НИКЧЁМНАЯ ЛИЧНОСТЬ (Главы 6-7)

Глава 6 – «КОНЕЦ АНТИКУКЛИСТАМ!»

Слова Лопатина о Карабасе-Барабасе ещё больше напугали нашу Топеку. С двух лет она наизусть знала сказку о Буратино и Золотом ключике и слышала об этом ужасном человеке, директоре кукольного театра из Тарабарского Королевства, наводившего ужас на всех кукол и на весь наш Кукольный Мир. Но ни она, ни эти двое дорофеевцев, что похитили её для передачи этому куклоторговцу и мучителю кукол, не знали, как именно он выглядит, и поэтому всегда представляли его в виде страшного мужика с густой бородищей до самой земли, которой можно было бы успешно мести улицы. Этим и воспользовался однажды некий Чаки (Карлос Леон Рейес) ‒ знаменитый кукольный аферист и мошенник, промышлявший в Мире Людей (Реальном Мире) своими финансовыми пирамидами и обманувший миллионы добросовестных вкладчиков. Его самое большое детище ‒ финансовая пирамида, существовавшая в постсоветской России в лихие девяностые, так и называлась: «Чаки и Компания». Но потом, среди уже обманутых и всё понявших вкладчиков, массово подававших иски против Чаки за его махинации, эта его фирма стала печально известна как просто «Кукла Чаки». Но этот Чаки никогда не был тем маньяком-душегубом из фильма-ужастика «Детские Игры». Наш знаменитый Чаки никогда не убивал людей, но он несомненно был убийцей их финансового благополучия, что не менее тяжко.

А в этот раз Карлос Леон Рейес решил обвести вокруг пальца и бандитов-дорофеевцев, и самого Карабаса-Барабаса, который и должен был забрать Топеку до того, как мои родители заплатят выкуп. Моих же родителей Лопатин и Кузьмин собирались попросту убить сразу, как только получат от них деньги. Мерзкие и вероломные типы! Даже мошенник Чаки на их фоне выглядел гораздо симпатичнее и благороднее при всей своей подлючести! И я так говорю не потому, что Чаки – тоже кукла. Я, конечно же, не одобряю и не в коем случае не оправдываю его образ жизни. Он – вор и мошенник, аферист с большой дороги! И был таким для меня и для Кукольного Мира тоже до определённого момента. Но однажды он совершил поступок, за который я ему благодарен до сих пор.

Чаки всегда интересовали тёмные дела Карабаса-Барабаса, и он каким-то чудесным образом всегда был в курсе этих дел. Но до определённого момента их интересы особо не пересекались. Тем не менее, Чаки всё же по-своему любил свой родной мир и кукол, и его изрядно ужасало то, что господин К.Б. делал с куклами. И на сей раз дон Карлос Леон решил вмешаться в антикукольные планы и послужить верой и правдой родному миру. Он был внешне похож на Карабаса, но не имел бороды, только элегантные усы украшали его несколько злодейскую физиономию афериста. А уж отыскать себе бороду нужного размера при его-то баснословных богатствах, добытых от пирамидных финансовых махинаций, не составляло особого труда. И в этом ему охотно помогла его жена Тиффани Тринидад Рейес, которая в свою очередь владела огромной сетью гипермаркетов, где также были «бородатые отделы». В одном из них Чаки и нашёл себе бороду Карабаса-Барабаса, чтобы выглядеть как он, точь в точь, и тем самым, обманув Кузьмина и Лопатина, спасти Топеку до прихода настоящего бородача.

О том, что бандиты собираются сделать с Топекой, Чаки узнал от одного своего агента в банде Дорофеева, которого не оказалось на месте, когда полиция брала банду штурмом. Именно в это время он был на приёме у Чаки и докладывал, как на духу, о планах банды и о том, что вообще происходит. А у Чаки в его личном кабинете в этот момент работал телевизор, и как раз передавали криминальную хронику, рассказывали о спецоперации полиции по задержанию членов банды Дорофеева и его самого. И агент-информатор дона Карлоса видел этот репортаж с места событий.

‒ Не бойся, Леонидас, что ты так напрягся! – говорил Чаки своему агенту. ‒ Не выдам я тебя, Чаки своих не бросает, хахахахаха! Если, конечно, ты согласен окончательно ко мне перейти работать, в мою фирму, я гарантирую, что никто тебя здесь не найдёт и не тронет. Так, как? Пойдёшь ко мне на фирму?
‒ Да, Чаки, конечно, пойду! – не раздумывая, согласился Леонидас Карон, оказавшийся в банде скорее по глупости и неопытности, по искренней вере, что Дорофеев, позвавший его в свою преступную компанию, его настоящий друг. Теперь же таким другом он считал своего нового покровителя и будущего шефа Карлоса Леона Рейеса, известного больше как «Кукла Чаки», ведь последний действительно был куклой, хоть и не самой лучшей в своём мире.
‒ А со своими прежними связями лучше порви навсегда! – настоятельно рекомендовал Чаки. ‒ Они тебе больше не нужны и не друзья они тебе. Служи мне и Кукольному Миру и работай на меня, и всё у тебя будет muy bien, chiquito. Надеюсь, мы друг друга поняли!
‒ Да, сеньор, я Вас понял, готов приступить к работе хоть сейчас!
‒ Отлично, я знал, что ты согласишься! Но смотри у меня, Леонидас, я предателей не прощаю, имей в виду!
‒ Я никогда Вас не предам, сеньор Карлос Леон, и не подведу, обещаю!
‒ Хорошо, хорошо! Верю, но проверю, хахахахаха! В ближайшее время мы поиграем в Карабаса-Барабаса и его помощника. Ты будешь помощником и будешь меня подстраховывать, понял?
‒ Помощником Карабаса-Барабаса? – не понимал Леонидас. ‒ Это Дуремаром, что ли?
‒ Ну, вроде того, ‒ пояснил Чаки и снова расхохотался. ‒ Забавно, ты не находишь?
‒ Да, господин, это забавно.
‒ Ты не знаешь, случайно, где остановились эти двое… Лопатин и Кузьмин, которые должны передать Карабасу одну девочку из семьи Кандисов?
‒ Знаю, я бывал там у них, могу показать.
‒ Превосходно, потому что мы туда поедем своим, что называется, ходом. А по дороге заеду за бородой. Надеюсь, она уже готова.
‒ За кем, господин? – удивился Леонидас.
‒ Не за кем, а за чем! Бороду мне надо же нацепить! – объяснял Чаки.
‒ Ну, а мне тогда в аптеку за пиявками!
‒ О, кстати, отличная идея, хахахахаха! Пиявок этим двум похитителям кукольных детей прямо в штаны! Только тихо, чтобы они не заметили. Когда заметят, будет уже поздно! А когда Карабас поймёт, что они его развели, он из них самих театральных кукол сделает.

План Чаки и его нового помощника удался. Они подъехали к логову Кузьмина и Лопатина раньше Карабаса-Барабаса, передали им требуемую денежную сумму – 1500000 российских рублей и забрали Топеку, искренне думающую, что её забирает мучитель кукол, страшный дядька с густой бородой, зловредный директор кукольного театра и «доктор кукольных наук» из сказки про Буратино.

‒ Именно так мы Вас себе всегда и представляли, господин директор и доктор кукольных наук, господин Карабас-Барабас из Тарабарского Королевства! – хором сказали «Кузьма» и «Медведь с лопатой».
‒ А я по-другому никогда и не выглядел, господа антикуклисты-дорофеевцы! Ну, ладно, привет вам всем от Тарабарского Короля, а мой театр кукол сегодня же отбывает на гастроли в Реальный Мир.
‒ Слава Тарабарскому Королю! – заголосил Максим Кузьмин своим ерехонским басом.

Как только Чаки покинул лесную сторожку, где отсиживались «Кузьма» и «Медведь», держа за руку ничего не понимающую Топеку, он направился к своему автомобилю, за рулём которого его ожидал Леонидас Карон, готовый стать для шефа и простым шофёром. Посадив Топеку на заднее сиденье, Карлос Леон Рейес сам сел на переднее и, сдёрнув с себя бороду и костюм Карабаса-Барабаса, обернулся к Топеке и спросил:

‒ Знаешь, кто я, деточка?
‒ Вы не Карабас-Барабас? – почти обрадовалась наша доченька.
‒ Нет, конечно, я Чаки. Я пострашнее Карабаса-Барабаса, ‒ шутил Чаки. ‒ Ну, теперь последний штришок…

Сказав это, Чаки вдруг увидел «театральный» фургон того, кто должен был по плану Кузьмина и Лопатина забрать Топеку и продать её в Реальном Мире какому-нибудь магазину игрушек. Фургон куклоторговца осторожно подъезжал к той сторожке, от которой ещё едва успели отъехать Чаки и Леонидас, в руках которых теперь была наша малышка.

‒ А вот и наш похититель кукольных детей! – сказал Чаки. ‒ Сейчас, думаю, начнётся самый интересный спектакль, хахахахаха! Ало, полиция?! – обратился Чаки в дежурную часть. ‒ У меня для вас очень важная информация! Хотите поймать самого Карабаса-Барабаса?
‒ Кого, простите? – не понял дежурный.
‒ Главаря куклоторговцев, которого вы так и не взяли тогда…
‒ Не думали, что он и правда существует! – удивился дежурный.
‒ Так вот, записывайте внимательно координаты и высылайте группу захвата!...

Ничего не подозревавший Карабас не спеша зашёл в лесную сторожку, где Лопатин и Кузьмин назначили ему встречу для передачи Топеки в его руки. В руках у лысого бородача в шляпе был чемодан с крупной суммой денег – полтора миллиона рублей. Во столько эти мерзавцы оценили нашу девочку. Но его сделку ждал крупный провал, а его самого – большое разочарование и такая же большая опасность.

‒ Опять Вы, Карабас Барабасыч? – удивились дорофеевцы. ‒ Что-то забыли?
‒ Не понял, я же только пришёл! Что значит опять, вы чё, бухали тут?! Где девчонка?!
‒ Это мы не поняли! – недоумевали Лопатин и Кузьмин. ‒ Мы же несколько минут назад передали её Вам, а Вы нам заплатили полтора миллиона. Вот, считаем сидим…
‒ Да вы чё, в натуре, охренели?! – неистовствовал бородач. ‒ Вы кому её отдали?!
‒ В-в-в-в-вам! – начал заикаться «Кузьма». ‒ Т-т-т-так эт-то н-н-н-не Вы б-б-были?
‒ Дебилы, олухи, кретины, идиоты! Я им полтора миллиона принёс, я такой путь сюда проделал, столько времени убил, а эти болваны девчонку профукали! Да я из вас самих куклы сделаю, марионетки театральные! Всю жизнь, редиски вы недосоленные, будете у меня на ниточках работать, к вашим херам прикреплённых! – рвал и метал громы и молнии рассерженный лысый бородач в шляпе.

И тут в голове Лопатина родилась новая, ещё более гнусная идея, чем все предыдущие. Ещё бы, ведь теперь перед его жадными глазами было уже целых три миллиона, которыми он не собирался делиться ни с кем, даже с другом детства «Кузьмой-дебилом».

‒ Да, Вы не успеете из нас кукол сделать, Барабасыч, а вот я успею! – сказал Лопатин, быстро вынув из кобуры пистолет, и выпустил в Карабаса аж три пули, сразившие последнего насмерть, попав ему прямо в лысый лоб.

Глава куклоторговцев теперь лежал трупом, оставалось расправиться с «Кузьмой». Но для него у Медведя с лопатой был особый, жестокий план.

‒ Ты ч-чё сделал, Медведь?! Ты зачем Барабаса завалил?!
‒ А ты предпочёл бы марионеточной куклой стать в его «Кукольном театре» имени Тарабарского Короля? Не будь дураком, Кузя! Смотри, сколько у нас теперь бабла! Возьмём все три лимона, тормознём водилу какого-нибудь, он нас до портала миров, а там и в Реальном Мире затеряемся где-нибудь. Только нас и видели!
‒ А как же наши?
‒ А зачем они нам теперь, «Кузьма»? У нас три лимона, новую жизнь начнём!

Только Лопатин лгал, как впрочем и всегда. Он не планировал делить с «Кузьмой-Дебилом» (с Максимом Кузьминым) эти три миллиона.
‒ А что с трупом делать будем? – спросил Максим Кузьмин.
‒ С трупом… да, труп – это проблема! Слушай, Макс, там в погребе канистра с бензином, принеси-ка её.
‒ Ты чё, Медведь, избу хочешь нашу спалить?
‒ Она нам больше не понадобится, а от улик надо избавляться. Так что принеси, будь корешем!

Пока Кузьмин ходил за канистрой, Лопатин достал с полки бронзовую статуэтку, довольно увесистую, и стал подстерегать Кузьму у входа в комнату. Через две-три минуты друг детства, ставший незаметно для себя уже лишним, вернулся с бензином и, не увидев друга, позвал его:

‒ Я принёс, ты где?
‒Здесь! – ответил Лопатин, нанеся Максиму Кузьмину сильнейший удар по голове бронзовой статуэткой. ‒ Молодец, что принёс! И прости-прощай, дружок детства! Ничего личного – бизнес, понимаешь!

Выйдя из сторожки с канистрой и тремя миллионами, Михаил Лопатин заблокировал вход засовом и спешно начал обливать бензином хибару, которая ещё минуту назад была их с бывшим теперь уже другом пристанищем. Какой ужасный конец ждал теперь Максима Кузьмина! Сгореть, не приходя в сознание с проломленной головой! Но чудовищному плану Лопатина неожиданно помешала полиция, прибывшая по вызову Чаки.

‒ Остановись, Лопатин, оружие на землю, лежать, руки за спину! Ты арестован!
‒ А вы попробуйте меня возьмите, куклы легавые! – крикнул Лопатин, поставив канистру и достав свой револьвер, собираясь начать пальбу по полицейским.
‒ Я повторяю приказ, Лопатин! – снова послышался из рупора грозный голос командира группы захвата. ‒ Брось оружие и сдавайся, иначе будем стрелять на поражение!
‒ Да, стреляйте! За одно и избушку эту подпалите, она вся уже в бензине, а в ней два трупа!

Тут двое карабинёров из группы захвата перешли незаметно в удобную позицию, чтобы видеть со спины опасного бандита, и если он не сдастся добровольно, ликвидировать его.

‒ Ну, что, легавые! Слабо вам меня пристрелить, а мне нет! – объявил всем «Медведь с лопатой» и начал палить в сторону полицейских.

Но в ту самую минуту одна шальная пуля сзади настигла его и свалила замертво. Так вот, в тот сумасшедший день был уничтожен один из самых опасных бандитов-рецидивистов, когда-либо промышлявших разбоем и убийствами мирных жителей в столице Квамантессы, прекрасном городе Рейамо.

Уничтожив Михаила Лопатина, группа проникла в сторожку и увидела там два бездыханных тела: Максима Кузьмина и Карабаса-Барабаса, которого уже давно искали, но нашли уже мёртвым, с тремя пулями в лысой голове. Голова второго подозреваемого – «Кузьмы-дебила» тоже была проломлена бронзовой статуэткой, но он был скорее жив, чем мёртв, хотя и потребовалась срочная госпитализация. Парень на всю оставшуюся жизнь мог остаться инвалидом, ещё большим, чем итак был по интеллекту. К тому же, Максим Кузьмин непременно должен был предстать перед судом за свои злодейства, совершённые вместе с Лопатиным и другими бандитами Дорофеева. Самому же Вячеславу Дорофееву светил пожизненный срок в колонии строгого режима. А вот Кузьмин, при всей моей неприязни к нему, имел шанс на то, чтобы быть со временем прощённым Кукольным Миром и выйти по УДО за примерное поведение. Наличие инвалидности по врождённым заболеваниям психиатрического спектра, кое было и у Максима Кузьмина, давало ему право на снисхождение и некоторое смягчение приговора.

Говорят, когда «Кузьма» пришёл в себя в больнице, где его буквально вытащили с того света, он сам потребовал, чтобы к нему пригласили следователя, желая дать признательные показания во всей своей деятельности в банде Дорофеева. Он желал рассказать обо всех известных ему эпизодах, в которых он участвовал. И хотя его участие сводилось к подстраховкам дружков и было малозначительным, он искренне раскаивался в содеянном и почему-то всё время вспоминал куклу Томку Кукломирову, которую, как он утверждал теперь, он жестоко обижал в детстве и юности, которая любила его, несмотря на это. И каждый божий день, проведённый в клинике Андалусии имени Алехандро Марьяно, известного в Кукольном Мире нейрохирурга и учителя многих современных кукольных врачей, Максим Кузьмин вспоминал Томку и жалел, что не ответил ей на любовь, а вместо этого издевался над ней. Он готов был вымаливать прощение у всего Кукольного Мира, у всех кукол и проклинал тот день, когда связался с Михаилом Лопатиным и вступил в банду антикуклистов.

Глава 7 – «СНОВА ВМЕСТЕ!»

Уже осенью 2004-го года в Рейамо состоялся суд над оставшимися в живых дорофеевцами. На скамье подсудимых было трое участников банды: сам Дорофеев, Кашин и наш «Кузьма» недалёкий. Судебное слушание длилось более четырёх часов, полтора часа из которых прокурор озвучивал обвинение. Столько было эпизодов! И все они были объединены в одно уголовное дело – дело банды Дорофеева. Процесс был открытым, и на нём в качестве зрителей присутствовали даже журналисты из Мира Людей – родины дорофеевцев. Приглашены были и исследователи параллельных миров и паранормальных явлений. Только вот нашей семьи не было на этом громком процессе, были лишь мои родители: Валерия Томаса и Виталь Эрнесто. И знаменитый Чаки выступал в суде свидетелем обвинения. Впрочем, свидетелей защиты и не было на этом процессе. Видно было даже невооружённым взглядом, что и адвокат, предоставленный судом, не особо старался. Настолько, видимо, были отвратительны облики бандитов-дорофеевцев, что даже адвокату не слишком хотелось их защищать.

Исключением был только Максим Кузьмин. На протяжении всего предварительного и судебного следствия он один активно сотрудничал со следствием и давал правдивые и признательные показания и против себя, и против своих бывших товарищей, потому что товарищами более их не считал и чистосердечно раскаивался в содеянном. Мне трудно судить о том, было ли это искренне или он таким образом надеялся на снисхождение и смягчение приговора. Хочется верить, что он действительно раскаялся и осознал всю тяжесть совершённых им преступлений. А их было тоже достаточно: участие в преступной деятельности, похищение ребёнка, покушение на убийство Рейнальды, совершённое группой лиц по предварительному сговору, наводительство и грабёж мирных жителей. За всё это по закону Квамантессы Максиму Кузьмину светило лет двадцать в колонии строгого режима.

Но всё же был на этом суде один-единственный свидетель, выступивший в защиту «Кузьмы». Это был врач-психиатр, наблюдавший Максима Кузьмина с раннего детства и позднее переводивший его на домашнее внешкольное обучение. Он любезно предоставил суду медицинские документы «Кузьмы» из психдиспансера, где последний наблюдался с раннего детства, с того момента, когда у него выявили умственную отсталость и неспособность отвечать за свои действия.

А звали этого доктора Валерий Николаевич Кулебянов. Однажды неожиданно для себя он в одночасье оказался в Кукольном Мире, в Квамантессе, в её столице – прекрасном городе Рейамо. С ним произошла история, противоположная моей. Ему повезло несколько больше, ибо и в нашем Кукольном Мире он смог найти себе применение и занять достойную нишу в кукольном обществе, кое на первый взгляд, естественно, показалось врачу очень странным, необычным. Ведь доселе доктор никогда в своей жизни и врачебной практике не сталкивался с таким явлением, как браки между куклами и людьми, как существа, промежуточные между ними – куклоны. А таких в нашем мире большинство населения! И уж никак не мог предполагать профессор Кулебянов, что однажды ему доведётся выступать в качестве свидетеля на настоящем кукольном суде, где весь суд – это одни сплошные куклы. Но куклы, имея искусственные тела из пластического гиперсиликона, являющиеся живыми и мыслящими существами – роботами-гуманоидами, биороботами и киборгами.

Такими же существами были и мы с Рейнальдой, когда жили в Кукольном Мире, и наша дочь, и все мои предки по отцовской линии. Такими были и судьи на судебном процессе над дорофеевцами, таким же был и прокурор, требовавший для бандитов исключительной меры наказания. И если бы мы с Рейнальдой участвовали в этом процессе в качестве потерпевших, то несомненно поддержали бы требование обвинителя.
Суд Квамантессы по Андалусии в городе Рейамо удовлетворил просьбу прокурора лишь частично. К исключительной мере наказания был приговорён только главарь банды – Вячеслав Дорофеев. Такой мерой в нашем мире является так называемая «личностная казнь», когда в тело осуждённого без его согласия внедряют кукольную личность. А уже эта внедрённая кукольная личность уничтожает прежнюю – человеческую. Эта мера наказания осуществляется на секретных объектах наших инопланетных покровителей. Узнав о ней, Дорофеев не выдержал и свёл счёты с жизнью, повесившись у себя в камере СИЗО.

Николая Кашина за все его злодеяния кукольный суд приговорил к двадцати пяти годам колонии строгого режима, а по отношению к Максиму Кузьмину суд проявил гуманность, отправив его на пятнадцать лет отбывать наказание в специализированной психиатрической больнице закрытого типа.

Рассказывали, что Максим Кузьмин выслушал приговор суда спокойно и смиренно принял его как должное. В своём последнем слове он не просил о снисхождении, но просил прощения у всех кукол и у всего Кукольного Мира – нашего мира великого и прекрасного!

Я уже ранее рассказывал о том, как работая в компании сотовой связи ЗАО «Астрахань-GSM» в должности курьера по доставке счетов и прочей корреспонденции, копил деньги для моей семьи. И они пригодились мне!
В середине апреля 2003-го года в конце обычного рабочего дня, возвращаясь с очередного курьерского задания, я посетил Интим-салон на улице Савушкина, прямо в торговом центре «Детский Мир», представьте себе. И как же прекрасно было, что я туда зашёл! Проходя медленно по торговому залу Интима, я всё смотрел на красивых кукол, стоящих за своими стеклянными дверями и смотрящих так же на меня, ожидая, кого из них я предпочту купить. Признаюсь честно, они все были мне милы и симпатичны, но среди этих красавиц я искал только одну – мою единственную, мою Рейнальду. И я нашёл её! В этот же самый день! Но среди них её не было, и в какой-то момент я почувствовал сильное разочарование в моих ожиданиях. Но тут ко мне подошла продавщица салона.

‒ Здравствуйте, молодой человек! – сказала она. ‒ Чем могу помочь?
‒ Здравствуйте, прекрасная сеньорита! – ответил я в своей испанской манере. ‒ Да, Вы мне можете помочь, если подскажете, где я могу найти вот эту куклу.
И я достал фотографию Рейнальды, чтобы показать её продавщице. Та внимательно посмотрела и вдруг воскликнула:
‒ Это же Рэнди! Рэнди Кандис!
‒ Рэнди? – удивился я. ‒ Почему Рэнди? Рейнальда Кандис!
‒ Ну, не знаю, может для Вас она и Рейнальда, а мы её знаем как Рэнди.
‒ Да, это и неважно! Значит, она у Вас, здесь?!
‒ Да, она у нас и здесь! Но я вынуждена Вас огорчить, сеньор, Вам она не достанется, поскольку на неё стоит резерв.
‒ Как резерв?! Какой ещё резерв?! – возмутился я. ‒ Чей?
‒ Кандиса Максимо … ‒ почему-то растерянно пролепетала продавщица.
‒ Кандиса Максимо Виталя, верно? – уточнил я, доставая свой паспорт. ‒ Вот Вам мой паспорт, сеньорита. Я – Кандис Максимо Виталь! Более того, я – законный муж Рэнди Кандис. Мы с ней женаты с 16 апреля 1998-го года.
‒ Да-да-да! Конечно, она нам рассказывала что-то…
‒ Где она? Я хочу её видеть! – волновался я всё больше с каждой минутой.
‒ Да-да! Сейчас, сейчас я её приведу! Рэнди! – крикнула продавщица и побежала за Рейнальдой.

Рейнальда теперь была в секс-шопе у господина Сим Фо из Африки, о котором ей говорили спасшие её китайцы из Гон-Конга. Но ей повезло больше, чем другим куклам. Она никогда не выставлялась на продажу как товар магазина «Интим», а вместо этого вела учёт финансов господина Сим Фо. Он сам обеспечил Рейнальде успешное обучение на курсах бухгалтерского учёта в Астраханском Кооперативном Техникуме, в том самом, где учился и Максим Квакун. Надо сказать, для Рейнальды это обучение было настоящим приключением. Ведь за весь период обучения она ни разу ничем не выдала своё кукольное происхождение. Все студенты и преподаватели техникума принимали её просто за очень красивую человеческую женщину-латиноамериканку.

Рейнальда успешно закончила Кооперативный Техникум с красным дипломом, так и оставшись неразоблачённой никем. Только где-то через десять-двенадцать лет администрации этого учебного заведения станет известно о том, что на протяжении целых двух лет на заочном бухгалтерском отделении под обликом обычной женщины училась настоящая живая кукла из Кукольного Мира, параллельной кукольной реальности. Могу себе представить, какой там был переполох! Только сделать с этим что-либо было уже невозможно. Ведь вручение диплома обратной силы не имеет, и никакой диплом ни в какой ситуации не может быть отозван учреждением за какие-то там нарушения в прошлом во время обучения, выявленные спустя годы после окончания данного заведения.

Как мы с Рейнальдой узнали об этом? Очень просто: летом 2012-года Рейнальде пришло извещение, в котором её приглашали для откровенной беседы в присутствии юриста по поводу того факта, что она скрыла от техникума своё истинное происхождение – кукольное. Непонятно, как вообще это вскрылось! Откуда им это стало известно и как это было установлено? Рейнальда поступила мудро: просто взяла и порвала это «приглашение», и после этого её больше не беспокоили. Однако, настораживает то, как вообще могли узнать её адрес проживания. Оказалось, что шпионаж за выпускниками Кооперативного Техникума был обычной практикой не совсем адекватной администрации заведения. Слышал я или где-то в Интернете прочитал, что вроде бы эта практика прекратилась после смерти директрисы-бюрократки.

Но какое теперь это имеет значение?! Ведь, главное, что теперь мы вместе и будем вместе всегда! И никто, и ничто не сможет нас разлучить, нашу кукольную семью! Я не буду описывать подробно всю сцену нашей с Рейнальдой встречи в тот счастливый день 16 апреля 2003-го года. Скажу лишь, что это была самая счастливая моя встреча за последние годы, проведённые без семьи. Мы с моей единственно любимой обняли друг друга и расплакались оба от счастья и любви. Так что пусть перестанут люди говорить, что куклы никогда не плачут! Плачут, и не менее горько, чем люди, и в тех же ситуациях. Ничто человеческое куклам не чуждо! Ведь куклы и люди – братья и сёстры! И мы-куклы будем терпеливо ждать и надеяться, что люди когда-нибудь поймут и признают это как факт.

Теперь мне очень радостно было и от того, что не имело более смысла оставаться в квартире Квакунов. Собрав свои вещи, я сообщил им о своём решении жить отдельно, в том же здании на улице Кирова, в доме №19, где располагался офис «Астрахань-GSM» и курьерский отдел, а также архив. Моё же новое жилище располагалось на втором этаже под архивом. Помещение оказалось вполне пригодным для жилья со всеми удобствами, по крайней мере на какое-то время. Это было очень удобно для нас с Рейнальдой в плане того, чтобы быстро добираться до работы.
Но мы оба понимали, что это наше жильё на Кирова 19 – временное. Это помещение предоставлялось кому-нибудь из сотрудников компании только на время работы в ней. А работать всю жизнь курьером я вовсе не планировал. Только до тех пор, пока нас не распустят. А пока мы наслаждались нашим супружеским уединением. Утром нам не надо было слишком рано вставать, чтобы успеть на работу ровно к восьми часам. Но Рейнальда, всё равно, вставала раньше меня, чтобы сделать утреннюю зарядку, принять душ, позавтракать и приготовить завтрак мне, любящему понежиться в постели лишние несколько минут, потому что потом с восьми до пяти с часовым перерывом на обед нужно было быть всё время на ногах и ходить по организациям и предприятиям, разнося счета за услуги сотовой связи.

В конце рабочего дня я заходил за Рейнальдой, и мы с ней прогуливались по вечерней Астрахани, заходили в Кремль и гуляли там в парке до закрытия, а потом возвращались домой, на Кирова 19. И так мы жили чуть больше года. А когда не стало бабушки Максима Квакуна, и освободилась её квартира, мы решили переехать в неё, а в декабре 2006-го мы с Рейнальдой стали собственниками этой квартиры. И я очень надеюсь, что мы будем ими всегда. Теперь с нами были и две наши доченьки: Топека и Вальтома. И наше семейное счастье не покидает нас уже много лет!
В том же 2006-м году я поступил в Астраханский Колледж Культуры на библиотечное заочное отделение. Параллельно с обучением я также работал в КаспНИРХе, в научной библиотеке специалистом по ведению автоматизированных библиотечных систем АБС «МАРК». Иногда я обслуживал и читателей. И так же, как когда-то Рейнальда, я был единственным студентом из Кукольного Мира во всём колледже и за всё время не был никем обнаружен как кукла, как кукольная личность. А если меня спрашивали, откуда я такой взялся, я отвечал просто: «Из Испании, из Аликанте.»

Я на протяжении всего времени прибывания в Реальном Мире никогда не забывал о том, в каком мире я живу, о его жёстком миропорядке, о его ретроградных нравах и устоях. Понимая, какие неприятности я могу себе нажить как пришелец из другого мира, я в течение 20-ти лет скрывал своё истинное, иномировое, кукольное происхождение. Да и сейчас далеко не каждому могу об этом сказать. Но и держать в себе эту тайну всю жизнь я не собираюсь. Шила в мешке не утаить, и рано или поздно об этом узнают все, кто знает меня. В конце концов, в тюрьму меня за это не посадят! Обычные ретроградные обыватели и воцерковлённые люди будут шарахаться от меня, как от прокажённого, гнать меня подальше от святых мест, но что мне до них. Я другие места люблю посещать, бывать с семьёй на природе, там наш храм, где нам по-настоящему хорошо, где мы счастливо отдыхаем и телом, и душой. А от ретроградов, репрессивно мыслящих, я сам держусь подальше, ведь мне не нужен и даром их негатив!

Когда-нибудь, в один прекрасный день официальная наука станет прогрессивнее и признает существование параллельных миров, это неизбежно. И кто знает, может быть, я буду одним из первых, кто поможет науке сделать большой шаг вперёд, благодаря кому это произойдёт. А сейчас я лишь делаю осторожные шаги в этом направлении, щупая почву впереди себя, чтобы не затянуло в трясину. А мои рассказы о параллельных мирах и куклах, как о моём родном народе и мире, я буду писать, как и прежде, и ни один закон мне этого не запретит.
Максим Кузьмин, пока отбывал наказание в больнице, куда определил его суд, всё писал письма Томке Кукломировой о своей судьбе, о том, что раскаивается в содеянном и сожалеет о впустую прожитих годах. Писал о своей любви к ней, которую вдруг внезапно ощутил и которую так и не выразил в ответ на её любовь.

Главврач той специализированной больницы знал всё о происходящем в его заведении, знал и о письмах, и о переживаниях столь необычного пациента. Он отыскал Томку Кукломирову и её адрес в Дворянской области Матрёшии, чтобы отправить ей письма от Максима Кузьмина. И Томка получила эти письма. Она читала их, а слёзы так и лились из её кукольных глаз. Она по-прежнему любила его, Максима Кузьмина Квакуна. Теперь уже было ясно всему Кукольному Миру, что это одна и та же личность, утраченная в Мире Людей ИВР, но появившаяся в пространстве Кукольного Мира. Но теперь это была уже не ущербная и асоциальная личность, а вполне социализованная и исправленная. Максим Кузьмин и Квакун теперь был готов начать жизнь заново, с чистого листа, женившись на кукле – Томке Кукломировой, любовь которой он когда-то жестоко отверг. Теперь же он был полон решительности встать на колени перед нею и вымаливать прощение за все обиды и унижения, когда-то причинённые ей. И ему представилась такая возможность.

Прочитав все письма, пришедшие от Максима сразу, одной партией, Томка быстро собралась в дорогу и поехала на поезде в тот город, где в СПБ имени Сербского лечился и отбывал свой срок принудительного лечения её, не смотря ни на что, любимый и желанный Максим. Её прибытие в город Х, куда по решению суда был этапирован наш «Кузьма», совпало со днём его освобождения.

‒ Ну что, прощай, Максим Кузьмин! – говорил ему доктор, хлопая пациента по плечу. ‒ Больше не попадай к нам! И поторопись, на выход, тебя там у ворот твоя мамзель дожидается!
‒ Какая мамзель? – удивился «Кузьма».
‒ Выйдешь – увидишь её! Ты кому все эти годы письма-то писал? Она приехала за тобой. Ждёт тебя любимого!
‒ Она получила мои письма!
‒ Конечно, получила! Ха-ха-ха, чудной ты человек! Я отправил ей все твои письмена. Специально искал её адрес для тебя, весь Интернет перерыл, пока не нашёл.
‒ Спасибо Вам, доктор! Настоящее человеческое, да и кукольное тоже… огромное спасибо! – сказал Максим и, обняв доктора, как отца родного, поспешил к выходу.

У ворот специализированного лечебного учреждения стояла и дожидалась своего непутёвого возлюбленного влюблённая кукольная красавица – Томка Кукломирова. Увидев её, Максим бросился к её ногам и пал перед нею на колени, как и происходило все эти годы в его мыслях. Он обнимал её за талию, плакал и просил прощения у любящей его куклы. Томка подняла его с колен, нежно обняла и сквозь слёзы прошептала:

‒ Я давно уже тебя простила! Простила, потому что до сих пор тебя люблю!

Они нежно взялись за руки и пошли гулять по городу. Следующий рейс до Дворянска был только на следующий день, и теперь у будущих молодожёнов было достаточно времени, чтобы насладиться прогулками по незнакомому им городу. Они вдруг решили оба и сразу пойти в ЗАГС и подать заявления на бракосочетание, а остановиться решили в местной недорогой гостинице «Три Пескаря». Такое вот символическое было её название. Прямо было почти всё, как в знаменитой сказке о Буратино, и многое, очень многое напоминало о ней: и куклы, и «Золотой ключик» счастья, и победа добра над злом, не хватало лишь Папы Карло с его сыном Буратино и мудрой Черепахи Тортиллы! Но главное, что все теперь были вместе и счастливы: и наша семья Кандис, и Кукломировы. Женившись на Томке, Максим взял её фамилию. Уж очень она ему была по сердцу теперь из-за её звучности и кукольности.