Лежит в пыли чердачного архива. И склеп хранит уж безыменный прах. Но мы служили праведно и свято. В полночный час нас звезды серебрят, Дней солнце озлащает - до заката.
Позеленел наш медный циферблат. Но стрелку нашу в диске циферблата Ведет сам бог. Со всей вселенной в лад.
Дрожь садовой сырости, где кроны спутались, и, падая, друг друга капли слышат, и кричит пичуга, редко достигает до колонны, что стоит среди душицы луга и показывает летний час;
но когда в соломенной панаме женщина приходит, над часами в одиночестве склонясь, то часы смолкают, затенясь.
Или в час, когда, как наважденье, дождь шумит в бушующем движенье и стирает на часах отметки, и тогда в недолгих перерывах время вспыхивает в сочных сливах и в цветах белеющей беседки.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 20
Солнечные часы
Те часики с эмалью, что в попьмах
Бежали так легко и торопливо,
Давным-давно умокли. И крапива
Растет в саду на мусорных холмах.
Тот маятник лучистый, что спесиво
Соразмерял с футляром свой размах,
Лежит в пыли чердачного архива.
И склеп хранит уж безыменный прах.
Но мы служили праведно и свято.
В полночный час нас звезды серебрят,
Дней солнце озлащает - до заката.
Позеленел наш медный циферблат.
Но стрелку нашу в диске циферблата
Ведет сам бог. Со всей вселенной в лад.
Бунин И.А., 1906-1911 г.г.
Солнечные часы
Те часики с эмалью, что впотьмах
Бежали так легко и торопливо,
Давным-давно умолкли. И крапива
Растет в саду на мусорных холмах.
Тот маятник лучистый, что спесиво
Соразмерял с футляром свой размах,
Лежит в пыли чердачного архива.
И склеп хранит уж безыменный прах.
Но мы служили праведно и свято.
В полночный час нас звезды серебрят,
Днем солнце озлащает - до заката.
Позеленел наш медный циферблат.
Но стрелку нашу в диске циферблата
Ведет сам Бог. Со всей вселенной в лад.
Иван Бунин, 1906-1911 г.г.
Солнечные часы
Дрожь садовой сырости, где кроны
спутались, и, падая, друг друга
капли слышат, и кричит пичуга,
редко достигает до колонны,
что стоит среди душицы луга
и показывает летний час;
но когда в соломенной панаме
женщина приходит, над часами
в одиночестве склонясь,
то часы смолкают, затенясь.
Или в час, когда, как наважденье,
дождь шумит в бушующем движенье
и стирает на часах отметки,
и тогда в недолгих перерывах
время вспыхивает в сочных сливах
и в цветах белеющей беседки.
Райнер Мария Рильке, 1908