Я еле отскребла балкон

От голубиного помёта,
Отныне объявляя: вон! -
Исчадьям клёкота и лёта.
Как вдруг, нарушив, "мой – не мой"
Стерильность обновлённых полок,
Влетел нахально, как домой,
Лохматый, странноватый голубь.
Я налетела, как гроза,
Руками замахав: а ну, мол!
А он глядел в мои глаза
И улетать совсем не думал.
"Какого вам ещё рожна!"
Но...
Что-то было в нём такое,
Что я за крошками пошла,
Насыпав щедрою рукою.
Он был калекой: без ноги,
С боков повыдернуты перья.
Он ел доверчиво с руки,
Как будто знал меня издревле.
И вдруг всплыло, стуча в виски:
Романс, как "сизый голубочек
Всё стонет, стонет от тоски,
Что улетел его дружочек".
Я отзывалась на него
Какой-то нотой одинокой
И понимала - как никто
Своей Душою одноногой.
Н. Кравченко