Взрыв бомбы

Рядом с фюрером во время взрыва бомбы находились 24 офицера, из которых 4 по­гибли, многие были ранены. Либо само провидение спасло Гитле­ра, подарив ему еще 9 месяцев жизни, либо вмешались более прозаичные обстоятельства.

Из-за жары совеща­ние было перенесено из закрытого бе­тонного бункера (в котором взрывной эффект был бы многократно сильнее) в легкий деревянный павильон, раз­летевшийся при взрыве, а массивный дубовый стол, под который была по­мещена бомба, оказался необы­чайно прочен.

Под стол бомба попала в порт­феле одного из участников заго­вора — полков­ника Штауффенберга, которому за несколько минут до взрыва удалось покинуть совещание. Слышав­ший взрыв Штауффенберг был уверен, что приговор, вынесенный Гитлеру за­говорщиками, приведен в исполне­ние... В полночь того же дня были рас­стреляны руководители оппозиции, и среди них Штауффенберг.

Далеко не сразу оказался полков­ник в рядах Сопротивления. До этого он сделал удачную карьеру, но одно­временно многое увидел, узнал и переосмыслил.

Клаус Филипп Мария Шенкграф фон Штауффенберг ро­дился в одной из старейших аристо­кратических семей Южной Германии. Воспитанный в духе консервативного католицизма и немецкого патриотизма, он получил отличное образование.

В 1926 году 19-летний Клаус был зачис­лен в кавалерийский полк, потом учил­ся в пехотном училище, а через 10 лет окончил Академию Генерального шта­ба. Участвовал в оккупации Судетской области, а с началом Второй мировой войны — в польской и французской кампаниях.

Доводилось ему побывать и на Восточном фронте. В 1942 году, под впечатлением массовых злодеяний, совершаемых нацистами на окку­пированных Восточных территориях, а также вследствие бездарного (по его мнению) ведения военных действий, он присоединился к участникам анти­гитлеровского заговора. В 1943 году Клаус получил назначение в танковую дивизию в Северной Африке. Там во время авианалета был тяжело ранен, потерял левый глаз, правую руку и два пальца на левой руке.

Балы в Бамберге

Женившись в ноябре 1933 го­да, Клаус навсегда связал свою судьбу с Ниной Лер-хенфельд, дочерью генерального консула Германии в Каунасе.

Они встретились в Бамберге, неболь­шом баварском городке, ныне тури­стическом центре, а в начале XX века городе провинциальном и скучном. Когда же в Бамберге был расквартиро­ван кавалерийский полк, жизнь преоб­разилась — молодые офицеры стали непременными гостями на местных ба­лах. На одном из них 16-летняя Нина, приехавшая на летние каникулы к ро­дителям, познакомилась с Клаусом.

Их любовь была взаимной и бурной. Да и как Нине было не влюбиться! Высокий, стройный, начитанный, говоривший на нескольких языках, писавший стихи, любивший и знавший музыку Клаус произвел на нее неизгладимое впечат­ление. Нине было лестно иметь такого жениха; ее кавалерист был высокого происхождения и совсем взрослый мужчина — ему уже 23 года. Одна беда: ей самой еще нет и 17. Поэтому помолвку совершили тайно, а пожени­лись уже после ее совершеннолетия.

Нина очень любила мужа, продолжала любить и после его трагической гибе­ли. Замуж она больше не выходила и всю свою любовь перенесла на детей, а позже и на внуков.

Последнее прощание

Первое время молодожены жили в Бамберге, потом нача­лись обычные скитания офи­церской семьи по стране. Кла­ус мало бывал дома, и, как водится, все заботы о доме и детях лежали на жене. Нина часто вспоминала, каким изуродованным Клаус был доставлен из Туниса в мюнхенский госпиталь, там она не отходила от него. Потом Клаус долечивался дома, в родовом поме­стье Штауффенбергов.

Нина с деть­ми сразу переехала туда из Берлина, окружила мужа заботой и теплом, по­могала преодолевать моральный кри­зис и физическое увечье: учиться са­мому одеваться и есть, писать левой рукой, на которой осталось лишь три пальца. Ему было очень трудно начи­нать, по сути, жить заново, но рядом были любимая жена и дети.

Несколько раз навещали близкие друзья. Одно­ му из них он даже шутливо заметил, что не знает, что бы он делал со все­ ми пятью пальцами. Его настроение стало улучшаться. В общем, дело шло на поправку и, казалось, к выходу на пенсию, но Штауффенберг решил вер­нуться в строй.

Он получил назначение в Берлин, в штаб Резервной армии. Те­перь дома он стал еще более редким гостем, а бывая наездами, устраивал постоянно какие-то совещания. Знала ли Нина о второй, тайной деятельности мужа? Несомненно! Не только знала, но и поддерживала мужа и была го­това разделить с ним судьбу, которая (оба прекрасно это сознавали) ждала их в случае провала заговора.

Разве мог бы Штауффенберг, уезжая в июле 1944 года в свою последнюю команди­ровку в Ставку фюрера, сказать жене, если бы она не была в курсе его тайных дел:

"Кто найдет в себе мужество сде­лать это (речь идет о покушении), тот войдет в историю как предатель. Но если он это не сделает, то будет пре­дателем перед своей совестью".

Нина обратила внимание, что Клаус был в страшном напряжении, но старался не подавать вида. Прощаясь, произнес только:

"Если я провалюсь, они придут за тобой, они придут за всеми вами. Уезжай и береги детей".

Это было их последнее прощание, последний по­целуй, больше им видеться не при­шлось.

Полностью уничтожить

Нина с детьми уехала в дом Штауффенбергов в Лаутлинге.

Это не вызвало подозрений: у сыновей начинались летние каникулы, и переезд в деревню вы­глядел естественно. Утреннее радио 21 июля принесло страшное сообще­ние о провале покушения и расстреле его участников. Потрясенная извести­ем о гибели мужа, Нина ничего не смог­ла предпринять — уже на следующий день гестапо арестовало ее и детей.

Единственное, что она до ареста успе­ла сделать ради детей, это, прибегнув ко лжи во спасение, попыталась объ­яснить им, что их отец верно служил фюреру, но допустил серьезные ошиб­ки, за что и был наказан. Ведь старших сыновей (им было 10 и 8 лет) тоже мог­ли подвергнуть допросу, и они должны были "правильно" ответить.

3 августа 1944 года рейхсфюрер СС Гиммлер, выступая по радио, заявил:

"Семья Штауффенберг будет полностью унич­тожена".

Но детей не уничтожили, под фамилией Майстер вместе с детьми других заговорщиков их поместили в сиротский приют в Нижней Саксонии, где они находились до прихода союз­ников. Дети Нины и Клауса только через несколько лет после войны узнали, кем в действительности был их отец. Нина на момент ареста ждала пя­того ребенка, и это спасло ей жизнь: после пятимесячного пребывания в концлагере ее перевели в тюремный лазарет во Франкфурте, где в январе 1945 года родилась дочь Констанция, никогда не увидевшая своего отца.

Несчастья продолжали преследовать Нину: в 1944 году, не выдержав испыта­ ний, умер ее отец, через год умерла от­правленная в концлагерь мама.

После окончания войны Нина сумела найти детей, и они всей семьей вначале со­брались в Лаутлинге, а после восста­новления родительского дома под Бам­бергом переехали в него. Нужно было начинать жизнь сначала, заново нала­живать отношения с окружающими, для многих из которых Нина была вдовой предателя, активного участника загово­ра против их обожаемого фюрера.

Прошли годы, прежде чем измени­лось мировоззрение немцев, когда им открылась истинная суть нацизма, а полковник Клаус фон Штауффенберг и его товарищи по борьбе были призна­ны подлинными патриотами Германии.

Нина нашла в себе силы преодолеть от­чуждение, включилась в работу по на­лаживанию связей местного населения с оккупационной администрацией. За­ нималась воспитанием пятерых детей. До самых преклонных лет она жила ак­тивно, вела обширную переписку, при­ нимала посетителей из разных стран.

Все дети Штауффенбергов получили образование, старшие сыновья сами стали родителями, порадовав Нину внуками. Первый ее сын, Бертольд, пошел по стопам отца — он генерал-лейтенант вермахта. В известном фильме "Валькирия", посвященном по­ кушению 20 июля 1944 года, роль Клау­са исполняет Том Круз, а говорит го­лосом отца Бертольд.

Появившаяся на свет в тюрьме Констанция давно живет с мужем в Швейцарии. Там она издала посвященную матери книгу. Нина Шенк фон Штауффенберг. Портрет».

А Нина скончалась в апреле 2006 года на 93-м году жизни. Рядом с ее надгробием на кладбище маленького городка Кирх­лаутер растет прекрасная вьющаяся роза, выведенная немецким селекцио­нером и названная им "Нина фон Шта­уффенберг".