Непобедимый. 1838-1839 гг. «Метод» князя Аргутинского. Александровские ленты на штандарты и историческая ошибка в надписи на знаменах. Генерал Анреп в южнодагестанских обществах Анкратль, Тлессерух и Мукратль

Посвящается доблестному 44-му Нижегородскому драгунскому полку, русским воинам, павшим за Отечество, и их родственникам. ...Благодаря действиям командира Нижегородского драгунского полка полковника Безобразова и отряда князя Аргутинского, удержавших в наших руках Нуху – «столицу» Шекинской провинции (район современного Азербайджана), то селение, где через несколько лет после этого содержался знаменитый Хаджи-Мурат и откуда он бежал – спокойствие в ней было восстановлено, но оно не могло быть прочным, пока Искандер-хан держался в соседних местностях. И Аргутинский получил приказание сделать новую экспедицию к Самуру. Искандер-хан – человек, выдававший себя за Искандера, сына последнего Шекинского хана, умершего в Персии. На самом деле это был самозванец – некто ашади-Мамед,бежавший из тюрьмы, где он содержался за раз- бои. В августе месяце 1838 г. он появился в одном из Самурских обществ.Там хорошо знали, кто это такой. Но это не помешало использовать его как предлог к вмешательству в дела Закавказья.И в том же месяце же он с пятью тысячами лезгинвошел в Шекинскую область, разослав перед этим повсюду прокламации, в которых заявлял, что не имеет против шекинцев никаких плохих намерений, а идет освободить их из-под власти русских и восстановить свои «наследственные права». От его нашествия и защищали Безобразов с Аргутинским Нуху. В отряд, выступивший из Нухи 30 сентября, входил 3-й дивизион Нижегородского полка. Неприятель встретил нас в Хачмазском ущелье,

П.М.Гречишкин. Горное ущелье но Аргутинский не пустил войска сразу в бой. Он применил свой личный «метод», принятый им для горной войны и сохраняющий от больших потерь «личный состав», который он потом развил до целой системы, которая получила общую известность. Как только Аргутинский обнаруживал неприятеля, приготовившегося защищаться, он останавливал свой отряд и направлял значительные силы кавалерии обходными дорогами в тыл противника, заставляя его покидать позицию за позицией. И здесь он выслал в обход 2 эскадрона Нижегородских драгун и 13 сотен милиции. И так войска поднялись на главный хребет, а труднодоступный перевал Кондоло-Марш был занят с потерей всего 9 человек ранеными. Искандер-хан бежал в персидские владения, преследование было остановлено, а с его бегством развеялись и «мечты» его приверженцев. Отряд был распущен и драгуны 18 октября вернулись в Караагач, свою штаб-квартиру.

Г.Г.Гагарин. Летний лагерь Нижегородского драгунского полка под Кара-Агачем. 1840 После этого военные тревоги затихли, и конец 1838 года в Нижегородском полку был ознаменован мирным торжеством – пожалованием Александровских лент на штандарты в память его столетнего существования. Эти ленты, учрежденные императором, должны были в полках, со дня образования которых прошло 100 и более лет, увековечить память об их «державном основателе», прежние их названия и боевые отличия, и передать эту историческую память последующим поколениям. Нижегородский драгунский полк (https://ok.me/Psa91) при-надлежал к числу таких старых полков. Ленты были украшены вензелями Петра I, как «учредителя» полка, и Николая, как царствующего государя, при котором отмечалось столетие. На этих широких лентах у Нижегородцев имелись шитые золотом надписи: «За отличия, оказанные в персидскую войну 1826, 1827 и 1828 годов», – с одной стороны, и «1701-й год Жданова и 1705 год Игнатьева драгунские полки», – с другой. Эта последняя надпись включала в себя ошибку, которая «перекочевала» сюда из доклада государю, в котором неверно были изложены истори- ческие факты. В этом докладе было сказано: «Нижегородский полк сфор- мирован в 1701-м году из Нижегородского и Астраханского карабинерно- го полков, кои оба учреждены императором Петром: Нижегородский в 1701-м под названием драгунского Жданова полка, а Астраханский в1705- м под названием драгунского Игнатьева» (в ту пору полкам давали названия по имени полковых командиров). В действительности же Нижегородский хотя и был сформирован в 1701 году – но под названием драгунского Морелия, а не Жданова; Астрахан- ский же полк с момента создания назывался не Игнатьева полком, а князя Львова, и сформирован не в 1705, а тоже в 1701 году.

Широкие Георгиевские ленты Нижегородского драгунского полка с золотым вензелем Александра II и звездой ордена СВ.Георгия. Фото: btgv.ru/history/troops-history Кроме этого, карабинерные полки появились в России только в царство- вание Екатерины II, поэтому и соединение Нижегородского и Астрахан- ского карабинерных (когда драгунские были переименованы в карабинер- ные) полков не могло произойти при Петре в 1705 году. Соединение полков действительно имело место, но гораздо позже – в 1775-м, когда полки, возвратившиеся с первой турецкой войны, стояли в Муроме. Частично эта ошибка была исправлена на штандартных ско- бах, где имеется надпись: «1701 год. Драгунские полки Морелия и князя Львова». Но таким образом это противоречие на скобах и на лентах сохранилось вплоть до 20-го века.* С наступлением 1839 года войска стали готовиться к новым походам. Этот год отмечен в летописях Кавказа двумя крупными событиями: блестяще проведенная Ахульгинская экспедиция Грабе и окончательное подчинение Самурского бассейна и постройка на землях Ахтынского общества крепости, навсегда преградившей распространение мятежей и беспорядков из Дагестана в наши Закавказские провинции.

Генерал П. Х. Граббе. Литография по рисунку П. Смирнова. Фото из википедии * ...Когда весь Тифлисский егерский полк был потребован на Самур, то в Царских Колодцах остался только 5-й батальон, «слабый числом» и составленный из рекрутов и женатых нижних чинов. Это, видимо, и стало причиной, по которой Нижегородский полк не вошел в состав действующего отряда, а остался в Кахетии, в своей штаб-квартире в Караагаче, расположенном вблизи Царских Колодцев – он составлял единственный резерв для войск, действующих на передовой кордонной линии. Лето ожидалось тревожное, так как полагали, что лезгины будут мешать постройке укреплений своими набегами и командир Нижегородского полка полковник Безобразов, человек необычной судьбы (https://ok.me/Qsa91), командовавший в то время еще и Лезгинской линией и Джаро-Белоканским округом, переехал даже в аул Беженьяны, чтобы быть поближе к центру ожидаемых военных действий. Однако, лето прошло спокойно, Ахты были построены, и главнокомандующий генерал Головин образовал на покоренных землях Самурских обществ Самурский округ и связал его с Лезгинской кордонной линией вьючной дорогой, сократившей прежний путь из Грузии почти на 300 верст, да еще и доступной для войск в любое время года. По этой новой дороге Головин сам и проехал, когда, возвращался в Тифлис из Закатал и Илису. По пути он осмотрел Лезгинскую линию и нашел ее под управлением Безобразова «в превосходном состоянии»: повсюду кипела деятельность, строились посты, прорубались новые просеки.

Полковник С.Д.Безобразов. Фото из истории 44-го Нижегородского драгунского полка «Проезжая Джарскую область не далее как в сентябре прошлого 1838 года, – писал он военному министру – я везде встречал угрюмые, недовольные лица жителей; в нынешнем же году от Илису до Белокан меня встречали везде с непритворной радостью. На лицах джаро-белоканцев уже не было видно отпечатка ненависти к русским; напротив, довольные настоящим своим положением, видя справедливость и бескорыстие поставленной над ними власти, они с доверием смотрят на начальство, пекущееся об их благосостоянии. Должно надеяться, что спокойствие и порядок, восстановленные деятельным и благоразумным управлением полковника Безобразова, дадут отличные результаты». Мирное «настроение» края доказывалось и тем, что корпусный командир проехал весь этот путь, имея в конвое только вооруженных местных жителей, а дорога пролегала по трущобам вековых лесов, где каждую минуту можно было ожидать нападения.

Я.И. ван Рейсдал. Горный пейзаж. Государственный эрмитаж То же мирное «настроение» продолжалось и при преемнике Безобразова генерал-майоре Анрепе, принявшим под управление Джарскую область в конце 1839 года. Затишье было таким прочным, что Анреп решился на поездку в Анкратль, союз нескольких лезгинских обществ южной части Дагестана, чтобы ввести там гражданское управление. Из Закатал он выехал в сопровождении двух Нижегородцев – прапорщика Колюбакина (https://ok.me/Rsa91) (человека, ставшего потом известным всему Кавказу) и отставного капитана Шаликова, плюс переводчик и 33 милиционера (иррегулярные воинские формирования, отряды осетин и кабардинцев, разнообразные ополченские подразделения, формирования различных грузинских князей и т.д.)

Генерал Анреп. Фото из Интернет У А.С.Пушкина в его«Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года» где описаны события, происходившие во время военного похода войск генерала Паскевича в Турецкий Арзрум, приведен небольшой эпизод «с участием» Анрепа. А.С. Пушкин тоже участвовал в этом походе вместе с Нижегородским драгунским полком (https://ok.me/Ssa91), которым командовал его старый друг Н.Н.Раевский-младший и в котором служил его брат Лев Сергеевич Пушкин, успевший уже за удаль в Джеванбулахском бою получить офицерские погоны (https://ok.me/Tsa91) . «Перед выступлением конницы, - пишет Пушкин, - явились в наш лагерь армяне, живущие в городе, требуя защиты от турок, которые три дня тому назад отогнали их скот. Полковник Анреп, хорошо не разобрав, чего они хотели, вообразил, что турецкий отряд находится в горах и с одним (!) эскадроном улан поскакал в их сторону, дав знать Раевскому, что три тысячи турок находятся в горах. Раевский отправился вслед за ними, дабы подкрепить его в случае (!) опасности. Я почитал себя прикомандированным к Нижегородскому полку, и с великою досадой поскакал на освобождение армян. Проехав вёрст двадцать, въехали мы в деревню и увидели несколько отставших улан, которые, спешась, с обнажёнными саблями преследовали нескольких кур. Здесь один из поселян растолковал Раевскому, что дело шло о трёх тысячах волов, три дня назад отогнанных турками, и которых весьма легко будет догнать дня через два. Раевский приказал уланам прекратить преследование кур и послал полковнику Анрепу повеление воротиться. Мы поехали обратно, и, выбравшись из гор, прибыли в Гассан-Кале. Но таким образом дали мы сорок вёрст крюку, дабы спасти жизнь нескольким армянским курицам». * После трудного перевала через главный хребет на пустынной местности Анреп со спутниками увидели скакавшего навстречу на взмыленном коне всадника. Это был один из старейшин, старый Хаджи-Курбан, спешивший предупредить генерала об опасности. поскольку в Джурмуте, первом обществе на его пути, против него замышляли недоброе: «Ты идешь на верную смерть! Вернись!» Анреп поблагодарил Хаджи за участие и ответил: «Если бы ты предупредил меня в Закаталах, я, может быть, остался бы, но теперь поздно. Я поручил себя Богу, а для человека, вверяющегося Ему – нет опасностей. Возвращайся и скажи, что я еду вслед за тобой». На другой день около полудня путники подъехали к первым саклям Джурмута.

Кавказская сакля. Фото из интернет Старшина аула, некто Рамазан, выехал навстречу, но, вопреки обычаям, не пригласил приезжих в селение, а показал им рукой на луг, предлагая расположиться на нем. Конвой слез с лошадей, но не расседлывал их и был настороже. У всех были тяжелые предчувствия. Затем Рамазан приехал вторично и просил Анрепа посетить «тамашу», которую в честь него намерены устроить джурмутцы. Переводчик шепнул генералу: «Не соглашайтесь; это ловушка, чтобы разлучить вас с конвоем!» – Скажи ему, что я с удовольствием принимаю приглашение, и что праздник этот будет служить для меня приятнейшим воспоминанием о пребывании моем среди горцев. Когда переводчик передал слова генерала, Рамазан что-то шепнул ему на ухо. – Что он тебе сказал? – спросил Анреп. – Он приглашает меня к себе в саклю; у него есть превосходный сыр, которым он хочет поделиться со мной. Это примета не добрая: он помнит мою хлеб-соль и не хочет, чтобы я погиб вместе с тобой. Анреп быстро нашелся: – Скажи Рамазану, что мы едем вместе; если у него есть сыр для двоих, то его хватит и для меня. Рамазан смутился, но отказать в гостеприимстве было нельзя. Генерал переступил порог его сакли, съел кусок его сыра – и с этих пор стал его гостем, за безопасность которого, по древним обычаям горцев, он отвечал своей головой. – Когда же будет тамаша? – спросил генерал, улыбаясь. – Я отменил ее – отвечал Рамазан. Утром все отправились в Тлессерух, следующее общество, и были встречены новыми толпами горцев. Вскоре рядом с генералом ехал только Колюбакин, а конвой очутился далеко позади, оттесненный массой тлессерухцев, говоривших, что право конвоировать генерала по своей земле принадлежит им. Анреп останавливался в каждом селении, собирал народ долго беседовал с ними, говоря, что едет «вестником мира и забвения прошлого». Так проехали весь Тлессерух и прибыли в Мукратль. Здесь генерала также встретили сотни наездников, и только после долгой беседы толпа, удовлетворившая свое «любопытство», разошлась, наконец, по аулам. Генерал остался ночевать на площадке, со всех сторон окруженной скалами.

А.Бирштадт. В горах. Ночной пейзаж Он лежал на бурке и под свежими впечатлениями от событий диктовал Колюбакину письмо корпусному командиру. Вдруг мелькнула чья-то тень. Колюбакин встал – и в этот момент прогремел выстрел и пуля, пробив сюртук генерала, скользнула по ноге. Конвой открыл огонь по прыгающему с утеса на утес человеку, но из-за темноты все было напрасно. Конвой генерала, возмущенный вероломным покушением, требовал мести и хотел сейчас же «призвать тлессерухцев», чтобы с их помощью разнести Мукратль. Но, поднятые внезапной перестрелкой, из Мукратльских аулов уже прибежали толпы народа. Гази (тот, кто участвует в "газе" – войне за веру) первым подошел к генералу, чтобы узнать, опасна ли рана. Показав отверстие от пули в сюртуке, Анреп сказал: «Скажи, где же сама пуля?...Это тебе доказательство, что я приехал сюда не по своей, а по Божьей воле». Тем временем народ уже сам разыскал преступника и привел его связанным. – Судите его по вашим законам, – сказал генерал. Горцы удалились, а через час гази явился обратно: – Генерал, в этом деле очевидна рука Божья. Провидение хотело показать тебе чудесным спасением, что божественная благодать осеняет тебя. Но та же самая благодать осеняет и преступника, бывшего только орудием божественного промысла; вот почему по нашим законам он не может быть присужден к смертной казни. – Что же вы с ним сделаете? – По народным обычаям он будет зарыт в землю и пробудет в таком положении месяц. Если он не умрет от этого наказания, то получит 200 палочных ударов и будет отпущен. Генерал приказал простить его. Из Мукратля Анреп проехал в Казикумых, а оттуда вьючной дорогой вернулся в Закаталы. Его смелая поездка привела к тому, что почти во всех Анкратльских обществах наибы, кадии, старшины и муллы, выбираемые народом, стали утверждаться русской властью. Это был первый опыт вывести население Лезгистана «из состояния самого грубого безначалия». Шаг, сделанный Анрепом, был преждевременным и его результаты оказались «не прочными», но тем не менее, спокойствие на Лезгинской линии продержалось относительно долго и продолжалось бы, наверное, и дольше, если бы его преемники продолжили дело, начатое им и Безобразовым, а не увлекались «громами военных побед»... Источник: Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / сост. В. Потто. - СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1892-1908.