и события XVII века, раскололи посетителей 15-й передвижной выставки 1887 года, на которой полотно было представлено. Одни ругали его за историческую недостоверность и технику - разномастную толпу критика называла персидским ковром. Другие, в том числе критик Владимир Стасов и приверженцы импрессионизма, окрестили картину «первой из всех» на сюжеты русской истории.  Живописная сила полотна такова, что боярыню Морозову воспринимают не иначе, как в суриковском представлении. Хотя в плане исторической достоверности и правда есть вопросы к художнику. Картина была приобретена за 25 тыс. рублей в 1887г Сюжет  Картина В.Сурикова «Боярыня Морозова» знаменита своими гигантскими размерами и была написана художником в 1887г, изображающая сцену из периода церковного раскола в 17 веке. Сюжет был написан, вспоминая своё детство, проведённое в Сибири, где холод и сильные морозы. На данном полотне Суриков представил победоносный образ несломлённой женщины, везущую в острог. Впервые историю о стойкой последовательнице старообрядчества Василий Суриков услышал еще в юности от своей крестной Ольги Матвеевны Дурандиной. Четкий замысел сформировался лет через десять. «…Раз ворону на снегу увидал. Сидит ворона на снегу и крыло одно отставила. Черным пятном на снегу сидит. Так вот этого пятна я много лет забыть не мог. Потом «Боярыню Морозову» написал», — вспоминал живописец.  Перед началом работы Суриков изучил исторические источники, в частности, житие боярыни. Для полотна он выбрал эпизод, когда староверку везли на допрос. Когда сани поравнялись с Чудовым монастырем, она, полагая, что царь видит ее в этот момент, часто крестилась двухперстным знамением. Тем самым она демонстрировала приверженность вере и бесстрашие.  В одной телеге с Морозовой ехала ее сестра Евдокия, также арестованная и в дальнейшем разделившая судьбу Феодосии. Суриков же изобразил ее идущей рядом — это молодая женщина в красной шубе справа от саней.  Морозова изображена чуть ли не старухой, хотя на момент описываемых событий ей около 40 лет. Натурщицу для боярыни Суриков искал очень долго. Авакум : «Персты рук твоих тонкостны, очи твои молниеносны, и кидаешься ты на врагов аки лев». Уже и толпа была написана, а подходящего лица для центрального персонажа все не встречалось. Ею стала Авдотья Васильевна Торгошина, тётка художника, ее-то Суриков и написал: «И как вставил ее в картину — она всех победила».  (Её муж, Степан Фёдорович, изображён на картине «Утро стрелецкой казни» — стрелец с чёрной бородой). В виде смеющегося купца слева на картине «Боярыня Морозова» изображён бывший дьяк Сухобузимской Троицкой церкви Варсанофий Семёнович Закоурцев. (Закоурцев позировал Сурикову для этюда «Смеющийся священник» в Красноярске ещё в 1873 году). Странник с посохом справа на картине написан с переселенца, которого Суриков встретил по дороге в Сухобузимское. Всего сохранилось более сотни подготовительных этюдов к картине, в основном портретных. Художник прикреплял зарисовки к картине кнопками, от которых остались отверстия, раскрытые при реставрации.

Её образу художником приданы неистовые черты: поднятая в двуперстном сложении по старообрядческому канону рука — призыв к народу стоять за старую веру, бескровное фанатичное лицо, суровые прощальные слова к толпе — все отражает сказанное о ней Аввакумом: «Кидаешься ты на врага, аки лев». Боярыня изображена одетой в широкую чёрную бархатную шубу, оттеняющую бледность её лица. Хотя некоторые персонажи на картине просто любопытствуют, а отдельные и вовсе глумятся, в общем, образ Морозовой на картине предстает победоносным: большая часть народа смотрит на неё с благоговением и кланяется ей, а сама она выражает готовность идти до конца за свои убеждения. Сани с боярыней «раскалывают» толпу на сторонников и противников церковной реформы. Морозова изображена как аллегория противостояния. У боярыни на руке и у странника справа — лестовки, кожаные старообрядческие четки в виде ступеней лестницы (символа духовного восхождения).  Её черты лица суровы и бескровны, лихорадочный блеск в глазах, показывает тяжесть его положения. Одетый убого и грязно, юродивый, провожает женщину с жалостью. Играя на контрасте разных судеб, художник изобразил в толпе обутых и одетых горожан, одетого в убогое и грязное одеяние юродивого, провожающих боярыню в последний путь. Чтобы передать многочисленные цветовые рефлексы и игру света, художник ставил моделей на снег, наблюдая, как холодный воздух меняет цвет кожи. Даже юродивый в отрепьях писался с человека, сидящего практически голышом на морозе. Юродивый срисован с московского бедняка, который торговал огурцами, сидя на снегу. Мужичок согласился позировать, и живописец растирал его озябшие ноги водкой. «Я ему три рубля дал, — вспоминал художник. — Это для него большие деньги были. А он первым долгом лихача за рубль семьдесят пять копеек нанял. Вот какой человек был».

Среди персонажей картины, художник изобразил себя в роли странника, скитающегося по сёлам и городам.

Контекст  Раскол русской церкви был вызван реформой, инициированной патриархом Никоном. Были изменены русские тексты Священного Писания и богослужебные книги; двуперстное крестное знамение заменено на трехперстное; крестные ходы стали проводить в обратном направлении — против солнца; «аллилуйя» произносить не дважды, а трижды. Старообрядцы называли это ересью, приверженцы же новой веры, в том числе и царь Алексей Михайлович, предали их за это анафеме.  Боярыня Феодосия Прокопьевна Морозова была из высшей аристократии того времени. Ее отец был окольничим, а муж — представителем рода Морозовых, родственников Романовых. По всей видимости, боярыня входила в число придворных, сопровождающих царицу. После смерти мужа и отца она стала распоряжаться огромным состоянием, одним из крупнейших в то время в стране.  Узнав о ее поддержке старообрядцев и помощи сторонникам протопопа Аввакума, Алексей Михайлович поначалу пытался через родственников вразумить строптивую боярыню. Однако безуспешно.  До принятия пострига Феодосия Прокопьевна даже присутствовала в «новообрядной церкви» на богослужении. Но став монахиней в конце 1670 года, Морозова начала отказываться от участия в подобных «светских» мероприятиях. Последней каплей для царя стал ее отказ от участия в его свадьбе с Натальей Нарышкиной. Боярыня была арестована и отправлена в Чудов монастырь на допрос. Не добившись отказа от приверженности старым обрядам, ее заточили на подворье Псково-Печерского монастыря. Имущество было конфисковано, а двое братьев сосланы.  Через три года боярыню вновь пытали и вновь безрезультатно. Тогда Алексей Михайлович выслал Морозову с сестрой в Боровск, где их заточили в земляную тюрьму. Там они скончались от голода, после чего 14 их слуг были сожжены заживо. Примерно через 6 лет та же судьба — сожжение — ждала и протопопа Аввакума.  Судьба художника  Потомок казаков, еще с Ермаком покорявших Сибирь, Василий Суриков родился в Красноярске. Мать привила ему чувство прекрасного и любовь к старине. Мальчик рано начал рисовать и был крайне увлечен этим занятием. К моменту, когда пора было думать о продолжении обучения после уездного училища, у Сурикова уже скончался отец, денег у семьи не было. Тогда енисейский губернатор Павел Замятин рассказал о талантливом юноше золотопромышленнику Петру Кузнецову. Тот оплатил обучение Сурикова в Академии художеств.  В столицу молодой человек ехал на рыбном обозе два месяца. По пути он заглянул в Москву, которая навсегда покорила его: «Приехавши в Москву, попал в центр русской народной жизни, сразу стал на свой путь». Именно в этом городе он впоследствии будет жить и напишет свои главные полотна: «Утро стрелецкой казни», «Меншиков в Березове» и «Боярыня Морозова». После них о Сурикове заговорили как о живописце-историке.  У Василия Ивановича никогда не было настоящей мастерской. Он писал то дома, то на пленэре, то в залах Исторического музея. В обществе при этом он слыл за нелюдимого человека. Тепло и живое участие видели только его близкие.  Переломным стал для живописца 1888 год, когда умерла его жена. Вместе с ней, словно, и в душе самого Сурикова что-то умерло. Последующие полотна уже не вызывали стольких восторгов, как те, что были созданы при живой супруге. Суриков вновь и вновь брался за исторические сюжеты — переход Суворова через Альпы, покорение Ермаком Сибири, жизнь Стеньки Разина и т. п., — но каждый раз был не совсем доволен результатом.  Скончался он в Москве в 1916 году от хронической ишемической болезни сердца. Последними его словами было: «Я исчезаю».