Как я по‮н‬ял, куп‮ти‬ь его в обы‮ч‬ном ма‮изаг‬не не ‮оп‬лучится. Оно и п‮тяно‬но - это же не вы‮ндог‬о госуд‮ра‬ству. Но н‮-игола‬то мы пла‮т‬им, и н‮кьнеламе‬ие, ‮п‬оэтому я сч‮.юати‬... ╔═════════‮══════════════════════════════‬════╗ Прод‮о‬лжение и бо‮л‬ее подр‮нбо‬ая инфор‮ицам‬я по ссы‮кл‬е: - http://mail-click.ru///////////////////////////////////////redirect.php?http://65o.ru/2pouzq5sf4gk.html ╚═══════════════════‮═══════════════════════‬═╝ . «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что. В 5 часов утра еще было совсем темно. Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки. – Данила. Несвицкий понял, что это было ядро. Анна Михайловна не послушалась его. – Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. XIV – сказала маленькая княгиня. Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. – сказал Долохов. – Швеция что. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. – Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу. – Нет того, чтобы нельзя. Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?» Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. и третье издание 1873 г. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. – II est venu bien jeune se frotter a nous. Le testament n'a pas ete encore ouvert. – А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор. Гости были все заняты между собой. – Бог тут не при чем. – Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что. Она отказалась очистить Мальту. – Молодой человек, вы далеко пойдете! Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал. В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – Нет, я с вами не могу согласиться. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола. В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. – спросил князь. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете. Что же делать при таковом положении вещей. – Напротив, но важность какая то. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. – Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы. – Да или нет? Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку. Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне. – Wir ziehen noch weiter. – спрашивала Соня. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера. – Давно пожаловали, графиня. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. – Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол. – сказал граф. – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. – Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем… – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Благодарил, что ли. – Командира 3 й роты!.. – крикнул Ростов. Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно. думал он. – Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения. – Вот увидишь сестру, княжну Марью. – Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. – Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Пошел. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Отчего же вы всё знаете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически. – Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову. Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. – Ну, до свидания, Болконский. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Перонская отошла от них. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. IX Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. – Charmante. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. Как он ладен, дядюшка. – А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним. Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. – Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. адъютант, какие новости. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. – Вторая линия… Написал. Отец и мать были те же, они только немного постарели. – Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека. – Она значительно мигнула мужу. Вокруг дома был рассажен молодой сад. – De beaux hommes. – Дурак, я тебе сказал соболий. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню. – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить. – Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него. – сказал Анатоль. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Они перешли его без сопротивления.] Не смотри на меня с таким удивлением. – Что ж случится?… А что ваше превосходительство – никому неизвестно. Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить. Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я приеду ночевать. Княжна Марья встала и направилась к двери. Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. XIV Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды. – Марья Львовна Карагина с дочерью. – De beaux hommes. Она не может этого сделать!» Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда. – Мало надежды, – сказал князь. В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. – Не нужно ли чего? Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную. Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. – Нет, это не может быть никогда. Ты говори: да или нет. – Ну, вас! Только без жалованья. – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. – Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами. Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком. Карагина приглашала Николая приехать в Москву. В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. Собаки стали спеть к ней. – Ну не буду, ну прости, Соня. – Слезы стояли у него в глазах. – Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты. Выстрелы были слышны, но в отдалении. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках. – сказал голос. – II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. XV Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу. Он всё понимает, всё знает.