– Таня?...

Что это за мальчик?…
Оставалась еще надежда, что это какой-то посторонний ребенок. Подруги, к примеру? Есть же они у нее?
Но в животе уже змеями клубились догадки, верить в которые мне не хотелось – ОНА бы так поступить не смогла.
«А сам?» – насмешливо вопрошал мой внутренний голос. – «Сам то чем лучше?»
Голос заткнул. Глаза сфокусировал на потерянном бледном лице.
– Отвечай.
Таня втянула голову в плечи, бегая растерянным взглядом то по мне, то по мальчику.
Спустя паузу, наполненную моей тахикардией, ответила:
– Мой… сын, Андрей.
Тишина, повисшая в холле квартиры, была оглушительной.
Я смотрел на пацана и поверить не мог тому, что я вижу.
– Почему?... – прохрипел. – Таня. Почему твой сын так похож… На меня? У него мои глаза. Мой нос. Мои скулы.
Я бормотал что-то еще, шарахаясь взглядом по мальчику. Перед внутренним взором проносились свои детские фотки, а сейчас казалось, что одна из них ожила, и стоит передо мной воплоти.
Знает ли Таня вообще, что этот мальчишка моя копия в детстве? Мне ведь не кажется? Нет?
Я резко к ней обернулся.
Еще секунды назад я целовал эти губы, и больше всего на свете хотел, чтобы она не оттолкнула меня. А сейчас мне самому хотелось ее оттолкнуть. Потому как я заранее знал, что именно она скажет следом:
– Мой и… – Она взглянула на меня чистыми, полными слез глазами, – мой и твой.
А я шарил глазами по дрожащему подбородку, по скулам, губам. А поднять взгляд к глазам больше был не способен.
Часто дышал. Грудную клетку ломало. Я чувствовал себя пауком, запутавшемся в своей паутине.
– Ты… Ты… родила… – не спросил, скорее произнес, чтобы мысли облачились в слова и стали реальнее.
Таня, не выдержав, немного потупилась. А потом спохватилась, и сорвалась с места, подбегая к ребенку.
Да, в этой вакханалии чувств мы оба упустили самое главное – мальчишка напуган. И из его глаз вот-вот брызнут слезы.
– Лешенька, милый, – целовали светлую макушку губы, которые секунду назад целовали меня, – пойдем, я отведу тебя в кроватку. Не бойся.
Кроха цеплялся за мамкину руку, а сам шею сворачивал, чтобы еще раз посмотреть на меня.
– Мамотька, кто этот дядя? – шептал.
Если бы я сзади за ними не плелся словно привязанный – то и не услышал бы этого тихого шепота.
– Этот дядя… Он… – Таня задыхалась. Я видел, как ее накрывает истерика. Тихая, от того самая страшная. – Этот дядя… Он… Сейчас уйдет. Ложись в постельку, родной… Вот так… Закрывай глазки…
Я сжал кулаки.
Она родила от меня.
Она родила от меня, черт побери!
У нас с ней есть сын!
Как втолковать эту мысль в свою голову?!
Пожалуй, впервые в жизни я был настолько потерян.