Поэтому, обратимся к документам. В частности к утвержденному императором Николаем II 15 января 1910 года и объявленному приказом по Военному ведомству №434 от 7 мая того же года "Воинскому Уставу о наказаниях".
Конечно, он не столь легко читаем, нежели творения Куприна или Толстого. Документальные строки виртуозно не окрашены талантливым пером. Но се документ, исполнение которого было обязательно всеми чинами и руководствоваться которым были обязаны все от рядового до фельдмаршала.

Законы то при царе-батюшке, как и при Сталине писались для неукоснительного исполнения, а не для одного только успокоения воспаленных умов душевно страдающей от жизненных несправедливостей "мыслящей части общества".

Таким образом, на одной чаше весов виртуальный авторитет маститых писателей, на другой документ, имеющий юридическую силу.

Прежде чем отвечать на вопрос — имел ли право офицер избивать и калечить солдат, рассмотрим некоторые исходные моменты этого Устава, которые имеют прямое отношение к теме.

Начнем с основополагающих статей Устава.

Итак, Устав (ст.2) все преступные деяния военнослужащих подразделяет на:
* Воинские преступные деяния,
* Общеслужебные преступные деяния,
* Общие преступные деяния.

Эти деяния Устав в свою очередь подразделяет на:
*Проступки.
*Преступления.
*Тяжкие преступления.

За все эти преступные деяния предусмотрены следующие наказания (ст.3):

Применяются к нижним чинам Применяются к офицерам
За проступки:
Денежная пеня (то бишь штраф) Денежная пеня (то бишь штраф)
Дисциплинарное взыскание* Дисциплинарное взыскание*

За преступления:
Заключение в военной тюрьме (от 1 до 4 месяцев).
Заключение в дисциплинарной части (от 6 месяцев до 3 лет).
Заключение на гауптвахте (от 6 недель до 6 месяцев).*** Заключение на гауптвахте (от 6 недель до 6 месяцев).**
Заключение в крепости ( 6 мес. и более)***. Заключение в крепости ( 6 мес. и более).**
Разжалование в рядовые****.
За тяжкие преступления:
Заключение в исправительном доме***** Заключение в исправительном доме******
Заточение в крепости (от 6 до 15 лет). Заточение в крепости (от 6 до 15 лет).
Каторга.******* Каторга.*******
Смертная казнь. Смертная казнь.

* Виды взысканий и их тяжесть определяются Дисциплинарным Уставом
**Офицеры приговоренные к заключению на гауптвахте и в крепости теряют право на повышение в чине, на награждение орденами, теряют право на пенсию. При дальнейшей безупречной службе и боевых отличиях по ходатайству командования офицеры могут быть восстановлены в утраченных правах. Если офицер приговорен к заключению в крепости на срок более 1 года, то он увольняется со службы и уже не может быть восстановлен в правах.
***Унтер-офицеры утрачивают свое унтер-офицерское звание и теряют право на награждение знаками отличия
****. Разжалование офицера в рядовые сопровождается лишением орденов и других знаков отличия, а также увольнением в отставку или в запас.

Но если разжалованный пожелал остаться на службе, то по совершении выдающегося подвига или по истечении 3 лет безупречной службы рядовым (только рядовым!) он приобретает право на повышение в чинах (вплоть до производства со временем в офицерский чин) и на награждения. Однако в прежнем чине он не восстанавливается.
*****Исправительным домом Устав называет тюрьму Гражданского ведомства. Сроки этого наказания определяются Уголовным Уложением 1903 года (аналог современного Уголовного Кодекса).
****** Для офицеров заключение в исправительном доме, заточение в крепости, каторга и смертная казнь сопровождаются лишением всех прав состояния (дворянство или почетное гражданство, чин, награды, право на пенсию, льготы, право на военную или гражданскую службу).
*******Срок каторги определяется Уголовным Уложением 1903 года.

Заметим, что преступные деяния относят к проступкам, преступлениям или тяжким преступлениям в зависимости от того, какой верхний предел наказания предусмотрен за то или иное деяние. Прошу обратить на этот момент особое внимание и иметь это в виду при дальнейшем чтении.

Заметим еще, что для солдат любой вид наказания ничем другим не сопровождается. А вот офицер кроме самого наказания еще теряет и многое другое. Прежде всего — свое общественное положение. Сегодня это на юридическом языке называется дополнительным наказанием.

Под действие этого Устава подпадают все, кто находится на действительной военной службе, начиная с новобранцев, явившихся на призывной пункт и до генералов включительно. А также и на военных чиновников, на тех, кто служит в ополчении, кто проходит военные сборы. В определенной мере он распространяется и на гражданских лиц, оказавшихся в зоне военных действий, где вся власть передана в руки Военного ведомства. А также и на военнопленных.

В отношении офицеров особо оговорено, что сей Устав распространяется на них даже если они находятся в запасе или отставке, но при совершении деяния были одеты в военную форму.

От автора. Согласно Свода Военных Постановлений 1869 года (ст.835) всем военным чинам (офицерам, медикам, военным чиновникам) находящимся на военной службе, вообще было запрещено ношение гражданской одежды. Совсем. Оговоримся, что за границей наоборот, ношение военной формы было запрещено, кроме военных атташе (агентов) и лиц, сопровождающих императора.
Да никому, имеющему право носить военный мундир, и не приходило в голову надеть на себя "партикулярное платье". Мундир пользовался в России огромным уважением. И даже наоборот, в данном Уставе предусмотрена статья, карающая за незаконное ношение военной одежды и даже ее отдельных элементов.

Это стоило бы знать сегодняшним молодым создателям кинофильмов и сериалов, описывающих жизнь России до революции 1917 года. А т жандармские офицеры относились к Военному ведомству. Да и гражданские чиновники также были обязаны носить форму, присвоенную ведомству, в котором служат. А всякие там сотрудники типа современных оперативников воинских чинов не имели.

Теперь, рассмотрим как регулировались взаимоотношения офицеров и солдат.
Имел ли право солдат защищаться от незаконных посягательств (оскорбления, избиения) со стороны начальников (унтер-офицеров, офицеров).
Да.
И об это прямо говорит статья 38. Цитируем:

"Ст.38. При необходимой обороне (ст. 45 Уголовного Уложения) подчиненного против незаконного посягательства начальника не считается преступным лишь то деяние, которое совершено подчиненным в пределах необходимых для отвращения опасности, угрожавшей лишением жизни или телесным повреждением самому защищавшемуся".

Выходит, что солдат мог, например, перехватить руку офицера, занесшего над ним свой кулак.

Посмотрим с другой стороны. Если офицер избивает солдата, то отвечает ли за сие его старший начальник?
Да, отвечает. Цитируем:
"Ст.41. Начальник, участвовавший совместно с подчиненными в учинении преступного деяния, подлежит, независимо от степени его участия, наказанию, положенному в законе для непосредственно учинившего это деяние, причем это наказание суд может увеличить на основании статьи 64 Уголовного Уложения и статьи 65 сего Устава.
Ст.42. При совершении преступного деяния целою командою или частью оной, или значительным числом лиц, наказанию, в законе за учиненное преступное деяние положенному, подлежат: 1) подстрекнувшее других к учинению преступного деяния, …3)руководившее действиями других при его учинении и 4) начальник, причем ответственность его определяется по правилам статьи 41 сего Устава.".

Таким образом, если командир роты как это ярко описано у Куприна избивает свою роту, то под наказание попадет не только он сам, а и его командир батальона. Причем наравне с самим ротным. А ему это надо?

А уж если такие действия приобрели массовый характер, то, пожалуй, не избежит наказания и командир полка.

Так как же дело обстоит с побоями солдат? А вот как.

В Уставе в отдельную главу выделено "Отделение четвертое. О противозаконном обхождении начальников с подчиненными и о злоупотреблении власти в определении наказаний".

Не будем задерживаться на отношениях офицеров подчиненных с офицерами начальствующими над ними.

Нас интересует вопрос — было ли позволительно офицерам и унтер-офицерам обращаться с солдатами так, как это живописует писатель Куприн.

Цитируем:

"Ст. 185. За нанесение нижним чинам ударов или побоев виновные в том офицеры подвергаются: заключению на гауптвахте или взысканию дисциплинарному; а в случае повторения, крепости на срок не свыше двух лет".

Таким образом, если офицер впервые побил солдата это проступок, за который он может попасть на гауптвахту на срок от 6 недель до 6 месяцев.

Но вернемся к начальным статьям устава. Согласно ст.ст.2, 4 повторные побои уже считаются воинским преступлением. Согласно ст.21 офицер может за повторные побои угодить в крепость на срок от 6 месяцев до 2 лет. Напомню, что вдобавок к заключению последуют другие обязательные санкции. А именно — офицеры приговоренные к заключению на гауптвахте и в крепости теряют право на повышение в чине, на награждение орденами, теряют право на пенсию.

Унтер-офицеры же помимо гауптвахты утрачивают свое унтер-офицерское звание и теряют право на награждение знаками отличия. И это лишь за просто побои.

А если солдат получил телесные повреждения, то применяется иная статья.

Цитируем:

"Ст. 187. Если насильственные действия начальника против подчиненных сопровождались нанесением тяжких или весьма тяжких телесных повреждений, или хотя бы легких, но способом особо мучительным для потерпевшего, или причинением смерть, то он приговаривается:
К наказаниям, определенным за означенные преступления общими уголовными законами, но всегда с увеличением их в пределах ст. 64 Уголовного Уложения… ".

По статье выходит, что если унтер-офицер или офицер сломал солдату челюсть, пробил барабанную перепонку в ухе, то считается, что он совершил не просто преступление, а тяжкое преступление, и его отдают под общеуголовный суд, который приговаривает его к тюремному заключению. Так ведь еще оговорено, что наказание в отношении офицера или унтер-офицера должно быть усилено.

От автора. Я не скажу, что таких фактов в Русской Армии не было, или что каждый офицер, распускающий руки, обязательно попадал в тюрьму.
Однако, не думаю, что офицер в здравом уме не мог не соотносить свое хулиганство с постоянной угрозой потерять в этой жизни всё — дворянство, чин, награды. Да и сам источник существования — службу.
Чтобы там ни писали в художественной литературе, но исследования генерала Зайончковского, сделанные им на рубеже двух веков, однозначно подтверждали — в начала XX века для подавляющего большинства офицеров жалованье было единственным источником существования. И потеря службы означала полную утрату положения в обществе, падение на самое дно жизни.

Да и при всеобщей воинской обязанности, существовавшей в России, в солдатском строю находились не только запуганные, темные и безграмотные крестьяне, но и сыновья фабричных рабочих, мещан, чиновников, дворян, интеллигентов. Т.е. люди грамотные, обладающие чувством собственного достоинства и способные найти дорогу в нужные инстанции. Не во время службы, так после нее. Особенно, если хочется отплатить надоевшему за годы службы командиру.

Защищал ли этот Устав солдата от иных покушений со стороны командиров? Ведь в произведениях наших классиков не раз описывается как офицеры составляли свое благосостояние за счет солдатских копеек. Ну что ж, посмотрим.

Ст.176. Начальник, виновный в удержании из корыстных видов, жалованья или других следующих подчиненным денег или довольствия, а равно в учинении с них, с теми же намерениями, каких либо вычетов, подвергается за сие сверх уплаты обиженным противозаконно удержанного или вычтенного заключению в исправительном доме не свыше 3 лет. Когда же означенное преступление сопровождалось каким либо притеснением или принуждением, то виновный начальник подвергается заключению в исправительном доме"

Напомним, что преступления, которые карались исправительным домом, а проще говоря, гражданской тюрьмой, относилось к категории тяжких воинских преступлений. Также напомним, что для офицеров этот вид наказания сопровождался лишением дворянства, офицерского чина и увольнения со службы.

Стоит ли ради весьма и весьма небольших денег играть с тюрьмой? Много с солдат все равно не взять. Да и скрыть это деяние при существовавшей системе учета и отчетности практически невозможно. Почитайте здесь на сайте же мою статью "Ротное хозяйство в Русской Армии в конце XIX века", которую я написал, опираясь исключительно на документальные первоисточники.

А если офицер удержал с подчиненных деньги не из корыстных побуждении, а для пользы службы? Или для улучшения их же быта? Скажем, приобрел для солдат на их деньги шерстяные одеяла?

Нет, и это считается преступным. Правда, статья 177 карает за это помягче. А именно либо дисциплинарным взысканием (т.е считается проступком), либо гауптвахтой (т.е. к нетяжкому преступлению).
Но вот если для того, чтобы удержать деньги с солдат хотя бы и для пользы дела, офицер пошел на принуждение, то за это уже до двух лет заключения в крепости со всеми сопутствующими дополнительными наказаниями.
Все, так сказать, артельные траты были строго расписаны. Положением о ротном хозяйстве были четко оговорены источники артельных сумм, среди которых нет такого источника, как сбор денег с солдат. Да и расходование артельных сумм решалось солдатским коллективом под надзором командира роты. И расходоваться эти деньги могли на строго определенные цели.

Статья 179 карала офицеров за использование солдат для различного рода работ, не связанных с исполнением теми обязанностей военной службы. Скажем, для строительства офицерской дачи, ремонта квартиры, работ в частном огороде. Даже если офицер платил за это солдату приличное вознаграждение.

Правда, наказание за это было не слишком суровым. Как правило — дисциплинарное взыскание или гауптвахта. Но можно было угодить и в крепость до 2 лет. Дополнительно суд мог отстранить офицера рот должности.

Оговоримся — в Русской Армии в промежуток между летним и зимним периодами обучения существовал период т.н. "вольных работ". В этот период солдат в составе подразделений можно было отправлять на различного рода работы у частных хозяев (уборка урожая, очистка леса от хвороста, работы по отрывке канав, строительству и т.п.). Это были своего рода каникулы от службы. Основной целью этих работ было дать возможность солдатам заработать деньги для личных и артельных расходов (на общесолдатские нужды роты) и улучшить свое материальное положение.

Командир, который за эти работы не выплатил солдатам достойных денег (неважно, присвоил ли деньги, полученные от частных лиц за солдатские работы, или преднамеренно заключил невыгодный договор) карался статьей 180. А тут можно было угодить в крепость на 3 года.

Такое же наказание (ст.182) и за использование солдат в качестве денщиков. Да, офицерам были положены денщики, но их количество определялось должностью офицера. Скажем, младшим офицерам роты был положен один денщик на двоих, командиру роты один денщик. И только из числа нестроевых солдат. За соблазн завести себе еще одного денщика — 3 года крепости.

Таким образом мы видим очень серьезные расхождения между тем, что писали Толстой, Куприн, Степанов, а также другие менее известные писатели, и нормативными документами того времени.

Так что, спросит читатель, так уж и не было сих позорных фактов в Русской Армии? Почему не было, были. Иначе незачем было бы упоминать их в Уставе о наказаниях. Однако, это резко осуждалось и преследовалось российским законодательством. И все эти избиения, денежные поборы не были явлением массовым, распространенным и безнаказанным. Есть интересная статистика, касающаяся количества офицеров, осужденных за различные преступные деяния. К сожалению, в ней нет данных, сколько из них было осуждено за проступки, о которых мы здесь говорим. Но все же (1912г.):
*каторга — 1,
*тюрьма гражданского ведомства -17,
*заключение а крепости-26,
*заключение на гауптвахте — 88.

Это из общего числа офицеров в 1912 году — 48615 чел.

.

Выходит, что столь уважаемые писатели, классики, страдающие за униженных и бесправных солдатиков просто лгут?

А почему нет?

Литературный талант еще не свидетельство безупречной честности. К сожалению, мы очень часто сталкиваемся с тем, что таланты, даже выдающиеся таланты, исходя из корыстных побуждений, стремясь угодить определенным социальным группам с тем, чтобы их книги раскупались, читались, чтобы определенная часть общества ими восторгалась и славила, идут на любые подлости, подлоги, откровенную ложь.
А. Куприн, Л.Толстой, А.Степанов здесь не исключение. Равно как и Солженицын, Резун, Сахаров, Политковская, Алексиевич, Войнович, Растропович, Вишневская. Меняют, так сказать, свою популярность на твердую валюту.

Так ведь и то сказать, как то все больше в обличителях пороков армии ходят несостоявшиеся офицеры. Т.е. люди, имеющие большое честолюбие, но неспособные тянуть много лет офицерскую лямку на службе Отечеству, отдавать всего себя на пользу стране. Вот и оправдывают свою офицерскую несостоятельность рассказами об ужасах армии.
Тот же Лев Толстой, поручик артиллерии, прослужив всего 5 лет, так и не сделал карьеру, ужаснулся действительности войны и бежал из армии, спасая свою драгоценную жизнь.
А.Куприн, с трудом закончивший Александровское военное училище, прослужил в 46-м Днепровском пехотном полку подпоручиком около четырех лет, провалился на экзаменах в военную академию. Утратил интерес к военной службе и ему предложили покинуть полк. В годы Первой Мировой войны предпринял все, чтобы уклониться от военной службы (поручик в отставке), предоставив защищать Родину другим. В годы Гражданской войны тоже.

Может быть я и не прав в отношении литературных авторитетов. Но документ есть документ. И издается он не для того, чтобы кого то в чем то убедить, а для управления повседневной деятельностью.
А в литературном произведении очень возможно лгать даже с помощью правды. Легко. Делается это довольно просто. Собираются до кучи все действительно имевшие место за солидный промежуток времени факты, свидетельствующие об отрицательных случаях. Оставляются вне поля зрения факты, говорящие об обратном. Вот и готово произведение вроде бы правдивое, но по сути своей насквозь лживое. Особенно если расцветить его эмоциями.
Таким способом, например, убедили всю страну в том, что в нашей сегодняшней армии царит абсолютная "дедовщина" и командирский беспредел.

Ю. Веремеев