Глава 40.

Путешествие вдоль Великой стены Погрузив все наши вещи на двухколёсную телегу, мы помолились вместе с господином Хантером и собрались идти.
Перед нашим уходом он дал нам подробную инструкцию, куда и как нам нужно идти. Он сказал:
«Вы должны идти отсюда на юг около двадцати или двадцати пяти дней. Там вы выйдете к Великой Китайской стене. На протяжении многих лет она начала разрушаться в некоторых местах, и там вы увидите её отдельные части. Где-то она ещё очень прочная и простирается настолько далеко, насколько может видеть глаз в обоих направлениях.
Вы должны идти вдоль стены на юг. Там, где стена повернет и пойдет на запад, вы должны пройти сквозь проход в стене и продолжить движение на юг вдоль стены. Там вы встретите много путешественников, идущих в обоих направлениях.
Следуйте вдоль стены на юг где-то дней десять, и там вы увидите большую, окружённую стеной деревню Цзюцюань, расположенную напротив Великой Китайской стены.
Единственный путь в деревню будет через главные ворота, которые открыты только в дневное время. Там есть маленькие ворота (Игольные ворота), которые открыты всю ночь, но ваша тележка и лошади не смогут протиснуться через эти крошечные ворота, поэтому, если вы придёте к ночи, вы должны будете ждать снаружи до утра, пока главные ворота не откроются на рассвете». Мы сердечно распрощались с ним и отправились в свой путь.
Медленно идя вдоль стены, мы встречали на своём пути всё больше людей. Некоторые из них шли группами; по-видимому, они были из разных деревень и держались обособленно. Люди несли мешки с одеждой, стулья и всякий разный домашний скарб.
Спокойной, уверенной поступью шли целые
верблюжьи караваны, навьюченные тюками с различными товарами. Некоторые верблюды тянули по дороге огромные перегруженные возы.
Большинство из них ехали в том же направлении, куда шли и мы, и чем дальше мы двигались на юг, тем более оживлённым становился поток людей на дороге.
Вдруг отец заметил, что дорога поворачивает на восток! Он остановился и сказал: «Смотрите, стена поворачивает на восток, а мы должны идти на юг! Нам нужно найти разрыв в стене и пойти на юг вдоль стены до деревни, которая находится напротив этой стены.
Это и будет та самая деревня, о которой говорил нам господин Хантер. Она будет полностью окружена высокой стеной, и в ней есть большие ворота, через которые можно будет войти в деревню с верблюдами, лошадьми и повозками. Все эти люди идут на восток, но нам не нужно идти в ту сторону! Должна же быть ещё одна ветка Шёлкового пути на юг через пустыню Гоби».
Многие люди, которых мы встречали на дороге, говорили по-русски, по-китайски и по-арабски. Отец спросил одного из русскоязычных путешественников, который тоже, как оказалось, шёл в Ланьчжоу.
Человек, указывая на небольшую песчаную тропу, идущую на юг вдоль Великой стены, торопливо ответил моему отцу на чистом русском языке: «Туда идите. Эта дорога приведёт вас в Ланьчжоу», и быстро пошёл дальше, прежде чем отец успел спросить, как далеко до Ланьчжоу. Похоже, он очень торопился, пытаясь догнать своих попутчиков.
Мы в растерянности стояли на перекрестке, не зная, что делать. Один из погонщиков каравана, идущего с севера, посмотрел на нас и понял, что мы не знаем, куда идти. Он привлек внимание отца тем, что он стал выкрикивать: «Ланьчжоу! Ланьчжоу!», глядя на нас, и махая рукой в сторону юга. Отец закивал головой: «Да! Да! Ланьчжоу!» Тот энергично указывал на ту же маленькую, песчаную и извилистую тропу у стены, идущую на юг.
Верблюжий караван быстро прошёл мимо нас и повернул на юг, следуя вдоль Великой Китайской стены. Отец понял, что мы должны пойти за этим караваном, потому что это было то самое направление, которое нам нужно.
Мы пошли бодрее, и наше настроение было приподнятым, когда мы пытались следовать в ногу с верблюжьим караваном. Однако мы вместе с нашими лошадьми быстро выдохлись и пошли медленнее, а затем и вообще отстали. Караван быстро удалялся от нас, пока совсем не исчез за горизонтом, сливаясь с волнами тепла, поднимающимися с горячей поверхности пустыни, рисуя свои причудливые миражи усталым путникам. И снова мы остались позади, чтобы бороться за нашу жизнь, пробираясь через глубокий песок - мягкий и сыпучий.
Мы с усилием помогали нашим лошадям, упираясь в двухколёсную тележку руками и толкая её через песок, чтобы она не застряла. Это было очень утомительно и для всех нас, и для лошадей тоже, и очень замедляло наше передвижение.
«Видимо, мы отошли слишком далеко от гор, где земля была более твёрдой, - после долгой борьбы сказал отец. - Нам нужно добраться до гор, где меньше песка и лучше дорога; так будет легче идти и нам, и лошадям».
Мы следовали вдоль Великой стены, как рекомендовал нам Джордж Хантер. Он был прав: во многих местах стена разрушилась, местами её не было вообще. Единственными признаками стены были груды камней от разрушившейся стены. Эти нагромождения бесконечно тянулись перед нами. В таком состоянии стена была, в основном, в отдалённых районах пустыни. Вокруг этих развалин не было никакого жилья, и никто не смотрел за стеной уже много лет. Природные явления делали своё дело, постепенно разрушая стену до полного её исчезновения.
Мы стали замечать, что, когда стена находилась в хорошем состоянии, это означало, что скоро впереди будет деревня. Местные жители гордились Великой стеной и достраивали ее, когда она начинала разрушаться. Некоторые из деревень вдоль стены были очень маленькими и состояли из пяти или шести хижин. Другие доходили до десяти, и все хижины были построены так, что их задняя стена была самой Великой Китайской стеной! Таким образом, им нужно было достроить ещё три стены, крышу и дверь.
Задняя стенка уже была построена для них, может быть, за тысячу лет до того, как они поселились там.
История говорит нам о том, что Великую Китайскую стену начали строить за триста лет до нашей эры. На протяжении веков каждое королевство строилось на стене. Многие участки стены в восточной провинции Синьцзян со временем разрушились. В северной провинции Ганьсу стена тоже превратилась в руины. В то время в этой области не было людей, и в результате никто не интересовался восстановлением стены.
Теперь Китай гордится своей Великой стеной. Она была отреставрирована и является мировой достопримечательностью. Сегодня Великая китайская стена тянется через страну на 13.170 миль. Это одно из семи чудес света; её видно даже из космоса.
Мы шли по дороге, которая вилась то с одной стороны между нагромождением камней, то с другой стороны, где ещё оставалась стена, и шла параллельно ей. Это напоминало нам о гигантской змее, скользящей по земле по всей этой местности вокруг больших куч камней.
Чем дальше мы шли на юг, тем меньше было участков стены; мы шли вдоль руин, которые раньше были стеной. Весь день мы шли, не видя ничего, кроме нагромождения камней на обочине дороги и задавались вопросом: не ушли ли мы с курса и не идём ли в неправильном направлении? К вечеру мы снова начали видеть стену. Теперь мы знали, что мы на правильном пути.
Когда стемнело, отец нашёл небольшой участок у стены, который спускался вниз. Низкое место нужно было, чтобы защитить нас от сильного ветра. Мы повернули с дороги и расположились там для отдыха.
У нас было всего три вещи, которые помогали сохранить нас в тепле: у нас было убежище у стены, наша двухколёсная телега и лошади позади нас.
Таким образом, мы старались спрятаться от сильного холодного ветра пустыни.
Тесно прижимаясь друг к другу, мы расположились так, чтобы мама с малышом была в центре, старшие дети, включая меня, расположились вокруг неё, а отец и старшие трое детей сидели на внешней стороне круга. Таким образом, самый маленький вместе с матерью был защищён от холода, а кто находился с краю, получал главный удар холодного ночного ветра, дующего в пустыне. Поэтому им досталось больше одежды, чтобы им было теплее.
На рассвете мы погрузили все вещи на тележку и снова пошли...
Надвигалась зима. Мы ожидали снега в любой день, поэтому отец спешил. Он сказал: «Мы должны двигаться как можно быстрее. Не хотелось бы оказаться в снегу в пустыне. Мы должны спешить;
если мы пойдем быстрее к югу, там не будет снега и там теплее».
Мы шли на юг уже в течение многих дней.
Становилось очень холодно. Из-за того, что нам всегда не хватало еды и воды, путешествие было очень трудным, а к этому теперь добавилось другое испытание - зимний холод. Мы не были готовы к холодной погоде, так как у нас было очень мало тёплой одежды.
Отец сказал: «Мы дошли до места, где стена поворачивает на запад. Здесь мы должны пройти через разрыв в стене и продолжить движение на юг.
Господин Хантер сказал, что с этого места, где стена пойдет на запад, мы должны продолжать идти на юг.
Отсюда будет около двадцати дней ходу до деревни Цзюцюань.
«Мы все очень устали и ослабли - сказал отец, - наши лошади тоже очень уставшие, и мы идём гораздо медленнее, чем раньше. Я не знаю, будет ли у нас достаточно еды для нас и лошадей в течение двадцати дней. Мы должны экономить наши запасы продовольствия, чтобы нам хватило продержаться не менее двадцати дней». Он сказал, что у него осталось только пять расчёсок, и мы будем менять их на еду, как и раньше это делали. Местным людям нравились наши расчёски, сделанные из рогов животных, которые не ломались, как деревянные, из- за их грубых волос, и они с удовольствием их приобретали.
Мы всё так же шли вдоль развалин, которые постепенно принимали какое-то подобие очертания стены и, в конце концов, превратились в небольшую низкую стену. По мере того, как мы шли дальше, стена становилась шире, выше и выглядела более крепкой.
Мы были так рады видеть стену, потому что это означало, что впереди может оказаться деревня. Там мы могли бы обменять наши расчёски на еду и найти укрытие на ночь. Однако наши надежды были разбиты, когда мы, продолжая идти, с разочарованием наблюдали, как она опять превращается в груды камней, которые тянулись, насколько могли видеть наши глаза. Это означало, что перед нами не было никакой деревни, и не было никаких шансов получить еду или найти приют на ночь.
Мы продолжали идти, пока снова не оказались на открытом месте без защиты от холодного северного ветра, и пока не стало слишком темно, чтобы видеть, куда мы идем. На небольшом расстоянии перед нами была большая груда камней, где раньше стояла стена.
Туда-то и направился отец, ведя лошадей с двухколёсной телегой за камни, чтобы укрыться от холодного зимнего ветра. Тони и Бенни отпрягли лошадей и привязали их к телеге, а мы сгрудились между камнями и тележкой, пытаясь хоть как-то согреться. Что и говорить, у нас не было хорошей тёплой одежды, кроме того, что было надето на нас, и всего только несколько старых рваных одеял в двухколёсной телеге. Они были грязные, пыльные и дырявые, но нам было всё равно. Для нас эти одеяла, какими бы они ни были старыми или грязными, были на вес золота. Они не давали нам замёрзнуть в холодные зимние ночи.
У нас не было достаточно еды ни для наших лошадей, ни для нас. Мы не могли спать, потому что были очень голодными, и нам было так холодно, что даже ночной отдых не приносил нам облегчения.
Прижимаясь друг к другу, мы чувствовали, как дрожим от холода. Стараясь находиться как можно ближе к матери, мы хотели сохранить в тепле её и ребёнка.
Каждый сидел боком одним плечом к внутреннему кругу, а затем мы меняли своё положение на другую сторону, чтобы согреться; и так - всю ночь. Было слишком холодно, чтобы спать, и мы с нетерпением ожидали рассвета, чтобы снова начать наш путь и согреться.
Как только стало достаточно светло, Тони и Бенни впрягли лошадей в повозку, мы положили туда две наши маленькие, грязные и рваные подушки и несколько грязных, кишащих блохами одеял. Там же нашёл место и мешок с кукурузой для лошадей, которую мы всегда пытались заполучить от жителей деревень, когда проходили мимо. Мы регулярно обменивали наши расчёски на хлеб и кукурузу. Эти расчёски, которые отец предусмотрительно сделал перед нашим бегством и тщательно хранил в пути, давали нам возможность получать еду и для нас, и для лошадей.
Воду мы получали из колодцев, расположенных вдоль Шёлкового пути. Мать не забыла также положить в тележку свой котелок, и он всегда был при ней. Иногда вода была не пригодной для питья, её нужно было кипятить. Таким образом, котелок всегда был очень нужной и полезной утварью.
Прежде чем пойти дальше, мы сняли свои шапки и помолились. Мы благодарили Бога за безопасность нашего путешествия до этого места, за еду и всю помощь, которую получали до сих пор. Мы молились о мудрости, руководстве и, прежде всего, о Его воле для нас во всем пути. Молитва отца поддерживала и ободряла нас, придавая силу и готовность продолжать наше путешествие туда, куда поведёт нас Бог.
Ранним утром мы неожиданно вышли к Великой стене. Она внезапно появилась из утреннего тумана, и было видно, что она перестроена и за ней хорошо ухаживают. По дороге шло намного больше путешественников, чем было до этого. Одни верблюжьи караваны шли навстречу нам, а другие уходили вдаль в том же направлении, что и мы.
Теперь мы почувствовали себя намного увереннее, поскольку мы знали, что приближаемся к деревне. Погонщики караванов приветливо махали нам руками, проходя мимо нас. Мы шли очень медленно, и так продолжалось большую часть утра.
Мы были голодны, сильно замёрзли и устали. Наши лошади тоже еле передвигали ноги.
Верблюды были более чем в два раза больше наших лошадей, их ноги имеют большую плоскую стопу, поэтому они с лёгкостью идут по песку, как будто это твёрдая земля. Наши же лошади были маленькими, и их копыта тонули в мягком песке, когда они шли и тянули двухколёсную телегу, изо всех сил пытаясь вытащить её из песка. Много раз, когда песок
был слишком мягким, наша тележка увязала, и все мы подталкивали её, чтобы помочь лошадям.
Отец сказал нам: «Это двадцать четвертый день, как мы находимся в дороге после того, как мы покинули господина Хантера в пустыне Гоби. Помните, он сказал, что добраться до деревни займет около двадцати пяти дней ходьбы? Это, должно быть, та самая деревня, где он сказал, что мы должны продать наших лошадей и двухколёсную телегу и дальше путешествовать на грузовике в Ланьчжоу».