Село Долгий Колодезь продолжение.

Село Долгий Колодезь вытянулось вдоль ручья Долгого с севера на юг почти на 4 километра. Официальных названий улиц не было. Почтальон знал всех. Начинаем нашу прогулку. Северная часть села улица Деревенька, смотрим на север. С неё видно село Переверзевка слева на правом берегу. Вся долина ручья заболочена. Вдали просматривается село Долгие Буды.
Слева высокий крутой берег, это земли Переверзевки. Глядя на правый берег ручья понимаешь почему предки наши там не поселились. Там просто не было подходящего места, слишком крутой склон. На левом берегу угодья села Долгого Колодезя.
Первый яр Маленькое, он действительно маленький, всего километр в длину, там пасли коров после скашивания сена.
Прямо перед пригорком небольшое поле Поповское, которое было выделено причту Преображенского храма.
Примерно через километр яр Долгенькое, он почти в два раза длиннее. От его верховья до урочища Горы Болото остается всего 400 метров.
Через 600 метров вправо уходит овраг Плота почти такой же длины как Долгенькое и через полтора километра заканчиваются угодья села Долгого Колодезя начинается земля Долгих Буд.
В советское время за урочище Плота были большие трения между селами Долгий Колодезь и Долгие Буды, потому что советские землемеры измеряли по-советски, не учитывая исторические традиции. Среди особо возмущавшихся был Григорий Кузьмич Сергеев брат моего деда Фёдора Козьмича. На болотистом лугу было несколько запруд, которые сооружали после сенокоса. Вода поднималась до уровня берегов и по отводному ручью бежала дальше. Поверху запруды настилались доски- так называемая кладки для перехода на другой берег. Делалось это для обеспечения водопоя коров, а было их много по две, иногда по три на двор и для купания гусиных стад. Гусиные стада от десятка до сотни были буквально через двор. Но иногда Деревенцы, название жителей Деревеньки жадничали и не оставляли канавы для стока воды вниз по течению. В этом случае собирались недовольные и ночью не правильная плотина рушилась, водоснабжение восстанавливалось. Обычно это были молодые парни с улиц Ковалёвка и Нижняя. У жителей Середки по лугу, который называли Став в память о временах, когда он был затоплен водой поднятой плотиной мельницы, протекал ручей от Залюбовского колодца с мощным родником и для их стада и гусей воды было вдоволь.
Продолжим путешествие по селу. Наш путь на юг. В начале справа жили Зайцевы по-уличному один из их детей был Лесничим Беловского лесничества. В его бытность лесником работал мой отец. Из желудей, в сборе которых и я принимал участие, рассадили дубовые посадки по полянам в Вышнем лесу и вдоль леса до урочища Наволочки. Длина Деревеньки всего 800 метров. Дома с левой верхней стороны до последнего времени оставались почти все, с правой нижней стороны прогалин больше. Слева в третьем доме от края жила семья Плохих. Их дети Анатолий и Виктор были моими троюродными братьями. Глава семьи умер рано, он был фронтовиком. Войну закончил в звании капитана, после войны женился на дочери деда Григория Елене. Прожила она долгую и тяжелую трудовую жизнь, похоронена на местном кладбище. Младший её сын Виктор умер рано. На похороны приезжал из Харькова сын Анатолий с женой и племянник Александр сын брата Николая. Анатолия в Харьков забрал его дядя Николай, там закончил он сельхозинститут, работал на Харьковской областной сельскохозяйственной селекционной станции, вывел несколько сортов лука, получил звание кандидата сельскохозяйственных наук. Жил в поселке Научный. Деревенька закончилась. Справа возле крайнего дома Афонькин Колодезь. Когда-то здесь поселился родственник моей мамы Афанасий Шахворостов и выкопал Колодезь. Я был дружен с его сыном Анатолием. Весной мы ходили на Наволочки слушать бекасов. В право уходит тропа через мосток на другой берег ручья. По ней добираются до автодороги Белая- Коммунар, расстояние два километра. Дорога идет через урочище Разин Яр, владельцем которого, в своё время, были помещики Заплатины. За дорогой Лисий лог и долина ручья Короткого. В этом месте, на ручье, создалось природное образование, которое называют остров. Сохранилась часть старого русла, а новое русло - перекрыли плотиной бобры, вода поднялась, заполнила старое русло и возник остров.
Перед нами улица Серёдка за заболоченным лужком. Это место между Середкой и Деревенькой: овраг и обрывистый меловой склон называют Залюбово. В крайнем доме, прилепившемся к крутому склону, жила Люба. Кто она и прочих подробностей не знаю, но этот дом помню обитаемым. Улица Середкой названа, потому что посредине между Ковалёвкой и Деревенькой. Называли её так во времена, когда Нижних улиц и хуторов ещё не было. Когда-то дорога проходила вплотную к склону и были случаи опрокидывания тракторов и прицепов. В начале улицы на правой стороне был колодезь с мощным родником, который нельзя было выбрать. Жители Середки этим пользовались и зимой гоняли коров на водопой к источнику, а не носили воду на коромыслах. Воды было много, по выкопанному руслу она отходила в низину за огородами на зиму образовывала озерца, которые замерзали к радости детворы. Катались на санках просто скользили по льду и устраивали ледяные карусели. Сегодня дорогу до Деревеньки проложили напрямую по насыпи. Родник пока работает образовал под горой небольшое озерцо, а невостребованная вода по переливным трубам уходит на луг и проложила себе старо давний путь к месту нахождения плотины мельницы и там ручей Залюбов впадает в речку Долгий Колодезь. Дворы на Середке расположены только на восточной высокой стороне. На верх уходили сады и огороды, а перед усадьбой на более влажном месте выращивали капусту, огурцы и помидоры. Их называли городчики уменьшительно от огород
В следующем доме жил Мизюлин Петр Михайлович гармонист и певец, который был женат на учительнице Затолокиной Елене Афанасьевне. Прожили они душа в душу до преклонных лет. Когда Петр Иванович жених -загляденье, предложил руку и сердце, Елена, завидная невеста, учительница, а не какая-то Машка с грядки, поставила условие-расписываться поеду только на председательской линейке. Линейка пассажирская и только пассажирская гужевая тележка, обычно была рассчитана на 4-6 пассажиров, которые сидели спиной друг к другу в два ряда. Она имела 2 металлические оси с 4 колёсами. В ступицы колёс были впрессованы чугунные втулки, плавность хода обеспечивали рессоры. Пассажиры защищались, от летящей из-под колёс грязи и пыли, при помощи крыльев, соединённых между собой в подножку.
Вот такую свадебную карету выбрала невеста Елена. Двигателем этой свадебной кареты служил очень резвый колхозный жеребчик, находившийся под ответственностью и в пользовании бригадира полеводов, по совместительству моего отца. Кроме Михаила Фёдоровича, жеребчик с кличкой Монгол, слушался только конюхов, которых все звали Дрюм и Дрон, только они могли его запрячь. Как их именовали по имени отчеству сегодня уже не вспомню.
Подготовив невесту, договорившись в сельсовете Пётр Иванович «угнал свадебный экипаж». Скажу по секрету угнать было очень легко. Михаил Фёдорович приложил известные усилия к этому сватовству. Рука в этом деле у него была легкая и все супружеские пары, к созданию которых он её приложил, прожили долго и счастливо.
Через час молодые вернулись уже в звании муж и жена. Михаилу Фёдоровичу, в качестве компенсации за угон экипажа, предложили роль посаженного отца на свадьбе. Посаженый отец— находился за столом в большом месте и как старший по своему званию занимал место отца . Посаженый отец всегда был только со стороны жениха.
Дальше жили Коржовы по-уличному. По фамилии Сергеевы. В конце их огорода стояла ветряная мельница-ветряк. Прозвище у них произошло от деда Коржа. Построив ветряк, он приговаривал «Подует ветерок, смелем мучицы, испечем коржичек». Ветряк забрали в колхоз. Один из Коржовых уехал в Санкт Петербург, где его потомки дослужились до генеральских званий в авиации к концу 20 века. Их племянник переехал в Долгий Колодезь и получил за ветряк компенсацию. На эти деньги и свои сбережения купил дом на Моховце. Был заядлым грибником, звали его Шуряк.
Через два дома жила моя бабушка- Семенова в замужестве Шахворостова Митрадора Владимировна. Большую часть своего детства я провел у неё. Здесь дядя мой Иван Стефанович колхозный зоотехник как и положено среди детей боярских в четыре года после первого пострига в первый раз посадил меня на коня. Он обучал езде на коне и прочим хитростям очень нужным мальчику: делать пищики, свистульки, рогатки и прочие полезные разности.
Однажды Митрадора Владимировна приболела, отправили её на лечение в город Курск к дочери Александре Стефановне. Упомянутый дядька мой к этому времени переехал под Харьков со всей своей семьей женой и тремя детьми. Ехать к старшей дочери Марии в Москву она наотрез отказалась. Дочери Варваре моей матери было не до её хозяйства, кто бы помог со своим управиться. Поэтому - пёс Шарик, несколько безымянных кур и поросная свинка Машка поступили в полное моё распоряжение вместе с подворьем. С поставленными задачами я справился. Выздоровевшей бабушке в целости и сохранности я возвратил подворье, пёсика, кур и Машку с десятком подросших поросят.
Деда своего Стефана Евсеевича не помню. Прошел он всю войну вернулся, но умер до моего рождения война догнала.
Посредине улицы был проулок для выгона животных и гусей на выпас. Второй колодец был на другом конце улицы, его благополучием занимались живущие возле него Калинины. Младший их сын Михаил Иванович ходил со мной в школу в один класс. Старший сын был ровесником моего отца у них был общий интерес охота и рыбалка. Напротив, было два дома по правой стороне. В одном из них жила большая семья детей у них, по-моему, было пять. Старший сын имел прозвище Милай, следующего звали Люда так он, когда был маленький выговаривал слово блюдо. Дорогу к бабушке мне пришлось пробивать в единоборстве с Людой и ещё двумя одногодками, вышел победителем и больше ко мне не бодались. Затем улица поворачивала направо за этим поворотом было 5-7 домов. В крайнем доме жил дед Дроздик это прозвище было у него постоянным, на другом конце был дом Умрихиных. Вместе с их сыном Витей я плавал на льдине, за что мы и Витя Брежнев получили прозвище Папанинцев. В средине жила большая семья, в которой было несколько дочерей уличное прозвище у них было Цыганковы.Улица Середка закончилась, она тоже не велика всего полкилометра.
Между улицами Середка и Ковалёвка на северо-восток уходила Большая дорога на Обоянь. Зимой вдоль дороги ставили вешки что бы путники не сбились с дороги. По этой дороге в 1916 году из села Бегичево с дипломом учительницы в зимнюю пору на лошадке в розвальнях возвращалась молодая учительница Праведникова Варвара Васильевна. Уже почти на виду села возница крикнул волки, держись и лошадь пошла галопом. Слева на поле, в лунном свете было видно несколько черных точек, которые быстро приближались от урочища Горы Болото от места, которое все называли Волковня. Дорога уже шла под уклон, лошадь оказалась быстрее, волки не догнали. Возница громко кричал «Помогите» захлопали двери, люди выбежали с фонарями, кто-то выстрелил из ружья волки вернулись домой в лес без добычи.
Значит продолжим о волках. Мой дед Стефан рассказывал своей семье такой случай. Осенью телята ходили по полю, травку пощипывали и главное дело делали, землю навозом удобряли. Когда он почти дошел до стада, заметил, что его полтора годовалая телочка, почти готовая корова отбился от стада и почему-то стала уходить в сторону леса. Присмотревшись, он увидел, что большая собака играла с ней, подбегала и отбегала. Телочка шла за ней. «Да это же волк» мелькнула мысль. Со всех ног дед мой бросился догонять не разумную скотину. Повезло успел добежать. Волк оскалился и ушел не солоно хлебавши.
Следующий волчий случай тоже связан с Середкой. Дело было после войны весной в марте, гуси гуляли на улице по первым лужам. Среди бела дня волк схватил гусака, который стал на защиту своего стада и потащил его через став в Разин яр. На преследование волка бросилось человек десять. Первым бежал разутый молодой парень по прозвищу Рыбинка с его сыновьями был дружен мой брат Виктор. Когда после безуспешной погони у него спросили, «Как ты собирался с волком справиться?» Он ответил «Если бы догнал справился бы».