Эти дома послевоенной постройки, наш был сдан в 1954 году, я была маленькой , не было и четырёх лет, но, как ни странно, помню наш переезд и даже смутно помню наш старый собственный дом. Мы тогда жили в частном секторе в посёлке Автосборочном, это на Нариманова. Рядом был завод, тогда почтовый ящик №140, а потом Электроаппарат. Завод расширялся, наш квартал пошёл под снос, а нам выделили квартиры от этого завода. Все наши соседи и на старом месте тоже были соседями, знали друг друга с довоенных времён.
Могут ли быть такие дома в Германии? Вполне. Мой отец говорил, что их строили по трофейным немецким чертежам, на Сельмаше такие строили пленные немцы, а здесь уже свои. С северной стороны от нас был частный сектор, а с южной – огороды с кукурузой и подсолнухами, а за ними - Ленина 5. Этот старый огромный дом с башенкой на крыше и сейчас стоит, только уже под другим номером, и на фоне недавно построенного двадцатиэтажного монстра скажется совсем не огромным. Тогда он был единственный, вокруг тоже огороды, а за ним безымянная балка. Площади с памятником не было, пятиэтажные хрущёвки появились гораздо позже, а военное училище было. Через дорогу от нашего дома с восточной стороны была воинская часть. В праздники – первое мая и седьмое ноября, мы могли видеть парад, не выходя из дома. Ворота были у нас под окном, оттуда выезжали мощные машины с никелированным буйволом на капоте, а к ним прицеплены зенитки. Всё это отправлялось на театральную площадь, а мы успевали увидеть их раньше всех.
Моя старшая сестра 1935 года рождения рассказывала, что во время немецкой оккупации на месте этой в/ч был концлагерь. Сестра с мамой ходили мимо, когда шли на рынок в Рабочий городок, и видели это. Пленные находились под открытым небом, выглядели сплошной серой массой. Вокруг ходили немцы с оружием, а наши женщины пытались пробиваться, чтобы как-то передать пленным еду. Их отгоняли.
Тогда, в 1954-ом, газа у нас не было, на кухнях стояли кирпичные печи. Правда, отопление было центральное, а печи были нужны, чтобы купаться - над ними висел бак для воды. Готовили на керогазах. Периодически во двор приезжал возчик на лошади с бочкой, продавал керосин. Его покупка поручалась детворе. Мужик сигналил дудкой, мама давала мне бидончик, и я занимала очередь. В шестидесятом провели газ, и керосинщик перестал приезжать.
Наши домики стоят кружком, а посередине получился скверик. Помню, вначале у нас даже была женщина – садовник, весной привозили рассаду цветов, а мы, ребятишки, помогали ей их высаживать. Вообще двор – это было наше особое царство со своими взаимоотношениями и событиями. Сейчас в это трудно поверить, но мы сами, абсолютно без взрослых, устраивали концерты. Сначала, как положено, репетировали, сами сооружали костюмы, можно представить, какие они были, рисовали афишу. И взрослые выходили со своими скамеечками смотреть наши концерты. У каждого дома была песочница, два – три раза за лето привозили свежий песок. Иногда нам казалось, что песок пора менять, и мы сами компанией шли в ЖЭО и просили, чтобы привезли песок малышам. Себя-то мы малышами не считали. И привозили.
А игры у нас какие были! Многосерийные! Помню, один мальчик оказался с загипсованной рукой, он ежедневно был у нас раненым, мы его в старой детской коляске «эвакуировали в тыл», потому что были «санитарками». Играли в основном в войну. Наши мальчишки враждовали с ленинскими. Те кричали: «мы ленинцы, мы красные, в красном доме живём! А вы - белые». Наши дома, в отличие от их, были оштукатурены, поэтому и белые, а прослыть белыми в то время было очень обидно.
В шестидесятые начали активно строить хрущёвские пятиэтажки на месте бывших огородов и на половине территории воинской части. Построили школу №25, памятник Ленину на площади. Но наш двор всё равно был лучшим, зелёным, уютным. К нам охотно приходили мамы с детками из других новых дворов. Да у них-то и дворов как таковых не было, а у нас был!
Уже в семидесятые годы начали ходить слухи, что наши дома могут снести или надстроить над ними верхние этажи. Говорили, мол, место хорошее, а квартир на нём мало. Тогда ещё завод Электроаппарат был силён, активно строил. Квартиры наши намного лучше хрущёвок - высокие потолки, раздельный санузел и комнаты не смежные. Из-за высоких крыш и толстых стен у нас летом не слишком жарко, а зимой не очень холодно. Помню, как мама переживала, что вселят нас куда-нибудь на Западный, на девятый этаж, тут зелень, ветки в окна смотрят, а там…
Не вселили, чему мы очень рады. Слухи о сносе ходят до сих пор, оно и понятно - место хорошее. Я как-то пошутила: давайте, мол, объявим наш дом архитектурной ценностью, чтобы не снесли. А что, как говорится, в каждой шутке есть доля истины, почему бы не сохранить как память? В Москве же оставили маленькую церквушку рядом с высотными домами ради контраста. Вот и у нас уже под боком двадцатиэтажек МСК настроила, чем не контраст? Конечно, сноса не миновать, к сожалению, ничего вечного не бывает, но как бы оттянуть это неминуемое событие как можно дальше.