В каких случаях не стоит даже экспериментировать с семейным образованием? Об этом – в продолжении интервью с Ириной Шамолиной ( https://vk.com/ishamolina ), мамой трех детей и активной сторонницей семейного образования, с 2015 г. работающей советником протоиерея Димитрия Смирнова — председателя Патриаршей Комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства.
Первую часть беседы читайте в посте от 9 ноября: https://www.facebook.com/nravstvennyeposevy/posts/1341559525863549:0 «ВОКРУГ СЕМЬИ»: Выбор в пользу семейного образования требует как минимум согласия в семье. У вас не было по этому поводу споров?
ИРИНА ШАМОЛИНА: Я была недовольна качеством собственного образования и понимала, что воспитание и образование – вещи неразделимые, поэтому хотела воспитывать своих детей сама и, когда узнала об этой форме, то начала очень активно ее изучать. Муж быстро проникся идеей и меня поддержал, у меня не было необходимости его как-то убеждать. В моей семье тоже не оказалось рьяных противников семейного образования – может быть, потому, что мне удалось донести до всех эту идею достаточно убедительно. У свекрови поначалу были вопросы, как будет происходить социализация, но сейчас она видит, что у детей нет проблем с общением, и этих вопросов уже не возникает.
«В.С.»: Этот вопрос интересует многих: не окажется ли, что ребенок, перестав ходить в школу, окажется заперт дома и останется без общения?
И.Ш.: Социализация – это навык жизни в обществе, социальная зрелость человека. И это идет изнутри. Социально зрелый человек обучен хорошим манерам (чему школа не учит!) и умеет себя контролировать, не начинает чуть что скандалить. Это закладывается воспитанием характера. Вы думаете, этому школа помогает? Способность к адаптации, внутренний контроль – внутренние процессы, которые нужно целенаправленно развивать, создавать для них среду. Как для растений, которые мы выращиваем в парнике, подкармливаем. Если росток помидора высадить в грунт в нашем климате в начале мая – он плохо будет расти и плодоносить не будет.
«В.С.»: Где же возьмется эта среда, если не в обществе?
И.Ш.: Она неизбежно появится. Ребенок живет жизнью семьи, а семья постоянно оказывается в тех или иных ситуациях, с кем-то возникают конфликты: например, наняли рабочих, а они что-то плохо сделали. Ребенок же присутствует при этом. «Семейники» вообще очень активно вовлекают детей во все свои дела, всюду их с собой возят, - в собес добывать справки, на работу к отцу… Ребенок на семейном обучении сталкивается с гораздо большим количеством социальных групп, чем ребенок в школе, который имеет дело только с двумя – своими одноклассниками и учителями. Он видит, как происходит реальная жизнь, а не сидит в изоляции в школьном здании.
Мне странно, почему для людей не очевидно, что школа – это десоциализация ребенка. В школе ребенок находится вне социума! Нет никакой реальной жизни в коллективе из 30 совершенно одинаковых с тобой по возрасту и по социальному статусу людей! Даже в тюрьме такого не бывает, разве что в армии, но в армии человек служит год, а в школе проводит десять лет!
Дети, которые обучаются в семье, гораздо раньше взрослеют. Было время, когда 12-летние мальчики уже могли управлять магазином, полноценно трудиться, а сейчас человеку, отучившемуся в институте, ничего невозможно доверить. Потому что ребенок не может повзрослеть, находясь вне взрослой жизни. Это все равно что выучить французский язык в Китае с китайцем, который тоже его учит.
«В.С.»: Есть ли такие типы семей, которым вы бы не рекомендовали браться за семейное обучение?
И.Ш.: Я не рекомендую семейное обучение тем семьям, которые не понимают, что это такое. Вот кто-то услышал: школа – это плохо, и решил: все, из школы уходим, будем учиться дома. Нельзя строить семейное обучение на нелюбви к школе. При всем моем критическом отношении, я все-таки очень за школу и очень рада приходу нового министра образования [Ольги Васильевой].
Я прекрасно понимаю, что семейное обучение – это для очень небольшой группы людей, которые готовы эту идею воспринять. 90% людей никогда не будут даже рассматривать этот вариант, поэтому хорошая школа необходима, нужна как воздух. Нынешнее качество образования таково, что просто страшно. Ведь выпускники нынешней системы образования будут где-то работать, а некоторые из них – при нынешнем уровне безграмотности – даже инструкцию не смогут понять, это чревато уже техногенными катастрофами!
А люди, которые способны учить детей дома, понять философию семейного образования, – у них должна быть свобода этого выбора и поддержка со стороны государства. Потому что это благо для ребенка, для семьи это способ буквально пережить второе рождение. Женщина может вернуться домой и найти там достойное ее занятие, самореализоваться. Я очень хочу этих людей поддержать, помочь, дать им информацию об этой форме обучения. Потому что прежде, чем начать заниматься этим, нужно понять, чтó это, изучить тему. Когда люди устраивают дома филиал школы, это превращается в ад, в колоссальный стресс для всей семьи. Не понимая концепции и философии семейного образования, а просто наслушавшись ужасов про школу, они решают учиться дома, а потом пишут: ох, это такой ужас, это так тяжело.
«В.С.»: Какой поддержки от государства требует семейное образование?
И.Ш.: Например, очень хотелось бы, чтобы изменилась ситуация, иногда возникающая на аттестациях, когда педагоги, совершенно не понимающие сути семейного образования, спрашивают детей весь учебник наизусть. В школе нет ни одного такого ученика, даже среди имеющих пятерки, кто в конце года способен весь учебник воспроизвести. А от детей на семейном образовании это требуют! Видимо, учителя чувствуют себя оскорбленными: думаете, вы такие умные? Сейчас я вам покажу, какие вы умные! И начинают остервенело ребенка терзать. Нужно создать людям, которые хотят учить детей дома, комфортное пространство, чтобы они могли действовать по своему индивидуальному плану, так, как они хотят. Потому что все дети индивидуальные, и стандартизация семейного образования – это просто абсурд. Если у меня ребенок знает историю в третьем классе на уровне шестого – я что, должна откладывать материал до шестого класса?
Что касается традиционной школы – я очень надеюсь, что новый министр запретит в школах гаджеты. Сейчас дети смотрят в телефонах и порно, и насилие какое угодно – это просто чудовищно, что там происходит. Если ребенок хотя бы один раз это посмотрит, будет такая психотравма, от которой его уже никак не излечишь. А в классе обязательно найдется хотя бы пара человек, которым родители не запрещают иметь смартфоны и входить с них в интернет – естественно, во время перемен все собираются вокруг них. Родителям, чьи дети в такой ситуации находятся, нужно поскорее прийти к директору и с ним этот вопрос решить – чтобы в школе запретили телефоны.
«В.С.»: …Или забрать детей из школы?
И.Ш.: Опять же, только на основании страха телефонов переходить на семейное обучение нельзя. Необходимо разделять философию семейного обучения, которая предполагает глубокую связь с ребенком, серьезный контакт. Если этот контакт есть, тогда и дисциплины никакой особой не требуется: ребенок вдохновляется всем, чем вдохновляетесь вы, вы для него авторитет, он хочет быть похожим на вас, и обучение превращается в радость. А если контакта нет – то в муку. Если человек забирает из школы детей, с которыми контакт потерян, и начинает от них чего-то требовать, а они – один в лес, другой по дрова, никто ничего не хочет делать, поскольку привыкли в школе ничего не учить, у них отбит ко всему интерес… Тогда родитель приходит в шок. На самом деле этот шок от того, что ему со своими детьми находиться – мука.
Если мы забираем детей из школы, нам надо в первую очередь вернуть себе своих детей, вернуть контакт с ними. Должно появиться общее с ребенком пространство, в котором идет обмен идеями, впечатлениями. Может быть, стоит сходить с ребенком в поход на две недели – надо вновь завоевать сердце своего ребенка.
Одна женщина, забравшая детей из школы, написала мне: мы все лето прозанимались – и все равно ничего не успеваем. На самом деле все лето надо было бы потратить на возвращение детей, оставить всякую учебу, не вводить их в стресс, а заняться восстановлением отношений. Куда-то ездить, ходить, что-то интересное смотреть. Иначе получается, что мама берет в руки школьный кнут и превращается в училку. Тогда, понятно, возникает проблема: ребенок не воспринимает маму как учителя. Но он не воспринимает ее так же, как учителя: смотрит в окно и думает – скорее бы это кончилось. Для него учеба – это работа, на которую надо ходить, а не приятное времяпрепровождение, свободное от работы (таково классическое понимание школы). Работа – это то, что человек делает ради пропитания, а Божий мир он изучает ради познания истины – так считали древние греки. Они искренне стремились к истине и искали ее.
Впоследствии отцы Церкви взяли их инструменты и применили для познания христианской Истины – и в результате мы получили тривиум, классическую систему образования, которая позже была заменена всеобщей системой образования в ее нынешнем виде. Ребенок делает вид, что учится, а мы делаем вид, что его учим. Но если в школе учитель отговорил и ушел, то родитель, видя, что толку от занятий нет, начинает беспокоиться, впадает в фрустрацию и начинает прессинговать детей.
«В.С.»: Вы часто говорите, что первый год с момента перехода на семейное образование – самый сложный, когда ничего не получается и нужно, что называется, перетерпеть. Это как раз и есть время восстановления контакта с ребенком?
И.Ш.: Если ребенок уже ходил в школу и его забрали, скажем, после третьего класса или даже после второго, то время потребуется именно на «расшколивание». Это чисто психологическая проблема: важно прежде всего вернуть ребенка, вернуть его интерес. Если же ребенок только начинает учиться и еще не испорчен школой, то интерес не нужно возвращать, главное – не отбить его, превращая свой дом в школу, в формальное, «для галочки», выполнение каких-то занудных и часто бессмысленных заданий.
Для христиан еще особенно важно сформировать у ребенка правильное отношение к учебе: объяснить ему, что учиться нужно для того, чтобы познать творение Божие и быть способным послужить Богу в этом мире своими знаниями, то есть не зарыть свои таланты, а приумножить их. Иначе получается, что смысл образования сводится к тому, чтобы зарабатывать потом с помощью этих знаний деньги, то есть монетизировать свои знания. По сути образование оборачивается служением «золотому тельцу», а это ведь безбожно, поэтому и губит все живое в человеке. Что удивляться тому, что у ребенка после трех-четырех лет такого образования совершенно потухшие глаза? Да не будет этого с нашими детьми! Аминь!
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев