Гвидо Гезелле - фламандский поэт, филолог, фольклорист, лирик, член Королевской фламандской академии языка и литературы. Сын городского садовника и крестьянки, по профессии католический священник. Владел 15 языками и считался одним из лучших знатоков древнегерманских текстов. Поэзия Гезелле произвела революцию во фламандской литературе - в период господства романтизма он писал свободным стихом. Гезелле предвосхитил все требования ставшего популярным лишь через 30 лет раннего натурализма.
И снова странная тоска.
Виденья и виденья.
Вы улетали в облака,
Под шепот серебренья.
И только странности свои,
Пытались спрятать где-то.
И раны ваши все в крови.
Совсем другого света.
Зима приходит и стоит.
Потом уйдет устало.
А рана ваша так болит.
Шептала и шептала.
А там,а там на небесах,
Снега шептали снова.
А боль шепнет у вас в глазах.
А боль опять сурова.
И так болит и так болит.
А руки снова сжаты.
А рана вечность серебрит.
Просторы и закаты.
Она на сердце каждый день.
Она в руках застынет.
И снег упал на вашу тень.
И сердце ваше вынет.
Почти половина наследия Гезелле была создана во второй период расцвета,
примерно от шестидесяти лет и до смерти. Его фантастическая продуктивность (брат Гезелле рассказывал об этом так: «Гвидо становится невыносим, какую мелочь ни увидит, тотчас говорит: я об этом напишу») сосредоточилась в этот период на двух главных темах: природа вне поэта и внутренний мир его веры.
Слышите – ветер там, ветер там, ветер
свищет там, ищет покоя на свете,
рыщет везде, но нигде не найдет:
кровлю ли с грохотом с дома сорвет,
прошелестит ли летящей листвою,
в сучьях ли воет ночною порою,
на колокольне высокой шалит,
мельничным крыльям крутиться велит,
волны ли пенит в седом океане
и разбивает о скалы в тумане,
смерчем взметает до туч корабли,
топит их в безднах вдали от земли, -
рыщет и свищет – вы слышите – ветер,
но не находит покоя на свете,
и не найдет, - лишь однажды, средь вод,
Тот, Кто покой и движение, Тот
молвил: «Утихни!» - всесилен и тих. -
«Повелеваю!» - и ветер утих.
Эй там, капля чистой влаги,
в дивной дрожи и ленце,
в горнем холоде отваги,
в бриллиантовом венце!
Красный, синий и зеленый,
фиолетовый игрой
переливчато-влюбленной
оживляют облик твой!
Эй там, капелька кристалла,
яркий маленький алмаз;
лишь дохнешь – тебя не стало,
ты упал – и блеск угас!
Нет, не падай, ах, не падай:
слишком мертв и черен прах,
чтобы быть тебе отрадой, -
лучше спрячься в облаках.
Молился на горе один
Ты… Но ведь нет таких вершин
под высью голубою,
чтоб стать вдвоем с Тобою:
повсюду низкий мир земной
всегда со мной –
передо мной,
вокруг меня и за спиной, -
и по страданиям своим
я с теми лишь сравним,
кто голодает – и молчит,
кто словом зла не уличит,
кто терпит боль – и не кричит, -
как дальше жить?
О, научи меня молитву сотворить!
В поздней поэзии Гезелле «я» - уже больше не учитель, а восторженный
наблюдатель. Его глубокая набожность присутствует в стихах часто лишь в скрытом виде - как символическое восприятие всех ощущений, полученных через органы чувств, настолько интуитивное, что даже нет потребности в сознательных формулировках.
Комментарии 7
Об этом поэте я не знала ,к стыду своему...
Желаю творческих успехов и благадарных читателей!