#АлександрРозенбаум #Розенбаум #Rozenbaum #Архив #Пресса

Газета «Гудок» | Москва | Александр Розенбаум: «Пою свои убеждения» - Э.Звоницкий | 24 декабря 1988 ❗
Имя поэта и композитора Александра Розенбаума приобрело широкую известность в начале 80-х годов. В ту пору недавний выпускник Ленинградского медицинского института, оставив работу врача «скорой помощи», стал профессиональным артистом.
Сначала он работал в составе рок-группы «Пульс» вместо с Альбертом Асадуллиным, писал джазовую музыку, потом пел в ансамблях «Поющие гитары» и «Шестеро молодых». С 1983 года Розенбаум — солист Ленконцерта, а с августа 1988 года — главный режиссер ленинградского театра-студии «Бенефис».
Сегодня Александр Розенбаум — гость нашего «купе». С ним беседует журналист Э. ЗВОНИЦКИЙ.
— Искусство бардов пришло к нам из глубокой древности. За это время сменился ряд общественно-политических формаций. Отчего оно, на ваш взгляд, живо и поныне?
— В любую эпоху находятся люди, готовые рассказать своему народу о горе и радости, любви и ненависти, свободе и братстве. Песни, повествующие об этом, нужны будут всегда. Их авторы творили даже в самые мрачные времена.
— Если бы случилось чудо и вам предложили отправиться в рейс на машине времени: с кем из своих коллег вам бы хотелось встретиться?
— В начале XIX века с удовольствием посидел бы за одним столом с поэтом-гусаром Денисом Давыдовым. Спустя столетие интересно было бы побеседовать с Леонидом Утёсовым, Александром Вертинским и основателем знаменитого цыганского хора Василием Соколовым. И, конечно, хотел бы перенесись в недалекий 1976 год, посмотреть спектакли с участием Владимира Высоцкого поговорить с ним «за жизнь».
— В некоторых публикациях вас называют «духовным наследником» Владимира Высоцкого. Что вы думаете по этому поводу?
— Дело, видимо, в том, что люди ощущают в наших песнях выражение гражданской позиции. И все же, по-моему, есть существенное различие. Если выражаться языком медицины, то Высоцкий — хирург, вскрывающий скальпелем песен пороки современного общества. у меня иная цель: вести своим творчеством профилактическую работу.
— Что вы можете сказать о своих зрителях?
— Они подразделяются на две категории: горячих сторонников и ярых противников. Сравнительно редко встречаются равнодушные. В связи с этим вспоминаю один из своих недавних концертов. Когда зазвучала песня «Чёрный тюльпан» — весь зал поднялся, отдавая дань уважения ребятам, погибшим в Афганистане. И только один — откормленный молодой человек, демонстративно сидел в первом ряду, заложив ногу на ногу. Я подошел к самому краю сцены и, глядя ему в глаза, продолжал петь. Тут не выдержала его жена, толкнула супруга в бок, и он быстро вскочил...
— В наши дни создалось парадоксальное положение: люди, которых порой не знают в родном городе, являются членами Союза композиторов. А вот авторы-исполнители, собирающие огромные аудитории, лишены этого права...
— Действительно, средний возраст членов нынешнего Союза композиторов приближается к 60 годам. А где же талантливая молодежь? Почему перед ней глухая стена? На мой взгляд, Союз композиторов должен возглавить человек не старше сорока лет. Такому руководителю под силу будет поиск новых путей, принятие свежих, нестандартных решений. Впрочем это не исключает возможности в случае надобности обращаться за советом к старейшим членам СК.
— Один из зачинателей авторской песни — Булат Окуджава пишет прозу, снимается в кино... Как обстоит с этим дело у Александра Розенбаума?
— За два последних года я снялся в фильме «Два часа с бардами» и озвучивал за кадром ленту Леонида Квинихидзе «Друг». Получил предложение сниматься в качестве героя в интересном остросюжетном фильме.
Недавно журнал «Аврора» анонсировал публикацию в 1989 году моей публицистической прозы. Несколько новых работ напечатал в песенниках.
— Как складывались отношения с фирмой «Мелодия»?
— До недавнего времени там и слышать не хотели о сотрудничестве. Плотину прорвало в 1987 году, когда за короткий срок выпустили сразу три диска-гиганта: «Эпитафия», «Мои дворы» и «Нарисуйте мне дом». В 1988 году вышел миньон «Дорога длиною в жизнь», где собраны песни, посвященные ребятам-«афганцам».
— У вас мало веселых песен. та и те, что есть,—с трагической нотой. Возможно, это не только стиль?
— Я просто не привык видеть жизнь в розовом свете. Много проблем долгие-долгие годы, к сожалению, либо совсем не решались, либо решались для удовлетворения потребностей небольшой группы людей. Благодаря гласности мы начинаем познавать правду. Но за правду, за справедливость надо бороться. И все, что пою со сцены, — мое убеждение.
— Как вы относитесь к популярности?
— Считаю ее авансом, который мне выдали. Всегда хорошо помню об этом и не хочу уподобляться некоторым забравшимся на вершину популярности, начавшим тотчас халтурить.
— Сколько у вас песен? На какие циклы вы их подразделяете?
— Думаю, что их свыше пятисот. Условно подразделяю их на циклы: ленинградский. одесский, публицистический. афганский, медицинский... Ленинград до меня был воспет десятками поэтов. Но я вижу свое в родном для меня городе.
Относительно «афганских» песен могу сказать, что много для их написания дала поездка с концертами в Афганистан. Войну видел собственными глазами. Когда пою об этом, я протестую против всех войн вообще.
— Что принесла в вашу жизнь перестройка?
— Легче стало работать. Концертные чиновники теперь меньше влезают в творческие дела артистов эстрады. После 1987 года мне была открыта дорога за рубеж. Я побывал с концертами в ГДР, ФРГ, Венгрии, Польше, Чехословакии. Получил приглашения выступить в США и Израиле.
— Вспомните самый счастливый день вашей жизни...
— День, когда родилась дочь Аня. Сейчас ей 12 лет.
— Что дала вам для творчества медицина?
— Прежде всего знание психологии людей.
— Я слышал, что во время концертов вы прерывали выступления, чтобы оказать необходимую помощь.
— Такое случалось дважды. Как-то в зале потеряла сознание женщина. Оборвав песню на полуслове, я спустился со сцены и в кольце зрителей сделал ей искусственное дыхание. Второй случай произошел во время встречи с сотрудниками одного из московских НИИ. Когда завершился очередной номер, на сцену неожиданно вышел директор коллектива и, обратившись к зрителям, сказал, что только что за сценой один из рабочих получил серьезную травму — ему нужна срочная медицинская помощь. Единственный врач рядом — Розенбаум. Пришлось извиниться, прервать концерт и спешить за кулисы. А когда снова вышел на сцену, мне впервые в жизни аплодировали как врачу.
— Ваша главная творческая задача?
— Как можно больше прожить на сцене.
— А житейское правило?
— Идти своим путем, прислушиваясь к людям.
Фото Н. Ковальчука