Обленившийся фотограф

Алгоритм запомнить просто: поехать на Донбас и «пожить» в там полгода. Ладно, три месяца. Не обязательно ходить со штурмовиками с атаку, можно идти во втором эшелоне, или на зачистку. Можно с эмчеэсовцами «подружиться» и поездить на ликвидацию последствий обстрелов. С волонтёрами: эвакуировать из прифронтовых деревень жителей. Но надо учесть, что кровь, пот и страдания на фотографии не сделают её автоматически «великой». Для этого надо что-то ещё, например, запрос людей на конкретную информацию. И правду. И социальную справедливость. И ещё кое-что - сопереживание. Я, конечно, говорю о документальной фотографии. Потому что о рекламной или модной сказать великая язык не поворачивается. О пейзажной тоже. Также за скобками оставим работы «фотохудожников», у которых что ни снимок, то шедевр. Поэтому на Донбас их не приглашаю. Правда – вот, что обязательно должно быть за фотографией. Потому что никто не врёт так, как очевидец, а фотографы врут постоянно, в результате чего мы видим конкурсны

Наверное, заголовок можно подправить - просто фотографу. Существует ли какой-то минимум, чтобы чувствовать себя уверенно? И чтобы начать зарабатывать деньги... Во-первых, надо понять о какой специализации в фотографии идет речь. Поскольку в фотожурналистике я что-то понимаю, то оставлю её на конец, а начну с примеров, которые наблюдал в смежных областях. Итак, предметная съёмка. Мой родственник, который занимался дизайном в рекламном агентстве, попробовал предложить свои услуги в этой области интернет-магазинам. Когда в очередной раз ему прислали на обработку тюбик зубной пасты, он решил сделать свой вариант. Для этого он купил светодиодную кольцевую лампу, простенький штатив под неё и штатив для камеры - самый дешëвый, какой был ближайшем магазине. Почему не в Интернете? Потому что штатив надо пощупать и понять, какую нагрузку он выдержит. И как крепко он стоит на ногах. Камера была самая простая - Nikon D5100, купленная в 2013 году с китовым объективом. Далее он соорудил простей

И редактор, и куратор выставки, и молодожёны, и дзен-модераторы... Да кто угодно, хоть таксисты!.. Каждый может сказать: «А что ты за гадость такую нафоткал?!» И ведь не докажешь, что не гадость, а очень даже шикарные карточки. Фотографы люди ранимые - только им известно, какие трудности они преодолели, когда снимали тот сюжет, про который так нехорошо отозвался жлоб-заказчик. Остальные думают, что вот этот легкотрудник всего лишь на кнопку нажал и за 1/125 секунды требует какой-то гонорар. Да ещё и в несколько сот условных шекелей. А бывает, что и за 1/2000 просят денег. Это некрасиво по отношению к бухгалтерам, сталеварам, космонавтам и тем более к небинарным блогерам... Все, у кого зрение лучше, чем у крота-квадробера, прекрасно разбираются в фотографии. А что там разбираться-то? Не сложнее же, чем в изготовлении вакцин. Фотка - она и есть фотка. По статистике сегодня ежедневно делается больше фотографий, чем за весь ХХ век. А соответственно и шедевров больше. Да о чём го

В моей ленте для гостей блога сразу после «корзины №2» идёт корзина под номером 4. Это потому, что корзину №3 дзен забанил с формулировкой «шокирующий контент». Но я рассчитываю, что когда-нибудь дзен поменяет модераторов на вменяемых, и всё попавшее под запрет, снова появится в ленте. Поэтому сейчас по порядку №4. Как я уже рассказывал (здесь), мой пишущий коллега из датской «Politiken» был потомственным алкоголиком и заодно шефом московского бюро этой крупнейшей скандинавской газеты. Не знаю сколько ему платили за работу в этой «варварской стране», но на выпивку три раза в день (минимум) шефу хватало. Однако, кроме водочного завтрака, обеда и ужина у Пера (так его звали) были ещё у экстремальные задания, связанные с разоблачением чисто русского национального спорта под названием пьянство. Ведь все же образованные датчане (и шведы с финнами) знают, что только в России, начиная с детского сада, все пьют водку. На одно из этих опасных заданий шеф пригласил меня в качестве свидете

- Чтоб вам подавиться латте-макиато! - подумал я, когда очередной Митя-модератор удалил мою очередную статейку со словами «шокирующий контент». Вполне себе безобидную статейку, с вполне себе безобидными фотографиями, которые иллюстрировали её. В этом тексте говорилось о том, как зарабатывают на жизнь жители села Сулак в Дагестане. Обычные браконьеры - ловят рыбку, добывают икру, и попутно разделывают на шапки тюленей, которые попадают в их сети. Вот таких, как на этой фотографии: Думаете там была кровь, льющаяся рекой во время разделки? Да не было ничего такого, что могло шокировать нежную душу модераторов Дзена. И это не первая статья, которая была отправлена в космос. Ещё одна заметка о боевых действиях в Азербайджане была проиллюстрирована раненым армянским ополченцем. - В бан! - решил/а мальчик/девочка после того, как текст провисел в эфире три месяца, - это же могут прочитать дети! Как и в последнем случае, я решил не бороться с очевидной глупостью. В бан, так в бан. Мне за мон

Однажды фотограф Юрий Рыбчинский рассказывал, как он в порыве пароксизма резал свои негативы, а затем хозяин вечера Александр Сорин в заключительном слове признался, что после знакомства с архивом Рыбчинского он переосмыслил для себя, запретное у фотожурналистов слово «фотохудожник». Это напомнило о фотохудожнике В.К., лет, эдак, 30-и.  Неприличное слово «фотохудожник» было написано на его визитке.  Я не назову его имя, а звать буду просто Витей. Я ещё не рассказывал, как вместе с одним хорошим фотографом соорудил фотографическую галерею, которая была нацелена на работы с провинциальными фотографами (но не только)? Сейчас расскажу, как оно бывает. Некоторые из «наших» фотографов сегодня проходят по графе «классики». Почему ориентация была на провинцию? потому что считали, что в провинции больше здоровых в фотографическом смысле творцов. И мы оказались правы. Фотохудожник Витя появился в галерее неожиданно, с десятком оформленных в рамы работ.  Поставил их у стены и с ходу стал расс

В храме силами прихожан начали делать армейский сухой душ для бойцов. Хотели плести маскировочные сети, но оказалось сложно организовать процесс - нужны кураторы, которые помогут отладить довольно сложную технологию, а свободных людей нет, все заняты на уже работающих точках. У нас поблизости в ЦМД есть группа, которая успешно плетёт сети, и мы не стали пытаться открывать рядом такую же точку, а решили отправлять тем же подразделениям, которые заказывают сети, армейский сухой душ. По обратной связи получили от солдат информацию: - Нам больше всего нужен сухой душ и шоколад. Особенно нужны для разведгрупп, уходящих в рейды по тылам н е м ц е в. Шоколад пока не собираем, а сухой душ начали делать. Кинули клич, и деньги собрали на несколько недель интенсивной работы. Приятно осознавать, что вложились многие люди разных возрастов. Клали и в ящик и переводили на банковский счёт. Конечно, если изготовление встанет на поток, то с деньгами будет, наверное, туговато. Ну, увидим... Пока же

... конечно, после моей смерти. Правда, боюсь, что его будет трудно найти среди нескольких миллиардов отъехавших душ. Или мы окажемся в разных обителях. Или... боюсь даже подумать про вариант ада для него или для себя - ходят слухи, что фотографов туда автоматом. Или найду, а к нему на собеседование длинная-длинная очередь из фотографов. Правда, у нас там будет вечность. Мне надо поговорить о конкретной фотографии, вот об этой: Когда я вижу какую-то интересную картинку, я автоматически начинаю её анализировать: чем снимал фотограф, какая камера, какой объектив, как выстраивал композицию, свет или его отсутствие, как он нашел этот сюжет, случайная эта фотография или тщательно подготовленная постановка. Как правило, большинство фотографий можно расшифровать особо не напрягаясь. Например, в дзене я не видел ни одной «таинственной». Но есть фотографии, которые можно назвать загадочными. Фотография Брессона с велосипедистом относится именно к этим загадочным картинкам. Я не могу найти от

История вспомнилась и записалась благодаря генеральной уборке в кладовке и обнаружению черновика с легендами: С Алессандрой Стенли делаем материал о Нижегородской губернии для “The New York Times”. 1994-й год, конец апреля – в Нижнем стартовал культ личности. Б.Е. Немцов, только что победил на губернаторских выборах, и все в него влюблены.  Алессандра тоже любит Борис-Ефимыча и собирается писать о его борьбе за светлое капиталистическое будущее.  Более того, она уверена, что всё у него впереди, и как только царь Борис-Николаич откинется с трона, то без кинопроб и репетиций туда посадят Борис-Ефимыча. Мы многое сделали, но обязательно надо отснять будущего царя.  Саша не сомневается, что всё окей - секретариат губернатора обещал нам карт-бланш сначала на съёмку, а затем на интервью. Я рад радёшенек, планирую, где проводить съемку, сколько времени займет, будет ли перерыв на обед.  Впереди общение с супер-интеллектом, который знает, что такое пресса с большой буквы «П», ну, и, конеч