Для операции назначены: лидер эскадренных миноносцев «Харьков» (под командованием капитана 2-го ранга П.И. Шевченко), эскадренные миноносцы «Беспощадный» (под командованием капитана 2-го ранга В.А. Пархоменко) и «Способный» (под командованием капитана 3-го ранга А.Н. Горшенина), а также авиация ВВС флота (торпедные катера не участвовали). За четыре часа до начала операции командиры отряда и кораблей получили боевые распоряжения. Инструктаж проводил лично командующий флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский.
Решением командующего ВВС ЧФ для прикрытия кораблей на их переходе в район операции и на отходе было занаряжено всего 10 истребителей P-39 «Aэркобра» и P-40 «Kиттихаук» (американские самолеты по ленд-лизу, прим. авт.), что явно недостаточно! Кроме того, у побережья Кавказа истребительное прикрытие планировалось обеспечивать самолетами ЛаГГ-3 и Як-1 (12 единиц).
5 октября в 20.30 корабли под командованием командира 1-го дивизиона эсминцев капитана 2-го ранга Г.П. Негоды (брейд-вымпел на «Беспощадном») вышли из Туапсе.

Около часа ночи лидер «Харьков» проследовал к Ялте, а эсминцы продолжили переход к Феодосии. После 2.00 часов ночи корабли обнаружены германским самолетом-разведчиком. Таким образом, скрытность действий кораблей обеспечить не удалось. Командир отряда сохранял радиомолчание; доложил об обнаружении кораблей только в 5.30. Впрочем, начальник штаба эскадры уже догадывался о потере скрытности, так как о самолете-разведчике доложил в 2.30 командир лидера. Но М.Ф. Романов не знал другого - оказывается, авиационная разведка противника обнаружила эсминцы еще в Туапсе, сразу после их прибытия 4 октября, что дало основание германскому командованию ожидать возможный рейд наших кораблей к берегам Крыма.
Около 22 часов 5 октября немецкая радиопеленгаторная станция в Евпатории обнаружила, что, по крайней мере, один эсминец вышел из Туапсе. Поэтому германское командование морской комендатуры «Крым» в 2.37 объявило боевую тревогу по районам Ялты и Феодосии. НЕМЦЫ УЖЕ ЖДАЛИ НАШИ КОРАБЛИ!
В полночь 6 октября из базы в районе Коктебеля вышли три германских торпедных катера. Получив в 2.10 оповещение от самолета-разведчика об обнаружении им двух эсминцев, идущих на запад, катера заняли позицию ожидания, смещаясь к Феодосии. Самолет постоянно доносил место, курс и скорость эсминцев командиру группы катеров. Так продолжалось до 4.00 утра, когда корабли повернули на север, к Феодосии. Получив об этом донесение от самолета, торпедные катера пошли на перехват эсминцев. В 5.04 самолет-разведчик показал место эсминцев, сбросив несколько бомб южнее по курсу эсминцев. Таким образом, они стали видны катерам на световой дорожке. Г.П. Негода убедился, что корабли обнаружены, о чем донес на КП эскадры. Но, не обнаружив германские катера, командир дивизиона решил, что ничего особенного не произошло. С командного пункта эскадры также никаких тревожных сведений не поступало, и Г.П. Негода продолжил выполнение задачи по плану.

В 5.30 эсминцы обнаружили выходящие в атаку германские торпедные катера. Произошел бой с катерами, в результате которого один катер получил попадание артиллерийского снаряда, но хода не потерял. Преследование катеров (их группа разделилась) и обстрел артиллерией эсминцев результатов не дали, катера оторвались от погони. Получив организованный отпор (после атаки катеров корабли еще обстреляла и береговая артиллерия), Г.П. Негода решил отказаться от обстрела Феодосии. Эсминцы в 6.10 начали отход для встречи с «Харьковом».
«Харьков» еще в 2.30 донес о своем обнаружении самолетом-разведчиком. В 5.50 радиолокационная станция на мысе Айтодор также обнаружила лидера. Убедившись, что обнаруженная цель не является своим кораблем, в 6.03 германское командование приказало береговым батареям открыть по ней огонь. Практически в это же время «Харьков» обстрелял порт Ялты. За 16 минут выпустил без корректировки около ста 130-мм осколочно-фугасных снарядов. На огонь лидера ответили три 76-мм орудия, а затем шесть 152-мм орудий береговых батарей. Следуя вдоль берега, лидер выполнил также 32 залпа по Алуште. В 7.15 «Харьков» присоединился к эсминцам. Далее хроника действий кораблей, нашей и германской авиации следующая.
В 8.05 над кораблями появились три истребителя Р-40. Они обнаружили в 8.15 германскую летающую лодку BV-138 (самолет-разведчик) и сбили ее. В 8.20 истребители ушли. Из пяти членов экипажа разведчика двое приводнились на парашютах в видимости кораблей. Командир дивизиона приказал командиру «Способного» поднять их на борт. Остальные два корабля осуществляли противолодочное охранение находящегося в дрейфе эсминца. Вся операция по «вылавливанию» пилотов продолжалась около 20-30 минут. В 8.15 прилетела пара Р-40. Они-то первыми и обнаружили сначала, в 8.30, два бомбардировщика Ю-88 на большой высоте (разведчики), а затем, в 8.37, - первую ударную группу: восемь пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и четыре истребителя Ме-109. Два наших истребителя сорвать атаку не смогли. Бомбардировщики достигли сразу трех попаданий 250-кг бомб в «Харьков». В результате – множество повреждений. Взрывом бомб выбросило за борт также один 37-мм зенитный автомат. Лидер потерял ход, получил крен 90 на правый борт и дифферент на нос. В этой обстановке командир дивизиона приказал командиру «Способного» буксировать «Харьков кормой вперед.
В это время корабли шли со скоростью лишь 6 узлов. В 10.10 прикрывавшая корабли тройка Р-40 улетела, но в 9.50 прибыла пара Р-39. Они закончили барражирование в 11.01, сбив за это время один Ю-88 (по-видимому, разведчик). В 11.31 для прикрытия кораблей с воздуха прибыли: два бомбардировщика А-20G (спрашивается, зачем?), а в 11.50 над эсминцами появились 14 немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87 (вторая ударная группа). Естественно, достойного отпора они не получили и успешно отбомбились. Два Ю-87 атаковали «Харьков» и прекративший его буксировку «Способный», а остальные стали пикировать на «Беспощадный», который, несмотря на маневрирование и интенсивный огонь зенитной артиллерии, получил два прямых попадания авиабомб. Эсминец потерял ход, но остался на плаву с креном до 60 на левый борт.
«Харьков» новых повреждений не получил, но и хода по-прежнему не имел. У «Способного» от близких разрывов разошлись швы в кормовой части, он принял около 9 т воды, однако ход не потерял. Оценив обстановку, командир дивизиона приказал командиру «Способного» начать поочередно буксировку лидера и «Беспощадного». После 14 часов на «Харькове» ввели в строй третий котел, и корабль смог дать ход до 10 узлов под одной машиной. «Способный» взял на буксир «Беспощадного».
Естественен вопрос: где наши истребители? Надо сказать, что ВВС флота действовали, мягко говоря, довольно странно. В 5.40 командир 1-й авиадивизии получил информацию из штаба ВВС ЧФ об обнаружении наших кораблей авиацией противника и приказал привести в немедленную готовность все выделенные для прикрытия истребители. При этом командир дивизии предложил не выполнять запланированного удара Пе-2 по Феодосии, а шесть Р-39, выделенных для их обеспечения, - перенацелить на прикрытие кораблей. Решение не утвердили (почему?) и приказали авиации продолжить операцию по плану. В 10.30 вылетела пара Р-39, но она кораблей не обнаружила и возвратилась. В 10.40 вылетает вторая пара Р-39 - результат тот же. Наконец, только в 12.21 над кораблями появляется четверка Р-40. Но второй удар германская авиация уже нанесла еще в 11.50. Ненужные для истребительного прикрытия А-20G улетели в 13.14.Четверку Р-40 в 13.40 сменили три Р-39. К этому времени над кораблями также находились четверка Як-1 и четверка Ил-2. Но в 14.40 «яки» и «илы» ушли, остались три Р-39. И как раз в 14.41 появились девять Ю-87, 12 Ме-109 и два Ю-88 (третья ударная группа). Правда, уже в ходе воздушного боя к нашим самолетам присоединились три Як-1.
При обнаружении самолетов противника «Способный» отошел от «Беспощадного», по которому пришелся основной удар. «Беспощадный», содрогаясь от прямых попаданий, заваливаясь на левый борт с увеличивающимся дифферентом на корму, вскоре затонул. Личный состав, покидавший эсминец, в большинстве был затянут в воронку и погиб.
«Способный» избежал прямых попаданий, однако получил повреждения от разрывов бомб в 5-6 м от правого борта и в 9-10 м по левому борту, а также в кормовой части. От сотрясений корпуса произошли поломки ряда механизмов движителей, эсминец потерял ход на 20-25 минут. Удару подвергся и «Харьков». Он получил два прямых попадания в полубак, несколько бомб разорвалось рядом с кораблем. Все носовые помещения до 75 шпангоута оказались затоплены. Лидер стал погружаться носом с креном на правый борт. В 15.37, все же продолжая огонь из уцелевших кормового 130-мм орудия и одного зенитного автомата, «Харьков» скрылся под водой.
Пользуясь тем, что самолеты противника улетели, «Способный» подошел к месту гибели лидера и стал спасать личный состав. Это заняло у него более двух часов. Затем эсминец вернулся к месту гибели «Беспощадного», но успел поднять только двух человек, когда в 17.38 последовал очередной налет. 24 бомбардировщика Ю-87 (четвертая ударная группа) стали пикировать на корабль. С небольшим интервалом по времени в «Способный» попали три бомбы весом до 200 кг и несколько более мелких. Корабль почти сразу погрузился носом до палубы полубака, при этом погибли почти все спасенные с «Харькова». Экипаж боролся за живучесть, но вскоре эсминец потерял остатки плавучести и в 18.35 затонул. Во время этого налета над эсминцем находились пара Р-39, пара Р-40 и пара Пе-2 (а этих бомбардировщиков зачем прислали?). Но в отражении удара Р-40 участия не принимали по остатку топлива.
Торпедные, сторожевые катера, гидросамолеты подобрали 123 человека. 780 моряков, в том числе командир лидера «Харьков» капитан 2-го ранга П.И. Шевченко, погибли. ПОТЕРИ ТЯЖЕЛЕЙШИЕ! Гибели людей способствовало наступление ночи, ухудшение погоды, недостаточное количество и несовершенство спасательных корабельных средств.
В «Хронике Великой Отечественной войны на Черноморском театре» первого послевоенного издания о действиях флота по поиску и спасению команд кораблей содержатся следующие записи:
«7 октября. С 5 ч 55 мин до 18 ч 45 мин двадцать четыре самолета вели поиск в квадратах 1775 и 1776 личного состава с трех наших кораблей, погибших 6 октября (эскадренные миноносцы «Способный», «Беспощадный» и лидер «Харьков»). С 7 ч 45 мин до 18 ч 45 мин двадцать два самолета-истребителя прикрывали наши суда, производившие поиск…
…С 4 ч 20 мин до 9 ч 25 мин торпедные катера №№ 35, 43, 53, 83, 86 и сторожевые катера №№ 015, 031, 044, 072, 085 и 011, вышедшие накануне из Геленджика, возвратились в базу после поиска личного состава с наших погибших кораблей в квадратах 1775, 1776. Были подобраны 19 человек и среди них командир 1 дивизиона миноносцев капитан 2 ранга Негода…
…С 8 ч 20 мин до 13 ч 20 мин четыре торпедных и три сторожевых катера вышли из Геленджика на поиск личного состава с погибших 6 октября кораблей. К 19 ч 30 мин они возвратились в базу, подобрав 47 человек…
…8 октября. В течение 8 октября торпедные и сторожевые катера вели поиск личного состава с погибших эскадренных миноносцев «Беспощадный» и «Способный» и лидера «Харьков» в квадратах 1875, 1876, 1976. В квадрате 1875 были подобраны 2 человека…
…С 6 ч 0 мин до 19 ч 35 мин авиация Черноморского флота произвела 46 самолето-вылетов на прикрытие плавучих средств и поиск личного состава с погибших кораблей в районе 40 миль южнее мыса Чауда в радиусе 15 миль. В воздушных боях были сбиты 2 самолета противника. Один МБР-2 обнаружил в квадрате 1775 и подобрал матроса с эскадренного миноносца «Способный»…
Спасательная операция продолжалась до 10 октября и прекратилась из-за наступившей штормовой погоды. Всего спасено 123 человека, из них с лидера «Харьков» — 61, с эсминца «Беспощадный» — 41, с эсминца «Способный» — 21. Погибло 692 человека, в том числе командир «Харькова» капитан 2 ранга П.И.Шевченко, командир БЧ-5 лидера инженер-капитан-лейтенант Н.И. Куцевалов, командир БЧ-5 эсминца «Беспощадный» инженер-капитан Я.С. Козинец».
Капитан 2-го ранга В.А. Пархоменко и капитан-лейтенант В.С. Сысоев - будущие командующие ЧФ - в окоченевшем состоянии были подняты из воды гидросамолетами и спасены.
Температура воды в то время была около 13,5.
Подведем некоторые итоги.
Гибель лидера «Харьков», эсминцев «Беспощадный» и «Способный» 6 октября 1943г. была самой большой одновременной потерей не только на Черноморском флоте, но и во всем военно-морском флоте Советского Союза во время Великой Отечественной войны. Это были новейшие корабли Черноморского флота, вошедшие в его состав незадолго до войны.
6 октября 1943 года погибли три современных эсминца, которые находились в высокой боевой и технической готовности, были полностью снабжены всем необходимым. Их командиры и личный состав имели более чем двухлетний опыт войны, в том числе борьбы за живучесть при тяжелейших повреждениях (оба эсминца теряли носовые части, но своим ходом возвращались в базу). Против этих трех кораблей действовали германские пикирующие бомбардировщики Ю-87 (недавно были перебазированы с Крита) с хорошо подготовленными пилотами, причем все происходило в зоне действия наших истребителей. Это была четвертая аналогичная набеговая операция эсминцев - предыдущие три завершились безрезультатно, но без потерь кораблей.
Комплект разработанных на операцию документов неизвестен. Во всех отчетах фигурирует только боевое распоряжение командующего флотом №оп-001392 от 5 октября. Операцию планировал штаб флота, и ее должен был утвердить командующий Северо-Кавказским фронтом, которому ЧФ оперативно подчинялся. Если верить последующему «разбору полетов», то получается, что фронт и не подозревал о проведении набеговой операции.
Решение на операцию командования ВВС ЧФ не выдерживает критики. Фактически никакого взаимодействия кораблей и истребителей не предусматривалось - каждый действовал по своим планам. Наряд истребительной авиации для прикрытия кораблей был мизерным. Действительно, какие совместные действия можно было организовать в ходе первого удара противника, когда на два советских истребителя пришлось четыре германских. Во втором ударе четырнадцати Ю-87 противостояли: два бомбардировщика А-20G(?). В третьем ударе с нашей стороны участвовало шесть истребителей, но и германских прилетело двенадцать! Во время четвертого удара германских истребителей не было, но двум Р-39 и двум Пе-2 (бомбардировщики?) пришлось противостоять двадцати четырем Ю-87(!). Можно сказать, что какими бы ни были наши летчики асами, сорвать ни один из ударов они физически не могли.
Трагедию можно было предотвратить, если бы после первого налета в 8.37 многократно усилить истребительное прикрытие. А была ли такая возможность? Да, была: известно, что на 15 октября ВВС флота располагали более 50 исправными истребителями. К тому же самолеты могли выполнить по нескольку вылетов.
Так что ВВС флота вполне могли прикрывать корабли в течение часов восьми. Ну пусть шести! За это время миноносцы «добежали» бы до базы. Однако этого не произошло. Прежде всего потому, что командующий ВВС ЧФ не получил однозначного приказания организовать полноценное истребительное прикрытие кораблей. Сам же он до этого, видимо, не «додумался», хотя с «Харькова» сигнал «Терплю бедствие» зафиксирован в журнале боевых действий штаба ВВС ЧФ еще в 9.10. Только в 11.10 отдан приказ постоянно прикрывать корабли не менее чем восьмью истребителями. Однако и этого не выполнили!
Посмотрим, насколько правильно действовал командир отряда кораблей. Но сначала о боевой устойчивости кораблей от ударов с воздуха. К сожалению, советские эсминцы в 1943 году были самыми слабыми в своем классе среди флотов всех воюющих государств.
О трагедии 6 октября 1943 года много писалось как в закрытых, так и в открытых изданиях. При этом нигде не публиковались документы, связанные с разбором операции. Известны лишь выводы, изложенные в Директиве Ставки ВГК от 11.10.1943 г. Однако, уже начиная с первых отчетов, основным виновником «назначался» командир дивизиона капитан 2-го ранга Г.П. Негода. Сразу вспоминают о задержке, связанной с «вылавливанием» пилотов германского разведчика (20-30 минут). Глубокого смысла в подъеме летчиков, конечно, не было, но, во-первых, не каждый день есть возможность взять таких пленных. Во-вторых, за это время корабли смогли бы отойти не более чем на 10 миль (при ходе в 30 узлов). В-третьих, к крымским берегам ходили уже десяток раз, но корабли не подвергались действенным массированным ударам с воздуха. Скорее всего, этот факт повлиял и на начальников Г.П. Негоды, после каждого налета надеявшихся, что он последний. Даже если вспомнить лидер «Ташкент» - так и его немцы потопить в море не смогли! Увы, во всех случаях первый удар по кораблям был неизбежен, и его результат, скорее всего, был бы тот же.
Второй налет состоялся в 11.50, через три с лишним часа. Все это время «Способный» буксировал «Харьков». Каких только «ценных» рекомендаций не выдали комдиву: после войны! Некоторые даже считали, что Г.П. Негода должен был бросить «Харьков» в качестве приманки и отходить двумя эсминцами к базе. Хотелось бы увидеть хоть одного нашего военачальника, который бы смог приказать бросить в 45 милях от побережья противника находящийся на плаву эсминец. Был и другой вариант: снять экипаж, а «Харьков» затопить. На это ушло бы минут 20-30, но кто знал, когда будет следующий налет и будет ли он вообще? Утопили бы ценный корабль, который могли привести в базу, а авиация противника возьми и больше не появись! Кто бы за это отвечал? Г.П. Негода взять на себя такую ответственность, естественно, не мог. Таким образом, при любых действиях командира отряда корабли не избежали бы последующих ударов германской авиации.
Надо с иронией отметить: единственное, что заметно изменилось после второго удара, - «качество» управления силами. Больше Г.П. Негода в свой адрес указаний от командования эскадры, по крайней мере своевременно, не получал, хотя шифровки ему посылали. Точно так же не доходили до адресатов его шифровки с «Беспощадного». Связь оказалась громоздкой и работала с перебоями. Начальник штаба эскадры длительное время не знал о развитии событий, так как развернутый в Геленджике узел связи не имел достаточного количества средств.
Завершая разговор о месте и роли командира дивизиона в описываемых событиях, хочется отметить, что ЕДИНСТВЕННЫМ РЕШЕНИЕМ, КОТОРОЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРЕДОТВРАТИЛО БЫ ТРАГЕДИЮ, МОГЛО СТАТЬ ПРЕКРАЩЕНИЕ ОПЕРАЦИИ ПОСЛЕ ТОГО, КАК СТАЛА ОЧЕВИДНОЙ ПОТЕРЯ СКРЫТНОСТИ ДЕЙСТВИЙ СИЛ. Но опять же это с позиции сегодняшнего дня, но как бы отнеслись к такому решению тогда? На примере этой трагедии рельефно видно, как наш корабельный военачальник оказался заложником ситуации, которую создал не он, а действующая система командования и управления силами. В любом случае Г.П. Негода был обречен оказаться виновным! Причем предугадать оценки его вины во всех ситуациях никто не мог. Его могли бы подвести под расстрельную статью за потерю одного корабля и простить при потере всех трех. Но в данном случае рубить с плеча не стали - все-таки шел октябрь 1943 года. В целом разобрались объективно (разбирался лично И.В. Сталин, прим. авт.): Г.П. Негоду после излечения в госпитале назначили старпомом линкора на Балтику, а службу он завершил в звании контр-адмирала.
Следует прямо сказать: рельефно выявилась неспособность командования флотом руководить проведением операции в условиях динамично меняющейся обстановки, адекватно реагировать на нее (но особой динамики не было - корабли «топили» 10 часов!). Хотя после второго удара стало очевидным, что корабли надо немедленно спасать, так как за них взялись всерьез. Наверное, в этом кроется главная причина катастрофы, остальное - это следствие и частности.
В заключение надо сказать о цене, которую заплатил противник за гибель трех эсминцев. По данным ВВС ЧФ, немцы потеряли летающую лодку ВV-138, разведчика Ю-88, 7 бомбардировщиков Ю-87, 2 истребителя Ме-109.
После гибели последнего из черноморских лидеров и двух эсминцев в строю ЧФ из довоенного состава 13 эсминцев остались только три современных эсминца – «Бойкий», «Бодрый» и «Сообразительный», а также два старых – «Железняков» и «Незаможник». Прямо скажем: КРОВАВЫЕ ПОТЕРИ ЭСМИНЦЕВ ЧФ ЗА ВОЙНУ! С этого времени корабли эскадры ЧФ в боевых действиях не участвовали до конца войны.
Почему вспомнился этот кровавый эпизод из истории Великой Отечественной войны?
На Краснознаменном эсминце «Беспощадный» служил матросом СЫЩЕНКО Николай Гурьевич, 1920г.р., уроженец сл. Большинка, Тарасовского района, Ростовской области, был призван Каменским РВК. Он был радистом. 06.10.1943г. погиб в бою вместе с эсминцем «Беспощадный» у берегов Крыма.
На эсминце «Способный» служил другой наш земляк - старшина 1 статьи ЛАВРУХИН Николай Семенович, 1917г.р., урож. станицы Митякинская, Тарасовского района, Ростовской области, был призван в 1939г. Сталинским РВК, Донецкой обл. Был командиром отделения, служил радистом. 06.10.1943г. погиб вместе с кораблем на Черном море.
Вместе с ними погибли 778 моряков! Все они погибли в неравном, жестоком бою, ради нашей Победы, во имя жизни на Земле!
ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ! ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!
В. Недайводин.