СЛУЖАНКА ДЛЯ КУКЛЫ (главы 11-13)
***Глава одиннадцатая.
Но, как только полыхнул ярким пламенем кукольный дом, в ту же минуту Кармен оказалась в окружении густого серо-зелёного тумана, какой бывает иногда в аномальных зонах, где открываются порталы в другие, потусторонние миры. На какое-то мгновение ей показалось, что огонь от кукольного дома движется в её сторону и, сливаясь с окружившим её туманом, создаёт невероятно красивое и в то же время опасное природное явление, сопровождаемое ярким радужным переплетением всех цветов, чем-то похожим на северное полярное сияние.
От всего этого зрелища у Кармен сильно закружилась голова, в глазах потускнело, затем потемнело, и она потеряла сознание. И сколько она прибывала в бессознательном состоянии, одному только Богу известно.
А когда Кармен очнулась и пришла в себя, она увидела догорающие руины кукольного домика и большую канитель вокруг развалин. На месте происшествия было много наблюдавших, машин скорой помощи, пожарных и полиции. И это для Кармен было бы вполне обычным делом, если бы не одно любопытное и необычное обстоятельство. И зеваки, и врачи, и пожарные, и полицейские были куклами, но действовали именно так, как это обычно происходит в Мире Людей.
Столпились куклы и вокруг Кармен Гонсалес – виновницы происшествия. Врачи щупали её, проверяли пульс, давление, смотрели её глаза.
‒ Кажется, сеньорита пришла в себя, ‒ сказал кто-то из врачей.
‒ Ой! – воскликнула Кармен. – Где я? Куда я попала?
‒ В Рейамо, сеньорита, ‒ ответил ей всё тот же врач скорой помощи. – Если Вы о городе спрашиваете.
‒ В каком ещё Рейамо? Я в Мадриде же была несколько минут назад! – негодовала Кармен. – Как я могла попасть в Рейамо?! Это в Испании?
‒ Понятно, сеньорита из Испании, из Мадрида, ‒ умозаключил другой врач – психолог, по-видимому.
‒ Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?! – продолжала вопрошать Кармен. – Кто вы все такие? Куклы, что ли?
‒ Куклы, конечно! А Вы кого ожидали здесь увидеть? – продолжал всё тот же врач. – Это Кукольный Мир, сеньорита.
‒ Ку... Кукольный Мир? – растерялась Кармен.
‒ Да, сеньорита, Кукольный Мир ММЕ. Вы в Квамантессе.
‒ Как я сюда попала? Я же ещё несколько минут назад была в Мадриде, в Испании! Что это за игра такая?! Вы что, меня разыгрываете?
‒ Сеньорита, сегодня не первое апреля, чтобы мы Вас разыгрывали.
‒ А что ... что здесь случилось, вообще? Что там сгорело?
‒ Сгорел дом сеньоры Мальвины Виолетты Мендисабаль Гонсалес. Это хозяйка нашего города. Какое несчастье! – продолжал врач отвечать на вопросы Кармен.
‒ Сгорел дом хозяйки вашего города? – переспросила девушка, всё ещё не веря своим глазам и ушам. – (Ничего себе! Вот, это я влипла!)
‒ Да, сгорел до тла, одни руины остались. Вон, пожарные остатки потушили.
Тут к месту, где врачи-куклы окружили Кармен, подошёл такой же кукольный полицейский и сообщил:
‒ Тела не найдены, похоже, что жертв нет. Все обитатели дома успели спастись.
‒ Слава Богу! – воскликнул врач, осматривавший Кармен. – Значит сеньора Мальвина Виолетта жива?
‒ Похоже на то, ‒ заключил полицейский. – А это что за сеньорита? Откуда она здесь?
Набравшись, наконец, сил, чтобы встать, Кармен предстала перед полицейским и ответила ему сама:
‒ Кармен Гонсалес, сеньор, я из Испании.
‒ У Вас при себе имеются документы? – строго спросил полицейский.
‒ У меня... документы? – растерялась Кармен, вспомнив, что документы её, скорее всего, остались дома, в Испании, в поместье.
Волнуясь, дрожащей рукой она лихорадочно стала рыться в своей дамской сумочке, оказавшейся как-то около неё, когда девушка пришла в себя. Найдя, на её удивление, паспорт, она показала его полицейскому.
‒ Кармен Фелипина Гонсалес Сааведра?
‒ Да, сеньор, именно так!
‒ И Вы из Мира Людей? – ещё раз удостоверился полицейский.
‒ Я из Мира Людей, сеньор.
‒ Как оказались на месте происшествия?
‒ Случайно, поверьте мне! – изворачивалась Кармен. – Я сама не понимаю, как попала в ваш мир.
‒ Такое у нас тоже бывает, ‒ с усмешкой сказал кукольный полицейский, отдавая паспорт девушке.
Но только сотрудник полиции собрался отпустить Кармен, как к нему подбежал его коллега и что-то шепнул на ухо.
‒ Канистра? Какая канистра? – удивился первый полицейский.
‒ С бензином, с остатками бензина.
И тут оба полицейских уловили испуганный взгляд девушки на канистру с бензином. И уже это их весьма насторожило.
‒ Сеньорита, Вам знакома эта канистра?
‒ Первый раз вижу её, ‒ отрицала Кармен свою причастность.
И тут уже второй полицейский заметил едва заметное пятно на юбке Кармен. Он приблизился к девушке, чтобы потрогать это пятно. Оно было от бензина, того самого, что был и в канистре.
‒ Что Вы себе позволяете, сеньор! – возмутилась Кармен, приняв действие полицейского за попытку сексуального домогательства. – Да я на Вас жаловаться буду! Вы чего это меня за юбку трогаете, нахал кукольный!
‒ Пожалуйста, сеньорита, это Ваше право! – ответил полицейский. – Но для начала мы должны осмотреть Вашу сумочку.
‒ Это ещё зачем?! – продолжала возмущаться Кармен поведением кукол в полицейской форме.
‒ В Ваших же интересах дать нам её добровольно.
‒ Не дам! – по-прежнему возражала Кармен. – У вас ордер есть, чтобы меня досматривать?
‒ Сейчас нет, но скоро будет.
‒ Вот, когда будет, тогда и досматривайте! А сейчас, извините, мне надо идти! – заявила девушка, действительно, собираясь уходить. – У вас нет оснований меня досматривать и задерживать!
‒ Последний вопрос, если позволите, сеньорита, ‒ попытался задержать Кармен полицейский. – Объясните, как на Вашей юбке оказалось пятно от бензина!
‒ Я не знаю! Да и вообще, это может быть пятно от другого бензина, не того, что в канистре.
‒ Вот это мы сейчас и проверим! Павло, приведи сюда твоего нюхача Марсело. Сейчас сопоставим!
Через минуту первый полицейский, которому Кармен показывала паспорт, привёл полицейскую собаку-ищейку по имени Марсело. Псу дали понюхать сначала канистру, а потом пёс принялся обнюхивать напуганную девушку. И особенно тщательно он нюхал пятно на юбке. Поняв, что запах полностью идентичен, пёс залаял. Это означало, что бензин на юбку Кармен попал именно из найденной полицейскими канистры. А канистра была брошена недалеко от обгоревших руин дома Мальвины Виолетты.
Но это была лишь первая улика. А вторую пёс Марсело унюхал и нашёл в дамской сумочке гостьи из Мира Людей. Это был спичечный коробок, в котором как раз не хватало одной спички. Коробок пёс тоже тщательно обнюхал и снова залаял. Из этого лая было понятно, что девушка, скорее всего, причастна к поджогу дома.
‒ К сожалению, сеньорита Кармен Гонсалес, Вы не можете сейчас уйти. Вы задержаны по подозрению в уничтожении чужого имущества путём поджога и в покушении на убийство двух и более лиц общеопасным способом. В доме в момент поджога находились его обитатели, и Вы, сеньорита, не могли об этом не знать. К тому же, установлено, что в доме горел свет.
‒ Чёрт! – чертыхнулась Кармен. – Вот влипла, так влипла! Ещё куклы меня не арестовывали!
‒ Мы – не просто куклы, сеньорита, а сотрудники кукольной полиции – полиции Кукольного Мира. И наделены полномочиями для Вашего задержания. Вы имеете право хранить молчание и не свидетельствовать против себя. Потому что всё, что Вы скажете, может быть использовано против Вас. Вы имеете право на адвоката. Если Вы не можете нанять себе адвоката, Вам будет предоставлен государственный защитник, который будет представлять Ваши интересы в ходе предварительного и судебного следствия. Вы имеете право на звонок родным и близким, чтобы сообщить им, где Вы находитесь. Вам понятны Ваши права?
‒ Да уж, не тупая! – проворчала Кармен, всё ещё не веря в происходящее.
‒ Ну, и отлично! Тогда сейчас голову нагибаем, не сопротивляемся и смирно садимся в машину. Едем в центральное отделение!
Кармен прибывала теперь в каком-то трансе. Она даже не заметила, как на её запястьях защёлкнулись металлические браслеты. Теперь её – дочь богатых родителей везли в полицейское отделение. И где? В Квамантессе, в стране Кукольного Мира.
Можно было представить, что творилось в голове этой девушки. Её арестовали те, кого она всегда считала игрушками, неживыми существами. И это не укладывалось в её безмозглой, хоть и почти взрослой голове.
«С ума можно сойти! Меня арестовали куклы! Куклы – полицейские! Теперь эти куклы будут в отношении меня проводить целое расследование и доказывать мою причастность к поджогу кукольного домика. Потом другие куклы будут меня судить и судья-кукла отправит меня отбывать наказание в колонию строгого режима лет на десять-двенадцать! Нет! Такого не может быть! Это просто сон! Дурной, страшный сон! Надо проснуться, и всё будет нормально и на своём месте! Игрушки должны знать своё место! У них нет никакого своего мира, это бред! Бред и то, что со мной сейчас творится! Надо проснуться, немедленно проснуться!»
Но проснуться никак не получалось, потому что глаза и так были открыты. Это был не сон, а другая, параллельная реальность, где куклы – однозначно живые существа и хозяева мира. Это был мир, где куклы и люди в равных гражданских правах и создают семьи, где такие смешанные браки даже дают потомство. Это был мир, где к куклам, как и к людям, нужно обращаться уважительно: господин и госпожа, сеньор и сеньора, мадам и месье, мистер и миссис. И никаких «Эй ты, кукла!»
Теперь Кармен предстояло уяснить это себе и освоить новые для неё правила поведения. Но она вместе с тем понимала, что с ней что-то не то происходит. Что это всё – какое-то дикое наваждение, сумасшествие, психоз, шизофрения. И по-прежнему убеждала себя, что такого быть не может.
Однако реальность была такова, что теперь её в наручниках ведут на допрос к следователю. А следователь – тоже, наверно, кукла. И прокурор, и судья, и адвокат. Все теперь, кроме Кармен, были куклами. И соседка по камере в СИЗО, с которой предстояло сидеть, тоже оказалась куклой. Уголовница, задержанная за грабёж, сидела прямо на голом полу и раскладывала пасьянс.
Глава двенадцатая.
Кармен Гонсалес решила воспользоваться своим правом хранить молчание и не свидетельствовать против себя и отказалась напрочь сотрудничать со следствием. Следователь оказался терпимым и цивилизованным куклом и даже не пытался оказывать какое-либо психологическое давление на задержанную девушку. А зачем? Ведь у него на руках и так были весомые улики против Кармен. И её признание вины или непризнание таковой ничего по большому счёту не меняло.
Её увели в камеру следственного изолятора, где собирались держать под неусыпной стражей до самого суда. В камере девушку тоже ждала малоприятная встреча с другой арестанткой, которая также была куклой. Последняя по-прежнему сидела на самом полу и раскладывала карты пасьянсом. На воле она любила эту игру на компьютере, но в СИЗО таких благ цивилизации не предоставляют, и максимум, на что могут рассчитывать арестанты, это на просмотр телепередач.
‒ А, новенькая? – сказала кукла-грабительница введённой в камеру девушке. – Ну, проходи, не бойся! Располагайся, соседка, ты здесь надолго, а в ногах, как известно, правды нет.
Это для Кармен было ещё одним шоком: кукла-арестантка, кукла-уголовница, с которой теперь придётся сидеть и делить столь тесное пространство.
‒ Ты кто такая? – спросила Кармен куклу.
‒ Я-то – кукла, как видишь. А ты – человечка.
‒ Как ты меня назвала? – решила Кармен, что ослышалась.
‒ Ну, человечка – это человеческая девушка или женщина, ‒ разъяснила кукла значение употреблённого ею необычного для Кармен слова.
‒ Слово просто странное, никогда не думала, что у слова «человек» есть женский род или, как сейчас говорят, феминитив.
‒ У вас-людей, может, и нет, а у нас-кукол – есть. Ну, давай, наконец, познакомимся, что ли! Тебя как зовут? – продолжала интересоваться кукла новой соседкой.
‒ Кармен Гонсалес. А тебя, кукла, как-нибудь зовут?
‒ Странная ты девушка, Кармен! Конечно, меня как-нибудь зовут! Тиффани я. И жених у меня есть – кукла Чаки.
От такого признания Тиффани внутри у Кармен всё похолодело, а на лбу выступил нервный пот. В детстве она неоднократно смотрела этот ужастик про куклу-убийцу с душой маньяка-душегуба Чаки. И невесту его звали Тиффани.
‒ Да, что ты так перепугалась, девочка? – засмеялась кукла. – Про куклу-убийцу Чаки вспомнила? Не боись, мы не куклы-убийцы!
‒ А за что тогда сидишь? – по-прежнему испуганно глядя на куклу, спросила её Кармен.
‒ А сижу я за грабёж посреди белого дня. Вместе с Чаки грабанули ювелирный салон в центре Рейамо, на улице Марко Аугусто Кироа. Спёрли драгоценностей на двадцать пять миллионов песо.
‒ Ну, вы, куклы, даёте! – удивилась и в то же время возмутилась Кармен. – А я-то думала, что куклы преступления не совершают!
‒ Ха! Думала она! Ты же смотрела фильмы про Чаки, судя по твоей реакции, когда я назвала имя моего жениха!
‒ Да, но вы начисто ломаете все устоявшиеся на ваш счёт стереотипы!
‒ Какие ещё стереотипы, о чём ты, девочка?! – не понимала Тиффани. – Это у вас-людей стереотипы в головах засели, а наш Кукольный Мир сам на себе не зациклен и другие миры тоже познаёт и изучает. Мы обо всём и обо всех хотим иметь ясные представления, лишённые всяких предрассудков и стереотипов.
‒ Цивилизованно, однако! – продолжала удивляться Кармен, по-прежнему считая, что потихоньку сходит с ума.
‒ А то как же! Мы – продвинутый мир! – гордо заявила кукла. – Не то, что ваш! Вот скажи мне, Кармен, ваша человеческая наука ещё не доказала, что параллельные миры существуют, а куклы – живые существа?
‒ Нет, пока-что... ‒ немного смущённо ответила Кармен.
‒ Вот! А наша уже давно это доказала. Я имею в виду, что параллельные миры существуют. А то, что мы – живые, мы это всегда знали, тут и доказывать нечего. Веришь ли?
‒ Приходится верить! – со вздохом ответила Кармен, пожимая плечами. – Ничего другого здесь и не остаётся.
‒ И что всё происходящее сейчас с тобой – не бред, а реальность, тоже веришь?
‒ Верю, что же ещё мне остаётся?
‒ Ну, вот и славненько, Кармен! – обрадовалась почему-то кукла. – А тебя-то за что замели? Что натворила?
‒ Уж, не знаю, стоит ли рассказывать тебе...
‒ Колись давай! Откровенность за откровенность! Я же сказала тебе, за что сижу!
‒ Ну, хорошо, но тебе это точно не понравиться, Тиффани! Я кукольный домик один до тла спалила.
‒ С ума сошла, девчонка! Тут по телеку в новостях сказали, что сгорел дом Мальвины Виолетты Мендисабаль Гонсалес. Так, это твоих рук дело?! – возмутилась Тиффани.
‒ Да, моих, к сожалению! – уже почти раскаянно произнесла Кармен, не смея глядеть в глаза кукле.
Кармен была готова к потенциальной агрессии со стороны своей кукольной сокамерницы, но та только с грустью посмотрела на девушку и продолжила:
‒ Да ты хоть знаешь, чей дом ты спалила, девочка?
‒ Теперь уже знаю. Дом хозяйки вашего города, верно?
‒ Ага, верно! – с укоризной и иронией подтвердила Тиффани. – А ты понимаешь, что тебе за это будет?
‒ Понимаю, Тиффани, век мне воли не видать. Так это у вас говорится?
‒ Ну, век не век, конечно, а лет десять колонии общего режима тебе, красавица моя, точно светит. И это вполне себе реально! Так что, мой тебе совет дружеский, Кармен: раскайся, признай свою вину, пока не поздно. Искренне признай, а не формально, как вы, молодые люди, это любите делать. К великому счастью для тебя, никто не пострадал. Ну, в смысле, что никто не погиб, все выжили. А то было бы тройное убийство!
‒ Ты и это знаешь, кукла? Так вот, знай ещё, что я чуть свою же родную сестру не спалила заживо.
‒ Твою родную сестру?...
‒ Да! Пилар – моя младшая сестра тоже была в том доме!
Тут внезапно на Кармен нахлынула такая сильная волна отчаяния и раскаяния за свои действия, что она медленно на глазах у Тиффани опустилась на колени, затем приняла сидячую позу и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Отложив свой пасьянс, Тиффани приблизилась к плачущей девушке, обняла её и начала утешать.
‒ Ну, полно тебе так убиваться, девочка! Ты прямо моё сердце разрываешь! Все же живы!
‒ Ты не понимаешь, Тиффани! – говорила Кармен плачущим голосом. – Моя сестра рано или поздно узнает об этом. Если даже когда-нибудь она меня и простит, я сама себя не прощу, что хотела ей смерти, да ещё такой ужасной!
‒ Простит, конечно, простит! – уверяла Тиффани девушку, не заметив, как у самой на глаза проступили слёзы.
‒ Но я себя не прощу! – по-прежнему твердила Кармен.
‒ У тебя есть ещё шанс искупить свою вину перед теми, кто был в созжённом тобой доме. Говорят, что сеньора достаточно добра и милосердна. Если ты ей покаешься и попросишь искренне у неё прощения, обязуешься отработать, она, может быть, простит тебя.
‒ Да! Я так и сделаю, Тиффани! Обязательно! И сегодня же попрошусь к следователю и дам признательные показания, и всё расскажу, почему я это сделала.
‒ Сегодня, боюсь, уже поздно, да и следователь, наверно, уже ушёл. Завтра. Утро вечера мудренее, Кармен. Скоро нам с тобой ужин должны принести. Здесь хорошо кормят, нормальная еда, всё съедобно. Поужинаем, посмотрим телек и отбой. А завтра со свежими силами пойдёшь к следователю давать свои показания.
Тем временем мать Пилар и Кармен и жена Фернандо Гонсалеса с ног сбилась, разыскивая своих пропавших дочерей. Сеньора Фелипина никогда ничего не слышала о потусторонних мирах и о паранормальных явлениях и, естественно, в них не верила. Она поспешила связаться с адвокатом всей семьи, сеньором Лопесом, который в тот момент ума не мог приложить, куда вдруг делся дневник Армандо Гонсалеса младшего. Эта таинственная общая тетрадь с твёрдой обложкой исчезла так же внезапно, как и появилась.
‒ Чертовщина какая-то! – возмущался Лопес. – Куда я его зафиговал?
Поиски дневника неожиданно прервал стук в дверь.
‒ Я к Вам, сеньор Лопес. Можно? Вы не очень заняты? – осведомилась донья Фелипина.
‒ Да нет, сеньора, для Вас я всегда свободен! – весьма приветливо ответил Хосе Игнасио, хотя был очень удивлён столь поздним визитом. – Что-то случилось? Чем обязан Вашему визиту?
‒ Умоляю Вас, помогите! Пропали обе мои дочери: Пилар и Кармен! Исчезли бесследно, никто их со вчерашнего дня не видел.
‒ Ну, вообще-то, это не ко мне, Вам надо обращаться в полицию, сеньора, ‒ заметил адвокат.
‒ Я знаю, я уже обратилась, по моему заявлению уже работают. Но я подумала, а вдруг они обе у Вас.
‒ У меня? – удивился адвокат. – А что им у меня делать?
‒ Хотя бы узнать, как там Фернандо. Вы были у него?
‒ Да, я был у Фернандо перед отъездом. Знаете, сеньора, много странностей в этом деле.
‒ О чём Вы, Хосе Игнасио?
‒ Да всё странно, от начала и до конца! А тут ещё этот таинственный дневник Вашего шурина Армандо Гонсалеса то появляется из ниоткуда, то исчезает в никуда.
‒ Дневник Армандо Гонсалеса, брата моего мужа? – удивилась вдруг донья Фелипина.
‒ Да, сеньора, представьте себе! Оказывается, что Ваш шурин «умел писать».
‒ Это же невозможно, дон Хосе! Армандо был умственно отсталым, у него была средняя, кажется, степень олигофрении. Карлик был и по росту, и по уму.
‒ Верю, верю! Тем более, что его лечащий врач в психдиспансере это полностью подтвердил.
‒ А покажите мне этот дневник, дон Хосе! – попросила донья Фелипина адвоката.
‒ Не могу, к сожалению, этого сейчас сделать, донья Фелипина. Исчез куда-то, весь божий вечер ищу его и не нахожу! Всё уже перерыл, везде искал, где только можно и где нельзя. Как корова языком слизала!
‒ Так, может быть, и не было его вовсе? – усомнилась женщина.
Глава тринадцатая.
‒ Ну, я ещё не сошёл с ума, сеньора! – обиделся адвокат, что ему не верят. – Я же лично получил его прямо из рук Марсело Кардосо, комиссара полиции! Он утверждает, что сам нашёл этот дневник в рабочем столе Фернандо.
‒ В каком рабочем столе? В его рабочем кабинете на фирме? – уточнила донья Фелипина.
‒ Да, сеньора, именно там. Но вот только есть одно обстоятельство...
‒ Что ещё?...
‒ По словам Марсело Кардосо, при обыске, который он сам устроил в кабинете Вашего мужа в нарушение всех процессуальных норм, без понятых, без протокола обыска, в кабинете кроме Марсело больше никого не было. Я уже давно сомневаюсь, что комиссар Кардосо нашёл дневник Армандо именно в рабочем столе.
‒ Вы считаете, что комиссар полиции мог просто сфабриковать эту улику? – продолжала интересоваться ходом дела донья Фелипина.
‒ Не исключено, донья Фелипина, но и не факт.
‒ Да, зная этого комиссара, я могу вполне такое допустить! Он давно уже к моему мужу прикопался. Всё роет и роет под Фернандо, как крот подземный.
‒ Мог он, а мог и кто-то другой, сеньора. А может быть, и другая...
‒ Какая ещё другая?! – приревновала вдруг донья Фелипина. – О ком Вы, дон Хосе?
‒ При моём последнем визите к Фернандо он поведал мне, что до Вас, сеньора, у него была ещё одна невеста, некая Мальвина Виолетта, с которой он очень непорядочно поступил, бросил её, а обещал ей на ней жениться.
‒ Так, так! – начала Фелипина ревновать ещё больше. – И где сейчас эта Мальвина Виолетта?
‒ А вот где она сейчас ‒ неизвестно. Я был в тех местах, где когда-то находилось поместье её семьи Мендисабаль, но там оказалось всё так заброшено. И вообще, жуткое место! Я такого страха там натерпелся, сеньора, что и передать сложно! Там какая-то аномальная зона образовалась, я уж не знаю, когда. Но то, что там происходит, по истине паранормально.
‒ Ну, Вы знаете, дон Хосе, я – убеждённая материалистка и не привыкла верить во всякую паранормальщину. В последнее время модно вдруг стало говорить о существовании каких-то там параллельных миров и паранормальных явлений, аномальных зон и прочей ерунды. Я, пока лично с этим не столкнусь, не поверю!
‒ А я, похоже, уже столкнулся, сеньора. Сам бы не поверил, но приходится! Откуда-то у Марсело Кардосо взялся же этот злосчастный дневник, якобы, Вашего шурина Армандо!
‒ Господи, дон Хосе! Вы что, будучи опытным адвокатом с многолетним, как Вы сами говорите, стажем и опытом работы, до сих пор не знаете, как полиция умеет, если ей нужно, стряпать улики против обвиняемых? Не смешите меня! Сам Кардосо и написал, скорее всего, этот дневник! Он или его помощники, вот и всё. И нет здесь абсолютно никакой мистики!
‒ Ну, допустим, сеньора, что дневник Армандо сфабрикован комиссаром, чтобы обвинить Фернандо Гонсалеса в доведении человека до самоубийства. Но откуда комиссару Кардосо известны такие подробности из жизни и переживаний Армандо?
‒ Ой, да ложь это всё и не более того! Чушь! Какие ещё переживания могли быть у олигофрена, у имбецила, каким был мой горе-шурин?! Это от него у нас постоянно были проблемы!
‒ Вы явно не любили его, сеньора, ‒ умозаключил адвокат. – Он же был несчастным человеком, которому с рождения не повезло. Не надо уж быть такой категоричной! И потом, он ведь трагически погиб при пожаре, его останки достоверно были идентифицированы как останки Армандо Гонсалеса младшего. Пусть же хоть теперь его душа упокоится с миром!
‒ Я к Вам за помощью пришла, дон Хосе, а Вы мне мораль читаете и несёте всякую чушь про какие-то там мистификации! Я вот думаю, нужен ли моей семье такой адвокат? Может Вы плохо отдохнули, сеньор Лопес?
‒ Я хорошо отдохнул, сеньора! В моих профессиональных качествах Вы можете не сомневаться, ведь я уже много лет представляю интересы Вашей семьи! Как Вы можете так говорить! – обиделся Хосе Игнасио на слова доньи Фелипины. – Что касается помощи Вам, я не собираюсь вовсе сидеть сложа руки! Конечно, я подключусь к поискам ваших дочерей, сделаю всё возможное, но найду их! Но Вы тоже не забывайте, что мне нужно ещё заниматься делом моего клиента и Вашего мужа – Фернандо Гонсалеса. Я и по этой линии провожу моё частное адвокатское расследование.
‒ Простите меня, дон Хосе! Я переживаю из-за пропажи дочерей, поэтому и вспылила, и наговорила Вам лишнего! Простите, пожалуйста!
‒ Ничего страшного, сеньора, мне не привыкать! Вы по-прежнему можете на меня рассчитывать, а я остаюсь преданным слугой Вашей семьи.
‒ Спасибо Вам! – сказала донья Фелипина и ушла домой.
А Хосе Игнасио Лопес ещё долго-долго прокручивал в голове весь этот разговор с сеньорой Фелипиной Гонсалес. Думал он теперь ещё и о том, что забот у него поприбавилось, и помимо защиты интересов Фернандо в ходе развёрнутого в отношении последнего следствия, предстояло также выяснить, куда пропали обе дочери супругов Гонсалес. А ведь у адвоката Лопеса даже не было никаких предположений по этому поводу, никаких догадок и зацепок.
Зацепку, сама того не подозревая, нашла донья Фелипина, когда вернулась домой. По пути к дому в поместье Гонсалес она обнаружила, что кукольный домик, стоявший много лет напротив их дома, бесследно исчез, оставив вместо себя лишь обугленный участок травы на газоне, где он находился. И это показалось женщине очень странным.
‒ А куда кукольный домик делся? Неужели стащили? – предположила донья Фелипина. – Надо бы сообщить об этом и дону Хосе, и полиции. Кто знает, может разгадка кроется в нём, в этом кукольном домике?
Не верящая никогда ни в какие мистификации донья Фелипина даже представить себе не могла, как она близка к истине. Ведь исчезновение обеих её дочерей, действительно, было напрямую связано с исчезновением кукольного домика, который, на самом деле, сгорел до тла в обоих мирах: и в Кукольном, и в Мире Людей (известной всем реальности).
С этой мыслью женщина, войдя в дом, сразу побежала к телефону.
‒ Ало, дон Хосе! Это я – Фелипина Гонсалес!
‒ Слушаю Вас, донья Фелипина! Чем могу служить? – раздалось на другом конце провода.
‒ Исчез куда-то кукольный домик, который мы с Фернандо подарили нашей младшей доченьке Пилар на День рождения.
‒ Исчез кукольный домик? – удивился адвокат.
‒ Ну, Вы же, наверно, видели его, когда приходили к нам?
‒ Да, конечно, припоминаю! – подтвердил Хосе Игнасио. – Видел такой необычный домик. Я ещё тогда обратил внимание, что он необыкновенно велик для кукольного, большой слишком – два метра на каждый этаж.
‒ Да, Пилар очень любила проводить время в этом домике. Что уж она там делала, только ей известно.
‒ Вы предполагаете, что это может быть след?
‒ Возможно, это и след, кто знает. А я слышала от знакомых, что Вы паранормальные явления изучаете в свободное от работы время. Это правда, дон Хосе?
‒ Буду с Вами честен, сеньора, я их профессионально исследую и не только в свободное время. Иногда и даже чаще всего мне приходится совмещать мою работу с исследованием в области непознанного, неизведанного.
‒ Ну, вот и исследуйте! Приезжайте сейчас, чтобы посмотреть место, где находился домик. Точнее сказать, кукольный домище! Страсть божья, не домик, а монстр какой-то! Но нашей девочке именно он понравился, уж очень просила. Как бы мы ей отказали на День-то рождения?
‒ Понимаю, сеньора! Сейчас приеду, ждите! – сказал адвокат и начал собираться в дорогу.
Следом за адвокатом донья Фелипина позвонила и в полицию. Но комиссара Кардосо на месте не оказалось, а дежурный, по всей видимости, проигнорировал сигнал об исчезновении кукольного домика с поместья Гонсалес. Поэтому на место происшествия приехал только Хосе Игнасио Лопес.
Особенно его заинтересовало чёрное пятно, оставшееся на газоне от выгоревшей напрочь травы, росшей вокруг дома Мальвины Виолетты. Уж очень оно было необычно. Неожиданно прямо на глазах адвоката оно начало меняться в цветах и через минуту внутри пятна появилось ясное изображение, как на экране компьютера или телевизора. Изумлению адвоката не было предела. Он тут же достал свой мобильный телефон с камерой и начал записывать всё происходящее внутри пятна. Незаметно сзади подошла и донья Фелипина. Она не могла поверить своим глазам, пятно показывало происходящее в совершенно другом мире.
Продолжение следует...#СлужанкаДляКуклы_МавиоКандис
Нет комментариев