Это не просто звук.

Это мост, выжженный в тишине между тем, что было, и тем, что должно было бы быть. Это трещина в идеальной глади озера, из которой бьет черная, живая вода.
Это не контролируемый выдох. Это содрогание самой души, которая, задыхаясь в коконе из правил, «надо» и «прилично», рвет свои шелковые нити. Рот открывается — и из него вырывается не голос, а пейзаж. Пейзаж всей накопленной боли, всей непрожитой ярости, всей немой тоски, что копилась в клетках годами.
Это первобытный залп плоти против душевной анестезии. Это тело, которое вдруг вспоминает, что оно — не слуга, а храм, и в этом храме слишком долго горел не тот огонь.
И после… после наступает тишина. Не пустота, а насыщенная, дрожащая тишина очищения. Воздух выжжен. Легкие горят. А на руинах старого отчаяния уже стучится новое, хрупкое, ни на что не похожее чувство — свобода.
Это не крик о помощи. Это крик-освободитель. Крик, который говорит: «Я здесь. Я живой. Я чувствую. И это — мой голос, отныне он будет слышен».
И да, мы понимаем. Мы все понимаем без слов. Потому что в каждом из нас живет этот немой крик, ждущий своего часа, чтобы прорваться к свету и стать музыкой.
© Copyright: Федон Элис,