Насколько независимы наши СМИ?

– Панельная дискуссия, Брегенц, 1👇 сентября 2022 г.
05.11.2022 | www.kla.tv/24065 С 1 по 2 сентября 2022 года «1. Международный конгресс журналистов» в Festspielhaus Bregenz. Начинающие журналисты, журналисты с небольшим опытом и студенты, работающие в сфере СМИ, получили возможность встретиться и обменяться идеями со всемирно известными журналистами. Организатором выступил фонд libertatem, базирующийся в Руггеле (Лихтенштейн). Цель фонда заключается в следующем: продвижение свободы выражения мнений во всех существующих и будущих средствах массовой информации, продвижение критической журналистики, права на личную свободу и укрепление личности во всем немецкоязычном пространстве.В рамках конгресса состоялась панельная дискуссия с тремя главными редакторами независимых СМИ и главой ORF. А теперь посмотрите 50-минутную полную панельную дискуссию на тему: «Насколько независимы наши СМИ?». Последующую сессию вопросов и ответов с аудиторией можно найти по ссылке, которая появляется в титрах. В этот момент мы хотели бы поблагодарить оператора YouTube-канала «FischerWind», который снял панельную дискуссию и передал Kla.TV права на ее трансляцию.
панельная дискуссия
Участники:Фердинанд Вегшайдер (FW), ServusTV Роланд Тихи (RT), деловой журналист Ханс Бюргер (HB), ORF
Ричард Шмитт (RS), eXXpress
Гернот Хаммерле, модератор панельной дискуссии
Модератор: Добрый вечер всем. Я рад, что пришло так много людей. Доминика, мы сложились от 30 до 50 наблюдений. Посмотрим - сейчас их, по-моему, почти 100. Так что здорово, что есть такой интерес. Сегодня будет панельная дискуссия. Я скажу несколько слов об этом. Однако перед этим я полагал, что Доминика Шацмана сказал несколько слов и поздоровался. Доминик Шацманн является членом фонда libertatem. Фонд либертатем финансирует этот съезд. Это происходит, профинансировало это. Доминик, пожалуйста!
Доминик Шацманн: С удовольствием, спасибо. Да, дамы и господа, уважаемые будущие и опытные журналисты, снова должны быть там. В связи с тем, что было согласовано всего две-три минуты, я, к сожалению, не могу лично поприветствовать всех своих личных знакомых и друзей. Конечно, от имени фонда мне приятно, что на сегоднгезе съездбт Мне очень жаль, что в конце концов нам пришлось отменить, потому что, как гал гернот, у нросто слишкоаур.
Я рад, что так много людей ведут дискурсы в СМИ, а также самими СМИ, и что некоторые из них приехдали Последние несколько лет особенно важны для нас. И насколько важна роль СМИ, но также и независимость в отношении репортажей и результатов. Фонд libertatem был основан три с половиной года назад с целью продвижения свободы мнений в критической, но в то же время респектабельной журналистике. Профессионалы СМИ также должны всегда помнить о последствиях, к которым могут относиться то или иное сообщение. Что читатели и зрители доверяют СМИ, но это доверие также может быть сильно поколеблено, как мы ыдели в про. Что неполные и неверные отчеты частично разрушают устойчивые средства к существованию. Что такое надежное исследование, перепроверка источников и другие важные вещи, и что нужно также говорить о том, что на самом деле делает хорошую журналистику. И, надеюсь, вы многое узнали об этом на сегодняшнем семинаре.
И да, конечно, вы также можете раскрыть критическому сомнению самих СМИ и их репортажи.Насколько независимы СМИ, если они зависят исключительно от рекламы, возможно, государственного сектора, или если за ними стоит только один покровитель? А что происходит, когда лица, принимающие политические решения, когда СМИ политически оккупированы? И существенный вопрос: где находится разделение между репортажем и формированием мнения в СМИ?
Демократия неизбежно процветает благодаря обмену различными мнениями, но демократия всегда должна быть честной конкуренцией между лучшими идеями. Но кто сегодня определяет: что такое FakeNews на самом деле? Каковы вопросы, которые должны быть действительно обсуждены? Почему не проводятся запоздалые обсуждения? Что сообщается, а что не сообщается? Что, если фильмы Виннету не так уж и плохи? Мы хотим обсудить все эти темы сегодня, и я хотел бы поблагодарить Гернота и его команду за организацию и предоставить слово для обсуждения, которое, надеюсь, будет захватывающим. Большое спасибо.
Модератор: Спасибо, Доминик Шацманн, член правления фонда libertatem.
Так что, пожалуйста, присаживайтесь. Может раньше, пожалуйста... Места еще есть. Если вы находитесь в задних рядах, пожалуйста, не стесняйтесь сесть впереди. Четыре места подряд. Пожалуйста, подойдите поближе, задние ряды предназначались скорее как замена. Или, если вам удобно сзади, тоже должно подойти.
Итак, что же, мы начнем дискуссию прямо сейчас.
Я хочу... Я сяду и спрошу, ты видишь сцену? Насколько я могу. В противном случае вы, по крайней мере, можете слышать говорящих, и все имена отображаются здесь в любом случае.
Сначала кратко представлю участников панельной дискуссии, хотя они на самом деле хорошо известны, но очень кратко скажу о них. Потом мы обсудим здесь, на подиуме, мы встретимся с разными мнениями, как я ожидаю, а потом публика будет рада возможности задать вопросы участникам подиумной дискуссии. Также будет один-два критических вопроса. Так должно быть. А участники постараются ответить максимально кратко. Теперь я просто начну снаружи слева. Роланд Тихи — деловой журналист из Германии.
– да, пожалуй, я могу встать на минутку – один из самых известных бизнес-журналистов Германии. Был бизнес-журналистом года, это было в 2010 или в 2008 году, я думаю, это был настоящий капакандер. На данный момент в "Tichys Insight", я думаю (я) основатель, управляющий директор, смотритель, почти все, что там можно сделать. Затем мы с нетерпением ждем его взгляда на вещи по вопросу о независимой журналистике. Теперь пройдемся по ним по порядку.
Фердинанд Вегшайдер, да, пожалуйста, тоже встаньте, один из пионеров — пионер частного телевидения в Австрии. Я долго боролся за частное телевидение, что такое вообще возможно. На данный момент или уже несколько лет директор на ServusTV.
Справа от меня Ханс Бюргер из ORF. Да тут и говорить особо нечего. Мистер Внутренняя политика ORF. Глава отдела внутренней политики в ORF, в "Zeit im Bild", вел летние переговоры, всякое такое. Итак, одно из самых известных лиц ORF для внешнего мира. И мы приветствуем его взгляды сегодня вечером.
Ричард Шмитт, он имеет долгую историю журналистики. (Я) думаю, что он начал сначала в KroneZeitung, а затем прошел через различные станции. (На данный момент) в настоящее время eXXpress, онлайн-газета, и всегда немного больше присутствует на телевидении. Также очень критический дух, спорный дух, и мы также очень рады видеть, что Ричард Шмитт может сказать нам сегодня. Я думаю, это будет очень увлекательно.
Хорошо, тогда приступим к обсуждению.
Позвольте попросить спикеров или участников панельной дискуссии большую часть времени держать микрофон в руках и, пожалуйста, держите его относительно близко.
Я бы, наверное, начал с короткого раунда.
Ричард Шмитт, не могли бы вы кратко сказать два-три предложения о вашем средстве массовой информации, чем оно занимается и каков вклад вашего средства массовой информации в независимую журналистику?Ричард Шмитт: Да, именно поэтому eXXpress был основан, в том числе с помощью фонда libertatem, чтобы мы могли способствовать большей независимости в журналистике. Мы все видели, что я проработал в Кроне 32 года и многое знаю или мог бы многое рассказать о том, что там происходит с рекламой и связями с политикой. И именно поэтому так важно создать новое средство массовой информации, в том числе для всего австрийского рынка, точно так же, как ServusTV также был стартапом. Что вы установили его здесь самостоятельно и совершенно по-новому. Теперь у нас есть миллион уникальных клиентов в месяц. Мы находимся в стадии роста. Мы на рынке уже 18 месяцев. Страница постоянно круглосуточно обновляется последними отчетами из Австрии, со всего мира, от спорта до культуры, обо всем. И у нас есть телевизионная станция рядом с ней или параллельно с ней, и, конечно, мы счастливы, что используем эту синергию от страницы новостей до телевизионной станции, и сейчас все идет очень хорошо, и я думаю, что это также ключ, который, возможно, будет и у других. поощряется и здесь, здесь пробовать этот путь к этой независимости и пробовать тот. Конечно, это большая работа. Это большой риск. Также, конечно, если вы действительно позиционируете себя здесь самостоятельно. Я думаю, герр Вегшнайдер также знает, насколько жесток этот деловой мир, когда вы действительно работаете независимо. И да, мы на правильном пути, но я считаю эту независимость крайне важной. Ханс Бюргер из ORF, тот же вопрос в принципе - что такое ORF и чем занимается - попробуйте в двух предложениях - вы это уже знаете.Какой, по вашему мнению, вклад ORF в тему независимых СМИ, насколько важен ORF с вашей точки зрения?
Ханс Бюргер: Прежде чем я расскажу о компании, я хотел бы сделать одну резолюцию. Хороший дубль: разрешение и разрешение, так что предварительное замечание. Во-первых, как и Ричард, я работал в KronenZeitung, что может кого-то удивить. Мы оба работали в Линце и поэтому знаем друг друга. «Ферри» (Фердинанд Вегшайдер), он был в ORF, поэтому я его знаю, чтобы мы могли позаботиться и об этом. Я также должен разочаровать всех, кто может подумать: «Ну, ORF, он попал туда на сто процентов через партию и стал менеджером». Нет, я принимал участие в конкурсе талантов в 1986 году, который в то время еще проводил Герд Бахер. А желающих было очень много, а именно 4000, а в Верхней Австрии 350. А в Верхней Австрии, в очень забавном процессе - это действительно было не так просто - взяли двоих, но не потому что я "г" так безумно scheit», а потому, что у меня был опыт печати в KronenZeitung и степень по экономике. А в то время искали кого-нибудь на смену Курту Раммерсторферу.
Мне было важно сейчас сопровождать это, потому что я, конечно, знаю, какая репутация у ORF - я родом из Верхней Австрии. Поверьте мне, вам приходится со многим мириться, когда вы путешествуете по Зальцкаммергуту, особенно во времена Короны или когда-либо еще. Со многим приходится мириться, когда говорят: «Я просто смотрю на Wegscheider». Да то ли Госар, если это правда, то ли Госар [...] все смотрят СервусТВ и оэ24. Это означает, что это не так просто для ORF. В чем независимость? По закону мы обязаны быть объективными. Ну да, это вообще-то наш принцип, и я хотел бы добавить еще одну вещь: да, я никогда не соглашаюсь со всем, что происходит на ORF. Но я обязательно представлю здесь мнение, которое еще позволит мне устроиться на работу до понедельника, да. Потому что, да, я хотел бы еще несколько лет - со мной что-то случилось - и тогда я снова остановлюсь, да - ну, я тоже пишу книги и я всегда невероятно открыт на таких дискуссионных мероприятиях - видимо, слишком открыт - а я только что поболтал тогда о Себастьяне Курце в книжном магазине "Мозер" в Граце, и это был дурак... - Я все время говорил, это все равно между нами. Тот, кто брал у меня интервью, дорогой коллега Паттерер из «Кляйне Цайтунг», на следующий день написал об этом в газете. И это действительно чуть не стоило мне головы и воротничка — так что да, пожалуйста, всегда помните об этом: я, конечно, постараюсь включить свое личное мнение, но как журналист я — теперь есть правила объективности, в том числе и в общественная обязанность. Интересно, знают ли об этом некоторые из тех, кто с нами в Твиттере, но да, я чувствую себя обязанным быть объективным.
Модератор: Ну, тогда все, что здесь сказано, уважаемый господин Бюргер, остается между нами, и только намек на то, ктоМодератор: Роланд Тичи - в "Tichy's Insight", это среда, для которой он работает, или он является средой, можно сказать так - не могли бы вы сказать еще несколько предложений о "Tichy's Insight", ключевое слово онлайн, а теперь и в печати , потому что, возможно, не все в Форарльберге знают об этом.
Роланд Тичи: Конечно, хотел бы. Прежде всего как человек: я начинал в Зальцбурге, но я не знаю никого, кто участвовал в нем со времени работы в Salzburger Volksblatt до тех пор, пока Glattbacher не уничтожил его. Мы придумали это понимание семь лет назад, потому что мне было скучно на лодке по каналам во Франции. Оно потом вдруг как-то разрослось, присоединялось все больше и больше людей. Затем мы сделали это профессиональным. Согласно исследованию Reuters, у нас теперь есть риторическая доля рынка в Германии, которая примерно соответствует FAZ и четверти того, что есть у Der Spiegel. Для меня иногда остается загадкой, как это подсчитало агентство Reuters, но я не думаю, что вы должны подвергать сомнению хорошие цифры.
Шесть лет назад мы разработали журнал «Тичис Инсайт» из этого, который валяется в первых рядах. Тираж, доступный в киоске, в два раза больше, чем в киоске менеджерского журнала Kapital или Wirtschaftswoche. Это, конечно, огромный триумф, и мы делаем ток-шоу, которое на пике собирает 1,6 миллиона зрителей — это примерно половина крупных станций ARD: сейчас у нас летние каникулы. Мы хотим начать делать это снова в октябре, так что для смотрителя довольно много работы по управлению многими дверями. И я думаю, что в Германии важно то, что мы и другие показали, что мы можем использовать возможности, предлагаемые новыми медиа, потому что входные барьеры намного ниже благодаря электронике и, конечно, другими способами. Если Servus выиграет от этого, это 61-е место в рейтинге радио.В Германии говорили, что у вас должны быть государственные программы, такие как ORF, потому что это слишком дорого для частной, теперь это возможно, потому что Рихард Шмитт и ... подражали этому с eXXpress die Входные барьеры, низкие, которые нужно использовать. И я думаю, это то, что действительно раздражает авторитетные СМИ, потому что они не понимают экономики СМИ. А в том-то и дело, что новые технологии удешевляют некоторые процессы. Это приводит к появлению на рынке новых поставщиков. Мы одни из них, мы производим по-другому, мы также выпускаем журнал по-другому, через интернет-киоск, который печатает статьи раз в месяц, и людям нравится их читать.
Модератор: Да, давайте теперь перейдем к более важной части, потому что, когда вы слышите это, все это кажется чистым блаженством, но, конечно, журналистика также касается спорных вещей. Спросите о независимости - я начну снова на странице - Ричард Шмитт, вы сами говорите, что ваше средство массовой информации частично финансируется извне - или за ним стоят спонсоры, покровители. Возможна ли, с вашей точки зрения, независимость? Это работает?Ричард Шмитт: Да, именно из-за этой конструкции, что это фундамент, где инвесторы, частные лица поставили перед собой принцип сохранения этой независимости. Что ж, мы склонны сталкиваться с проблемой, состоящей в том, что устоявшиеся СМИ — позвольте мне выразиться так — «основные СМИ», как их также часто называют, зависят от потока рекламы, федерального правительства, города Вены или чего-то подобного. учреждения, и эта независимость по желанию также формируется. Скажем красиво. И эта независимость быстро имеет свои пределы. Мы можем видеть это сейчас, например, в одном из крупнейших экономических скандалов, которые, как мне кажется, происходят в Wien Energie. Так что мы выигрываем от того, что можем отчитываться по нему самостоятельно каждый день, без ограничений, без ограничений. Другие СМИ уже пытаются слезть со своих сайтов, со своих заголовков, которые у них тоже есть в «печати»…
Модератор: Кого конкретно вы имеете в виду?
Ричард Шмитт: Да, вы можете ясно видеть это в больших ежедневных газетах, то есть как это уже снова исчезает из-за интервенций. И я сам достаточно долго работал в крупной ежедневной газете. Я испытал это на собственном опыте, как люди вмешиваются. Вплоть до угроз увольнения, вплоть до изъятия рекламного бюджета. Я испытал это на себе в Северной больнице, тоже известный скандал, и дело было не в маленьких деньгах. В итоге это обошлось в 1,4 миллиарда евро. Почти вдвое больше запланированного. И когда вы слышите, что городской советник по здравоохранению отменяет весь годовой бюджет из-за отчетов, то вы знаете, что вы не самостоятельны. Так что это огромное давление, экономическое давление на компанию. В таком случае короне было наплевать, я называю это своими именами, потому что вы достаточно сильны экономически. И члена городского совета просуществовала недолго. Но это относительно исключительная ситуация.
Модератор: Можете ли вы сказать, что вы можете более независимо освещать такие темы, чем, например, ORF, потому что это будет следующим шагом?
Ричард Шмитт: Я не хочу этого говорить. Так что я думаю, что это также зависит от людей, людей, работающих в ORF, а также от нас. В нашей маленькой стране, конечно, у нас часто есть личные отношения, «друзья», т.е. люди, которых мы снова и снова встречаем в политике. Вот это, я бы сказал так общепринято, это "бардак", да. И нужно быть очень осторожным, чтобы он не распространился. И это чаще относится к старым СМИ, чем к молодым. Но в целом все зависит от вовлеченных людей. И в ORF с этим можно разобраться так же чисто и правильно, как и у нас.
Модератор: Ханс Бюргер, чисто и правильно ли такие истории рассматриваются в ORF? Или насколько велика попытка – вы начальник отдела внутренних дел и имеете дело непосредственно с политиками – насколько велика попытка политиков оказать влияние? И сколько людей потом на это реагируют или — еще один дополнительный вопрос — у редакторов тоже есть что-то вроде упреждающего послушания? Сейчас в ORF?
Ганс Бюргер: Крайнее вмешательство. Так что с тех пор, как я был в офисе и в "Zeit im Bild", я могу сказать: почти все правительства одинаковы, когда пытаются добиться определенного репортажа. И это действительно нужно сказать четко! Это колбаса, которая является федеральным канцлером. Это драматическая вещь. Так что вы действительно не можете сказать, потому что у вас есть, в частности, Rotfunk (левая партия, односторонний репортаж). Под чашей все было точно так же. И это вместе с канцлером Курцем, очень маленькая, но могущественная группа, стоящая за ним, также хотела обеспечить - ха, я осторожен, верно? – хотел убедиться, что что-то пришло, а что-то нет, я думаю, это тоже известно. Так что Флейшманн, если честно, ничем не уступает Лауре Рудас и Ко. Это значит… Вы замечаете, да, как невероятно сложно мне ответить. Но, а теперь большое но: чего уж никто и никогда не делал, вообще никто - а с 1998 года я уже давно работаю начальником отдела внутренней политики, наверное, всех, всех общественных телеканалов мира . И потому говорят: "Когда, наконец, гражданина не станет?"– но чего действительно никогда раньше не случалось, так это того, чтобы перед анализом кто-нибудь подошел и сказал: «Скажи это!» Один главный редактор как-то попробовал это с такими маленькими заметками, которые он дал мне незадолго до анализа. Я все еще не сказал этого. Наши отношения действительно не были такими хорошими. Но в основном дело в том, что вы абсолютно свободны в анализах и комментариях. Это было тогда снова. Многое уже делается в репортаже. Нам вовсе не нужно заблуждаться по этому поводу. Поскольку я точно знаю, что Corona все равно придет, я сразу же займусь этим сам. Естественно...
Модератор: Я прерву вас на мгновение. Испробовано многое. Как это работает на практике? Я думаю, это интересует людей. Кто-то приходит и звонит?
Ганс Бюргер: Да, конечно.
Модератор: Кто-нибудь приходит лично? Кто-то пишет письмо? Или же?
Ханс Бюргер: Итак, предложение: «Если вы не сделаете это таким образом, то все, потому что я глава внутренней политики, надеюсь, вы все равно это понимаете», я слышал это предложение, я думаю, 1000 раз. Я мог бы сейчас назвать так много имен, и они исходили от всех сторон, и все они были одинаковыми.
Модератор: Да, конечно.Ханс Бюргер: Все были действительно одинаковыми, и некоторые из них были очень жестоки по телефону. Да, 99,9% этого делается по телефону. Некоторые потом привыкли делать это в WhatsApp. Удивительно, но так больше не делают. Но это остается, конечно, у меня много есть, да. Это всегда очень близко ко мне, эта штука. Конечно, в какой-то момент они тоже стали формулировать это через СМС или WhatsApp. И тогда это просто зависит от этого, и теперь я говорю «да», теперь я улавливаю то, что сказал Ричард. Я бы все же сказал, что это во многом зависит от персонажей, так что да. «Да, вы знаете, тогда это будет размещено в Интернете завтра». Но мне кажется, некоторым не совсем удается скрывать свои истинные чувства.
Модератор: Я прервал вас ранее в одном месте, когда вы вложили в рот слово «Корона», но еще не закончили его говорить. И я думаю, вы также хотели что-то сказать об этом, потому что вы сказали, что это все равно произойдет, это, вероятно, произойдет.
Ганс Бюргер: Да, он все равно придет, поэтому я сразу скажу. Потому что это было, безусловно, самое трудное время в компании и для меня, должен честно признаться. Потому что ORF в какой-то момент дала понять, что мы, и не только ORF, но и оппозиция в начале. Не следует забывать, что сейчас мы не ставим под сомнение политику федерального правительства в области здравоохранения. Помните, 15 марта 2020 года на самом деле все были как бы там, шли по пути в течение нескольких недель. Красный... все пошли вместе. На самом деле, большинство СМИ тоже, по крайней мере, в течение нескольких недель. А потом пришла эта забавная пасхальная девчонка, Аншобер. А потом пути разошлись. И, конечно, дело было в том, что тем, кто говорил: «Внимание, может быть, мы здесь отклоняемся от объективного курса», было нелегко тогда утвердиться в дискуссиях. Я приведу пример: в какой-то момент у меня будет политика, как называется шоу на ORF 3, политика в прямом эфире? Или, мол, я думаю? В ORF 3 в четверг. Ингрид Турнхер долгое время модерировала это, теперь это модерирует Лу Лоренц Диттльбахер, я когда-то представлял ее. А потом мне дали шесть адвокатов. Итак, шестеро, которые все согласились в Короне, то есть в отношении мер Короны, все они. Тогда я сказал, к какому обсуждению это должно привести?
«Да, это колбаса. Это просто так". И тогда я впервые сказал: не знаю, удержимся ли мы на этом курсе. Потому что на ServusTV это выглядит иначе. Если вы произносите слово «СервусТВ» на ORF, вы все равно уже что-то подозреваете. Но я сказал, что они это сделают. И теперь, я думаю, возникает ключевое различие между общественным вещанием и частным вещателем. Когда дело доходит до научных репортажей, общественное вещание предполагает, что мы принимаем преобладающее научное мнение. А так как 98 из 100 человек - ученых - имеют такое же мнение, то мы не будем все-таки такими глупыми и пригласим именно тех двоих, кто этого мнения не разделяет. Это... У меня было бесчисленное количество дискуссий с Гюнтером Майром, так что у нас было невероятное количество дискуссий, и аргумент в том, что если вы сделаете это, то вы пригласите 50 человек или 49, а затем может появиться противник. А вот с пятью пропорции неправильные. И в этом разница, и это нужно обсудить. Однако на самом деле изменилось относительно немногое. Итак, некоторые люди, которые появились на ServusTV - не многие, но некоторые - ного с нами, так что никакой возможности, что, конечно, заставило обсуждение пойти по другому, а затем - я почти закончил, вы всегда должны остановить меня - тогда они это я записал Kickl (Herbert), это было тогда живое выступление, вдруг пришел Kickl, злой Kickl, который только что сказал это, и все шестеро напали на Kickl... А что ты сейчас делаешь как модератор? Я не могу сказать «да». Тогда, конечно, вы автоматически должны занять позицию и сказать, что он не прав здесь, там и там. Дальше происходит следующее: «Гражданин близок к FPÖ, что там происходит?» Так что нужно быть невероятно осторожным во всем, что вы делаете. Если вы проводите дискуссионное шоу, и шесть человек считают, что меры по борьбе с коронавирусом хороши, что еще вы можете сделать, кроме как бросить перец, что, конечно, делает вас необъективным как модератора. Теперь вы можете спросить меня, каково решение — я понятия не имею!
Модератор: Хотя г-н Бюргер говорил относительно долго, сейчас я хотел бы копнуть глубже.Роланд Тичи: Это своего рода интеллектуальное заявление о капитуляции, когда вы говорите: «98% ученых повторяют это за мной». Земмельвейса, который обнаружил, что женщины, рожавшие в больнице, умирали быстрее, чем женщины, рожавшие на улице в грязи. И вот тогда он узнал, что существует такое понятие, как «трупный яд». А вот что бывает, когда утром "залезаешь" в трупы (примечание: руки грязные на трупах), а потом днём забираешь ребёнка у недавно родивших женщин. Он сказал: «Должно быть что-то вроде трупного яда.» Его преследовали, его свели с ума. Потому что даже в науке есть что-то вроде господствующей доктрины, и всякий, кто ей противостоит, является аутсайдером. Но научный прогресс развивали не конфирматоры, а аутсайдеры. Всегда от посторонних! И в этом отношении подсчет научных «да, мэн» — это не журналистское качество, а журналистское качество — извините, если я вам скажу, что, как старшему, — вы должны прилагать усилия, чтобы вникать в вещи, а также иметь противоположные мнения Слушайте. Иногда вы ошибаетесь, но обсуждение продвигает вещи вперед, а не подсчет.
Я имею в виду, что это позор, который мы также испытали на этапе короны, что наука ошибается. Это идеологизация счетных рифм так называемой науки. «Следуй за наукой» выставило себя дураком. Наука — это дискуссия, спор, спор, и мир продвинулся вперед, потому что люди осмелились выступить против него, а не сказать: «Да, это большинство, я просто присоединяюсь».
Модератор: Я хотел бы сразу сказать об этом. Возможно цитата "98% ученых придерживаются такого мнения, 2% другого". Вы тоже считаете... У вас ее прямо в программе нет, а на СервусТВ часто приглашали двоих слева и двоих справа, я бы сказал двух сторонников меры и двух критически отнесшихся к ней. Оглядываясь назад, вы бы по-прежнему верили, что это правильно, или сказали бы: «На самом деле соотношение уже было 98:2, а мы до сих пор представляли его как 2:2». А может, отношения вообще неправильные?
Фердинанд Вегшайдер: С одной стороны, конечно, я так вижу, что крупные достижения в науке, а до этого еще и в медицине, всегда исходили от аутсайдеров на протяжении веков. С другой стороны, что тронуло меня как журналиста в течение этих двух с половиной лет исследований, так это то, что это была не просто булочка или две из ста, а действительно от лауреатов Нобелевской премии до двух. полтора года назад самые цитируемые вирусологи во всем мире, такие как Иоаннидис, который был самым цитируемым вирусологом в мире. По словам г-на Гюнтера Майра, руководителя научного отдела ORF, они явно превратились в идиотов-шарлатанов за одну ночь. Поэтому я спрашиваю себя: «Как может журналист, как может телеведущий иметь мнение: «Доверяйте науке», «У нас есть только правда»?» Я этого не понимаю.
Модератор:
Ханс Бюргер: Ну, я слышал — может быть, вам сейчас это не понравится — но я очень близкий друг Гюнтера, Гюнтера Майра — но у нас было много дискуссий по этому поводу, иногда и публично. Мы вместе написали книгу. То есть «нокдаун» — это не так дорого — я ничего не писал про научную часть, я просто — когда-то изучал экономику, писал экономическую и политическую часть. Есть несколько очень хороших идей о том, как тогда работало антикризисное управление.
Затем Гюнтер немедленно приходит ко мне с аргументом «Земля плоская» и говорит:«Если из ста скажут, что Земля круглая, а двое скажут, что она плоская, пригласите ли вы двоих или одного из двух защитников диска?» «Нет, — сказал я, — конечно, нет». И это своего рода главный аргумент, сейчас очень упрощенный. Конечно, есть так называемая традиционная медицина и, конечно, есть и другие лекарства, но проблема всегда в пропорциональности. В данном случае я даже не знаю, виноват ли Гюнтер в том, что его потом усыпили.
Модератор: Проблема в том, что есть кто-то, кого узнают, как, например, Иоаннидис. Внезапно его заклеймят, говоря: «Это тот, кто говорит: «Земля плоская»». Есть консенсус. Но если кто-то говорит: «Возможно, меры преувеличены», как сказал, например, Иоаннидис, то это человек «Земля плоская», которого не нужно слушать или можно...
Роланд Тихи: Скажем так, именно представители мишени сожгли представителей мяча на костре.
Ричард Шмитт: Ну, я думаю, вы должны смотреть на это более дифференцированно, чтобы — здесь мы снова с независимой журналистикой — я считаю, что журналистике вовсе не суждено спекулировать научными подробностями или устанавливать линию. . Важно то, что вы оставляете дискурс открытым, а также просматриваете его на месте. Я испытал это на этих демонстрациях противников коронных мер, как ORF, а также другие крупные СМИ немедленно демонизировали их как нацистов, бунтовщиков, правых экстремистов в любом случае, как сумасшедших, также с правильным подбором фотографий. Я посмотрел на это сам. Я был недалеко от нашей редакции. Мы были на Хельденплац в одном из этих музейных кварталов. Там были нормальные люди. Дамы в пальто из лодена, джентльмены, юристы, вполне нормальные. С ними тоже можно нормально поговорить. У них были настоящие заботы, на которые вы должны обратить внимание. И именно здесь многие средства массовой информации — я действительно должен сказать — совершили серьезную ошибку, именно в этом их и обвиняли. Таким образом, это формирование мнений, эти FakeNews, эти сообщения, не относящиеся к населению, за это время значительно усилились. Конечно, вы могли бы воспользоваться этой возможностью. ServusTV проделал отличную работу с независимыми репортажами, репортажами с мест, как это делают наши операторы. Это работа независимой журналистики. А с ORF это определенное упреждающее послушание. Нам еще предстоит поговорить об этом конкретно. В крупных медиа-домах принято, что вам не нужно ничего говорить, вам не нужно давать никаких указаний, потому что все редакторы уже знают, кто хочет быть главой отдела или должен быть главой отдела, тогда В любом случае, я должен быть хорошим, и что бы он ни думал, Босс или кто бы он ни был, я должен выполнять это. И это большая проблема, связанная с большим количеством средств массовой информации. И эти демки были для меня лучшим примером.
Модератор: Теперь мне есть что сказать по этому поводу, потому что мы говорили кое-что о 98:2 ранее. Группа укомплектована не так, чтобы сейчас она была более-менее сбалансированной, потому что они из представителей, находящихся здесь по конкретным причинам. Но для тех, кто также критически относится к репортажам ORF, я бы назвал соотношение 3:1. Это означает, что Ханс Бюргер находится в сложном положении и сейчас, в плане содержания слов, дела идут непропорционально в одном направлении. Но я думаю, что не всегда нужно считать минуты, и мистер Бюргер это выдержит. Он тоже знал об этом.
Я задаю конкретный вопрос: когда была эта пресс-конференция 15 марта...
Роланд Тичи: Извините, мы сейчас проводим опрос граждан или панельную дискуссию?
Модератор: Да, хорошо.
Роланд Тичи: Мы можем это сделать.
Модератор: Нет.
Роланд Тихи: Это был просто вопрос.
Модератор: Я задам господину Бюргеру вопрос, а затем продолжу с вами.
Роланд Тичи: Очень любезно, спасибо.
Модератор: Это я. А именно: Потом был такой запрос от тогдашнего министра внутренних дел Нехаммера - к сожалению, у меня уже нет точной формулировки в голове - в тот момент, когда дело дошло до локдауна: "Нам сейчас не нужны критические СМИ, нам нужны нам сейчас нужна поддержка СМИ». А потом, я думаю, на ПК, на пресс-конференцию, допустили только ORF и, кажется, АПА. И тогда ORF действительно, я думаю, можно сказать, поддержал министра внутренних дел и не подвергал его критическим расспросам. Считаете ли вы это задним числомМодератор: Нет, нет, это важно сказать.
Ганс Бюргер: Я на четвертом уровне. Это означает... [пропущена часть, оба говорят одновременно, неразборчиво]... если ORF будет транслироваться в прямом эфире, а не в прямом, то он будет транслироваться в прямом эфире, поэтому нужно много скептиков, чтобы предотвратить это. То, что я говорю, где я думаю, что наша вина в том, что мы слишком много транслируем в прямом эфире. Потому что, конечно, так называемый вирусологический квартет — мы его тогда называли, — которые находились там от часа до полутора, имели возможность просто поговорить с ними. И я думаю, что вы, вероятно, не можете сделать это таким образом. Мы все видим это по-разному. И видят они это тоже по-другому, потому что, например, oe24 транслирует все в прямом эфире. Это означает, что мы находимся в невероятно сложной ситуации. Либо мы говорим меньше в прямом эфире, тогда люди идут в прямом эфире - я говорю, что вы должны быть осторожны с тем, что вы транслируете в прямом эфире, иначе в какой-то момент у вас возникнут проблемы с правительством. Ну, если бы я мог решить, я бы, наверное, сделал это немного по-другому.
Модератор: Хорошо, мистер Тичи, но теперь ваша очередь.
Роланд Тихи: Ну, задай вопрос, так что...
Фердинанд Вегшайдер: Я хотел бы прямо сказать об этом. Честно говоря, Ганс, я думаю, что не имеет большого значения, ведет ли ORF прямые трансляции, сколько и как долго они ведут прямые трансляции. Это совсем колбаса. Вопрос журналистского подхода, свободы независимости не в том, транслирую ли я в прямом эфире правительственную пресс-конференцию, а в том, что я потом с ней делаю. А потом, когда после правительственной пресс-конференции и вот уже два с половиной года я один на один молюсь о том, что говорит правительство, а потом пусть глава науки молится о том, что говорит правительство, каждый день и каждый день, каждый день за двоих и полтора года я приглашал только экспертов, которые тоже это повторяют. Ни одного голоса против. Это проблема.
Модератор: Это было в Австрии. Как вы относитесь к этому в Германии?
Роланд Тичи: Я хочу начать с другого вопроса, а именно: как насчет свободы журналистики или свободы СМИ? Есть жесткие и мягкие факторы. Первый и самый сложный – это закон. В Германии – в Австрии очень похоже – у нас очень либеральные законы о СМИ. Тем не менее, вы должны сражаться как лев в странах. У нас очень ограниченный бюджет. Я сам основал компанию с тысячей евро в месяц. Но мы используем 10% нашего бюджета на адвокатов и судебные издержки. Я уже вижу, как адвокаты начинают жадно смотреть. Потому что, например, на прошлой неделе мы выиграли дело против вице-президента Бундестага Катрин Геринг Эккардт, которая хотела помешать нам посмеяться над ней. Нам разрешено смеяться над ними.
Кто-то из зала: Пожалуйста, продолжайте!
Роланд Тичи: Аналогичное дело мы проиграли Савсану Чебли, государственному секретарю Палестины в Берлине. Мы не должны смеяться над ними. Я считаю, что в Германии фактическая свобода печати ниже, чем в Германской империи. В империи был Симплициссимус из Мюнхена, который невероятно резко критиковал правящий класс военных, дворянства и тому подобного. На самом деле, сегодня это уже невозможно, но относительно возможно.Во-вторых, экономическая независимость. Итак, мы немного поговорили об этом. А теперь, с точки зрения Германии, немецкое общественное телевидение, аналог ORF, получает 8,6 млрд евро в год. Это соответствует валовому национальному продукту всех африканских стран к югу от зоны Сахеля, за исключением Южной Африки. Так что мы могли бы кормить всю Африку по государственному закону, кормить ее и все остальное. Мы просто должны этого хотеть. Но мы не хотим этого, мы лучше сдуем его.
Итак, и тем не менее, согласно новому опросу, который мы опубликуем в следующую субботу, 60% немцев должны быть независимыми… это не то, что мы связываем с ARD и ZDF, но мы связываем это с зависимостью. Так что деньги сами по себе, жесткий фактор, тоже не помогут. Потому что, если бы речь шла только о деньгах, ARD и ZDF были бы лучшими друзьями и самой большой радостью свободы прессы. Я думаю, это то, что нам нужно иметь в виду. А именно, что ты независим и делаешь себя независимым и тоже готов за это бороться и ведешь себя чуть ли не как уличный боец ​​и не всегда говоришь: "Да-да, но я должен быть осторожен с тем, что говорит об этом мой директор". вот он уже открыт. Так что мы не должны считать свободу прессы, свободу слова подарком, который американцы подарили нам в Германии, мы должны защищать его каждый день. А если мы этого не хотим, значит, что-то не так в уме. И поэтому моя просьба была бы такой: Давайте поговорим о том, почему мы так ограничиваем себя и мучаемся и гоняем вот так по углам вместо того, чтобы просто сказать: «Спросим одно, спросим другое и, пожалуйста, зрители, составьте свое мнение. ”
Ричард Шмитт: Я хотел бы рассказать вам небольшую историю о независимости и свободе прессы, потому что, конечно, это всегда зависит от денег. Это «прорыв пути». Мы все это знаем. И однажды у меня была приятная встреча, это было давно, десять лет назад, это было не черное правительство, с секретариатом СМИ. И он сказал мне в интервью: «Как бы вы распространяли рекламу?» Я не сказал: «Отдай 90% короны», а сказал: «Сделай это более объективно. Приглашают журналистов, публицистов, профессоров со всей Европы, они делают балльную систему по изданиям, по должностям, по политической значимости и, и, и...». Так что они сказали: «Да, звучит неплохо. Да, тогда у ORF десять точек, у короны восемь точек и т. д. и т. п. Потом он говорит, подумав: «Тогда она нам больше не нужна». Кто-то хочет продолжать осуществлять эту политическую власть, и это большая проблема в Австрии. Я не знаю, как обстоят дела в Германии, но я считаю, что в Австрии особенно драматично то, что люди здесь хотят воспользоваться этой властью, этим доступом. Вот почему сборы за ГИС продолжаются, потому что вы можете поступать так или иначе в каждом обсуждении. Если мы только платим за ГИС, скажем, мы можем сказать боссу ORF: «Ну, мы также поддержали вас с платой за ГИС или еще на 8% больше. Или вы говорите:
«Давайте поговорим о плате за ГИС» — ну, тогда можно опять заморачиваться. И это в основном о деньгах, и это должно быть объективировано.
Ведущий: Итак...Роланд Тичи: Да, но у меня также есть сомнения по этому поводу. Я бы не стал обвинять ни политика, ни бизнесмена в попытке повлиять на содержание СМИ. Это его дело. Он должен это сделать.
Ричард Шмитт: Чтобы оказать влияние, да, но с помощью аргументов. Не деньгами и не шантажом.
Роланд Тичи: Шантаж — это нечто большее, но, конечно, [я] также попробовал бы деньги. Я думаю, мы должны переехать из Пеппи Длинныйчулок... все должны быть добры друг к другу... Мы Пеппи Длинныйчулок. Мы просто должны быть готовы бороться с этим. Мы должны дать отпор. Если мы ожидаем, что политики будут любить нас и относиться к нам справедливо, то мы уже проиграли. это бой Свобода слова, свобода печати — это постоянная, ежедневная борьба, и лучше всего, если мы примем другое и скажем: «Ваш интерес — влиять на нас, а мой — не поддаваться влиянию». постоянно драться. Конечно, приятно, когда у тебя на спине много денег. Эх, это тебе помогает, а иногда, к сожалению, приходится совершать определенные грехи. Было бы совершенно неправильно, если бы вы сказали: «Вот сидит Архангел Гавриил с огненным мечом». Это постоянный процесс обсуждения, борьбы, конфронтации, но я думаю, что мы хотим дать что-то молодым журналистам:
«Ты должен драться, это сообщение. Это вам не дадут».
После воссоединения я отвечал за вещание в Восточной Германии. Это был чисто пропагандистский аппарат СЕПГ [Социалистической единой партии Германии]. И было очень трудно сказать журналистам: «Теперь вы свободны! Вы можете критиковать нас, меня тоже. Я должен терпеть это». У оскорбления есть пределы. Но они все равно пришли с латкой. Мы тоже это сделали. Но свобода говорить, писать, транслировать то, что правильно, должна быть закреплена в умах людей. И когда мы начинаем говорить: «Мы сделаем ограничения, директор должен это разрешить, и деньги должны быть и т. д. и т. п.». Это все правда, но это вторая правда.