Предыдущая публикация
Царский слуга. Руми.
Один слуга, весьма ценимый шахом,Служил ему с любовью и со страхом:
Когда входил он с дрожью в тронный зал,
То от любви сознание терял.
А подданные клали подношенья,
Посланья, и записки, и прошенья
Тому слуге в заплечную суму:
Войдешь, мол, к шаху – передай ему!
Когда ж слуга тот от любви великой,
Теряя память, падал пред владыкой,
Сам шах с его спины суму снимал,
Все просьбы и прошенья вынимал
И исполнял их, милостью богатый
К тем, за кого слуга тот был ходатай.
Из прочих тоже кое-кто дерзал
Входить порою к шаху в тронный зал,
И подданные, зная их значенье,
Передавали с ними порученья.
Однако перед шахом сильный страх,
А также мысль о собственных делах
Их заставляли забывать про это.
И люди оставались без ответа...
Молитвенный экстаз истинного мистика («от любви сознание терял») позволяет ему
невербально донести до Бога («шаха») «все просьбы и прошенья» других людей. Молитвы
же тех, кто неспособен достигнуть прямого общения с Создателем, нередко «не доходят»
до Него. Такие люди могут обладать высоким авторитетом в глазах верующих, но в
действительности ими часто движет не любовь к Богу, а только боязнь («перед шахом
сильный страх»), и озабочены они исключительно своим благополучием («мысль о
собственных делах»).
невербально донести до Бога («шаха») «все просьбы и прошенья» других людей. Молитвы
же тех, кто неспособен достигнуть прямого общения с Создателем, нередко «не доходят»
до Него. Такие люди могут обладать высоким авторитетом в глазах верующих, но в
действительности ими часто движет не любовь к Богу, а только боязнь («перед шахом
сильный страх»), и озабочены они исключительно своим благополучием («мысль о
собственных делах»).
Следующая публикация
Нет комментариев