Лев Вершинин

Историк
Историк был талантлив в меру
и — торжества настала дата:
он вскрыл ошибки Робеспьера
и скоро станет кандидатом.
Архивной пылью пропитался,
но доказал неоспоримо,
в чем Неподкупный ошибался
и почему — непоправимо.
Его солидную работу
бранить за мелочи не стоит…
И все ж, дружок! Оставь заботы
и помечтай.
Ведь ты — историк.
Представь себе, что ты — в Конвенте,
когда камзол промок от пота,
когда на каждом документе
печатью — отблеск эшафота,
когда звонок не слышен в шуме,
когда людей звереют лица…
и ты идешь к пустой трибуне
под хриплый ропот якобинцев…
И вот, ссылаясь на примеры,
не слыша брани и проклятий,
ты! критикуешь!! Робеспьера!!! —
совсем, как в автореферате…
Как перед стареньким доцентом,
что дал тебе когда-то тему,
ты представляешь документы,
ты чертишь выкладки и схемы…
Но в зале — вой: «Да как он смеет?!»
и, темляком метя по доскам,
уже идет к тебе гвардеец,
а за окном скрипит повозка…
В лицо — плевки. Сверкают шпаги.
Тебя ведут по коридору…
Историк прячет в стол бумаги.
До наступленья термидора.