Сегодня, 6 июля 2023 года, в деревне Бояриново состоялось торжественное освящение и первая литургия в новом Храме. Освящение Храма совершали священнослужители из Псковской области и Санкт-Петербурга.

В советское время в зданиях храмов нередко устраивались клубы, кинотеатры или танцплощадки.

В старинной деревне Бояриново, расположенной в Себежском районе Псковской области, уже в новом веке произошло всё наоборот: храм в честь Владимирской иконы Божией Матери построили на месте, где раньше был клуб. 6 июля приход отмечает свой престольный праздник. Как правило, в деревнях стараются восстановить разрушенные или поруганные старинные храмы. Но интересно, что в Бояриново храм новый. Группа местных жителей решила: это лучшее, что они могут сделать для спасения приходящей в упадок родной деревни. О строительстве храма и жизни прихода рассказывает член Союза писателей России Лариса Ильинична Калюжная.

– В 2006 году мы с будущей первой старостой храма Валентиной Владимировной Ноговицыной случайно встретились в магазине, разговорились и единодушно решили, что надо строить в деревне храм. Позже я узнала, что несколько инициативных жителей Бояриново собрались и стали думать, как спасти деревню. Было понятно, что деревня гибнет: люди уезжают, школа уже была на грани закрытия. И кто-то из этих собравшихся сказал: «Надо строить храм!» Так что идея витала в воздухе. Мне кажется, не просто так появилась эта идея. В тот год, когда мы задумали строить храм, прошёл великий крестный ход – он двигался из Одессы через Украину, Белоруссию, в наших краях заходил в Себеж, Идрицу, Зародище. Наверно, что-то произошло в пространстве.

Более 80 жителей деревни подписались под прошением о строительстве храма. Наш благочинный протоиерей Петр Нетреба одобрил идею. Но поначалу думалось, что расходы будут на порядок меньше. Когда смета была составлена, мы ахнули. И как раз приехал отец Петр, чтобы выбрать для храма место. Мы с Валентиной Владимировной с вытаращенными глазами прибегаем к нему, показываем смету. Он так спокойно на нас посмотрел и говорит: «А делать-то надо!» И вот мы с этим «а делать-то надо!» и живём потихонечку-полегонечку (улыбается). Осенью 2007 года уже стоял фундамент – его заложил первый строитель нашего храма супруг Валентины Владимировны Виталий Иванович.

Конечно, без священника строить храм неправильно – так я думаю. И наш благочинный отец Петр сразу к нам для окормления направил отца Виталия Николаева – он настоятель храма в честь Тихвинской иконы Божией Матери в посёлке Идрица. Долгое время отец Виталий окормлял нас. А теперь к нам ездит из деревни Зародище настоятель тамошнего Никольского храма отец Владимир Пурин. Сам он из Петербурга. Насколько знаю, они с семьёй приезжали в наши места просто на дачу, а потом отец Петр предложил будущему отцу Владимиру место священника храма в деревне Зародище. Батюшка теперь протоиерей. Матушка Ольга замечательно поёт, у неё прекрасные музыкальные способности – она играет на музыкальных инструментах.

А как выбрали место для храма?

– Мы с Валентиной Владимировной присмотрели три места, все на возвышенности. Одно место, как мы считали, было в приоритете – там, где раньше была старая деревянная школа. Когда приехал благочинный, мы привели его сначала туда. Но он сказал, что место не годится, так как алтарь храма должен быть ориентирован на восток, а мы, выбирая место, об этом как-то не подумали. А там получалось, что храм стоял бы не входом, а алтарём к дороге. Потом мы пришли туда, где раньше находился клуб, – это центр деревни, самое красивое место. Отец Петр сказал: «Больше никуда не пойдём, ставим храм тут». Это было промыслительно, так как рядом в братской могиле захоронены 310 воинов и партизан, погибших в Великую Отечественную войну. Всякий раз, когда собираемся для чтения акафиста, мы прочитываем их имена – молимся о упокоении их душ.

Но всё-таки на строительство ушли годы…

– Не так быстро тесто взбраживается, но потихонечку процесс идёт (улыбается). Времени, конечно, много прошло – было много различных бед, неприятностей, в том числе и безденежье. Помню, в 2008 году случился экономический кризис, и у нас вообще никаких поступлений не было. Но потихонечку стали снова собираться деньги. На деревенских жителей рассчитывать не приходилось: работы нет – какие тут средства? С разрешения местных властей мы все же поставили в магазине обычную трехлитровую стеклянную банку с прорезью в крышке, и баночка потихоньку наполнялась! Это была поддержка не столько материальная, сколько моральная – оттого, что люди готовы в меру своих возможностей поддержать строительство храма.

И как-то нам подсказали, что можно попробовать собирать деньги через сеть «Вконтакте». Я оформила группу, начала ставить там материалы про деревню, про то, что храм хотим построить. И со всей России, от Калининграда до Владивостока, стали приходить суммы – в основном, от ста до тысячи рублей. Пожертвования поступали даже из Германии, Италии, Америки. Мы, конечно, были удивлены. У нас есть постоянные жертвователи, даже достаточно много их. Например, двое пенсионеров из Павловского Посада – они дважды в год присылают по 10 000 рублей. Однажды некий молодой человек из Чебаркуля прислал 50 000 рублей. Я от удивления даже не сразу смогла нули посчитать (улыбается). За всех постоянных жертвователей мы молимся постоянно, тех, кто разово жертвует, поминаем разово.

У вас очень красивый храм. Кто разрабатывал проект?

– С проектом у нас не заладилось (вздыхает). Мы попытались заказать эскизный проект в Петербурге – оказалась совершенно неподъёмная для нас сумма. Тогда наш благочинный смело сказал: «Я вам дам размеры, и всё!» Четыре стороны прямоугольника и небольшой коридорчик-вход, чтобы хоть отделить дверь от центральной части, для тепла. И тут так получилось, что к нам пожаловала архитектор с мировым именем Елена Ополовникова. Она приехала сюда к знакомой, поучаствовала с нами в чтении акафиста. Тогда же она сказала: «У вас обязательно должна быть колокольня! В деревне должен звучать колокольный звон!» И это было так убедительно, что мы сделали дополнительный фундамент под колокольню. Теперь у нас храм с колокольней (улыбается). Правда, колоколов ещё нет.

6.JPG
Так что в итоге проект разработал местный строитель, просто человек с профессиональным опытом. Он нарисовал примерный план, отец Петр завизировал, в Пскове благословили. Мы начали строить. Фундамент сделали, но очень долго не могли поставить сруб – не было средств. И вот отец Петр как-то договорился со строителями, и однажды осенью, меня тогда в деревне не было, поставили сруб в долг. Когда я выяснила, какой на нас висит долг, то, конечно, приуныла (улыбается). Но с Божьей помощью мы этот долг покрыли – за одну зиму собралась нужная сумма. Я ставила в группе материалы о нашей деревне, люди откликались. И некоторые мои петербургские знакомые откликнулись. Более того, мы тогда собрали ещё 300 тысяч рублей сверх долга!

Один прихожанин отца Владимира имеет строительный бизнес. И вот когда у нас сруб уже стоял, но не было ни окон, ни дверей, батюшка попросил этого человека помочь нам. Тот откликнулся и сделал нам роскошные деревянные (не пластиковые!) двери и окна. Это было очень дорогое удовольствие – пожалуй, это был наш самый большой жертвователь.

Что помогало не опускать руки, когда вы сталкивались со сложностями при строительстве храма?

– Было время, мы приунывали. Помню, местные жители стали роптать: «Что это вы тут затеяли?! Лучше бы школе помогли!» А потом стали говорить: «Когда вы уже храм построите? Почему так долго строится?» (улыбается).

Как-то раз батюшка Владимир приехал и сказал: «Попробуй остановить кого-то и начать говорить о вере – тебя никто не поймёт, а храм – это проповедь делом. Во-вторых, строительство храма – это время, когда собирается приход». И действительно, люди приходили на субботники, помогали, чем могли, – это тоже какая-то причастность к строительству. Пусть немного денежек, но опустили люди в банку – для них важно, что стройка идёт при их участии. Люди приходят и теперь: убрать территорию вокруг храма, скосить траву. Этот период строительства очень важен. Храм стал центром объединения деревни, ведь долгое время она была как бы мёртвой в духовном отношении, а тут что-то начало происходить.

8.JPG
И общая молитва ведь у вас появилась ещё до того, как был построен храм.

– Да. Поскольку батюшка не может часто приезжать, он благословил нас читать по четвергам акафист перед Владимирской иконой Божией Матери. И вот уже больше десяти лет собираются каждую неделю местные жители, а летом – и дачники. Начали мы собираться ещё даже у фундамента. Сруб был поставлен в 2014 году. С тех пор мы в храме молимся. Причём однажды было так, что разъехались даже местные жители в силу каких-то обстоятельств и всего два человека всю зиму приходили и читали акафист – не прервалась молитва.

11.JPG
Как у вас устроена приходская жизнь теперь?

– На акафисты и беседы из местных приходят, в основном, пожилые женщины. Но не только. Местные учителя приходят. Школы нет уже несколько лет – детей возят в Идрицу на автобусе. Был даже такой интересный случай: пришёл местный учитель физики, чтобы поговорить с батюшкой. А мы тогда читали акафист. Батюшка сказал ему: «Мы прочитаем акафист, после этого я с вами поговорю». Вдруг этот учитель встал в строй вместе с нами. Мы читали по очереди, и он читал –немножечко запинаясь, так как многие слова были для него необычны. Потом он поговорил с батюшкой, как подготовиться к Причастию. Очень надеюсь, что после этого разговора он причастился, так как в скором времени его не стало. А тогда было удивительно, как стойко, старательно он читал! Вот сегодня приходил Александр – тоже человек в возрасте, но мужчина! (улыбается). А ещё приходят с детьми. Недавно помогать нам расставлять иконочки приходила девочка лет тринадцати-четырнадцати. Её бабушка прийти не смогла, а она пришла. Староста храма приходит с дочерью и со всеми своими внуками. Так что есть у нас и молодёжь!

IMG_1568.JPG
Пока отец Владимир приезжает только для молебнов. У нас три престольных праздника Владимирской иконы Божьей Матери – 3 июня, 6 июля и 8 сентября. Батюшка старается приезжать на эти праздники, на Троицкую родительскую субботу. Ещё он обязательно приезжает к нам 21 июля на день Казанской иконы Божьей Матери – освящать источник. У нас прямо перед въездом в деревню есть источник замечательной родниковой воды. Лет десять назад мы поставили там поклонный крест. Приезжает священник и в другие дни – например, был перед Пасхой, в Великую субботу освящал снедь.

Первая наша староста Валентина Владимировна – Царствие ей Небесное – преподавала в школе, потом возглавляла совет ветеранов. А сейчас у нас староста Татьяна Петровна Беляева, бывший библиотекарь. Она замечательный человек, очень много занимается историей края, в библиотеке создала музей – там выставлено то, что она смогла собрать из предметов старины: утварь, полотенца редчайшей вышивки, различные материалы по истории храмов, деревни.

14.JPG
А для вашего прихода просветительская деятельность характерна?

– Да, в какой-то момент я поняла, что нужно ещё и беседы проводить – отвечать на какие-то вопросы. Отец Владимир не всегда может приехать, а мы тут всё-таки целое лето общаемся друг с другом. Самую первую беседу под названием «Почему мы православные. Вера наших дедов и отцов» провела в деревенском клубе лет двадцать тому назад, когда ещё храма и в помине не было. В 2010 году батюшка нас так благословил: каждый четверг читать половину акафиста (потому, что мы были ещё немощные, слабенькие), а потом проводить беседу. Так что собираемся после акафиста за чашкой чая – раньше разговаривали в молитвенной комнате, которая была устроена в деревенской библиотеке, теперь проводим беседы храме. Темы занятий самые разные: объяснение молитв, Символа веры, текста акафиста Владимирской иконе Божией Матери, евангельских притч (по архиепископу Аверкию (Таушеву)), литургии. Конечно, говорим о смысле православных праздников, о цели христианской жизни, о христианских добродетелях и так далее. Неоднократно проводил пастырские беседы и батюшка.

Потом мне пришло в голову, что беседы нужны не только для тех, кто ходит на акафист, но можно поднимать и какую-то тему, интересную для всех. Поэтому раз в году, в сентябре, я стала проводить в деревенской библиотеке беседы, рассчитанные на широкий круг. Конечно, здесь темы бесед облегчённые – например: «Почему мы болеем. Шаги к выздоровлению», «Чудотворные иконы, и как они нам помогают», «Чем храм отличается от часовни. Таинства церкви. Молитва», «Годовой круг праздников и русские народные традиции».

Слава Богу, под колокольней мы смогли оборудовать свою библиотеку. У нас прекрасное собрание духовной литературы. Библиотеку начали собирать с самого начала – мне показалось, это то, с чего надо начинать, и я стала обращаться ко всем, кто мог книги пожертвовать. Как-то раз батюшке нужна была «Невидимая брань» преподобного Никодима Святогорца, так он нашёл её в нашей библиотеке. И библиотека петербургского храма Илии Пророка (я прихожанка этого храма), жертвует нам книги, когда у них появляется что-то в двух экземплярах.

IMG_1670.JPG
Иконы приходят к нам, в том числе и старинные. Владимирский собор Санкт-Петербурга подарил в Бояриново старинный список Владимирской иконы Божией Матери. Даже могу сказать, что этот список чудотворный – мы убедились в этом. Считаем, что это благословение от петербургского собора нашему деревенскому храму.

У вас пока нет воскресной школы. Но ведь вы как-то отдельно всё-таки занимаетесь с детьми?

– Да, детьми обязательно надо заниматься. И Татьяна Петровна это очень хорошо понимает и молодёжью занимается очень серьёзно. По состоянию здоровья она оставила работу в библиотеке, но не оставила окормление детей. Вот в прошлом году мы ходили в двухдневный поход по местам боевой славы и к погибшему храму в селе Ливо. В начале маршрута мы отыскали высоту 173-1, на которой сейчас стоит обелиск, так как на ней погибло огромное число наших воинов – взять эту высоту было очень трудно, там были серьёзные немецкие укрепления. На нашем пути были и другие памятные места – везде мы возлагали полевые цветы, которые вместе собирали. Некоторые могилы заросли травой, мы её пропалывали. То есть дети приложили свой труд, чтобы как-то облагородить эти места. Татьяна Петровна много рассказывала – она очень хорошо знает историю края.

15.JPG
Однажды Татьяна Петровна придумала небольшой поход в пределах нашей деревни – было много детей и подростков. Пришли на местное кладбище, и Татьяна Петровна проходила от могилы к могиле и рассказывала о своих земляках, что помнила, – кто где работал, воевал. Очень много фронтовиков у нас на кладбище похоронено, она знает об их подвигах.

Среди детей есть и местные жители, но в основном это потомки тех, кто когда-то жил в деревне – эти дети ещё приезжают сюда к родственникам. Татьяна Петровна работает с ними очень успешно – дети от неё не отходят. Она и проводит спортивные соревнования, и готовит с ними номера для празднования Дня деревни в августе.

IMG_1271.JPG
Ваш храм совсем новый. Но ведь Бояриново – старинное поселение…

– Раньше в Бояриново стояла кладбищенская церковь святителя Николая Чудотворца. Она была очень маленькая, поэтому своего священника здесь не имелось – приходил священник из соседнего села Ливо. Это недалеко отсюда, километра три. В той деревне храм тоже не сохранился, остался только фундамент. А на момент выбора места для нашего храма мы думали, что на кладбище была часовня, так как размер остатков фундамента очень мал. И только несколько лет назад нашелся документ о том, что это была кладбищенская церковь во имя святителя Николая. Теперь мы подумываем о том, чтобы со временем восстановить и её.

Зато нам удалось узнать имя последнего священника села Ливо, который служил и в Бояриново: Василий Осипович Ширкевич. Отца Василия расстреляли в 1918 году. Ему предъявили различные обвинения, из которых он признал только то, что читал в храме проповедь Патриарха Тихона «Россия в проказе». И вот что удивительно: обычно против священников выступала советская власть, а за отца Василия местная власть заступилась – говорила, что он невиновен. Отец Василий не канонизирован, но история его потрясающая.

Вообще в радиусе пятнадцати километров от Бояриново было семь церквей. Ни одна не сохранилась – они были разрушены до Великой Отечественной войны или во время войны (так как это были ориентиры для пристрелки). Сейчас наш новый храм – единственный на довольно большую территорию. Ближайшая церковь – в 26 километрах от нас в посёлке Идрица. Может быть, не случайно, что у нас был кладбищенский храм Николая Чудотворца, в Зародищах – тоже Никольский храм, наш нынешний храм Владимирский, и батюшка – отец Владимир.

12.JPG
Лариса Ильинична, как вы связаны с Бояриново?

– Я появилась здесь в 1952 году, когда мне было пять лет. До войны мой отец жил в этих местах и работал учителем. После войны он уехал в Ленинград, где мог бы и остаться – ему даже, как офицеру-фронтовику, предлагали руководящую должность на заводе «Большевик». Но всё-таки он вернулся на малую родину учительствовать. Для меня это очень родные места – здесь я училась в школе. Во времена моего детства верующих людей в деревне было мало. Была техничка в школе – она ездила в Белоруссию в какой-то храм, чтоб причащаться. Мы, дети, об этом знали, но не придавали значения. Она была очень старенькая и не скрывала свою веру.

Окончив одиннадцать классов, я уехала в Санкт-Петербург, поступила в Политехнический институт, работала по распределению в Запорожье, позже снова приехала в Петербург. Но я очень люблю свой родной край, меня сюда тянет. И я провожу здесь с мая по октябрь. Внуки мои тоже приезжали сюда на лето. Есть, что любить – недаром говорят, что это голубой озёрный край.

А как вы пришли к вере?

– Думаю, там, на Небесах, за меня молятся мои бабушка и дедушка. Дедушка у меня был церковным старостой, бабушка тоже была очень верующей, они до конца своих дней ходили в храм, хотя это было уже небезопасно. Мне кажется, что их молитвы какой-то толчок дали. Конечно, в стране в 80-х уже всё начиналось. Помню, что в 1988 году я уже совершенно сознательно стояла на торжествах в честь 1000-летия крещения Руси в Александро-Невской лавре. В этот год очень многие пришли к вере. Внезапное, неожиданно открытие для меня было – что-то прояснилось в голове.

Кроме основной профессии у вас есть ещё и литературный дар. Одна из ваших книг называется «Блокадный бегемот и девочка», но рассказанная вами блокадная история связана и с этими краями.

– Мои родственники по папиной линии – уроженцы близлежащей деревни Федосы. До войны здесь проходила железная дорога Санкт-Петербург – Мариуполь, была миграция населения в Санкт-Петербург (не в Москву, так как с Москвой не было прямого сообщения). Так что старшие братья и сёстры моего отца уже жили в городе на Неве. И моя старшая двоюродная сестра Галина, дочка папиного старшего брата, родилась уже в Петербурге. Когда ей было девять лет, началась блокада, и они с мамой не смогли эвакуироваться. Самый страшный год и даже чуть больше они провели в блокадном городе. Галя на пятнадцать лет старше меня. О том периоде она говорила очень мало. Я слышала от неё только одну историю – и всё. Но в 2019 году вдруг по телефону она мне стала рассказывать о блокаде. А я быстренько-быстренько стала записывать на каких-то листочках, на обрывочках. Два часа это продолжалось. И из её рассказа получилась книга «Блокадный бегемот и девочка» об этой самой девочке Гале, которая пережила самый тяжёлый блокадный год. Сестра описывала события так, как, наверное, не рассказал бы человек взрослый, то есть она смотрела на это всё глазами девятилетней девочки. Поэтому у меня родилась идея сделать именно детскую книжечку.

Кроме этого у вас есть книги, посвящённые воспитанию ваших внуков.

– Да. Моя дочь филолог, я тоже не чужда гуманитарных знаний. Поэтому мы стали записывать за её детьми – моими внуками – начиная с двухлетнего возраста каждого, как только они начинали говорить. Это оказалось так интересно! Из этих наблюдений за детьми сложились рассказы. Первой вышла детская книжка «Про Колю, Ваню и бабушку», но в неё вошли не все рассказы, а во вторую – «Бабушка, а почему?» – я включила всё, что было. Получились две параллельные книжки – одна для детей, вторая о детях.

IMG_1741.JPG
Владимирский храм в Бояриново ещё не освящён. Когда вы ожидаете, что это произойдёт?

– Пока у нас нет иконостаса, храм, вероятно, и не освятят. Правда, при необходимости литургию можно отслужить уже и теперь, но у нас недостаток богослужебной утвари. Нет паникадила, семисвечника, светильников достойных – просто лампочки ввёрнуты и всё. И колокола у нас тоже нет. Будем молиться. Наверное, не случайно, что Владимирский храм появился в нашей деревне. Наш край – это самая западная граница России: восемнадцать километров до границы с Белоруссией, пятьдесят – до границы с Латвией. Божия Матерь во все времена была защитницей земли русской, и теперь Её Владимирская икона оказалась там, где нужна помощь, духовная защита.

Игорь ЛУНЁВ,
Светлана АВЕРИНА

Фото С. Авериной
и из личного архива Л. Калюжной