В лучах закатного солнца.

Часть 7
- Я тебе точно говорю, – с каким-то отчаянием произнесла Оля. – Мне Дарья Михайловна так и сказала: уповать можно только на чудо! Вот за что это мне?
«О чём это она? – подумала Алёнка. В голосе мачехи отчётливо слышалась боль, что ей даже стало как-то не по себе. Она не видела, с кем та говорит, и не слышала, чтобы кто-то отвечал. – По телефону болтает, что ли? И бабушка упоминала, что не всё у Оли ладно. Интересно, что у неё случилось?»
- Всё, не хочу это обсуждать. Просто мне нужно побыть одной. Алёне привет!
Последняя фраза была сказана довольно резко, и Алёна поняла, что Оленька совсем не рада тому, что её отселили, пусть и на время. Видимо, она как раз разговаривала с Максимом.
Совершенно не глядя по сторонам, Оля пролетела рядом с Алёной к самой кромке воды, упала на колени и заплакала. Девушку, стоящую у дерева, она попросту не заметила. Немного выждав, когда первый поток слёз иссякнет, Алёнка вышла из своего укрытия и подошла к мачехе и остановилась рядом. Та вздрогнула от неожиданности и подняла заплаканные глаза.
- Ты? – удивлённо выдохнула она и быстро поднялась, вытирая глаза. – А ты… Я хочу сказать, что ты здесь делаешь? И давно ты здесь?
- Последнюю фразу про привет мне, я слышала, – ответила Алёна. – И тебе привет. У тебя что-то случилось?
- Тебе-то что? Позлорадствовать хочешь? – как-то непривычно резко ответила Оля. На неё это было не похоже. Сколько Алёна её знала, она всегда была очень спокойной. Даже слишком.
- Нет, – покачала она головой. – Может, тебе выговориться нужно. Не чужие же люди, маменька, – не удержалась от ехидного названия мачехи Алёна. И тут же пожалела, увидев, как Оля помрачнела. – Ладно, не дуйся. Я не со зла.
- Трудно в это поверить, – пробормотала та. – Ты же недовольна, что твой отец на мне женился! Думаешь, ты одна такая? Родители мои тоже, знаешь ли, не обрадовались. И против были. А сейчас каждый день мне голову промывают, чтобы я развелась да моложе себе мужа нашла.
Алёна родителей у Оли не помнила. Она их видела когда-то давно, но никогда с ними не общалась. И никогда даже не задумывалась, как они приняли известие о том, что дочь выбрала себе в мужья мужчину, гораздо старше её. Теперь немного обидно стала за папу.
- Ну так возвращайся, – сказала Алёна. – Правда, всё равно всем этот дом скоро придётся покинуть. А где вы с папой жить будете?
- Наш дом ещё не достроен, – печально сказала Оля. – Будем жить с его родителями. Твоими бабушкой и дедушкой.
Она помрачнела ещё сильнее.
- Чувствую, что перспективы у тебя не радужные. Марта успела что-то наговорить?
- Не то чтобы… Просто она тяжёлая какая-то, – медленно проговорила Оля, и тут же спохватилась. – Прости! Это бабушка твоя, я ничего плохого о ней сказать не хотела!..
- Успокойся, – резко оборвала её Алёна. – Ты всегда всем угодить пытаешься? Напрасно! Так жизнь пролетит, а ты её потратила, расшаркиваясь с каждым встречным! А от бабы Марты я сама не в восторге.
И она замолчала. Сейчас, когда в жизни всё перевернулось, вдруг стало казаться таким странным, что год назад она переживала из-за женитьбы отца! «Наверное, она его очень любит. И понятно, почему они с бабушкой Аней жили: только она им ничего не говорила, я в это абсолютно уверена. И приняла Олю, как родную. Тяжело, что и те и другие родители не могут просто порадоваться за то, что двое людей нашли друг друга. И я хороша!»
Они так и стояли рядом, глядя вдаль, молчали. На улице уже стемнело.
- Идём домой, – негромко сказала Алёна. – Нечего тебе у родителей делать.
- А ты? – в голосе Оле промелькнуло нечто похожее на страх. Алёна слегка разозлилась:
- А что я? Грызть не буду. Идём, бабушка уже волнуется!
Оля покорно пошла за падчерицей, но дорогой разговор не завязался. Алёна хоть и осознала, что была слишком резка с отцом и мачехой, но вот так, по щелчку вдруг принять и полюбить её не могла. Нужно время, а его у них уже не было. Она понимала, что большую часть отпуска будет проводить с бабушкой, лишь заезжая ненадолго к отцу. Или отец будет приезжать к бабушке. Так что шанса узнать Олю получше у неё уже, скорее всего, не будет.
«Если мы будем видеться редко, то что стоит мне просто смириться с тем фактом, что она теперь жена папы? Пожалуй, это мне ничего не стоит».
Уже недалеко от дома Алёна вдруг резко остановилась. Оля тоже остановилась и недоумённо на неё оглянулась.
- Про какое чудо ты говорила? Заболела?
Оля покраснела. Даже при свете фонарей это было хорошо видно.
- Подслушивать нехорошо, – пробормотала она.
- А я не подслушивала, – заявила Алёна. – Ты сама на всю улицу кричала!
Оленька помолчала, переминаясь с ноги на ногу, а потом прошептала:
- Врач сказала, что, вероятно, детей у меня никогда не будет.
Алёна выдохнула. Она на секунду уже подумала, что та чем-то серьёзным заболела!
- Ну не так страшно, – сказала она ободряюще, но Оля резко отвернулась. – Чего ты? Разве дети – это что-то невероятно важное?
- Я тоже думала, как ты, – с трудом проговорила Оля. – Пока мне бесплодие не поставили. Как будто я неполноценная какая-то! И потом, до встречи с Максимом мне как-то всё равно было. А с ним хочется семью. Чтобы он, я и дети… И дом он строит исходя из того, что они у нас будут…
Немного поколебавшись, Алёна слегка приобняла её за плечи.
- Детей и усыновить можно, – мягко сказала она. – Не думаю, что это простой процесс, но когда достроите дом, сможете начать готовить документы.
- Говоришь, как твой отец, – проворчала Оля, вытирая глаза. – Я, наверное, не пойду домой. То есть, я хотела сказать, к вам домой.
- А куда пойдёшь? Иди к мужу, тебе поддержка нужна. У родителей ты вряд ли её получишь!
Они ещё немного поспорили, но Алёна всё же уговорила Олю. Бабушка сидела на крыльце, глядя на калитку. Видимо, ждала, когда же внучка уже вернётся. Увидев, что та пришла не одна, она насторожилась. Особенно заметив, что Оля плакала.
- Ба, ставь чайник, – сказала Алёна. – И травки успокоительные какие-нибудь завари. Есть у тебя что-нибудь такое?
- Найдём.
Судя по звукам, папа был в мастерской.
- Па! Иди сюда! – громко крикнула Алёна.
Тот высунул голову из гаража, но, увидев, что дочь пришла не одна, быстро вышел им навстречу.
- Вы… как вместе оказались? – недоумённо спросил он. И посмотрел на Алёну строго, словно она провинилась в чём-то.
- Подобрала Олю на дороге, – пошутила Алёна. – Подумала, чего добру пропадать?
Но шутку никто не оценил.
- Ладно, пойду бабушке помогу чай заварить, раз вы такие скучные, – пробормотала Алёнка и быстро ретировалась. По дороге к дому её нагнал Арнольд. Подхватив котика на руки, она влетела на кухню и наткнулась на бабушку.
- Не спеши, – попросила она её. – Пусть поговорят. Давай на кухне чай пить.
- Давай, – сказала бабушка и внимательно поглядела на внучку. – Иногда ты меня удивляешь. Ну вот как тебя понять? То в штыки Олю принимаешь, то вдруг в дом приводишь. Рассказывай, что стряслось, где ты её нашла и почему вы вместе пришли!
Алёна, не забывая почёсывать Арнольда за ушком, рассказала, как подслушала разговор, и как узнала о печали мачехи.
- Я тебе говорила, непросто ей сейчас, – покачала головой бабушка. – Ещё я дом продала! Дом, где она была спокойна и счастлива. Максим построит, конечно, новый дом, который будет только их, но в соседках будет Марта…
- Это его родители, – отрезала Алёна. – Какие бы ни были, он их не бросит! Деда Лёша заметно сдал. Совсем на древнего старика похож стал! Сколько ему сейчас?
- Восемьдесят три нынче исполнится. Не такой уж и старый, а после Нового года хиреть начал. Да быстро так, на глазах! К врачу идти отказался. Марта тоже уже не так активна, как раньше. И ты тоже хороша! – вдруг сердито добавила бабушка.
- Ничего себе, заявления! – возмутилась Алёна. – Чего я хороша? Потому что убежала? Ну, знаешь ли! Сначала они мне пеняют, что я, видите ли, им не помогаю, потом начинают меня с матерью сравнивать. А я… Да кто бы знал!..
Впервые Алёнка не смогла сдержать злых слёз. А может, настала пора уже перестать держать в себе старые обиды и выплеснуть наружу? В конце концов, она потому и срывается на родных, что ни разу с ними откровенно не поговорила о маме. Ребёнком немного говорила, а как подросла, стала избегать этой темы.
- Кто бы спросил… Я так ждала её!.. Так ждала!.. Она… она… приехала раз… И даже не обняла ни разу… Как чужая… А сколько плакала… Сколько девочкам завидовала, когда они про мам своих говорили…
Совсем разревевшись, Алёна придвинулась к бабушке и уткнулась ей в плечо. Та молча погладила её по голове. Но успокоил её Арнольд. Он встал на задние лапки и стал вылизывать ей щёки.
- Смотри, даже Арнольд тебя успокаивает, – улыбнулась бабушка. – Такой вредина, а тоже что-то понимает!
Котик, или устав вылизывать, или увидев, что хозяйка подняла на него изумлённые глаза, потрогал её щеку лапкой и снова улёгся на колени.
-2
- Ты из-за этого так остро отреагировала на продажу дома? – тихо спросила бабушка. – Всё ещё ждёшь, что мама приедет?
- Не то чтобы… Я понимаю, что она умерла, хоть и хоронили её в закрытом гробу… И ты ничегошеньки не сохранила! Никакой памяти о ней!
- Я не хотела тебя травмировать, – сказала бабушка, после короткой заминки. – И ждать не стоит: это она на кладбище лежит. Я заказывала экспертизу. Насмотрелась сериалов и сразу стала думать: может, ошибка произошла? Лица-то, можно сказать, не было, – она судорожно сглотнула.
- Да, наверное, я всё ещё её жду, – тихо сказала Алёна. – Я помню её слишком хорошо. Помню, как приехав, она спала до обеда, встречалась со старыми друзьями, пила, курила сидя на крыльце… Находила время на всех, кроме меня. А ты ворчала.
Бабушка смахнула с щеки слезу.
- Она была такая… раскованная, свободная. Стильная, модная, обеспеченная. Всё у неё было! Компьютер мне подарила новенький, тебе новую теплицу оплатила. Только… Она меня, как дочь, не воспринимала.
- Кукушка, – сердито сказала бабушка. – Я ей говорила, вот же, Алёнка, так и льнёт к тебе! Ты уж приласкай. А она… – бабуля махнула рукой.
Алёна вытерла слёзы:
- Просто она меня не любила. Нужно признать это. Возможно, не всем дано любить своих детей. Спасибо ей, что не в детский дом сдала! Ну и тебе с папой спасибо, что я в семье выросла.
- Да ладно тебе, – проворчала бабушка. Дверь открылась и на кухню вошли заплаканная Оля и Максим.
- Что за день семейного потопа? – спросил он, оглядев бабушку с внучкой. – Чего все плачут сегодня?
- Транзитный Сатурн, – снова пошутила Алёна, но в этот раз её шутку поняли, приняли и, наконец-то, в доме послышался смех. Бабушка вскочила, взяла чашки и стала чай разливать. О грустном тем вечером больше не говорили, но за чаем очень душевно пообщались, вспоминая приятное и мечтая о хорошем.
***
- Камень, ножницы, бумага, раз два, три! Да! Я выиграла! – завопила Алёна. – Ты поднимаешься на чердак!
Оля слегка надулась, но всё было честно. С утра в доме дым стоял коромыслом: это бабушка разбудила всех ни свет ни заря и надавала заданий, одно из которых было спускать пустые сумки, коробки, мешки. Прямо на чердак лезть никто не хотел: там было до ужаса пыльно и грязно. Бабушка там никогда не прибиралась. С учётом того, что Максим с утра уехал на встречу с крупным заказчиком, лезть наверх должна была или Алёна, или Оля.
- Вот почему ты вдруг резко подобрела и домой меня позвала, – проворчала она, карабкаясь по неудобной лестнице наверх. – Сама в пылюку лезть не хотела!
- Не ворчи, – весело произнесла Алёна.
- Ого! – раздался возглас Оли. – Если бы здесь были коробки! Тут же всё просто кучей навалено! И как найти нужное?
- Ну да, я иногда просто люк открывала да зашвыривала ненужное, – тихо сказала бабушка, чуть виноватым голосом. – Ты поройся немного. На днях сама залезу и разберу этот многолетний хлам.
- Ловите!
Первым с чердака свалился чемодан. Именно свалился, потому что поймать его бабушка с Алёной не успели. Старый, потёртый чемодан коричневого цвета, который при ударе открылся. Он был не особо вместительный.
- О, хорошая вещь! – обрадовалась бабушка. – Возьми, упакуешь в него безделушки, чтобы дорогой чего не поломалось.
- Разойдись! – крикнула Оля и вниз полетел большой и мягкий мешок. – Пока вы болтали, я в него другие мешки запихнула, – пояснила Оля. Её голова промелькнула в люке и исчезла на чердаке. – Санки! Ничего себе, три штуки!
- Ты же говорила, что двое потерялись, – нахмурилась Алёна.
- Ну… не нашла я их там, – пожала плечами бабушка.
- Или не искала, – пробормотала Алёна. – Что ещё есть?
- Несколько пустых коробок и какие-то сумки…
Сверху послышался грохот. Судя по всему, Оля упала, и этим сдвинула какую-то кучу. С чердака слетели какие-то вещи, а последним вылетел чемодан. Он с грохотом свалился на пол и, как и предыдущий, открылся. Из него посыпались фотографии. С одной на Алёну смотрела мама. Она улыбалась, а сзади неё виднелся разводной мост.
***
Часть 8
- Так ты не выбросила их, – прошептала Алёна, дрожащими руками поднимая с пола фотографию. Это были вещи, которые бабушка забрала из съёмной квартиры дочери в Питере. И сейчас она смотрела на внучку самым виноватым взглядом.
- Не смогла. Видишь, забросила до лучших времён, а они так и не настали. Ни разу не разобрала её вещи с тех пор, как приехала. Там ничего важного. Немного одежды на память, фотографии, безделушки.
- Мне почему не показала?
- Ты злилась. Может, тебе казалось, что ты очень ловко скрывала эмоции за показным равнодушием, но я видела, что ты злишься.
Ну вот чтобы ты сделала, если бы увидела эти вещи? Могла всё порвать или испортить. Или вовсе бы сожгла. А я была не готова расстаться с памятью о Жанночке навсегда. Кирилл посмотрел всё, что я привезла. В тот день он заперся в комнате и не выходил. Тоже тяжело переживал смерть нашей дочери. Первый и последний раз я видела его в слезах!
- А… – девушка сглотнула, собралась с мыслями и всё же спросила севшим голосом: – Почему потом не показала?
- Непросто это, достать то, что тяготит меня больше всего. Ты, главное, пойми меня и не обижайся…
Бабушка ещё как-то оправдывалась, но Алёна её не слушала. Она опустилась на колени и принялась разбирать рассыпанные фотографии. На всех мама была весёлая, с улыбкой, а на фоне был Санкт-Петербург. Нашла несколько фотографий из станицы, несколько с моря. Видимо, мама ездила отдыхать.
«Даже на море ты время нашла, – горько подумала Алёна, – а на родную дочь нет». Она собрала фотографии, протянула их бабушке, взяла пустой чемодан и мешок, и ушла в свою комнату. Здесь, закрывшись, она принялась методически отбирать вещи и укладывать их. Слёз не было. Наверное, они кончились вчера. А может, обида на маму была сильнее, чем боль от её потери.
«Жила, веселилась. И совершенно наплевала на то, что где-то живёт рождённый ею человек! С душой и сердцем. Разве она не могла понять, как я её жду? Разве не чувствовала, как мне нужна мама? Нет, она просто развлекалась. Зачем думать о ребёнке, который, как камень на шее?»
В чемодан отправились книги, небольшое количество школьных тетрадей, музыкальная шкатулка, которая давно не работала, зато служила местом, где Алёна хранила всякие мелочи: первые серёжки, браслетик, который сама сплела из бисера, первая подаренная мальчиком валентинка. Мелочь, а память. В чемодан же отправились маленькая шкатулочка, с нарисованным на крышке пейзажем, какие продавались раньше на каждом углу, и в которой Алёна хранила всякие мелочи. Здесь был красивый камень, который она нашла у моря, несколько ракушек, бусины от бабушкиного браслета, сделанные из камня с красивым названием «Кошачий глаз», подвеска и гвоздик, неизвестно как сюда затесавшийся.
Алёна грустно оглядела чемодан. Две любимые куклы и мишка Тедди, подаренный одноклассником, по совместительству первым парнем, вот и всё, что уедет из этого дома в новый. Вещей было больше, но большинство оказалось хламом несовместимым с переездом. Пока он лежал в этой комнате, то был частью жизни. А теперь… Теперь это мусор, тащить за собой который совсем не хотелось.
Печально оглядевшись, Алёна подошла к окну и отдёрнула занавеску. Ей захотелось ощутить лучи солнца, горячие и даже обжигающие. Но они ещё были просто тёплыми, этого казалось недостаточно. Только простояв на солнце минут пять, девушка поняла, что холод у неё на сердце. Всегда. Может, поэтому и личная жизнь не складывается.
Нет, отношения у неё периодически завязывались. Первым парнем был одноклассник. Любовь у них была совсем детская, наивная, красивая. На последние летние каникулы он уехал с родителями в Уфу, к родственникам, а оттуда вернулся другим человеком. Зачем-то сделал вид, что между ними словно и не было ничего. И тут же начал встречаться с девочкой из другого класса. Алёна этот удар перенесла стоически. И даже не плакала. Ей было неприятно, но боли она почему-то не почувствовала.
Пока училась, вокруг неё, симпатичной студентки, всегда крутились парни, но серьёзных отношений не получалось. Влюблённость у Алёны проходила быстро, а вот в любовь почему-то не перерастала. Она перегорала слишком быстро! И теперь, копаясь в прошлом и в себе, она подумала, уж не стал ли отказ матери от неё отправной точкой в её равнодушии? Может, она просто избегает привязанностей? Сама не может сделать шаг на встречу к другим людям?
Есть всего два человека в целом мире, кого она очень любит. Это бабушка и папа. И больше, казалось, в её сердце нет места ни для кого.
В дверь осторожно постучали:
- Войди.
Она ожидала, что это бабушка или Оля, обеспокоенные тем, что она просто ушла, ничего не сказала и уже давно из комнаты не высовывалась, но вошёл папа.
- Ты как? – спросил он.
- Бабушка уже что-то наговорила? – спросила Алёна, задёргивая штору.
- Она волнуется. Говорит, уже пожалела, что продажу дома не обсудила с тобой. И переживает. Мы ожидали, что ты будешь недовольна, что бабушка единолично такое решение приняла, но что ты начнёшь слёзы лить…
- Пап, – оборвала его Алёна. – Иногда это даже полезно.
Она хотела поделиться с ним, что именно благодаря этому стрессу, она очень быстро находит в себе то, что было очень тщательно спрятано. Обиду на маму, и боль от её потери, нехватку её внимания, привязанность к дому, как к месту, куда та может вернуться. Алёна всё бы это сказала папе, но пока не была готова к таким откровенным разговорам.
- Странно слышать такое от тебя. Ты как-то изменилась за два дня.
- Ну это вам с бабушкой спасибо! Встряхнула, так встряхнули! – Алёна обняла отца. – Не волнуйся за меня, ладно? Бабушка права: дом её и только ей решать: жить в нём или нет. И если уж ты, человек, который прожил в этом доме большую часть жизни, спокойно отнёсся к этому решению, то и я больше возражать не буду. А вот грустить буду.
- Завтра повезём следующую партию вещей в горный домик, а послезавтра приедет газель, которая поможет нам перевезти мебель.
- Бабушка сказала, что частично оставит мебель…
- Конечно! Там дом в три раза меньше, её просто некуда ставить! И кухню я ей на заказ доделываю. Поменьше, но удобную. Ты с нами поедешь? Или грустить будешь?
- Нет, лучше я с вами. Можно грустить и занимаясь делом. Тем более, мне нужно погреб открыть! Хоть какой-то смысл в жизни появился!
Папа рассмеялся. Рассмеялась и Алёна.
***
- Они не могут приехать, – сказала бабушка. – Ты их пойми, туристический сезон!
- Бизнесмены, что ли? – нахмурилась Алёна.
- Как все! У них свой дом почти на берегу моря, вот они его под гостевой и переделали. Сдают комнаты отдыхающим, сами за всем следят: и за порядком, и чтобы гости не сильно буянили. Не могут они сейчас приехать. У нас остаётся два варианта.
- И каких же? Сломаем всё же этот старый замок?
- Ещё чего! – хмыкнула бабушка. – Ты можешь сама скататься в Анапу. Они нашли в вещах родителей какой-то старый ключ, готовы отдать.
- А второй вариант?
- В ноябре они могут сами его завезти.
- Ну нет, – возмутилась Алёна. – Анапа недалеко, сама сгоняю! Па, одолжишь машину?
- Смотря в какой день.
- Сегодня! Сейчас доедем, выгрузимся, и я отправлюсь!
Выехали в горный домик очень рано. Пяти утра ещё не было. Алёна прикинула, что если не будет больших пробок, то до Анапы она доберётся часа за три. И уже в этот же день сможет вернуться.
- Ладно, – сказал отец. – Всё равно не успокоишься.
Сидящая рядом с Максимом Оля, только вздохнула. Она явно возражала, но спорить не стала. А вот бабушка обрадовалась и пробормотала, но вполне отчётливо:
- Вот, внучка при деле.
Алёна засмеялась. Остаток пути она чувствовала невероятный прилив сил! Ещё бы. Раз она едет в Анапу, то можно прогуляться вдоль моря. Только не в городе. Она уже видела краем глаза новости на местных каналах, что пляжи Анапа полны отдыхающих. А вот рядом с городом есть места, с гораздо меньшим количеством отдыхающих.
-2
«Поплаваю немного, полюбуюсь красотой, морем подышу и домой!» – Алёне уже натерпелось скорее отправиться в путь. Хандра прошла. Она понимала, что это временно, и она проведёт немало грустных часов, вспоминая дом детства, маму, но сейчас она решила просто плыть по течению и не сопротивляться. Пусть будет как будет.
- Ты сегодня удивительно спокойная, – заметил папа. – Даже весёлая! Уже не переживаешь из-за переезда?
- Переживаю, – сказала Алёна. – Но бабушку разве остановишь? Несущийся на полной скорости самосвал, да ещё и без водителя за рулём, остановить невозможно. Можно сделать шаг в сторону и дождаться, когда он пронесётся мимо.
Папа покачал головой. Опять шутки не понял. А вот бабушка, сидевшая рядом с внучкой, всю оставшуюся дорогу посмеивалась. Как и в первый раз, вышли у речки, умылись с дороги. Какая же свежая здесь вода! Алёна с трудом сдержалась, чтобы не попить её. А вот бабушка, не брезгуя, попила.
- О, – воскликнула она, глядя на дом. – У нас уже работают!
- Кто? – не поняла Алёна.
- Говорю, рядом с нами живут очень хорошие отец с сыном, рукастые. Местные их нахваливают. Они нам печку ремонтируют. Если ты не заметила, отопление здесь печное. И они же ремонт делать будут. Местами косметический, местами капитальный. Вот крышу я полностью заменить хочу. Крыльцо подлатать нужно, а лучше переделать. Ты же знаешь, люблю я на ступеньках сидеть, а здесь они неудобные. А ещё санузел в доме сделать нужно. Ну это я по минимуму перечислила, что до зимы закончить нужно. А ещё забор новый. Чтобы тебе смотреть на него было приятно.
Алёна слушала бабушку и чувствовала, какой масштаб работ предстоит сделать.
- А курятник? Кур ты заберёшь?
- Заберу, конечно! Курятник тоже подлатают. Вон же, уже доски принесли. Молодцы! Нас не было, а работа кипит.
- Так и будем стоять? – спросил Максим. – Пойдёмте в дом. Познакомим Алёну с соседями.
- А Олю? – покосилась на мачеху Алёна.
- Она с ними уже знакома, – спокойно сказала бабушка. И пока внучка снова не начала злиться, быстро сказала: – Идёмте. Дел много, день будет длинным и хлопотным.
Несмотря на то что ещё не было и восьми утра, жизнь здесь кипела. Слышны были голоса людей, животных. Кто-то даже включил музыку. Где-то смеялись и кричали дети.
Алёна шла к дому медленно, взяв под руку бабушку, и удивлялась: ну как же много жизни среди этих стареньких домиков! Отец с Олей уже зашли на участок, а бабушка с внучкой всё ещё шли, глазея по сторонам.
- Такие мы с тобой смешные со стороны, наверное, – хихикнула вдруг бабушка. – Идём, как две кумушки, и глазами туда-сюда стреляем! Словно выглядываем кого!
- Бабушка, – Алёна даже не улыбнулась, – это хорошо, что мы сейчас вдвоём. Мне нужно знать, зачем ты продала дом и переехала в это глухое место!
- Я же говорила…
- Это папе с Оленькой можешь лапшу на уши про здоровье вешать. Нет, я верю, что приступ давления у тебя может и был. Но ни за что не поверю, что ты из-за этого решила родной дом в любимой станице на ЭТО променять. От кого ты убежала сюда? Почему в первый же попавшийся дом? Ты, конечно, авантюры любишь, но я не припомню, чтобы ты так халатно относилась к серьёзным вещам. Переделки будут стоить не дешёво! Ты потеряешь по итогу денег больше, чем бы стоил нормальный благоустроенный дом в подобном месте!
Бабушка молча шла, ускорив шаг.
- Беги не беги, а рано или поздно тебе предстоит объясниться со мной!
Из калитки их дома вышел мужчина и бабушка, облегчённо выдохнув, проговорила:
- Знакомься, это наш сосед, милейший человек, Александр Борисович!
- Ну что вы, можно просто Саша. Или дядя Саша, если так удобнее.
- А это внучка моя, Алёна.
- Очень красивое имя, – смущённо улыбнулся мужчина. Простоватый с виду мужичок, худощавый, с добрыми глазами на уже успевшем хорошо загореть лице. Но Алёна смотрела не на него, а на молодого человека, вышедшего следом за Александром Борисовичем. Она его узнала. Это был Митя, с которым она успела «познакомиться» у магазина.
«Что же, бабушка, если эти люди для тебя хорошие, то кого же ты назовёшь плохими?» – подумала Алёна, чувствуя, как губы растягиваются в кривую, презрительную улыбку.
Продолжение следует...
Рассказы из шкатулки с секретом