Куриный бог (иногда собачий бог, «собачье счастье», Боглаз) — у славян название ритуального предмета, оберега домашней птицы — небольшой камень с отверстием естественного происхождения, проточенным водой, речной или морской.

По поверьям, приносит удачу и здоровье нашедшему.
Если камень дарился кому либо, то одариваемый должен был поцеловать того кто дарил, чтоб перенять удачу, здоровье и т.д.
Название куриный бог образовано, возможно, по аналогии со «скотий бог» (как характеризуется Волос в летописях) — оберег скота; функции того и другого оберега могли выполнять одни и те же предметы.
Строго говоря, наши предки куриным (или курячьим) богом называли не только такой камушек, а и многие предметы, совершенно на него непохожие.
Старый изношенный лапоть, кувшин, горшок, кринка или глиняный рукомойник с отбитым донышком, а то и горлышко от разбитого кувшина.
По своему характеру эти вещи не уступают камню, но, стоит думать, что камень с дыркой - более значительный оберег с более мощными охранными способностями.
В словаре ростовского (Ярославской губ.) говора В. Волоцкого под рубрикой «Куричий бог» читаем: «Старый горшок, помещаемый на высоком шесте в том месте двора, где находятся куричьи насесты. В горшке селится дух, покровительствующий курам».
В «Пословицах» Даля: «Если найти камень с дырой и повесить в курятнике, то куры будут целы»; «Чтобы кикимора кур не воровал, вешают над насестью, на лыке, отбитое горло кувшина».
«В Нижегородской губернии вешают в курниках и над стрехами хлевов горлышки от разбитых кувшинов, с полной уверенностью, что это помешает домовому щипать кур и мучить скотину». (А.Н. Афанасьев. «Поэтические воззрения славян на природу».) По А. Н. Афанасьеву, в Костромской губернии такой собачий камень вешают как талисман, чтобы кикиморы не давили собак.
В некоторых деревнях вешают в псарнях круглые камни с небольшим отверстием внутри; такой камень, напоминающий громовый молот Тора, предохраняет птицу от болезней и называется собачьим богом. — А.Н. Афанасьев Глава XV. Огонь // Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. В трех томах.. — М: Современный писатель, 1995. — 416 с.
Один из этих камней, доставленный в Московское археологическое общество, носит на себе следы искусственной отделки: он изображает голову с глазами, ушами, носом, и даже просверлены ноздри.
Необходимо учесть, что совсем не обязательно куриный бог должен висеть именно в курятнике. А.Л. Топорков отмечает, что, в первую очередь, для куриных богов характерна «необычная форма и то, что они помещались на высокое, видное место; это должно было сразу привлечь взгляд постороннего человека, вызвать его удивление и тем самым уберечь хозяйство от сглаза».
Куриный бог, как и сам курятник, часто использовался (и посейчас используется) в знахарстве. В Тамбовской губернии, например, ворожея отводила человека больного зубами в курятник, где наговаривала на куриный бог и затем шесть раз крестообразно прикладывала его к щеке.
Лев Толстой в «Анне Карениной» словами Левина описывает следующий обряд: «Я третьего дня вечером встретил бабу с грудным ребенком и спросил ее куда она идет. Она говорит: “К бабке ходила, на мальчика крикса напала, так носила лечить”.
Я спросил, как бабка лечит криксу. “Ребеночка к курам на насест сажает и приговаривает что-то”». Бусы из камней "Куриный бог". Найдено на Бердянской косе Азовского моря Впрочем, не только у славян священны эти камни.
В Европе их называют ведьмиными камнями, яйцами змеи, и считают ведовскими, они помогают против ведьм.
Adderstanes на юге Шотландии и Глоине Нэн Друидхе ("Стакан друидов" на шотландском гэльском языке) на севере. В Египте их называют Aggry или Aggri. В Индии “Куриный бог” символизирует удачу в делах, улучшение здоровья и успех в любовной сфере.
В Европе дырявые камни – ведьмины камни. Еще кельты ценили их как сильные амулеты.
Они были своего рода одним из знаков различия экстраординарных способностей друидов.
Общее назначение было таким же как и у всех – защита от сглаза, злых ведьм и кошмаров, для чего такой камень вешали в изголовье ребенка или человека.
Есть даже упоминания об этом у Плиния в его книгах Естествознание: "Есть своего рода яйцо, которое очень ценится среди Гэлов, о котором не упомянули греческие авторы.
Большое количество змей летом сворачивается и слипается в тугой комок, своей слюной и слизью, после чего каменеет, и это называют "яйцом змеи".
Друиды говорят, что брошенный в воздух амулет должен быть пойман в плаще прежде, чем коснется земли. Человек, который перехватывает камень сможет летать<…>
Этоn дырявые камень как знак, некоторые носят с такой показной роскошью, что я знал римского рыцаря, Воконтия, который был убит глупым императором Клавдием, просто потому что он носил этот камень на груди, во время судебный процесса, полагая что камень сможет защитить его от приговора."
Так же ведьмин камень вешался в конюшнях, чтобы ведьмы не могли кататься на лошадях и портить их этим. Лодочники в Уэймуте прикрепляли их к своим лодкам, чтобы увеличить улов и защититься от непредсказуемых стихий.
Арабский обычай утверждает, что необходимо подобный камень привязать на шеи молодых верблюдов, чтобы защитить их от злых духов и дурного глаза. Камень найден на Бердянской косе, Азовского моря Что же общего между этими вещами?
Кур славяне приносили в жертву Сварогу и Сварожичу, а также Макоши, куриные блюда были поминальными, т.е. связывались с миром предков, которым и поручалась защита.
Дырявый камешек, посуда без дна и рваный лапоть – все они имеют отверстие, а поскольку относятся к стихии земли, то это отверстие уподобляется пещере, возможности прохождения через материю небесного огня.
Надо также учитывать, что петух в стародавние время назывался куром и тоже был связан с огнем.
Так же полагают, что слово «куриный» – видоизмененное «чуриный», т.е. имеющий отношение к Чуру или Щуру, божеству или духу предков у древних славян, защищавшего границы, двери и проемы.
Это не лишено смысла, т.к. в Европе подобный амулет в паре с привязанным к нему ключом использовался как защита от воров.
В Великобритании их использовали в качестве особой защиты, привязывая к дырявому камню ключ. Местные жители полагали, что, таким образом они как бы связывают ключ от парадной двери и волшебный камень особой защитой от воров.
Конечно, воры быстро поняли это, и настоящий ключ пришлось заменить на старый, который не открывал дверь.
В Италии и продырявленный камень и ключ - символы богини Дианы, известной грекам как Артемида. Богиня девственница была покровительницей женщин и ведьм. Ключ - важный волшебный символ, который дает доступ к желанному месту в физическом и в мистическом смысле.
Ключ относится к Диане, которая перевоплощается в форме Яны альтернативной форме ее имени – Януса (бога входов и выходов), и ее роли хранительницы небесных врат, дверей и порогов дома.
Так же это символ Гекаты, хозяйки более низкого мира, которая обладает способностью открыть ворота и заключенные в тюрьму души. Некоторые исследователи говорят об отдельном божественном существе — Курином боге, отчасти соотносимом с Гекатой-Артемидой (Геката – богиня ночи и смерти, Артемида – богиня-дева, охотница).
Гея – земля, а оттуда к более древней Рее-Кибеле и, возможно к ассирийской Астарте. Куриный бог – женский покровитель, наделяющий хранительницу очага особой силой.
Исследователи полагают, что дырявый камень как земной артефакт символизирует матку "Земной Богини" – женский символ, в противовес фаллическим. "Так кем же может быть Куриный бог, воспеваемый «троецыплятницей»?
На первый взгляд, в голову приходят две кандидатуры: это Мокошь и Баба-Яга. Что до первой, то ее сходство с Куриным богом, подчеркивается ее явной обособленностью и противопоставленностью мужским богам в древнерусском пантеоне.
Как центральное женское божество, Мокошь несет в себе образ праматери, в связи с чем интересна одна западно-украинская легенда, согласно которой Бог проклял Еву при жизни рожать в муках, а после смерти высиживать яйца.
Очевидна также связь Мокоши с водами. В частности, она, «поит» землю. «Бабка колдунья сидит где-то на дубе, высиживая яйца, и пока не высидит, засуха будет продолжаться», — говорят в Польше.
Многое указывает на вырождение образа Мокоши в кикимору, известную угрозу курам, защитой от которой служит как раз оберег «куриный бог».
Вновь закручивается интересная трансформация: из-за отсутствия должного почитания (как в связи с христианизацией, так и в связи с общей профанацией) Мокошь перерождается в кикимору — из матери-наседки в детоубийцу; ее нужно должным образом почтить, чтоб всё вернулось, и дети обрели мать. Какой сын не принесет себя в жертву ради ее улыбки? «Материнское сердце — не камень».
Судьба Иванушки растопить его своей кровью, а дело Аленушки привести братца под «нож» или подсадить «на лопату». Некоторые находят основание считать одной из экспансий Мокоши Бабу-Ягу.
Кровавые жертвы приносимые ей, воровство мальчиков и их поедание, ее обязательная хромота, способность «лечить», то есть производить над героем спасительную инициацию (или алхимическую трансмутацию), и, конечно, сама «избушка на курьих ножках» — всё это в нашем исследование можно обозначить одним словом «горячо».
Но является ли Баба-Яга именно искомым божеством? Или это скорее жрица, одна из тех ведуний, «матерых вдов», получающих силу от того, кого мы ищем? Последнее кажется мне более верным предположением.
С этим солидарны многие исследователи, тот же Афанасьев, например, уверенно заключает: «по всем признакам <...> Баба-Яга принадлежит к числу вещих жен, ведьм», которые «властительным словом заговора и чародейной силою жертвоприношений могли управлять деятельностью самих богов, вызывать их к известному проявлению своего могущества».
То что, Яга олицетворяет собой архетип такой ведуньи-жрицы становится совсем уж очевидно, если вспомнить древний общеславянский обряд «перепекания младенца», при котором больного малыша знахарка (иногда сама мать) сажает на лопату и трижды засовывает в теплую печь.
Интересна трансформация данного обряда в духовном стихе «Жена милосердная». Тут на первый план изначального инициатического ритуала выходит его мироздающий аспект: женщина бросает в печь своего младенца, чтобы спасти новорожденного Христа.
Но ребенок не сгорает, жертва не принята в полной мере, и обряд как бы «возвращается к себе», в инициацию: «В печи огонь-пламя претворилось, Во печи всякие травы вырастали, — Всякими цветами зацветали. Невредим младенец пребывает...»
Роль Бабы-Яги, как миросозидающей и мирохранящей через жертвенные ритуалы жрицы, подчеркивает также ее жилище — забор из человеческих костей, на нем черепа, вместо засова — человечья нога, запоры — руки, замок — рот с зубами и т.д.