Актерские байки...

Ленина принесут...

МХАТ привез на гастроли за границу пьесу «Третья патетическая», где главные роли исполняли Б.А. Смирнов (Ленин) и Б.Н. Ливанов (инженер Забелин). Представляете — огромный театр переполнен. Двадцать минут до начала. Двоих главных исполнителей нет. Пятнадцать минут. Их нет. Начинаются тихие инфаркты. Десять минут до начала. Та же картина. За три минуты появляется абсолютно пьяный Ливанов. Завтруппой падает перед ним на колени и стонет: «Борис Николаевич! Мы же за границей! Мы же МХАТ! А вас нет!! Вы же Ливанов!!» «Ливанов! — рокочет Борис Николаевич. — Ливанов все-таки пришел сам! А Ленина сейчас принесут!»

Целые числа и дроби

В театре по местной трансляции объявля¬ют: «Артиста Ливанова просят зайти в художественную часть».
Борис Николаевич реагирует мгновенно:
— Это исключено! Художественное целое не может поместиться в художественной части!

Любители и профессионалы

Однажды министр культуры СССР Е.А. Фурцева, выступая перед артистами и режиссерами, заявила, что скоро народные и любительские коллективы и театры потеснят профессионалов и выйдут на большую сцену.
— Это будет величайшее достижение нашей социалистической культуры!
Вдруг из глубины зала раздался голос Ливанова:
— Екатерина Алексеевна! Если у вас возникнут проблема со здоровьем по женской части, вы что же, отправитесь к гинекологу-любителю?
Тосты
Борис Ливанов любил длинные тосты. Обыкновенно, сев за стол с приятелем-артис­том и налив по первой, он поднимал стакан и говорил примерно так:
— Давай выпьем за тебя, прекрасного арти­ста, талантливого, тонкого, умного, с огромным творческим потенциалом, разностороннего, глубокого, с блестящим будущим, гениального, человека с большой буквы, замечательного друга, любимца женщин...
Затем, налив по второй, Ливанов поднимал стакан и требовал:
— Ну а теперь ты говори про меня то же самое.
Реабилитация
В начале шестидесятых годов во МХАТ принимали группу молодых актеров и поименно представляли их всем работающим в театре. А как раз накануне этого события Н.С. Хрущев разгромил и публично разоблачил «антипартийную группу Маленкова—Кагановича—Молотова» в ЦК КПСС. Молотова звали — Вячеслав Михайлович. И вот называют фамилию одного из молодых актеров:
— Вячеслав Михайлович Невинный!
Мгновенно следует громогласная реплика Ливанова:
— Ага! Вячеслав Михайлович — невинный! Ну, а остальные? А Лазарь Моисеевич?
Выкрутился!
Несмотря на то, что Ливанов был обласкан режимом, в партию он не вступал. В то время подобное поведение было не только вызывающим, но и опасным. И вот однажды при встрече Сталин спросил Ливанова, отчего тот не вступает в ряды коммунистов.
Артист ответил так:
— Иосиф Виссарионович, я очень люблю свои недостатки!
Сталин рассмеялся, и инцидент был исчерпан. Позже с такими же вопросами к Ливанову обращались и Хрущев и Брежнев. Но артист предпочел остаться беспартийным.
Ливанов и Белокуров
Ливанов постоянно подшучивал над другим великим мхатовцем — Владимиром Белокуровым. Тот был человек, к юмору не склонный, и однажды повесил на дверь своей гримуборной медную табличку с полным титулом: «Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии, профессор Владимир Вячеславович Белокуров». Ливанов же, улучив момент, прилепил под ней мощным клеем листок бумаги с надписью: «Ежедневный прием — от 500 до 700 граммов»!
Однажды Белокуров съездил в Финляндию и привез себе оттуда шикарный свитер, синий с двумя полосами — одна по талии, другая по груди. Он ходил по театру, гордо показывая всем обнову, а за ним на цыпочках двигался Ливанов и шепотом сообщал коллегам значение полос. «Линии налива! — вещал он и показывал рукой. — До спектакля, после спектакля!»