Мне очень понравилась конференция! – делится своими впечатлениями старший научный сотрудник архитектурно-этнографического музея-заповедника «Лудорвай» Алла Алексеевна Макшакова. – Когда от Веры Геоленовны Болдыревой пришло приглашение поучаствовать в работе секции, я, конечно же, сразу согласилась, потому что мы с ней знакомы не первый год и всегда поддерживаем друг друга. И я под большим впечатлением от того, что услышала на конференции.

Cтарший научный сотрудник архитектурно-этнографического музея-заповедника «Лудорвай» Алла Алексеевна Макшакова
Прежде всего потому, что очень редко бывает так, чтобы на конференции, например, по костюму, рассказывали про разные народы. Чаще всего это какая-то одна направленность – условно, например, южные удмурты, или только удмурты, или только татары. А уж про русскую традицию в Удмуртии, сами знаете, говорят редко. Поэтому было просто медом для моих ушей услышать про северные костюмы – их, на мой взгляд, обходят стороной чаще всего. И даже я, как музейный сотрудник, обычно слышу про южный костюм, про клетку, про бурановских бабушек, про монисто, а о северном костюме вообще мало что знаем. И в фондах музея «Лудорвай» есть всего лишь один женский традиционный комплекс северных удмурток. Видимо, это в целом какая-то беда, что северные костюмы не сохранились. И на конференции я услышала подтверждение этому. Я думала, это касается только русских костюмов, но, оказывается, не только. Даже люди, проживающие здесь, сами северные удмурты, говорят, что ничего нет. Почему же случилось такое? Что касается русских, существует версия, что в связи с миграциями, переездами в город, уходом на заводы и прочими ситуациями все выкидывалось. А тут, казалось бы, люди столетиями живут на местах, и тоже мало что сохранилось.

Второй интересный момент – на конференции много говорили про удмуртские нагрудники, про кабачи и муресазь. Мне это было интересно вдвойне, потому что недавно у нас в музее-заповеднике «Лудорвай» прошла выставка, одним из организаторов и куратором которой я была, – «Своя рубаха ближе к телу». Когда я делала эту выставку, мне важно было показать историю нижнего белья с конца девятнадцатого до двадцатого и даже до двадцать первого века. Что раньше люди в традиционной культуре подразумевали под нижним бельем? Даже такого названия не было – нижнее белье: его называли «исподнее». И на секции я услышала еще одно подтверждение про кабачи и муресазь – нагрудник закрывал грудной разрез на одежде. Опять же ближе к телу! И я в очередной раз убедилась, что на нашей выставке все было сделано правильно.

И я была под большим впечатлением, что люди столько шьют – да, уже новоделы и реплики, но по образцам. И это прекрасно, на мой взгляд. Когда мы зашли в зал, я уже по одежде поняла, что здесь в основном удмурты. Есть какие-то маркеры в одежде, украшениях, что сразу становится понятно, кто откуда приехал – кто-то с юга Удмуртии, например, кто-то – с севера. И сейчас мы вместе с Валентиной Викторовной Харисовой подумаем, как использовать наши русские сарафаны, рубахи в современной одежде, чтобы они тоже выступали маркерами, и чтобы все это было носибельно… Чтобы тоже, когда мы куда-то приехали, по нашей одежде поняли, что мы – русские.

Я занимаюсь традиционной одеждой. И, как сотрудник музея, провожу экскурсии в русском сарафане, а мои коллеги – в своей национальной одежде: кто-то в костюме южных удмуртов, кто-то – в северном костюме. Тем мы и интересны, научные сотрудники, что мы, казалось бы, знаем все обо всем, но при этом каждый из нас занимается более глубоко какой-то своей темой. И когда ты носишь этот русский сарафан постоянно, тебе становятся понятны многие вещи: его практичность, экономичность, почему подол такой объемный – а потому, что зимой это тепло, а летом закрывает тебя от солнца и спасает от жары.

Я рада, что мы побывали на такой конференции, посмотрели на разные народы, услышали и увидели столько интересного. И очень здорово, что это случилось в Игре, с выездом на север Удмуртии – сегодня не так часто удается собрать дальние, северные районы республики.

Валентина Викторовна Харисова о локальных особенностях русского костюмного комплекса Удмуртии
…Валентина Харисова представила на конференции доклад о локальных особенностях русского костюмного комплекса Удмуртии. Но в действительности это был почти настоящий мастер-класс от профессионального мастера по одежде – с выкройками, особенностями шитья, различными деталями и секретами. «Швея-самоучка» – так обозначила Валентина Викторовна свой статус в программе заседания секции. Мы же прекрасно знаем ее и как одного из участников фольклорного ансамбля «Родолад», одного из замечательных творческих партнеров наших проектов.

– Валентина Викторовна, давно вы шьете русские традиционные костюмы?

– Все началось в «Родоладе». Я пою в ансамбле уже около восьми лет. И, наверное, первый год всегда присматриваешься, прилаживаешься, пытаешься понять традиционное пение, а уже потом обращаешь внимание на одежду. И на одном из фестивалей я увидела, как мы, и я в том числе, неважно одеты, как плохо выглядят сарафаны, особенно на детях. Больше всего меня задело как раз то, что дети выглядели, грубо говоря, словно голодранцы. И я задала вопрос Айгуль Анатольевне Даниловой, руководителю нашего ансамбля: «А тебе не кажется, что сарафаны какие-то неправильные?» Она отвечает: «Кажется!» «А давай, – говорю, – займемся этим». Получилось, это был такой толчок. И мы с ней начали ходить по музеям. Первым нашим музеем, где мы попали в фонды, стал музей-усадьба Чайковского. Там я с головой погрузилась в этнографию. А дальше уже пошло-поехало…

И есть такая странность… я не знаю, как это работает, но современную светскую одежду мне шить трудно. А как только я начинаю шить «парочку» – хотя там тоже сложный крой, – она у меня идет легко, и как-то все получается. Иногда приходят, просят: «Сшей нам вот такую модельку, современную». Смотришь – вроде бы все понятно. Но почему-то не могу, не идет рука, не ложится, и все. То есть я не могу, как швея, шить современную одежду, как-то мне по душе, что ли. А вот шить традиционную «парочку», или сарафан, или рубаху, мне интересно. А если уж попадается какая-нибудь вышивка на рубахе, то все – дайте мне срочно воплотить это в жизнь! Я для себя так поняла эту свою странность: современная одежда – это технология, этому надо учиться. А я же нигде не училась швейному мастерству, я – швея-самоучка.

– То есть вы пришли от нематериального – скажем так, традиционного пения, – к материальному, к шитью традиционной одежды?

– Получается, что так. Уже семь лет шью.

– И есть востребованность?

–Да, есть. Получается, что «изголодавшимся» фольклорным ансамблям хочется надеть нормальные, правильные сарафаны, которые сшиты по канонам и по размерам. Потому что если натягивать музейные сарафаны – они очень маленькие, 38-40 размера. Поэтому я рассчитываю ткань так, чтобы девочка в сарафане вышла прямо красавицей. Если я поняла, как это шьется, то сделаю на любой размер. Так что – да, есть востребованность, не могу поднять головы!

Текст, фото – Светлана Мальцева.

Проект «Тканые истории деревни Кузьмовыр» реализуется при поддержке Фонда президентских грантов.

#ПА #ПубличныйАрхив #KAMArecords #НКО #ТканыеИстории #Наследие #Традиции #Кузьмовыр #ФондПрезидентскихГрантов #фпг