Предыдущая публикация
Елена Ваенская о том, каково быть правнучкой первого исследователя соловецких говоров
100 лет – общий преподавательский стаж династии Ваенских-Елизаровских в САФУ.Основатель династии Иван Автономович Елизаровский работал в Архангельском государственном педагогическом институте с момента его основания по 1958 год. Был учёным в области лингвистики, диалектологии, краеведения и северных говоров. Его труды известны не только в нашей стране, но и за рубежом. Он – автор первых советских пособий по языкознанию.
Его внучка Римма Германовна Малахова с 1987 по 2009 годы работала доцентом кафедры возрастной физиологии и валеологии Поморского государственного университета. Учила будущих школьных учителей педиатрии.
А правнучка Елена Юрьевна Ваенская, кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы САФУ, преподаёт русскую и зарубежную литературу с 1992, ведёт научную работу в области северного текста, локальных сверхтекстов, жанров паломничества и путешествий.
В Архангельске семья Елизаровских известна значительным вкладом в науку и образование. Брат Ивана Елизаровского – Василий Автономович – известный учитель, кавалер ордена Ленина. Жена Ивана Автономовича - Мария Николаевна Елизаровская (Родимова) имела педагогическое образование. Её отец Николай Родимов – священник погиб во время репрессий и стал первым впоследствии канонизированным священником на севере.
Сын Ивана и Марии – Николай Иванович, учитель математики, лейтенант Красной Армии, погиб в 1943 году на фронте. Второй сын – Сергей Иванович – доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки РСФСР, профессор Архангельского государственного медицинского института. Третий сын – Герман Иванович – доктор медицинских наук, полковник Красной Армии. Дочка Германа – Римма перед тем, как преподавать в САФУ стала кандидатом медицинских наук в СГМУ, как и её муж. Вторая дочь Германа воспитала в духе русской литературы свою дочь Елену, которая сейчас работает в САФУ. Отец Елены Юрьевны был известным в Архангельске онкологом. Один из сыновей Елены Юрьевны – в недавнем прошлом – студент САФУ, сейчас продолжает педагогическую традицию семьи.
Сын Ивана и Марии – Николай Иванович, учитель математики, лейтенант Красной Армии, погиб в 1943 году на фронте. Второй сын – Сергей Иванович – доктор медицинских наук, заслуженный деятель науки РСФСР, профессор Архангельского государственного медицинского института. Третий сын – Герман Иванович – доктор медицинских наук, полковник Красной Армии. Дочка Германа – Римма перед тем, как преподавать в САФУ стала кандидатом медицинских наук в СГМУ, как и её муж. Вторая дочь Германа воспитала в духе русской литературы свою дочь Елену, которая сейчас работает в САФУ. Отец Елены Юрьевны был известным в Архангельске онкологом. Один из сыновей Елены Юрьевны – в недавнем прошлом – студент САФУ, сейчас продолжает педагогическую традицию семьи.
О том сложен ли был выбор между делом прадеда и делом отца, деда, и как отнеслись родственники к поступлению в литературный, а не в медицинский, Елена Юрьевна говорит:
– Они бы больше удивились, если бы я пошла в медицинский. Я с детства увлекалась чтением. В девятом классе начала заниматься в научном обществе учащихся при пединституте у Людмилы Сергеевны Скепнер. Она раз в неделю проводила для увлекающихся словесностью школьников кружок по литературному краеведению. Так начался мой путь в литературу. Когда я училась в 10 классе, в Челябинске организовали первый всероссийский съезд учащихся из научных школьных обществ. От Архангельской области по литературе отправили меня. Тогда я сделала свой первый научный доклад на довольно представительной научной конференции. Он был посвящён творчеству Симонова на Севере, – рассказывает она.
Несмотря на то, что и отец, и дед Елены Юрьевны были врачами, они много времени посвящали чтению русской художественной литературы XIX века.
– У нас в семье был какой-то особый интерес к литературе XIX века. Мой дедушка Герман Иванович был очень начитанным человеком. Я часто просила его посоветовать интересную книгу. Это всегда оказывалось произведение писателя XIX века. Я очень рано перечитала Гоголя, Толстого, Куприна, Достоевского. Не только «Преступление и наказание», но и ранние рассказы. Дедушка мог посоветовал прочитать Лескова: для школьника 7-8 класса – рано, а я с удовольствием читала. Это были важные подсказки, и круг чтения сформировался на основе предпочтений семьи, из интереса к литературе XVIII-XIX веков, – вспоминает Елена Ваенская.
– Они бы больше удивились, если бы я пошла в медицинский. Я с детства увлекалась чтением. В девятом классе начала заниматься в научном обществе учащихся при пединституте у Людмилы Сергеевны Скепнер. Она раз в неделю проводила для увлекающихся словесностью школьников кружок по литературному краеведению. Так начался мой путь в литературу. Когда я училась в 10 классе, в Челябинске организовали первый всероссийский съезд учащихся из научных школьных обществ. От Архангельской области по литературе отправили меня. Тогда я сделала свой первый научный доклад на довольно представительной научной конференции. Он был посвящён творчеству Симонова на Севере, – рассказывает она.
Несмотря на то, что и отец, и дед Елены Юрьевны были врачами, они много времени посвящали чтению русской художественной литературы XIX века.
– У нас в семье был какой-то особый интерес к литературе XIX века. Мой дедушка Герман Иванович был очень начитанным человеком. Я часто просила его посоветовать интересную книгу. Это всегда оказывалось произведение писателя XIX века. Я очень рано перечитала Гоголя, Толстого, Куприна, Достоевского. Не только «Преступление и наказание», но и ранние рассказы. Дедушка мог посоветовал прочитать Лескова: для школьника 7-8 класса – рано, а я с удовольствием читала. Это были важные подсказки, и круг чтения сформировался на основе предпочтений семьи, из интереса к литературе XVIII-XIX веков, – вспоминает Елена Ваенская.
Научная атмосфера в семье воспринималась ребёнком как нечто обыденное. Она наблюдала, как дедушка писал научные статьи, готовился к лекциям, принимал дома студентов.
– И я, и тётя Римма Германовна, и дедушка Герман Иванович, и его брат Сергей Иванович – вошли в научную среду, потому что привыкли в ней жить благодаря Ивану Автономовичу. В семье преобладала академическая речь, что влияло на формирование научного аппарата. Оперирование научными понятиями, сложной терминологией для меня было совершенно естественным. Для нашей семьи – это привычный образ жизни, по-другому мы себе этот мир не представляем. Тётя Римма вспоминала, как к дедушке приходили студенты. Тогда была практика проводить консультации на дому. А для меня было привычно прийти в университет к своему дедушке на кафедру, посмотреть, как он работает. Ощущение научного вдохновения воспринималось как нормальное состояние человека. Что надо жить именно так: чего-то хотеть, к чему-то стремиться, что-то для себя открывать, – поясняет она.
– И я, и тётя Римма Германовна, и дедушка Герман Иванович, и его брат Сергей Иванович – вошли в научную среду, потому что привыкли в ней жить благодаря Ивану Автономовичу. В семье преобладала академическая речь, что влияло на формирование научного аппарата. Оперирование научными понятиями, сложной терминологией для меня было совершенно естественным. Для нашей семьи – это привычный образ жизни, по-другому мы себе этот мир не представляем. Тётя Римма вспоминала, как к дедушке приходили студенты. Тогда была практика проводить консультации на дому. А для меня было привычно прийти в университет к своему дедушке на кафедру, посмотреть, как он работает. Ощущение научного вдохновения воспринималось как нормальное состояние человека. Что надо жить именно так: чего-то хотеть, к чему-то стремиться, что-то для себя открывать, – поясняет она.
Сыновья Елены Юрьевны – педагоги в пятом поколении. Для них привычно говорить даже в обиходе на красивом языке.
– Например, я постоянно использую слово «хронотоп» в обиходе. Мы говорим о хронотопе мира, о хронотопе пространства. Слово литературоведческое, а мы используем его в быту, – говорит Елена Ваенская.
Елена Юрьевна вспоминает, что стремление открывать новое подтолкнуло её к работе с только зарождавшейся концепцией северного текста.
– В литературоведении считается, что территориальные ареалы порождают свои сверхтексты: есть понятия «Московский текст», «Петербургский текст», и есть понятие о северном тексте. Благодаря Елене Шамильевне Галимовой разработана довольно серьёзная концепция северного текста. И не обязательно их автор живёт или бывал на Севере. Основные черты: в этих произведениях представлена северная идентичность, образ Севера, особенности характера, черты мировоззрения, которые порождаются северным образом жизни. События чаще всего происходят на Севере. Героями являются либо северяне, либо те, кто приехали сюда и смотрят на него. Есть своя система мотивов, чтобы охарактеризовать северное пространство. Часто появляется образ водного пространства, характерного для северной культуры. В текстах средней полосы, где хозяйство не так привязано к мореплаванию, этого нет. Отличительная черта сознания северного человека – движение в пространстве. Это норма жизни и суть существования. Потому что северяне, поморы, постоянно покоряли морские пространства. Тот или иной географический ареал формирует особые черты поэтики текстов, что отражаются в образах, мотивах, сюжетах – отметила Елена Ваенская.
– Например, я постоянно использую слово «хронотоп» в обиходе. Мы говорим о хронотопе мира, о хронотопе пространства. Слово литературоведческое, а мы используем его в быту, – говорит Елена Ваенская.
Елена Юрьевна вспоминает, что стремление открывать новое подтолкнуло её к работе с только зарождавшейся концепцией северного текста.
– В литературоведении считается, что территориальные ареалы порождают свои сверхтексты: есть понятия «Московский текст», «Петербургский текст», и есть понятие о северном тексте. Благодаря Елене Шамильевне Галимовой разработана довольно серьёзная концепция северного текста. И не обязательно их автор живёт или бывал на Севере. Основные черты: в этих произведениях представлена северная идентичность, образ Севера, особенности характера, черты мировоззрения, которые порождаются северным образом жизни. События чаще всего происходят на Севере. Героями являются либо северяне, либо те, кто приехали сюда и смотрят на него. Есть своя система мотивов, чтобы охарактеризовать северное пространство. Часто появляется образ водного пространства, характерного для северной культуры. В текстах средней полосы, где хозяйство не так привязано к мореплаванию, этого нет. Отличительная черта сознания северного человека – движение в пространстве. Это норма жизни и суть существования. Потому что северяне, поморы, постоянно покоряли морские пространства. Тот или иной географический ареал формирует особые черты поэтики текстов, что отражаются в образах, мотивах, сюжетах – отметила Елена Ваенская.
Совместив любовь к XIX веку и стремление к поиску, Елена Юрьевна стала изучать истоки северного текста в произведениях Фомина, Михаила Суханова, Лузикова, Филимонова, Измайлова, Максимова, паломническую литературу о Соловках Фёдорова, Немировича-Данченко. Интерес к паломнической литературе подтолкнул её изучать поэму Ломоносова «Пётр Великий», посвященную первому приезду императора в Архангельск. Как и прадед Иван Автономович, Елена Юрьевна остаётся патриотом Севера, учёным Соловков, ценителем словесности.
– Он был лингвистом, а я – литературоведом. Не думаю, что это определяется на генетическом уровне. Скорее на каком-то другом. Ты идёшь туда, куда тебе предназначено идти свыше. И если ты не сопротивляешься, то удивительным образом выходишь к тому, чем занимались твои предки. В этом есть какой-то Высший замысел, – считает Елена Ваенская.
– Он был лингвистом, а я – литературоведом. Не думаю, что это определяется на генетическом уровне. Скорее на каком-то другом. Ты идёшь туда, куда тебе предназначено идти свыше. И если ты не сопротивляешься, то удивительным образом выходишь к тому, чем занимались твои предки. В этом есть какой-то Высший замысел, – считает Елена Ваенская.
Фотографии и другие материалы предоставлены «Музеем истории САФУ»
Следующая публикация
Нет комментариев