Приготовив завтрак, Юля позвала бабу Римму:

– Прошу к столу, все готово!
Та с трудом, еле передвигаясь, зашла на кухню.
– Ох и тяжело мне стало ходить, а надо, иначе ведь слягу, да и жизнь – это движение, и не мной это придумано, все ведь знаю, все понимаю, а лечь так и хочется. Но я пойду, Юленька, обязательно пойду гулять, когда ты уйдешь на работу. Ну что-то неспокойно мне сегодня, сон я какой-то нехороший видела: квартира вроде бы чужая, и ребенок в ней плачет, а я его не вижу, а только слышу. Так жалобно, отчаянно плачет, будто помощи просит. А чужой ребенок, говорят, к чему-то плохому снится.
Слушая ее, Юля почему-то подумала о своей квартире:
– Я там только недавно была, когда принимала квартиру от последних жильцов, вдруг я что-то там забыла сделать, вдруг что-то не закрыла, надо сходить и посмотреть, не затопила ли я соседей.
Юля быстро позавтракала, оделась и побежала туда.
– Бабулечка, я убегаю, – и взяв выстиранный и выглаженный рабочий халат, она побежала в свою квартиру.
Почему-то она тоже разволновалась, тревожно думая о том, что может произойти в ее квартире. Но по дороге вспомнила, что все-таки она все закрывала.
– И окна тоже должны быть закрыты, ведь я-то там была еще весной, уверенно решила она и посетовала сама себе:
– И до сих пор мы никак не можем найти новых жильцов.
Ну вот и ее дом, поднявшись на свой четвертый этаж на лифте, она открыла квартиру. Все было в порядке, за исключением ремонта, на который она сейчас и копила деньги. Два раза обойдя обе комнаты и кухню, заглянув в ванную и туалет, Юля успокоилась и, закрыв дверь квартиры на два оборота, решила спуститься пешком. А вот на третьем этаже она услышала плач. Юлия остановилась и прислушалась, плач шел из квартиры над которой она жила. Ребенок судя по всему плакал долго, он уже буквально захлебывался от рыданий, она стала звонить в дверь. Но ей никто не открыл, тогда она позвонила соседнюю квартиру.
Не сразу, но вышла пожилая женщина Юля, стала объяснять ей, что случилось.
– Я плохо слышу, – говорила ей женщина, – вот и сейчас я вас с трудом понимаю.
Тогда Юля громко спросила:
– Что за люди здесь живут? – указала она на дверь и прислонилась к двери будто прислушиваясь. Соседка поняла и тоже подошла ближе .
А когда она услышала надрывный плач, то сказала:
– Опять она ее бросила, звоните в полицию.
Юля быстро позвонила, глянув на номер квартиры:
– Быстрее ребенок задыхается от плача, я соседка и медсестра, боюсь, как бы с ним плохого не случилось.
Полицейские приехали на удивление быстро. И через минуту всей гурьбой уже вошли в квартиру, в такую грязную, что Юля диву далась. На голом грязном полу сидела девочка на вид от полутора до двух лет, точнее Юля и определить не могла, так как девочка была очень худенькая. Увидев мужчин в форме, она испугалась и стала задыхаться. Юля растолкала взрослых дядек, столпившихся возле нее и сказала:
– Дураки, разойдитесь, она же вас испугалась.
Подбежала к девочке, она хотела взять ее на руки, но она была вся мокрая и грязная, видимо от плача и страха. Подхватив ее подмышки она на вытянутых руках понесла ее в ванную и поставила под душ. Мыла нигде не было, тогда просто обмыв девочку, она протянула руку к полотенцу, но оно было черное от грязи, взяв опять ее подмышки, она понесла девочку в комнату:
– Бабуля, принесите что-нибудь завернуть ребенка.
Так кинулась домой и вернулась с полотенцем. Юля вытерла девочку и оставила на ней полотенце, девочка теперь икала. она кинулась в шкафу, там кучей были накиданы и грязные вещи мамы, и не менее грязные вещички девочки.
– Ребята, довезите до детской больницы, я уже опаздываю. Да и ребенка надо к нам определить, у нее, по-моему, дистрофия. А потом разбирайтесь здесь сами.
– Гена, – сказал молодому парню мужчина постарше, – отвези ее, – а позже мы к вам туда приедем и возьмем с вас показания и анкетные данные, – обратился уже к ней полицейский.
По дороге парень рассказал, что их не первый раз сюда вызывают:
– Но, правда, по-другому поводу. Обычно здесь бывают пьянки с истошными криками и мордобоем. Хозяйка каждый раз клянется, что это в последний раз. Но мы ни разу не видели у нее ребенка.
– Странно, вроде бы всю квартиру мы всегда осматриваем, а тут вдруг девочка объявилась, видно она все-таки жила в другом месте.
– Ой, Гена, вы узнайте, откуда она взялась, может она и не ее дочь, может ее украли.
Они доехали до детской больницы, девочка, завернутая в полотенце, пригревшись у Юли на руках, уснула еще в машине. Она вошла с ребенком на руках, вызвав удивление коллег:
– Юля, ты откуда, мы решили, что с тобой что-то случилось, ведь ты никогда не опаздываешь.
И Юля рассказала о том, как она обнаружила ребенка:
– Ее надо к нам определять, а я не знаю даже ее имени.
– Ну иди к Вере Васильевне, что она скажет.
Прямиком Юля направилась главврачу, выслушав ее, та сказала:
– Определяйте ее пока безымянную, я думаю, что полиция все равно что-то узнает, тогда и решим все окончательно. Я ее поручу Нине Семеновне, пусть осмотрит ребенка и назначит анализы на завтра.
– Но ее искупать надо как следует, я ведь только под душем ее обмыла и все, уж очень она была грязная. А квартира, ой Вера Васильевна , в свинарнике, я думаю, чище. Просто ужас какой-то.
Искупав малышку в душевой и убедившись, что у нее нет вшей, Юля отнесла девочку, как сказала Нина Семеновна, в третью палату. Все это время ее работу выполняла вторая медсестра, Юля подошла к ней:
– Ты извини, Лена, за дополнительную нагрузку.
И она рассказала ей всю историю спасения девочки, начиная со сна бабушки, которую все прекрасно знали, ведь до Веры Васильевны именно она, Римма Павловна, была раньше главврачом.
Ближе к полудню появилась полиция они рассказали подробности, оказывается девочка раньше жила у бабушки, а бабушка попала в больницу, и там умерла. Вот мать и забрала малышку к себе, но найти ее до сих пор не могут, соседка говорит, что видела ее в последний раз позавчера.
– Может ее уже и в живых нет, – предположил Геннадий.
А его начальник испуганно сказал:
– Не каркай, еще трупа нам не хватает.
Они составили протокол, записали телефон Юли, чтобы держать ее в курсе событий. Да и самим знать о девочке, ведь возможно ее придется отправлять через опеку в детский дом.
Услышав про детский дом Юля чуть не заплакала:
– Такую кроху туда нельзя.
– А куда ее, у вас оставлять?
– Пусть пока у нас лежит, вот завтра врач ее осмотрит, увидит результаты анализов и решит как долго ее надо лечить.
– Да я разве против, лечите, лишь бы ребенку хорошо было, – оправдывался полицейский.
А Юля обиженно сказала:
– Я сама сирота, у меня квартира прямо над, этой злополучно-грязной. Я знаю о детском доме не понаслышке.
– Ты ее отмыла? – по-свойски спросил Гена.
– Конечно, – успокоившись произнесла Юля.
– Я должен ее сфотографировать, – объяснил ей Гена.
– Пойдем в палату, – позвала его Юля.
Девочка не спала, и с интересом посмотрела на дядю .
– Хорошенькая-то какая, – сказал Гена, сделав несколько снимков, а потом добавил, – я забыл сказать, что ее зовут Ольга, так сказала одна из соседок, она слышала, что так ее называла непутевая мамаша.
В обед Оля съела все, что перед ней поставили, видно давно не ела, но добавки ей не дали, ведь никто не знал, когда она ела в последний раз. Юля следила за ней внимательно: девочка сама просилась в туалет, мыла сама ручки, качала головкой, отвечая “да” или “нет”.
– Видно, что ей чуть больше полутора лет, – думала Юля, – кроха совсем, а столько уже испытать пришлось, ведь она же еще до моего появления плакала неизвестно сколько.
– Ну теперь, крохотуля, все позади, мамке вряд ли тебя отдадут, ну и детский дом не лучше, но там тебя хоть кормить будут – тяжело вздохнула Юля, она сама не только была сиротой, а, как говорила бабушка, потомственной сиротой мать ее отца была сиротой, и его бабушка, которая, осиротела во время войны.
Родителей Юли не стало, когда ей исполнилось восемь лет.
Бабушка рассказывала ей, что они везли крупную сумму денег, но кто-то, вероятно, об этом знал. На полпути у машины отказали тормоза, когда их нашли, то выяснили, что денег при них не было, а аварию подстроили. Но виновных так и не нашли.
– Видно плохо искали, – горько говорила бабушка маленькой Юле.
А Юля тогда еще не понимала значения этих слов и отвечала:
– Так надо же было лучше искать.
А потом умерла бабушка, и Юля в 14 лет попала в детский дом. А через два года поступила в медучилище, лишь бы уйти из детского дома. Закончив его, она устроилась работать в детскую поликлинику, квартира у нее была, но там нужно было делать ремонт.
Тогда-то Римма Павловна, которая работала в то время на должности главврача, предложила ей жить у нее и Юля согласилась. Римма Павловна стала для нее второй бабушкой, такой родной, доброй и незаменимой, о которой можно было только мечтать. А у нее, Юли, она теперь была.
И Юля не могла нарадоваться этому. Они понимали друг друга с полуслова, заботясь друг о друге. Юля не торопилась сделать ремонт, так как понимала, что Римма Павловна не захочет оставаться одна. Тогда они и решили пускать в квартиру квартирантов. Предыдущие прожили там долго, а потом все же съехали, купив себе квартиру. А теперь приходят новые, но смотрят, что квартира в плачевном состоянии, и отказываются ее снимать. Они даже цену снизили, но пока никаких звонков не было.
Но сейчас, сию минуту Юлю совсем не волновал ремонт, она думала об Оленьке:
– Я должна сделать все, чтобы не допустить для нее повторения моей судьбы, это хорошо, что я была большая и не попала в приемную семью, говорят, что это иногда хуже, чем детский дом. А Олечка маленькая еще, ее обязательно кто-нибудь удочерит. И где гарантия, что они будут порядочными родителями. Ой, сколько тут подводных камней, нет, надо все с бабулей обсудить, она женщина умная, плохого не посоветует.
– Но сначала нужно дождаться возвращения непутевой мамаши, лишения ее родительских прав, а потом уже думать о дальнейшей жизни малышки. Но сейчас я рада и тому, что она почти рядом со мной, я могу видеть ее чуть ли не каждый день, а если Вера Васильевна переведет меня в процедурный кабинет, как обещала, то пять дней в неделю я буду с ней рядом.
Периодически Юля звонила Геннадию и интересовалась, как идет поиск Олиной мамы. Но пока результатов не было, хотя прошло почти 2 недели. Гена как-то сказал ей:
– Представляешь, если бы ты в тот день поехала на лифте.
– Ой, не надо об этом даже вспоминать. Но нам с самого утра будто кто-то подсказывал чуть ли не каждый наш шаг: сон бабушки, мое беспокойство о квартире, и мое желание спуститься пешком, – разоткровенничалась Юля.
– Да, я все хотел спросить про твою квартиру, ты сдала ее, наконец.
– Нет, мы решили, что придется делать хоть какой-нибудь ремонт.
– Ну “какой-нибудь” это несерьезно, делать, так делать хорошо.
– Ой, и где я найду таких хороших специалистов.
– Хочешь я тебе помогу, – оживленно сказал Гена.
– Ну помоги, – согласилась Юля.
– И когда ты теперь пойдешь в свою квартиру?
– В субботу планирую.
– Ну так я тебе пришлю специалиста широкого профиля, – хохотнул Геннадий, – и он решит, что тебе надо сделать, чтобы найти квартирантов.
– Спасибо Гена, – и они договорились о времени.
В субботу Юля пришла в свою квартиру за полчаса до назначенного часа, чтобы убрать все, что мешало разглядеть то, что требовало ремонта, а это в первую очередь были столетние обои, линолеум требующий срочной замены и трубы в ванной, которые сантехники давно уже рекомендовали ей сменить на пластиковые, но Юле все было некогда. Оглядев все в последний раз, она решила разобраться с посудой и выбросить то, что было со сколами и ту, которой она совсем не пользовалась.
Но тут в дверь позвонили. Юлия открыла дверь и увидела сначала двух девушек, а потом сзади них вдруг от лестницы шагнул Геннадий. Юля растерялась и сказала:
– Проходите!
Они вошли, оглядели прихожую, переобулись в тапочки, что им приготовила Юля и пошли дальше,
– Но хозяйка, говорите, что именно вы хотели сделать, – сказал Геннадий..
– Так я же тебе говорила об этом, – как бы заикаясь сказала Юля, ей было неудобно называть его на ты, ведь судя по всему девушки были у него в подчинении.
– Это ты Геннадию говорила, а я-то не в курсе, – со всей серьезностью сказал гость, а девушки захихикали.
Тут Юля совсем смутилась. А девушки, смеясь, сказали:
– Это у них любимая игра, брат обожает Артему Алексеевичу клиентов подыскивать.
И они снова засмеялись.
А Артем Алексеевич, с которым Юля и девушки скорее всего были ровесники, прошел дальше, оглядывая квартиру, а потом спросил:
– Как вас по отчеству? Юлия…
– Просто Юля, – поспешила ответить хозяйка.
– Скажите Юля, а когда вы планируете сами жить в этой квартире?
Она опять растерялась, ведь об этом она вообще не думала, но все же ответила:
– Скорее всего не скоро.
– Ну тогда мы будем просчитывать чисто бюджетный вариант.
А потом у Юли вообще голова пошла кругом: импульсивный, суматошный Гена, вдруг предстал перед ней рассудительным, спокойным и немногословным парнем, и она решила что этот второй, по имени Артем, ей очень нравится. Гости быстро выяснили, что именно хочет от них хозяйка, потом внесли свои коррективы, с которыми в результате недолгих размышлений Юля согласилась. И, обсудив стоимость работы, покупку материалов, договорились о времени. Юлю все устроило, ведь, кроме покупки обоев, все остальные материалы для ремонта они взяли на себя, да и за обоями Артем пообещал ее свозить.
– Ведь брат основательно надавил на меня сказав, что вам, Юля, надо по максимуму помочь.
На следующий же день они с Артемом купили обои и его бригада приступила к ремонту, Юля полностью доверилась ребятам и даже по несколько дней не приходила смотреть, что там происходит. А через две недели Артем подъехал к больнице когда, она закончила смену:
– Мы сейчас заедем в детскую поликлинику а потом к вам на квартиру.
В поликлинике они забрали жену Гены с сынишкой, который заболел, и они теперь ходили в поликлинику на уколы. Юля предложила им свои услуги медсестры:
– Давайте я буду приходить к вам домой, чтобы мальчик не сидел в поликлинике вместе с больными детьми. Маленький Дима был чуть младше Оленьки и боялся уколов, поэтому мать резонно решила, что уколы дома он будет воспринимать спокойнее.
Договорившись с мамой Димы о времени своего визита на следующий день, Юля с Артемом поехали к ней. В своей квартире Юля увидела целую делегацию, девушки встречали соседей и показывали им свою работу и работу Артема с помощником, который тоже был сегодня в квартире.
– Это же надо какие великаны оба, просто на подбор подумала Юля об Артеме и его помощнике, да еще вспомнила такого же гиганта Гену.
Юлия любовалась уже полностью готовой квартирой, ведь девушки даже пол вымыли и соседи ходили смотреть босиком. Ей все очень понравилось, она тут же перевела деньги на счет Артема. И он со всей своей командой ушел, распрощавшись и раздавая уже в подъезде соседям свои визитки. Потом Юля несколько раз сталкивалась с ним в подъезде, когда потенциальные квартиросъемщики приходили смотреть ее квартиру, а он делал ремонт в одной из квартир в их подъезде.
Наконец-то квартира была сдана. И Юля надеялась, что надолго, ведь она разрешила новым квартирантам поселиться с маленькой собачкой. В породах она не разбиралась, но собачка ей очень понравилась, пара была бездетная, и, как Юля поняла, она была у них за ребенка.
– Ну и такое в жизни бывает, – сказала Римма Павловна, одобряя решение Юли.
А тем временем Оля набрала вес, щечки у нее округлились и зарумянились, и по мнению Нины Семеновны ее можно было уже забрать из больницы. Но куда? Вот этого никто и не знал.
Мать ее как сквозь землю провалилась. Действовать через опеку Вера Васильевна пока не хотела, ведь весь коллектив давно понял, что как только обнаружится мать малышки, Юля начнет сама атаку на опеку, ведь она даже однажды с разрешения начальства взяла Оленьку домой на один день, чтобы искупать е как следует, накормить домашнего обедом и приодеть девочку, ведь она была как Золушка, в принесенной одной из сотрудниц одежде на вырост. А когда она привела нарядную и чистенькую Оленьку назад, то все решили, что быть Юле ее мамой.
Но вскоре произошло непредвиденное событие. Юле позвонила та самая плохо слышащая соседка, что помогла ей в тот день, когда Юлия обнаружила малышку в запертой квартире.
– Юля, я тебя по телефону не услышу, ты, пожалуйста, приди ко мне, и я расскажу, что сегодня в подъезде произошло.
И Юля помчалась к ней, думая, что объявилась, наконец, мать девочки, но то, что случилось было еще хуже. Оказывается пришел отец девочки, который, насколько помнила соседка, ушел от них еще до того, как горе- мамашу выписали из роддома. И больше он у них не появлялся.
– А это вдруг заявился, взбудоражил весь подъезд, звонил, стучал, кричал. Даже мне было слышно, А потом позвонил мне и стал требовать, чтобы я сказала, где его дочь. А я ответила, что дочь забрала полиция, значит она и в курсе, а жителям подъезда об этом не нашли нужным сообщить о том, куда ее забрали, но добавила, что скорее всего в детский дом. Только тогда он ушел, но я видела в глазок, что он что-то уж очень пристально разглядывал замок.
Юля, выслушав соседку, заволновалась, ей совсем не понравилось это ситуация с появлением отца девочки. Первой мыслью было узнать действительно ли он отец. Насколько она помнила в графе отец в свидетельстве о рождении девочки был прочерк.
– Но исправить его недолго, – тревожилась Юлия, достаточно сделать тест на отцовство, ну кто его будет делать? Соседка сказала что выглядит этот так называемый отец, как “ухоженный бомж”, но Юля так и не смогла себе представить “ухоженного бомжа”.
Но ее тревога продолжала разрастаться.
– Бомж! – вдруг подумала она, – то есть этот отец не имеет дома, ему негде жить, вот он и вернулся. Значит он попытается доказать свое отцовство и жить с Оленькой в ее уже, Олиной квартире, если ее мама не вернется.
Это открытие ей совсем не понравилось, и она позвонила Гене, сказав что хотела бы выяснить личность отца Олечки, но о нем в полиции не слышали, ведь в свидетельстве о рождении был прочерк, и Оля с мамой имели и одно отчество, и одну фамилию.
– Ты нас удивила, а откуда ты это знаешь, – поинтересовались оба полицейских.
– Соседка сообщила, и сказала, что, действительно жил в этой квартире этот самый тип. Я думаю, что он не имеет никакого жилья и хочет в этой квартире жить с девочкой в качестве отца. Это может случиться? – с тревогой спросила Юля.
– Вряд ли, ну кто ему отдаст ребенка, когда не доказано, что он ее отец.
– А если он докажет?
– Не знаем, это уже не наше ведомство решает, – радостно заключил начальник Гены.
Но Юле было не весело. Вечером они с Риммой Павловной только об этом “бомжеватом” отце и говорили, но дальше разговоров дело не пошло, ведь они ничего не могли сделать. Единственное, что теперь точно знала Римма Павловна ,что Юлия хочет удочерить малышку, и не перед чем не остановится, чтобы это сделать.
– Я даже готова идти к ним и предложить свою кандидатуру заранее, – говорила Юля бабушке, – но боюсь, что мне откажут, ведь я по сути не являюсь даже далекой родственницей, я чужой человек.
– Только вот ты, чужая, оказалась в сто раз лучше, чем родная, – с уважением и любовью подумала о своей названной внучке Римма Павловна и обняла Юлию.
Через несколько дней она позвонила соседке узнать появлялся ли там еще этот человек, но та сказала, что она больше его не видела.
И Юля постепенно успокоилась, но ненадолго, потому что вскоре объявилась мать девочки.
Она появилась днем, в то время, когда уже сидели у подъеза старушки, каждый день собирающиеся на лавочке. Была она с мужчиной.
– Представительный такой, серьезный, старше ее, – говорила о нем соседка, у нее даже ключа не было, ни от старого, ни от нового замка, который поставил уже после ее исчезновения наш слесарь. Но этот мужик поковырялся, поковырялся и замок открыл. А уж как – не знаю, мне ведь особо не видно в свой глазок.
– Видно личинку сменил, ничего таинственного, – решила Юля, у нее уже имелся опыт смены ключа.
– А она вас о своей дочери спрашивала? – поинтересовалась Юлия.
– Нет, мы дважды встретились с ней на лестничной площадке,но она и поздороваться забыла, а про Оленьку даже не спросила, но вы там в больнице-то караульте малышку, мало ли что.
И Юля позвонила начальнику Гены:
– Здравствуйте, извините за беспокойство, – она назвала свой адрес, – вы в курсе, что мамочка вернулась? Я бы хотела знать, кто и как должен лишать ее родительских прав, расскажите мне подробности.
– Юля не волнуйся, без тебя точно разберутся, ведь все законно: девочка в больнице, мать нашлась. А дальше уже не твое дело.
– Но я ведь хочу…
– Юля, мы обязательно будем на суде и там расскажем о твоем участии в судьбе ребенка.
Он отключился, а Юля с горечью подумала:
– Ну вот, опять ожидание, но сколько можно мучить ребенка, ведь больница это не семья.
Юлия вдруг подумала:
– А ведь я и не видела ее никогда, эту непутевую мамашу, а вдруг она в больнице появится.
Она решила позвонить соседке узнать, как она выглядит.
– Высокая брюнетка с короткой стрижкой, – пояснила ей соседка, – в ней что-то кавказское есть, а глаза так и бегают, так и бегают.
– Это скорее цыганка, – засмеялась Юля, а потом подумала, смеясь про себя,– зря я на цыганок наговариваю, они со стрижками не ходят.
Ближе к вечеру Юля не выдержала, ее беспокойство об Оленьке перешло все границы, и она пошла к Вере Васильевне, чтобы опять уговорить ее забрать Олю домой, но уже на более длительный срок.
– Вера Васильевна, ну пожалуйста, – просила Юлия, чуть не плача, – я договорюсь с полицейским, что мне помогал, и он тут же за Олечкой приедет и привезет нас с с ней сюда, как будто бы я с ней просто гуляла, ведь не может же ребенок сутками сидеть в душной палате. Самое страшное то, что я не знаю ее мать в лицо. А она может воспользоваться этим, а я боюсь, очень боюсь за Олечку.
– Ладно, в случае чего мы опять, как в прошлый раз, скажем что ты повезла ее домой искупать и подстричь. Так что придумай что-нибудь с ее прической.
– Ой, спасибо, вечером я на машине отвезу ее домой.
Со времен ремонта в ее квартире Артем периодически помогал ей, в основном тогда, когда ей нужно было куда-либо доехать. Вот и сейчас она договорилась с ним, чтобы он вечером отвез ее и Олю домой.
А Геннадий меж тем сидел у небезызвестной соседки и пил чай, поглядывая в окно, они решили проследить за мамочкой, которая абсолютно не интересовалась своей дочерью, будто той у нее и не было.
– Она, вероятно, думает, что ее отправили в детский дом, – предположила соседка.
– Из запертой квартиры?
– Ну, видно, ей кто-то сообщил, что девочка жива и здорова. Но Оленька в ее разудалую жизнь никак не вписывается, вот она ей и не интересуется.
– Скорее всего она намеренно это делает, чтобы ее быстрее лишили родительских прав, – Так что зря Юля беспокоится, но теперь, когда она вернулась, против нее будет заведено уголовное дело о неисполнении родительских обязанностей. Так что тройку лет она проведет в местах может быть и не отдаленных, но достаточно закрытых для ее очередных путешествий, – сказал Геннадий.
– Вот она, смотри, смотри, парень!
Геннадий вышел из квартиры, поднялся на один пролет лестницы, и оттуда сфотографировал женщину, входящую в квартиру.
И вдруг Геннадий подумал:
– А ведь она может сейчас же и уехать из города, а квартиру продать. Через интернет, скорее всего.
И тут же Геннадий услышал, как женщина громко крикнула вглубь квартиры:
– Собирайся, мы уезжаем. Немедленно.
Сначала Геннадий позвонил своему начальству. А потом и Юле, которая уже ехала домой вместе с Олей, ее вез Артем, принявший участие в судьбе малышки. Ведь по вечерам он часто возил ее с девочкой за город, где они в последнее время спокойно все втроем гуляли.
Маму забрали в этот же день. А вскоре состоялся суд, на котором присутствовала и Юля с Олечкой. Мать девочки не только лишили родительских прав, но и осудили, как и предполагал Геннадий, по статье 156 УК РФ. А ее кавалер, видно, тоже, как и бывший муж, не имеющий жилья, давно уехал из города в неизвестном направлении от греха подальше.
Потом у Юли начался такой нелегкий период в жизни, как оформление опеки. Но она морально уже была готова, поэтому отнеслась к этому по-философски, как ей советовала Римма Павловна. А Артем с некоторых пор стал к ней относиться по-другому. Однажды, ожидая ее после очередного визита в отдел опеки, он увидел что она вышла расстроенная. И впервые со дня их знакомства, он обнял ее и сказал, как когда-то ей говорила ее родная бабушка:
– Юленька, не принимай все близко к сердцу, ведь то, что ты хотела, уже свершилось, малышка ведь уже с тобой.
Наконец, все было оформлено и Олечка, теперь уже на законных основаниях, жила вместе с мамой и бабушкой, привыкая после больницы к домашней жизни. Пожалела Юля и непутевую маму и предложила ей сдать квартиру, принадлежавшую ей и Олечке, но сама наводить порядок там не стала, а обратилась в клининговое агентство, хотя ей было очень стыдно за то, что увидели там работники агентства. Помог ей и Артем он сменил смесители в ванной на кухне, и кое-что еще отремонтировал. И после этого Юля сдала квартиру,
А через некоторое время Юле позвонили ее квартиранты и сказали, что на их адрес пришло какое-то письмо, она сходила к ним. И они отдали ей довольно большой конверт.
Юля открыла его только дома, в конверте был рисунок, там во весь рост стояла Оленька в платьице, что было на ней на заседании суда. Рисунок был хорош и это оценили обе, и Юля, и Римма Павловна.
– Это же надо так умудриться испортить себе жизнь, – печально говорила Юля, но хорошо что Оленька этого еще не понимает. Мне, конечно, жалко это непутевую маму, но я не хочу чтобы она и дальше вмешивалась в нашу с Олей жизнь. У нее было время и до суда подумать о своей жизни, о дочери, о своих творческих возможностях. Но она этого не сделала, пусть даже по глупости. Но мы с Олей не должны страдать, мы ни в чем не виноваты перед твоей мамой, доченька, ни в чем не виноваты, – обнимая дочь, говорила она.
А девочка тоже отвечала ей объятиями.
Оленька потихоньку начинала говорить, пока неразборчиво, но Юля ее понимала. Она много занималась с ней. Читала книги, рассказывала ей сказки, вместе с ней смотрела мультики. а еще они обе любили рисовать.
– Первые три года самые трогательные в жизни ребенка, – говорила Римма Павловна, – поэтому старайся ее больше фотографировать. И Юля старалась. Они очень часто втроем гуляли по парку, подолгу гуляли, а там было где фотографировать девочку: то на аттракционах, то около красивой клумбы с цветами, то возле чудесного фонтана.
Однажды, гуляя вместе с бабушкой и Оленькой по парку, они встретили квартирантов, проживающих в Юлиной квартире. Те обрадовались, и представили им мальчика лет восьми:
– Знакомьтесь, это Витя, наш будущий приемный сын. А через месяц мы покупаем себе домик в пригородном поселке, и раз уж мы вас встретили, то сообщаем, что через два месяца мы уже точно съедем.
– Мы очень рады за вас, – сказала Юля.
Хотя и представила, как она снова будет искать квартирантов. На следующее утро за ней заехал Артем, и она по дороге на работу поделилась с ним этой информацией:
– Знаешь, Артем, они такие счастливые, это ведь здорово, и сын, и дом сразу.
Вдруг Артем молча развернулся и поехал в другую сторону.
– Ты куда? – удивилась Юля.
– Сейчас увидишь, – посмотрев на нее, таинственно улыбнулся Артем.
Они ехали не очень долго, уже выехав из города Артем сказал:
– Мы едем в тот поселок, про который ты говоришь. Я хочу тебе кое-что показать.
И вот они уже в поселке, через пару минут Артем подъехал к недостроенному дому:
– Знаешь, Юля, я строю этот дом уже третий год, и дал себе клятву что не женюсь, пока его не построю, но строительство продвигается очень медленно. Причин здесь много: и время, и деньги, и учеба, я ведь только на третьем курсе учусь, так как поступил я в университет после армии. Пойдем смотреть то, что я уже сделал.
Они зашли во двор и направились в дом, где, как поняла Юля, остались только внутренние работы.
– А это еще не меньше года, – объяснял ей, переходя из одной комнаты в другую, Артем, – но я не хочу больше ждать, я понял, что люблю тебя и боюсь потерять. Поэтому мне хочется нарушить свою клятву. Юля ты выйдешь за меня замуж?
Сердце Юли билось так громко, что ей казалось будто Артем слышит это, и она шепотом ответила:
– Да, Артем, выйду.
И он, радостный и счастливый, повел ее дальше.
Дом был замечательный, как казалось Юле, просторный, со всеми удобствами, правда в ванной пока не было ни ванны, ни душа, хотя, как сказал Артем, предполагается и то, и другое.
– Если здесь жить в ближайшее время, то это надо делать в первую очередь, а также и следом надо переходить к кухне.
– А сейчас ты где живешь?
– С родителями, это Генка у нас торопыга, сразу и свадьба, и сын. А я человек медлительный, мне надо все выверить, просчитать, продумать. В общем моя медлительность и не дает мне закончить дом, как я изначально планировал. В этом году я может быть и сделал бы уже, но приходится же и деньги на него зарабатывать. А это время, и немалое, я ведь не могу плохо делать, мне люди деньги за качество работы платят. Отец с мамой меня не торопят, да и мне под их крылом неплохо, ведь у мамы всегда есть, что покушать. А жил бы один, то сидел бы на сухомятке.
– Но я не сижу у них на шее, продукты покупаю в основном я. Ну а мама у нас готовить любит. Так что они оба не в претензии ко мне, – как будто оправдывался Артем.
– А знаешь, давай-ка завтра к нам в гости приходи, надо же познакомиться. Теперь я не хочу долго ждать.
Он шагнул к ней и, быстро обняв, поцеловал.
– Ну вот, сразу же заторопился, а говоришь медлительный, – засмеялась Юля и радостно прижалась к нему.
Они еще походили по двору, Артем рассказал о своих планах в отношении других построек, но долго задерживаться они не стали, ведь Юлю заждались дома.
– Знаешь, Юля, родители тебя давно уже знают, заочно так сказать, Генка им все уши прожужжал, расхваливая тебя.
Тут раздался звонок.
– Ну вот, легок на помине, – сказал Артем Юле, – вы у нас? Ой, а ведь это замечательно. Да мы через подъедем через четверть часа. Так удачно, видишь как все хорошо, мы сейчас прямо к нам, там целый дом гостей, которых ты знаешь и тебе будет легче, я прав?
– Да, но тогда ненадолго, а то меня потеряют?
Они остановились у дома, где жил Артем с родителями. У него уже был телефон Риммы Павловны в контактах, и он тут же ей позвонил:
– Римма Павловна, Юля еще на полчасика задержится, мы вас обнимаем, ждите.
– Как-то неудобно без цветов, без подарка, – сказала Юля.
– Ну ничего страшного, мы же не знали, что так случится, тем более там племянник разбушевался, никак его не успокоят, поэтому Геннадий и позвонил, чтобы я их до дома довез.
Юля пошла следом за Артемом, она волновалась, переживая, что они приехали не вовремя. Артем открыл дверь своим ключом, уже на площадке было слышно, как плакал маленький Дима. Они зашли в квартиру, их никто не встречал, ведь никто не слышал, как они зашли.
И вот, войдя в комнату, они увидели Диму, к которому все тянули руки, стараясь успокоить. А он ревел во всю Ивановскую, не обращая ни на кого внимания,и вдруг он увидел новых мучителей, как решил он, и заорал еще громче, однако тут же изменил тональность, и, заорав басом, кинулся к Юле, видно вспомнив ее. Она быстро подхватила его на руки, и прижала к себе. Через минуту он только всхлипывал, а еще через пять, когда Юлю вместе с ним усадили на диван, он мирно спал, держась за Юлин мизинец своей ручкой, словно за палочку-выручалочку.
– Волшебница ты наша, – кинулся к ней Гена, – где ты раньше была? Димка здесь чуть ли не в истерике бился, а мы все с ним справиться не могли.
– Мы дом ездили смотреть, – сказал Артем.
– Ого, неужели ты, Юля, растопила его неприступное сердце, – картинно проговорил он, и обнял родителей.
– Ну, мои дорогие, свататься мы тоже пойдем, всем своим горластым семейством, ведь теперь мы знаем, кто Димку может успокоить.
Юля зарделась от такого внимания, но тут Артем взял ситуацию в свои руки и произнес:
– Юля, знакомься это мои родители ну а вы, мои дорогие, видите перед собой мою будущую жену, прошу любить и жаловать! Ведь вы уже догадались, наверное, что это та самая загадочная Юля, с которой вы хотели познакомиться еще с месяц назад. Генка, спасибо тебе за удачный повод познакомиться, вернее благодарить надо Дмитрия, но так как он спит и уже десятый сон видит, то я обращаюсь к тебе.
А родители представились Юле:
– Я Анна Антоновна, – с улыбкой глядя на девушку, сказала мама.
– Ну а я Алексей Максимович, но увы не тот, совсем не тот, – засмеялся отец, и продолжил, – так теперь по правилам нам нужно познакомиться с родственниками невесты.
– У меня только бабушка.
Тут вступила в разговор жена Гены Людмила.
– Я думаю, что мы познакомимся на крестинах Димы, у меня такое чувство, что сегодняшняя ситуация может повториться. А меня-то там к нему не пустят, – она взяла Юлю за руку ты ведь выручишь?
– Постараюсь, – улыбнулась Юля.
А через два дня, купив подарки Диме, они втроем ждали Артема у Детского мира, а потом поехали в церковь, где все наконец-то перезнакомились, выяснилось даже то, что именно Римма Павловна в свое время благополучно помогла появиться на свет Артему и Гене.
Расставаясь, будущие родственники сказали, что могут прийти свататься только в субботу. Анна Антоновна сразу пояснила:
– Нас много, поэтому мы придем со своей рыбой, ведь у меня все мужики рыбные, а Людочка сделает свой фирменный тортик.
– А мне тогда как быть? – спросила Римма Павловна.
– Салатики, легкие салатики, – сказала Анна Антоновна.
С утра в пятницу Римма Павловна пошла на рынок, чтобы заранее купить все продукты, Юля попросила соседку присмотреть за Оленькой и убежала на работу. После работы она навела порядок в квартире, а рано утром они обе принялись за готовку. К приходу гостей стол был накрыт так, чтобы можно было поставить рыбу, которую должны принести гости, а торт пока определят в холодильник, ведь обед явно затянется.
И вот пришли гости. Оленька быстро сообразила, что у нее гость всего один, поэтому взяла его за руку и увела в свой уголок с игрушками. К удивлению всех Дима вел себя как джентльмен, и даже не разу за целый день не заплакал.
– Угощайтесь гости дорогие, – говорила всему семейству старшая хозяйка.
В самой середине стола стояло блюдо наполненное чем-то похожим на тефтели, но почему-то они выглядели как-то странно, а дальше с двух сторон Юля поставила два блюда с жареной рыбой, принесенные гостями.
– Мы постарались сделать стол “четверговым” полностью, мяса здесь нет, только рыба и овощи в различных салатах, – сказала Римма Павловна.
– А тефтели? – поинтересовалась Анна Антоновна.
– Они не мясные, – сказала хозяйка и добавила, – это мое фирменное блюдо, оцените.
Мужчины с недоверием глядели на непонятный им кулинарный изыск, ведь на рыбные котлеты их любовь не распространялась, но все же положили себе на тарелки по одной штуке, а потом потянулись за следующей.
– Вот это да, я такой вкуснятины не ел никогда, – сказал Гена.
Тогда и Люда с Анной Антоновной взяли по одной, а Римма Павловна положила их и на тарелочки детям.
– Мам, а почему ты нам этого никогда не делала? – спросил Гена.
– Я сама впервые вижу и ем такое чудо, ведь это же обычные рыбные котлеты, так ведь? – спросила она хозяйку.
– Нет, это именно тефтели, только вместо риса, видите, у них другой ингредиент.
– Да, кажется морковка, – сказал Алексей Максимович.
– Она самая, – ответила хозяйка.
– А что еще кроме рыбы и моркови? – с любопытством спросила Люда, подкладывая Диме еще одну тефтельку, – детям-то как удобно это есть.
– Да, только я перекручиваю обычно два раза, а сегодня на всякий случай, ведь дети в гостях, перекрутила еще третий раз.
– Так здесь что, только… – решился спросить Алексей Максимович.
– Щука, морковь и небольшой кусочек свежего свиного сала.
– А какой бульон вкусный, – произнесла Юля.
– Бульон?– удивились все.
– Ну а как же, это же тефтели, – пояснила Юля.
– Век живи век учись, – назидательно изрек Гена и забрал себе последнюю штучку, и пока ее ел все думал, как же она одна называется, но так ни к чему и не пришел.
– Красота! А главное костей нет, – с полной серьезностью сказала Люда.
А потом за столом старшее поколение вело свой разговор о прошлом, а младшее развивала тему дальнейшего и скорейшего строительства дома. Ну а когда перешли к чаю, все заговорили хором о том, какой вкусный торт получился у Люды.
– И что не говори, – разглагольствовал Алексей Максимович, – а сладкое мы любим больше всего, и в детстве, и сейчас.
Вскоре у Юли и Артема было свадебное торжество, где самыми красивыми гостями были Оля и Дима. Оля в длинном и пышном платье, а Дима в самом настоящем фраке, сшитым на заказ.
После свадьбы Юля предложила продать свою квартиру, и заняться внутренней отделкой дома, но Артем был против, считая, что он сам должен был достроить дом.
А весной он посадил яблоню, остальные же деревья, сажали Гена с отцом.
– За тобой теперь внук, – говорил Артему отец.
Сын только хмурился, ведь у него все должно быть идти по плану. Но жизнь внесла свои коррективы и внук появился на неделю раньше срока.
И пришлось бы Юле ехать в квартиру Риммы Павловны. Но Артем все же успел внести последний штрих в строительство дома, сделав раздвижные ворота и поставив во дворе качели.
В новом доме теперь жила большая семья: Юля с Артемом, Римма Павловна, ее внучка Олечка и внук – маленький богатырь Илья, ведь его рост при рождении был действительно богатырский – 62 сантиметра. Теперь все праздники отмечали только у них, в чудесном просторном доме, где навсегда поселилось счастье, покой, а главное – любовь. А о своем и Олечкином тяжелом прошлом Юля больше не вспоминала.
Плоды раздумий