Непобедимый. 1830 г. Важные последствия Джарской экспедиции

Посвящается доблестному 44-му Нижегородскому драгунскому полку, русским воинам, павшим за Отечество, и их родственникам.

Мирным присоединением к России Джаро-Белоканских вольных обществ и символичным заложением русской крепости Новые Закаталы на месте неприступных старых Закатал окончилась Джарская экспедиция Паскевича в феврале 1830 г. ССЫЛКА!!!!!!!!!!
«Дома и сады джарских жителей, входившие в черту строительства, были выкуплены казной за высокую цену» – такую «информацию к размышлению», как в известном советском кинофильме, дает первоисточник и для нашего кино; она позволяет сделать некоторые выводы о характере «покорения, колонизации, имперского завоевания» Кавказа и т.д.: ведь если здесь, в Джарах, происходило так, вполне логичным было бы предположить, что так было не только здесь!
А допустить, что генерал Потто писал эти слова, не зная наверняка предмета, о котором пишет, было бы слишком неуважительным.

Приступая к постройке крепости, нельзя было забывать о постоянной опасности нападения, и огромные вековые чинары, вырубленные при расчистке прилегающей территории, тут же «шли на устройство деревянной ограды, которая на первых порах и должна была защищать русский гарнизон».
Вообще, как показала история, решение о строительстве новой крепости себя оправдало: Новые Закаталы оказались таким же «крепким орешком», как и старые, и горцами не были взяты ни разу.

… Нижегородские драгуны «успели положить первый камень в основание крепости и вскоре первыми были отпущены в штаб-квартиру в Караагач».

Караагач – крепость XVII в., недалеко от развалин замка знаменитой царицы Тамары, в давние времена являвшаяся резиденцией персидских наместников. В начале XIX в. на территории старой крепости было заложено первое русское укрепление, ставшее впоследствии штаб-квартирой Нижегородского драгунского полка.
Интересно в своих «Воспоминаниях» писал опальный испанский офицер Хуан Ван Гален, служивший в Нижегородском полку: «Лагерь, собственно, и представляет собою то, что называют Караагач, в его названии осталась память о древнем Караагаче, развалины коего, едва различимые днем, кажется, хранят следы Александра Великого и Помпея».
Вслед за Нижегородцами были распущены и остальные войска, а военным начальником вновь образованной и присоединенной к России Джаро-Белоканской области был назначен генерал-майор Бекович-Черкасский. Это был тот человек, благодаря которому «богатый Тавриз и Арзрум и их жизнь и имущество получили пощаду» – именно на эти факты ссылался один из джарских старшин на февральском джамаате 1830 г., когда решался вопрос «или-или»: с оружием в руках отстаивать свое село или сдаться на милость Паскевича.
Действия Бековича при взятии Арзрума были отмечены и «Путешествовавшим в Арзрум» с Нижегородским полком в 1829 г., в год своего 30-тилетия, А.С. Пушкиным.
Описывая будни военного похода, поэт не забыл отметить и тот примечательный факт, «что русское знамя развилось над Арзрумской цитаделью 27 июня», день в день с датой Полтавской победы над шведами, где первый трофей – шведское знамя – было взято Нижегородцами.

Наследственный владетель Малой Кабарды и один из самых крупных землевладельцев на Северном Кавказе, владевший почти сотней тысяч десятин земли, он был «человек умный, добродушный, прямой и правдивый, самой строгой честности и изумительно хладнокровно храбрый». При хорошем знании родного черкесского языка, а также «русского, ногайского, татарского, турецкого, арабского и персидского языков, русской и турецкой письменности, он являлся видным военным деятелем» и Георгиевским кавалером и был незаменим как знаток обычаев, нравов и традиций Кавказа: «Мыслящий совершенно одинаково с мышлением и миросозерцанием азиатов, он легко предугадывал все их замыслы и поползновения».
В свое время он был адьютантом у Ермолова, и, несмотря на высокие должности, никогда не забывал о простых солдатах.
*
Эта Джарская экспедиция в исконные земли «племен, считавшихся по мнению горцев непобедимыми, и в особенности занятие Закатал и заложение там крепости, произвела сильное влияние в горах, и само событие это считалось там чрезвычайно важным. Почти от всех владетельных лиц Паскевич получил или личные или письменные поздравления».
И только через некоторое время, на основании разведок в глубинах гор, стало известно, что именно этой экспедицией во многом и было обеспечено громкое Хунзахское поражение Кази-муллы, произошедшее в эти же дни.
Кази-мулла «считал себя еще мало подготовленным и не собирался так рано начинать своих действий против Аварии. Но когда до него дошли слухи о наших намерениях относительно джарцев» и наши войска стали стягиваться к Сигнаху, к нему явились джарские старшины и «просили поторопиться с походом против хунзахцев, чтобы отвлечь и наши войска, и графа Паскевича от предначертанного плана и в особенности от занятия нами Закатал». Кази-мулла рискнул начать военный поход на Хунзах, при этом в самое невыгодное зимнее время, и «эта поспешность чуть не погубила навсегда все его замыслы.
Так что если бы Паскевич имел сведения о том, что готовится и происходит в горах, то, скорее всего, и в самом деле изменил бы свои планы и приостановил бы Джарскую экспедицию, отдав предпочтение Кази-мулле, – и тогда уже неизвестно, смогли бы мы справиться с джарцами и занять их главный укрепленный пункт, на который до тех пор не решались ни разу посягнуть, или нет».
*
С созданием Джаро-Белоканской области появилась возможность «изменить и кордонную линию, бывшую до этого тяжелой и неудобной для обороны»: до 1830 года она представляла из себя «ломаную линию, которая в некоторых местах чуть ли не под прямым углом меняла свое направление, и при своей протяженности более чем в триста верст была оборудована настолько разбросанными постами, что не представляла из себя достаточной твердости для ограждения Кахетии от набегов».
Другое дело сейчас, «когда все выходы из гор находились уже в наших руках», джарцы были привлечены к отбыванию службы и занимали линию своими постами, а вновь создаваемая для защиты Грузии от нападения лезгин Лезгинская кордонная линия шла почти по прямой. Главный центр ее был определен в Новых Закаталах.

Кроме этого Паскевич мог осуществить, наконец, намерение «заселить свободные за Алазанью (самая длинная река в Грузии, частично формирующая ее границу с Азербайджаном) земли казаками и образовать из них новое линейное казачье войско, которое закрепило бы за нами наши приобретения». Ставшая свободной от угроз со стороны джарцев полоса земли между Алазанью и юго-восточным хребтом Кавказа «заключала в себе до семидесяти тысяч десятин и была в совершенном запустении, несмотря на превосходный климат, плодородие почвы и изобилие леса».
Поселенные здесь казаки «с одной стороны совершенно прикрыли бы Грузию от непокорных лезгин, а с другой, – поселенные между Кахетией и джарскими владениями, – служили бы наилучшим средством к скорейшему сближению русских с коренными обитателями края. Тем более, что споров на эти места никто предъявить не мог, так как в течение полутораста лет никто ими не пользовался вследствие близкого соседства непокорных горцев».
Так что вполне возможно, что в этой части Кавказа и образовалось бы тогда новое казачье войско, которое и способствовало бы быстрому умиротворению края, но …

Помешали планам Паскевича «сбыться события, которые заслонили собой все другие вопросы и надолго изменили все планы русского командования»: это был мюридизм. Он не просто смешал планы русского императора, генерального штаба, главнокомандующего, он «озарил своим кровавым ореолом весь Кавказ на многие годы».

… А Нижегородцев, возвратившихся со своим командиром из Джарского похода в Караагач, ждал сюрприз: старый кавказский рубака, герой Елизаветполя и Бейбурта, человек, пользующийся огромным авторитетом однополчан, полковник князь Андроников уже не был командиром полка …
Источник: Потто В.А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка / сост. В. Потто. - СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1892-1908.
Тэги: # военная_история # русская_армия # Кавказская_война # Нижегородский_драгунский_полк