Карл Брюллов.

Портрет Ю.П. Самойловой с Джованиной Пачини и арапчонком. 1832-1834, холст, масло. Музей Хиллвуд, Вашингтон, США
Карл Брюллов и Юлия Самойлова
Лицо Юлии Самойловой можно увидеть на десятках картин Карла Брюллова, в том числе и на «Последнем дне Помпеи».
Юлия Павловна Самойлова, урождённая графиня фон дер Пален, была невероятно богата. Когда ей было 5, мать Юлии, разведясь с мужем и вторично выйдя замуж, уехала в Париж получать музыкальное образование. Девочка воспитывалась в поместье дедушки — графа Литты. Юлия с детства любила читать, интересовалась искусством, получила хорошее домашнее образование, стала одной из самых блестящих дам при дворе.
В 1825 году Юлия, будучи фрейлиной, вышла замуж за 24-летнего графа Николая Александровича Самойлова, флигель-адъютанта императора, который приходился ей родственником, троюродным дядей. Устройством этого брака занималась его мать графиня Екатерина Самойлова, она настаивала на том, чтобы сын женился на богатой графине Юлии Пален. Молодых благословил император Александр I и вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, но брак оказался несчастливым. Супруги вскоре охладели друг к другу, их бурные ссоры были предметом бесконечных пересудов. Граф Самойлов имел склонность к кутежам и игре. В 1827 году супруги по взаимному соглашению разошлись, Самойлов вернул приданое и сохранил с Юлией весьма дружеские отношения.
После разрыва с мужем Юлия Павловна уехала в Италию. Всегда непредсказуемая, Юлия Павловна слыла оригиналкой и в Италии. Атмосфера блеска окружала ее везде. У графини собирался цвет итальянского общества - композиторы, артисты, художники, дипломаты. Она покровительствовала молодым дарованиям, нередко оплачивала постановки опер в "Ла Скала". В те времена среди ее гостей были молодой Верди, Россини, Доницетти, Беллини, Пачини. Казалось, скоротечным романам не будет конца..
В 1827 году в Риме, в знаменитом салоне Зинаиды Волконской, Юлия Павловна познакомилась с молодым художником Карлом Брюлловым. Со стороны могло показаться, что Юлия Павловна способна нести мужчинам одни лишь страдания и несчастья, но зато для Карла Брюллова она стала его спасительницей...
Она и забыла, с течением времени, когда и как ее « ударила молния» страстного притягательного чувства Любви к маленькому, хрупкому человеку с лицом , тонким и выразительным, как у древнегреческого бога, плохо слышащим на одно ухо, и как то трогательно – изящно склоняющим голову к тому, с кем он разговаривал. Произошло ли это сразу, с момента их первой встречи, в Риме, у княгини Зинаиды Волконской, в несколько минут, когда они оба сказали друг другу с десяток ничего не значащих, светски любезных слов, хотя Брюллов и смотрел на нее неотрывно; или случилось много позже, уже потом, когда «бесценный друг Бришка» уже рисовал в ее присутствии эскизы к картине, отнявшей у него шесть лет жизни: «Последний день Помпеи»?!
Она никогда не могла дать точного ответа, но знала, что с самой первой их встречи стала будто «приворожена» к нему навсегда.
Кто он и кто она? Ему, труженику из семьи тружеников, пристало ли заглядываться на ее красоту? Петербург отказывал Карлу даже в присылке пенсионных денег, а рядом с ним возникла женщина, не знавшая меры страстям и расходам.
Самойлова была умна и, кажется, сама догадалась, что угнетает бедного живописца.
- Так и быть, я согласна быть униженной вами.
- Вы? - удивился Брюллов.
- Конечно! Если я считаю себя ровней императору, то почему бы вам, мой милый Бришка, не сделать из меня свою рабыню, навеки покоренную вашим талантом? Ведь талант - это тоже титул, возвышающий художника не только над аристократией, но даже над властью коронованных деспотов...
Брюллов писал с нее портреты, считая их незаконченными, ибо Юлия Павловна не любила позировать - некогда! Ей всегда было некогда. На одном из полотен она представлена возвращающейся с прогулки, она порывисто вбегает в комнату - под восхищенными взорами девочки и прислуги-арапки. Из портретов Самойловой известны два. Другие исчезли бесследно, но остались в памяти современников. Один из сохранившихся "Самойлова с воспитанницей Джованиной Пачини и арапчонком" - в музее Калифорнии. Именно от этого портрета итальянская публика пришла в восторг, а его создателя взахлеб сравнивали с гениальными Рубенcом и Ван Дейком).