Непобедимый. 1801-1839 гг. Самсон-хан – русский дезертир на генеральской службе у персидского хана. Капитан Альбрандт и его задание по возвращению из Персии беглых русских солдат

Посвящается доблестному 44-му Нижегородскому драгунскому полку, русским воинам, павшим за Отечество, и их родственникам
Особое место на страницах полковой истории занимает ответственное и опасное задание, связанное с волей императора Николая I, пожелавшего вернуть в Россию из Персии всех беглых русских солдат, которых набрался там целый батальон, и которые нашли себе пристанище среди иноверцев в землях персидского шаха.
Укрывательство наших солдат в Персии имело вредное влияние на нравственность кавказских войск, в особенности пограничных. А чтобы дезертиры охотнее возвратились в Россию, государь даровал им прощение.
Задание это было блестящим образом исполнено капитаном Нижегородского полка Альбрандтом.
Для полковой хроники эта история интересна тем, что и сподвижниками Альбрандта в этом нелегком деле были также Нижегородцы – поручик Яневич и подполковник Баратов.
*
Самым «знаменитым» из беглецов того времени был старый вахмистр Нижегородского же полка Самсон Яковлевич Макинцов – Самсон-хан, как его называли при персидском шахе, где он служил, по-нашему, в ранге генерал-лейтенанта.
Уроженец Ставропольской губернии, он бежал еще в начале 19 века. Человек умный и обладавший отменными боевыми качествами, он был принят на персидскую службу сразу офицером и дал шаху мысль сформировать из русских дезертиров отдельный батальон, который и получил под свое командование со званием серхенга – полковника. Это было началом его военной карьеры, которая доставила ему богатства, почести и уважение среди персидского общества.
Созданный им батальон не замедлил совершить ряд боевых подвигов, и его неоднократные победы над турками и успешные действия в Курдистане принесли ему название «Бехадыран», что означает «Батальон богатырей».
Батальон Самсон-шаха содержал Дворцовый караул и «составлял охрану спокойствия правителей Персии, надежду на штурмах и в делах решительных». Он во многом посодействовал Магомет-шаху, наследнику Аббас-Мирзы, овладеть престолом, который был похищен у него Зели-султаном.
Однако воевать против русских Самсон-хан, сохранивший православие, отказался: «Мы клялись на Святом Евангелии не стрелять против своих одноверцев и клятве нашей не изменим». Тогда Аббас-Мирза назначил его своим военным советником, а русский батальон обещал держать в резерве, поставив во главе его перса Касум-хана. А с 1828 года батальон возглавил бежавший с кордонной линии в Армении прапорщик Скрыплев, женившийся на дочери Самсон-хана.
*
Вырвать из рук персиян подобный батальон, славившийся на всю страну, было делом на грани возможностей, но именно это и предстояло сделать Альбрандту – император Николай Павлович в 1837 году выразил «по этому вопросу» свою непреклонную волю.

Дж. Доу. Портрет Николая I
Тогда же нашему полномочному министру в Персии было передано повеление государя «склонить шаха к добровольной уступке», а в случае отказа – покинуть Тегеран вместе со всеми членами дипломатической миссии.
Шах согласился, хотя, как показали события, не совсем искренне, и поставил условие, чтобы инициатива этого «мероприятия» шла от русского правительства. После этого кавказскому командованию оставалось только «изыскать» способ, каким можно было исполнить желание государя.
Посылать в Персию вооруженную команду было делом насколько опасным, настолько и бесполезным. Опасным потому, что команда, в случае каких-либо «нестыковок», могла погибнуть, а бесполезным – потому что дезертиры, увидя, что за ними присланы войска, легко могли пойти на вооруженный конфликт или просто разбежаться. Нужен был человек, сумевший бы воздействовать на беглецов только силой убеждения. И такого человека нашли – это был капитан Нижегородского полка Лев Львович Альбрандт, состоявший в то время старшим адьютантом при штабе Кавказского корпуса.
Он родился в Херсонской губернии в бедной семье. После тринадцати лет гражданской службы, куда он поступил по желанию отца, он вышел в отставку и в 1832 году, уже не в молодых летах, волонтером прибыл на Кавказ.
В том же году он проявил храбрость и мужество: будучи еще простым волонтером, он в отряде охотников (команда из солдат и офицеров, добровольно, по своей охоте, шедшая на выполнение какого-либо опасного задания) участвовал в знаменитом штурме аула Гимры и Гимринской башни,

Ф.А.Рубо. Штурм аула Гимры
в которой выдерживал осаду сам Кази-мулла (Газимагомед), первый имам Дагестана и Чечни, со своим сподвижниками: знаменосцем по имени Гитин, Шамилем – будущим имамом Дагестана и Чечни, двоюродным братом Шамиля – всего 18 человек. Альбрандт первый вскочил в амбразуру башни и был ранен ружейными выстрелами в грудь, в правое плечо и в левую ногу. Здесь и мог бы он геройски окончить свою жизнь ... но зато из коллежских асессоров по представлению главнокомандующего он был произведен сразу в штаб-ротмистры с зачислением по кавалерии.
При штурме Гимринской башни Кази-мулла погиб. Шамиль был ранен, но каким-то чудом ему удалось бежать. Башня не сохранилась, но была восстановлена вновь и стоит на месте боя, на ней – памятная табличка:

Фото из интернет
А в находящемся рядом доме имама Шамиля организован музей.

Табличка на доме Шамиля. Фото из интернет
Как пишут историки, аул Гимры для Дагестана – то же самое, что Бородино для России. Из 3-х имамов Дагестана и Чечни двое были родом из этого селения: Шамиль и Кази-мулла свято почитаются до сих пор, а Гимринская башня является «святым местом».
*
Гимры считались неприступными – среди горцев даже бытовала пословица, что «русские могут сойти в Гимры только с дождем».
Главнокомандующий барон Розен, так описывал в донесении труднодоступность селения: «Дабы с вершины скалистого хребта, составляющего правый берег Сулака, приблизиться к Гимрам ... нужно на пространстве 4-х верст спускаться по узкой каменистой тропинке вдоль косогоров и обрывов. Тропинка эта большею частью так крута, что даже пешие люди спускаются с опасностью. Далее спуск продолжается на пространстве также около 4-х верст узкими скалистыми уступами, из коих один переходит на другой по тропинкам, высеченным на камне и возможным только для пеших. С одного из сих уступов даже нельзя иначе сойти как по деревянной лестнице.
Вправо от сей дороги отделяется одна едва заметная тропинка, спускающаяся между скалистыми обрывами несколько ниже Гимр; но по оной с последней скалы нужно на пространстве 30 сажен перескакивать с камня на камень по одному человеку, на что решаются только самые отважные горцы.
Влево же от сказанной дороги тянется над обрывами узкая тропинка, протяжением около 10 верст, выходящая на спуск, который до соединения с сею тропинкой несравненно труднее первого, но далее идет довольно отлогим глубоким суживающимся ущельем между огромными почти скалистыми высотами. Это ущелье, ведущее к Гимрам, было преграждено тремя каменистыми стенами, а скалы по бокам усыпаны каменными же завалами, расположенными в несколько ярусов с весьма хорошим военным соображением».
Но, несмотря все трудности и героическое сопротивление горцев, все три стены были взяты.
После пленения Шамиля в 1859 году М. Н. Чичагова – супруга полковника Чичагова, который был приставлен к Шамилю в период его жизни в Калуге, опубликовала биографический очерк. Эпизод гибели Газимагомеда при штурме Гимринской башни, со слов Шамиля, описан следующим образом:
«... Тогда Газимагомед сказал Шамилю: „Здесь нас всех перебьют, и мы погибнем, не сделав вреда неверным, лучше выйдем и умрём, пробиваясь“. С этими словами он, надвинув на глаза шапку, бросился из дверей. Только что он выбежал из башни, как солдат ударил его в затылок камнем. Кази-Магомед упал и тут же был заколот штыками. Шамиль, видя, что против дверей стояли два солдата с прицеленными ружьями, в одно мгновение прыгнул из дверей и очутился сзади обоих. Солдаты тотчас повернулись к нему, но Шамиль изрубил их. Третий солдат побежал от него, но он догнал и убил его. В это время четвёртый солдат воткнул ему в грудь штык так, что конец вошёл ему в спину. Шамиль, схватив правой рукой дуло ружья, левой изрубил солдата (он был левша), выдернул штык и, зажав рану, начал рубить в обе стороны, но никого не убил, потому что солдаты от него отбегали, поражённые его отвагой, а стрелять боялись, чтобы не ранить своих, окружавших Шамиля» (Чичагова М. Н. Шамиль на Кавказе и в России. 1889).
Вокруг Гимринской башни установлены мемориальные таблички, на одной из которых начертано: «Здесь приземлился имам Шамиль после прыжка из башни в день гибели первого имама Дагестана и Чечни Газимагомеда».

Гимринская башня сегодня. Фото из интернет
В рапорте барона Розена из лагеря при селе Гимры от 25 октября 1832 года говорилось:
“Неустрашимость, мужество и усердие войск вашего императорского величества начальству моему всемилостивейше вверенных, преодолев все преграды самой природой в огромном виде устроенные и руками с достаточным военным соображением укрепленные, несмотря на суровость горного климата, провели их, чрез непроходимые доселе хребты и ущелья Кавказа, до неприступных Гимров, сделавшихся с 1829 г. гнездилищем всех замыслов и восстаний дагестанцев, чеченцев и других горских племен, руководимых Кази-муллою, известным своими злодеяниями, хитростью, изуверством и смелой военной предприимчивостью... Погибель Кази-муллы, взятие Гимров и покорение койсубулинцев, служа разительным примером для всего Кавказа, обещают ныне спокойствие в Горном Дагестане» (Казиев Ш.М. «Имам Шамиль»).
*
В 90-е годы уже нашего,20-го века, именно Гимры (случайное совпадение?) были одним из оплотов радикального ислама на Кавказе и одним из лидеров по числу членов бандподполья. Вплоть до 2008 года на его территории множество раз вводился режим контртеррористической операции (КТО), а само село «зачищали» силовики.
В январе 2006 года возле села произошёл бой дагестанского ОМОНа с крупной ваххабитской бандой, в котором погибло десять милиционеров. В октябре 2007 года был убит начальник Унцукульского РОВД, и село было также блокировано крупными силами дагестанской милиции, ОМОНа и федеральных войск. Аул был окружён сетью блок-постов и КПП. Гимринский тоннель, являющийся главной транспортной артерией, связывавший район с остальной республикой, был заблокирован.
В 2008 г. КТО продолжалась в течение семи с половиной месяцев.
И в наше время этот мятежный аул де-факто жил «по шариату».
Сегодня Гимры – режимное поселение (единственное в Дагестане).На въездах в аул — посты командированных из центральных областей России полицейских. Они проверяют документы у всех, направляющихся в село и покидающих его. Все взрослые жители села имеют свой числовой номер и вместе с документами называют его при въезде и выезде из аула. Еще пару лет назад посторонним для посещения аула требовалось оформить в РОВД разрешение на въезд.
*
... В 1835 Альбрандт году был переведен в Нижегородский драгунский полк капитаном.
Из ряда экспедиций, в которых он участвовал на правом фланге и на берегу Черного моря, одна имела для него особое значение. Это было в июне 1837 года (в этом году в Нижегородский полк прибыл сосланный на Кавказ М.Ю. Лермонтов (https://ok.me/fSt71) и в этом же году, в октябре месяце, (https://ok.me/gSt71) Кавказ посетил Николай (https://ok.me/hSt71)I – впервые после Петра I), когда русский десант с кораблей высаживался на мысе Адлер, находившемся на земле Цебельдинцев.
И лес, и все побережье были заняты неприятелем; Альбрандт командовал охотниками (опять охотниками!), которые и должны были первыми высадиться на берег – поручение было опасным, и он, как на парад, оделся в новый мундир с блестящими эполетами.
Несмотря на мощный огонь, охотники быстро захватили опушку леса, но, двинувшись дальше, были окружены противником. Назад пришлось пробиваться штыками – и здесь произошел один из самых кровавых эпизодов цедельбинской экспедиции. В какой-то момент выстрелы в лесу смолкли, и из его глубины доносился только лязг холодного оружия и крики сражавшихся («... бой длился. Резались жестоко, как звери, молча, с грудью грудь». «Валерик», М.Ю.Лермонтов).
Люди падали десятками; почти на глазах Альбрандта был изрублен Александр Бестужев-Марлинский, декабрист, служивший в Нижегородском же полку, один из известнейших писателей 30-х годов; и тело его осталось в руках неприятеля. В современном Адлере писателю установлен барельеф:

Памятник Бестужеву-Марлинскому в Адлере. Фото из интернет
Офицеры погибли почти все, а сам Альбрандт, по его словам, своей жизнью был обязан отчаянной храбрости двух молодых солдат из поляков, которые защищали его самоотверженно, и выползли из леса, сами все покрытые тяжелыми ранами. Только 80 охотников вернулись с ним в лагерь после упорного 4-х часового боя, но зато и горцы, увязшие в бою, дали время десантному отряду высадиться на берег и укрепить лагерь.
Покрытый кровью, с лицом, почерневшим от порохового дыма, Альбрандт явился к командующему барону Розену – и выслушал от него суровое замечание за свою запальчивую храбрость. Но исполнив свой долг, Розен обнял Альбрандта и тут же поздравил его с орденом Владимира 4-й ст.
Буквально через полтора месяца ему было объявлено, в числе прочих, Высочайшее Его Императорского Величества благоволение. В том же году он еще раз удостоился получить Высочайшее благоволение за примерный порядок и отличное устройство, найденные Государем Императором 9-го Октября при осмотре Штаба Отдельного Кавказского Корпуса.
*
На этом человеке и остановил свой выбор новый командир Кавказского корпуса генерал Головин. Ему предстояло «поработать» одному в чужом государстве с другой религией, среди людей, в военное время преступивших закон, и уже привязанных к своей новой родине различными материальными выгодами. Он должен был вывести на покинутую родину этих военных преступников, несмотря на то, что в его распоряжении не будет ни одного вооруженного солдата. Ему предстояла деятельность не боевого офицера, не даже дипломата, а агитатора и пропагандиста, пламенная речь и твердость духа которого и должны были победить закоренелых преступников.
Отправляя Альбрандта из Тифлиса, генерал Головин дал ему в помощь еще Нижегородского же полка поручика Яневича, который, как уроженец западных губерний, должен был влиять на поляков.
11-го июня 1838 года Альбрандт получил предписание, 15-го выехал из Тифлиса, а 19-го был уже в Тавризе...
Как все происходило в Тавризе и Тегеране - следующий пост.
Источник:Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / сост. В. Потто. - СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1892-1908.