Илюшино счастье.

Глава 29
- Вера Александровна! Приличные люди, тем более педагоги, так не поступают. Вы понимаете, что ведете себя аморально?
- Аморально? В чем это выражается, позвольте Вас спросить? Если два человека любят друг друга и решили жить вместе, что тут аморального?
*****
Вера всплыла из небытия, может спала, может просто ее душа взлетала к небесам, как обещал Олежа. Не было желания возвращаться в действительность, выходить из состояния сладкой неги, но надо. Холодно.
Че рт! Печка прогорела, а она так и не закрыла вьюшку. Еще бы было тепло. Выскользнув из-под одеяла, Вера натянула на себя халат, гамаши, свитер. Холодно! Олешка проснется и замерзнет. Сходив за дровами, она снова затопила печь, поставила вариться суп с гусятиной.
Нехорошо вышло с Ильей. Обиделся парень. Надо сходить к Катерине забрать его. Только нужно дождаться, когда Олег встанет, а то проснется, а его Веруськи нет. Надо посмотреть, не раскрылся ли ее милый.
Не раскрылся. Он не спал.
- Вера! Чем это так пахнет? Чего ты там варишь?
- Проснулся? Поставила суп вариться из гусятины.
- Фу, какая вонь! Ты это собираешься есть?
- Так ведь вкусно это, Олежек. Ты просто не привык.
- И не собираюсь привыкать. Убери это, чтобы не пахло! Тошнит меня.
- Ладно, сейчас!
- И проветри комнату, двери что ли открой!
- Так ведь холодно.
- Лучше замерзнуть насме рть, чем дышать этой вонью.
Вера вынесла кастрюлю с мясом в сени. Придется гусей отдать Катерине. Конечно, лучше бы продать, только в деревне никто не купит, в райцентр ехать? День потеряешь. А продашь ли? Ладно, пусть Катерине будут. Ой, забыла гусыню и кур покормить. Поздно уже. Не забыть бы утром про них.
Плита почти прогорела, но сварить пельмени еще можно успеть. Отварила. Жаль, сметаны нет. Хлебушек погрела на сковородке. Поставив на поднос тарелку с пельменями и хлеб, понесла в спальню.
- Олежек, поешь, пельмени отварила.
- Ох, ты моя золотая, пельмени мужу сварила! Мне бы умыться сначала, а так холодно вставать.
- Сейчас принесу свитер и трико, натянешь прямо под одеялом. Я пока в умывальник теплой водички налью, валенки с печки принесу, согрелись, наверно.
Бедный Олежек оделся, вздрагивая от холода. Всунув ноги в валенки, накинув полушубок и надев шапку сходил на двор
- Это не жизнь! Надо выбираться из этой деревни. В такой мороз снимать штаны на улице, этот подвиг для меня. Верусь, слышишь, надо бежать отсюда.
- Слышу, милый! Только посредине учебного года нам нигде на работу не устроиться. Доживем до лета, хорошо?
- Останусь, только ради тебя, а то сбежал бы хоть завтра.
Пока Олег ходил на улицу, пока умывался, пельмени остыли. Мужчина посмотрел на тарелку с отвращением
- Вера! Больше ничего нет? Эти пельмени похожи на те, которые я ел еще в студенческой столовой. От одного их вида меня выворачивает.
- Консервы есть. Будешь?
- Верочка, милая, я их наелся на всю жизнь, пока был один. Неужели ты не можешь накормить своего мужчину, он же должен быть в форме.
- Я бы натушила мяса, но его размораживать надо. Сейчас занесу, но оно только к утру оттает. Может яичницу будешь?
- Снова яичница? Ладно уж, разогрей пельмени на сковороде.
Плотненько поев и попив горячего чая, Олег снова улегся в постель.
- Вера, по-моему, у меня нет чистой рубашки. В чем я завтра на работу пойду?
- Я думала, мы с тобой сходим на твою квартиру, за твоей одеждой. Заодно зайдем к Катерине, заберем Илью.
- Веруш! Помилуй, опять выходить на холод? Да и рубашек чистых там у меня нет. Неужели трудно постирать своему мужчине рубашку? Мне кажется, любящей женщине это только в радость. Или я ошибаюсь?
- Конечно, не трудно, милый. Сейчас схожу за водой и выстираю, утром поглажу. Тогда я одна схожу за сыном, ладно?
- Ну, Вера, я и то замерз, в доме холодно. Жил твой сын столько времени у бабушки, неужели надо его вечером тащить к нам? И вообще, нам с тобой нужно притереться, привыкнуть друг к другу. Если твой сын будет с нами, я боюсь, у нас с тобой может не сложиться. Вот так, родная моя!
- Как же, Олег, он ведь мой сын!
- Кто спорит? Сын есть, никуда от этого не денешься. Дай мне время привыкнуть к мысли, что я должен стать отцом. Не торопи меня, иначе я могу подумать, тебе не дорого то, что есть между нами.
- Что ты говоришь, мой хороший? Я не могу представить жизни без тебя. На самом деле, пусть еще недельку-две поживет у бабушки.
- Вот, умница же ты у меня. Спасибо, что не разочаровала, я с каждым часом, с каждой минутой люблю тебя больше. Иди ко мне! Я уже соскучился.
- А рубашка?
- Рубашку надо постирать, заодно там носки и все прочее. Ты не расстраивайся, я тебя подожду.
Вера радостно, вприпрыжку, побежала за водой, только ведра дребезжали, да снег под валенками скрипел. Нагрела воды, вставив кипятильник в ведро. Принесла из чулана оцинкованный тазик, постирала пару рубашек, нижнее белье, носки. Выполоскав трижды, повесила вещи на веревку, натянутую на кухне.
Зябко стало Вере, после полоскания в холодной воде. Сейчас любимый ее согреет. Быстренько скинув с себя одежду, она рыбкой скользнула пол одеяло, обняла своего милого
- Заждался, дорогой, вот и я!
- Вера! Разве можно так! Ты вся холодная! Я только уснул.
- Прости, прости, прости! Согреешь меня, любимый, и я сразу стану горячая.
- Вера я устал и спать хочу, завтра на работу, ты тоже поспи!
Кажется, Вера сколько-то спала, может показалось, что спала. Не дождавшись утра, она вышла на кухню, посмотрела на часы, можно вставать, время пять часов. Потрогала белье, выстиранное с вечера, волглое еще, придется досушить утюгом.
Сняв белье с веревки, Вера пошла в детскую, где обычно гладила. Пустая заправленная кровать. Коричневый плюшевый мишка с одним глазом. Машинки, выстроенные вдоль стены. Сердце заныло, подступили слезы. Однако, женщина скрепилась, ничего, не в приюте ребенок, а с бабушкой и дедушкой. Ему с ними даже лучше, чем с ней.
Любовно перегладив белье своего мужчины, развесила вещи в комнате сына, на спинках стульев и кровати. Довольная собой, пошла готовить завтрак. Нарезала мясо поперек волокон. Надо бы отбить, но стук молотка разбудит Олежу.
Тихонько постучав обратной стороной ножа, посолив и поперчив, бросала куски мяса с ладонь в раскаленное масло. Мясо сразу схватывалось, края кусков загибались кверху. Вот тут нужно сразу перевернуть мясо и убавить огонь. Еще буквально несколько минут, оно готово.
Вера нажарила целое блюдо мяса, укрывая его крышкой и укутывая полотенцем. Пока жарилось мясо, почистила лук, нарезала полукольцами, обжарила его и положила сверху мяса, чтобы оно пропиталось жиром с запахом лука.
Готово! Пора будить Олежку. Как он сладко спит, ее любимый, как жаль прерывать его сон. Вера легонько провела мужчине по щеке. Колючий! Надо будить, не успеет побриться.
- Олежа, милый, просыпайся! Закончились наши каникулы, в школу пора!
- Ммм, не хочу! Зачем только я послушался родителей, надо было идти на какого-нибудь юриста, чтобы не вставать каждый день и не тащится в школу, где половина детей деб илы.
- Олежа! Ты просто не привык к детям. Они отличаются от городских, не такие бойкие, развиты хуже. Однако, они в этом не виноваты, всех развлечений у них, в кино сходить, да телевизор посмотреть.
- Ой, Вера, оставь свои суждения, тебе не с чем сравнить. Сама-то ты много видела? Ты учила городских детей? Я учил, знаю.
Могла бы Вера многое сказать в оправдание своих учеников. Кому другому сказала бы, но Олегу не стала. Не надо с ним спорить, он же на самом деле больше видел, он умнее, образованнее, бывал на курсах повышения квалификации. Она же варится в собственном соку, еще бы спорила.
- Наверно, ты прав. Вставай, пожалуйста, мясо остынет.
- А я лежу и думаю, чем это так восхитительно пахнет! Ах, ты моя пташка ранняя, успела мужчине мясо приготовить! Я сейчас, я бегом! А чего так холодно? Не топила что ли печь?
- Печь еще не успела остыть, боюсь, как бы трещины не дала, в обед истоплю. Иди скорее на кухню, там тепло. Умывайся, в умывальнике теплая вода. Я пойду, курам дам.
Насыпав в котелок пшеницы, Вера вышла во двор. Ого, ночью снег шел. Смела с крыльца, протопала к хлевушку. В кормушке еще есть зерно, в тазике снег. Не стала высыпать зерно, нечего добро переводить.
Вернувшись, быстренько сполоснула руки, положила мясо в тарелки, порезала остатки хлеба.
- Олег, Олежа! Иди завтракать!
- Сейчас, оденусь только. Между прочим, в этой комнате получился бы отличный кабинет.
Мужчина вышел уже одетый, в идеально отглаженной рубашке, побритый, надушенный.
- Чего это ты, Верусь, снова поторопилась? Зачем было мясо выкладывать? Конечно, оно теперь не горячее.
- В блюде еще есть, давай я тебе горячее положу.
- Хорошо, если так. Вера, я не ем разогретую еду, это очень вредно, не люблю холодную пищу. Не думал, что придется объяснять такие элементарные вещи.
- Прости, милый, но Сережа…
- Что? Сережа? Ты будешь сравнивать меня со своим бывшим, с шоферюгой будешь сравнивать? У него желудок был, небось, луженый, если он так пил, что замерз пь яный в сугробе.
- Прости, Олег, я не сравниваю, я просто хотела сказать…
- Я все понял. Зря я пришел в этот дом, где даже не могу спокойно поесть.
- Что ты говоришь, Олежка! Я просто еще не привыкла, не сердись, я буду стараться
- А вот стараться, как раз и не надо! Если тебе нужно прилагать усилие, чтобы угодить мужчине, это уже не любовь. Это должно идти от души, от сердца. Ну, вот, снова все остыло. Как это есть?
Съев кусок мяса, мужчина одобрительно посмотрел на женщину, сидевшую напротив него со скорбным выражением лица
- А ничего, мясо-то! Хвалю, угодила! Оно горячее лучше бы, но и так ничего, пойдет!
Вера просияла от счастья. Похвалил! Угодила! Сняв с электроплиты закипевший чайник, заварила чай, укутав заварной чайник полотенцем. Съев большую половину мяса, Олег осторожно промокнул рот белым полотенцем
- Хвалю, ты хорошая хозяйка. Кухонные полотенца у тебя чистые и посуда блестит. Вот, Лиля была никудышная хозяйка, не любила она готовить, да и не умела.
На языке у Веры вертелось сказать, чтобы Олег не сравнивал ее с бывшей, но не хотелось портить ему настроение. Да и сравнение-то в пользу нее, Веры. Так что не стоит, наверно, обижаться.
Вера Александровна шла по улице, гордо подняв голову, взяв под руку своего мужчину. Да, это ее мужчина! Да, будете теперь обсуждать всей деревней! Завидно? Чужое счастье вам всем поперек горла? Конечно, в деревне полно незамужних девушек, а он всем предпочел ее, Веру Александровну.
Она прошла, не оглянувшись на дом, в котором ночевал ее сын без мамы. Учительская встретила пару молчанием. Вера Александровна поприветствовала коллег
- Доброе утро!
В ответ молчание. Отвернулись, прячут глаза
- Я поздоровалась, неужели трудно ответить?
Ирина Дмитриевна с трудом поднялась из-за стола, прошлась по учительской
- Вера Александровна! Приличные люди, тем более педагоги, так не поступают. Вы понимаете, что ведете себя аморально?
- Аморально? В чем это выражается, позвольте Вас спросить? Если два человека любят друг друга и решили жить вместе, что тут аморального?
- Как же? Вы хоть бы предупредили коллектив, исчезли, как подростки сбежали.
- Да, мы с Олегом Викторовичем решили провести каникулы в городе, за это разве судят?
- Вера Александровна, не делайте вид, что не понимаете, о чем я говорю. Олег Викторович, Вы что молчите? Можете что-то сказать в свое оправдание?
- Не вижу смысла что-то говорить, не понимаю, к чему этот тон, эти претензии. Да, мы провели каникулы вместе с Верой Александровной. Я сделал ей предложение, Вера согласилась. Мы сегодня же напишем заявление в Сельсовет и вскоре распишемся.
- Это, конечно, меняет дело. Но, все равно, вы, оба, поступили некрасиво. Ваши дети, Вера Александровна, на все каникулы остались без надзора.
- Ах, вот в чем дело! Некому было занять ребят? Пусть бы в этот раз кто-нибудь другой занимался с ними. Я проводила свои каникулы не только со своим классом, но и со всеми, кто к нам присоединялся. Вы же занимались своими делами, у вас семьи, у вас хозяйство. Так вот, теперь у меня тоже семья и хозяйство.
О! Скоро звонок! Пойду в класс к своим ребятам, у меня там первый урок. Соскучилась по ним, ужасно!
Увидев вошедшую в класс учительницу, ребята не кинулись к ней, как делали обычно. Замолчали, расселись по партам. Двадцать пар глаз уставились на Веру Александровну. В этих глазах не было ничего хорошего. Обида, презрение, даже какая-то насмешка читалась в них.
Вот чего Вера Александровна не ожидала никак. Это же ее дети, они всегда любили ее, доверяли. Что с ними случилось?
- Здравствуйте, ребята! Рада снова увидеть вас.
В ответ, молчание
- Ребята, вы обижены, что я уехала на все каникулы? Но, согласитесь, каждый человек имеет право когда-то отдохнуть. Если бы кто-то из вас уехал на все каникулы в гости к родственникам, разве бы я сердилась? Я бы только радовалась.
Дети отводили глаза. Встала Надя Серова, новенькая в классе, приехавшая с родителями с Севера
- Вы могли бы заранее сказать, что уезжаете. Про вас плохо говорят, Вы поступили нехорошо, Вы уехали с мужчиной, вернее с Олегом Викторовичем.
- Садись Надюша! Простите меня, ребята, все вышло неожиданно. В Новый год Олег Викторович сделал мне предложение. Я согласилась стать его женой, и мы решили, что можем вместе отдохнуть.
Прозвенел звонок на урок. Ребята достали учебники, сели сложив руки на парты. Они слушали внимательно урок, отвечали на вопросы учительницы. Но в их глазах не было удивления, восхищения, к которым привыкла Вера Александровна. Она поняла, что уронила себя с пьедестала, обратно подняться будет трудно, может невозможно.
Вера едва дождалась окончания уроков. В каждом классе, особенно в старших, ее встречали насмешливые взгляды, ухмылки. Вера не могла понять, за что ребята так на нее ополчились. Она никого из них не обидела, никому слова плохого не сказала.
А все объясняется просто. Много лет Вера Александровна старалась доказать, она достойна любви. Эту любовь и восхищение она нашла в детях. Постаралась стать для них идеалом и стала им.
Однако, стоило появиться тому, кто смог дать ей капельку любви земной, Вера забыла, что должна быть образцом для ребят. Она вообще о них забыла. Дети, они, не взрослые, они не прощают такие промашки.
Олегу Викторовичу нелюбовь школьников не грозила. Его и до этого не особо любили. Учитель и учитель, рассказывает понятно, оценки ставит справедливо. Нет у него любимчиков, ни к кому с разговорами не пристает. Провинился, двойка за поведение и все дела.
Конечно, он заметил состояние Веры. Тяжело ей. Коллеги с ней не общаются, ребята, видимо тоже ей не рады. Слишком уж Верочка ранимая. Нельзя с таким характером в школе работать. Нужно понимать, это чужие дети, ты должен вложить в их головы знания, воспитывать должны родители. Жаль ему Веру, но поговорить с ней, успокоить нет возможности, кто-нибудь рядом толкается.
Только выйдя из школы, Олег взял ее под руку, прижал к себе ее локоть
- Трудно тебе пришлось, милая? Ты плачешь? Это из-за учителей? Перестань, они просто тебе завидуют. Тебе очень нужно общение с ними?
- Нет, Олежа! Мне все равно, что они обо мне думают. Ребята на меня обиделись, не хотят разговаривать. Старшие нагло ухмыляются. Даже представляю, что они о нас говорят.
- Верусь! Это не ребята обиделись. Дело все в родителях. Они же при детях обсуждают все и всех. Конечно, это недопустимо, но деревня, что с них взять? Все это ерунда, не надо обращать на них внимания. Пришла, провела опрос, поставила отметки, выдала новый материал. Все, ты выполнила свой долг.
Успокоилась? Пойдем домой, пообедаем, потом пойдем в Сельсовет подавать заявление. Я же обещал при всех, обманывать коллектив нехорошо.
- Я хотела зайти к сыну.
- Зайдешь позже, у меня желудок от голода свернулся. Надо поесть. Вот какой неприхотливый тебе достался муж, готов даже холодным мясом пообедать. Там ведь мясо еще осталось? Можно к нему омлет сделать. О, Вера! Дома хлеба нет. Заскочим в магазин?
***
Глава 30
Это был самый счастливый день в жизни Илюши. Целый день вдвоем с мамой! Они сидели рядом на сиденье, и мама обнимала его за плечи. Руки у нее теплые, ласковые. Илья смотрел в окно на пробегающие мимо зеленые поля, по краям которых росли синие-синие васильки и был невероятно счастлив.
*****
Катерина откинула крючок с дверей, как только проснулась. Она сердцем чувствовала, Вера очень переживает, наверно не могла спорить с этим гадом. Паразит, навязался на ее бедную голову. Наверно, всю ночь не спала, расстраивалась.
Пошла в сарай за дровами, выглянула за калитку, пусто на улице, не видать никого. Подмести надо немножко, ночью снег прошел. Подмела тропу до сарая, вышла за ворота, тут подмела, постояла, нет никого. Набрав охапку дров, войдя в дом, осторожно опустила их перед плитой.
Прошла в большую половину, спит Илюша. Хорошо, что спит. Укрыла маленькую ножку, высунувшуюся из-под одеяла. Пошла топить печь, готовить завтрак, заниматься прочими делами.
Когда проснулся Илюша, в печке вовсю трещали дрова, шипело масло в сковородке, жарились блины, которые мальчик обожал.
- Бабушка! Ты ходила на улицу?
- Ходила, Илья! На улице сегодня морозит. Едва ли сможешь пойти кататься на санях, можно обморозиться.
- Я и не собирался, бабушка! Дедушка обещал сегодня научить меня сеть вязать. Когда настанет лето, мы с ним рыбачить будет. А то на удочки много ли поймаешь? Правда, баба?
- Ой, ладно бы! Хорошо ведь зимой солененькой рыбки с картошечкой жареной. Может пожарим сегодня в обед картошки? Хочешь? Рыбку из подполья достанем. Ага?
- Ладно! Чаю мне нальешь, только без молока, ладно бабушка?
- Ладно уж! На дедушку равняешься? Ему расти не надо, а тебе надо. Уж молоко пить я тебя пить не заставляю, хотя бы чай с молоком!
- Ну, бабушка!
- Ладно, ладно! Вот тебе твой чай без молока. Макай блины-то в сметану. Пойду, деда посмотрю, не встает чего-то сегодня, не захворал ли уж?
Не захворал Федор. Лежал, позевывая, почесываясь, не желая вставать, пока изба немного не согреется.
- Че, бабка, опять блины жаришь? Избалуешь ты мне парня. Наша мамка, бывало, сварит чугунок картошки, луку начистит, по куску хлеба даст, да обрату по пол кружке нальет.
- Федя, чего ты вспоминаешь, что было сто лет тому назад. Сейчас уж никто обрат не пьет, творог делают, или вообще поросятам выливают. Чего не встаешь-то?
- Холодно, зябну я, все косточки ломит…
- Ну, завел свою шарманку, чай вскипел, блины на столе, вставай, ешь!
Илья поел блинов со сметаной. Не хотел он и смотреть на эту сметану, но бабушка опять будет переживать, что ему надо расти, а с чего расти, если он ничего не ест. Жалко бабушку расстраивать, приходится старательно макать блин в сметану. Мама бы, конечно, варенья дала. Бабушка не даст, говорит сладкого понемногу, а то зубы выпадут. Врет, наверно, варенья жалко, оно ведь убывает.
Мама сейчас в школу собирается. Может быть зайдет повидаться. Если не зайдет с утра, Илья не будет обижаться. Он ведь все понимает, школа и ребята, это главное в жизни и опаздывать в школу нельзя. Так мама говорит. А мама никогда не врет.
- Бабушка, ты деда будила? Он скоро встанет?
- Встает уже, зачем он тебе?
- Я же говорил, сеть мы с ним будем вязать.
- Ой, Илья, пока он встанет, пока поест, пока расшевелится, это еще не скоро. Скучно тебе? Поди, порисуй.
Ну и день выдался длинный. Уже и порисовал, и поучился нитки на челнок наматывать. Сети вязать не получилось, у деда опять спину прихватило. Уже давным-давно обед прошел, а часы, словно остановились. Илья знает, когда маленькая стрелка на тройке, можно начинать ждать маму.
Все, наконец, стрелка там, где надо. Илья сел на табурет напротив дверей и стал ждать маму. Он слышал каждый шорох, каждый скрип за окном. Уже бабушка за водой два раза сходила, дров принесла, печь затопила, суп варит, а мамы все нет. Илья терпеливо ждет. Так бывает, мама иногда и позже приходит.
Стукнула калитка, раздались торопливые шаги на крыльце. Сердце мальчика ухнуло, упало вниз, после быстро и радостно забилось. Мама идет!
Вера вошла в дверь, свежая, румяная с мороза, счастливая, но с виноватой улыбкой на лице. Катерина облегченно вздохнула, одумалась так и, дур очка! Она не поняла, зато Илья своим детским сердечком почувствовал, мама не за ним пришла. Радость в глазах потухла. Мальчик вздохнул глубоко, сердце успокоилось.
Женщина подошла к сыну, присела на корточки, взяла его за руки холодными пальчиками. От их холода по спине Ильи пробежала дрожь. Он сидел, опустив глаза. Вера потрясла его за руки
- Илюша! Ты не рад меня видеть?
- Рад.
- Почему ты не смотришь на меня?
Илья пожал плечами. Не мог он смотреть на маму.
- Сынок, ты зря на меня обижаешься, в жизни бывают разные обстоятельства. Ты же большой, понимаешь, в каждой семье должны быть папа и мама. Теперь с нами будет жить Олег Викторович. Чтобы стать папой для тебя, он должен сначала привыкнуть ко мне. Ты поживи недельки две у бабы Кати, ладно?
Все равно, я только тебя ночевать забирала, чего тебе взад, вперед ходить? Сейчас бы я тебя забрала, утром тебе вставать рано и бежать к бабушке. Ты согласен со мной?
Илья кивнул. Мог сказать, не согласен. Кто бы его слушал? Раз она так решила, ладно, будет согласен. Вера обняла сына, поцеловала в макушку.
- Вот и умница! Тетя Катя, вам ведь Илья не в тягость, пусть поживет еще недельки две. Мы с Олегом сегодня заявление на регистрацию брака подали. Я за него замуж выхожу! Чего ты молчишь, теть Кать? Порадуйся за меня!
Много чего могла бы сказать Катерина, вернее сделать. Сейчас бы так оттаскала эту тварь за волосы, так натыкала бы ей в бесстыжую ха рю! Но Илюшка сидел, бледный, как мел, с опущенными глазами, с поникшей, как у увядающего цветка головой. Он может этого не вынести.
- Ты, Вера, наверно, торопишься! Ты, Вера, иди, мы сами тут.
Хриплый голос Катерины и взгляд, полный ненависти и презрения не понравились Вере.
- Ты чего, тетя Катя? Ладно, я пошла, до свидания!
- Пойдем, я за тобой закрою!
В сенях Катерина остановила Веру.
- Вот какую змею я пригрела на груди. Будь проклят тот день, когда я тебя впустила в свой дом, когда приняла тебя, как дочь. Если бы я знала, что ты когда-нибудь, ради мужика, откажешься от своего ребенка, я бы тебя на порог не пустила. Ты не мать, гадина ты!
- Ой, кто бы говорил! Тебе на старости лет не терпелось скорее под мужика залезть, а я молодая, я хочу!
- Хоти, кто против? Мальчонку-то зачем заставляешь страдать. Если мужчина не принимает твоего ребенка, значит, и тебя он не любит. Как ты не понимаешь?
- Тебе откуда знать, ты с ребенком замуж не выходила. Пошла я некогда мне, муж ждет.
Илья, сидя на кровати листал книжку с картинками. Лицо его дергалось, губы дрожали. Катерина не знала, как подойти к ребенку, какие слова сейчас сказать. Она села на краешек кровати. Мальчик отложил книгу
- Бабушка, что такое тягость?
Илья поднял на бабушку глаза, покрасневшие от сдерживаемых слез.
- В тягость, это, когда человеку трудно. Мама твоя спрашивала, не трудно ли нам с тобой, не ссоримся ли мы.
- Бабушка, тебе с дедом в тягость, со мной нет, правда же?
- На самом деле, и дед мне не в тягость, это у нас игра такая, мы ругаемся понарошку, чтобы не скучно было жить.
- Маме сейчас не скучно жить, ей есть с кем ругаться, я ей стал не нужен. Тебе-то хоть нужен?
- Илюша! Ты мне нужен больше всех на свете. Но и маме ты тоже нужен, только она сейчас не может забрать тебя. Мама же объяснила, Олег Викторович должен привыкнуть для того, чтобы стать тебе папой.
- Не надо ему привыкать. У меня есть свой папа. У меня есть ты и есть дед. Если маме хочется, чтобы Олег Викторович жил в нашем доме, пусть живет. Я буду жить с тобой и дедом.
- Мы с дедом только рады будем, нам же помощник нужен, мы старенькие уже. Но если надумаешь жить с мамой, я не обижусь, будешь к нам в гости ходить.
- Лучше я к ним буду в гости ходить, а жить буду с вами.
Илюша так и остался жить у Катерины. По выходным он отправлялся в гости к матери. Олег Викторович воспитывал его. Надо за столом сидеть прямо, локти на стол не класть, не надо пол куска хлеба засовывать в рот, надо жевать с закрытым ртом и так далее.
Илья научился вести себя за столом, слушать внимательно отчима, улыбаться, когда нужно, кивать если нужно, молчать, когда нужно. Он очень любил маму и готов был вытерпеть все, лишь бы побыть с ней рядом.
Вера понемногу отвыкала от сына. Выходные дни становились для нее мучением. Олег раздражался на каждое движение Илюши. И, когда он уходил домой, к бабушке, начинался разбор полетов.
По его словам, выходило, Илья невоспитанный, тупой, упрямый ребенок. Наследственность у него плохая, все в родне были алкоголики, в том числе и отец. Из этого мальчишки не получится ничего хорошего. Вера слушала Олега и ей стало казаться, что это на самом деле так.
Она заходила к Катерине редко, не нравилось ей там, тягостно как-то. Не любит Катерина Олега. Всю заботу о сыне она спихнула на Катерину. Почему она не подумала ни разу, что на него надо постирать, погладить, что ребенка чем-то надо кормить? Кто ее знает?
Пенсию на сына по потере кормильца Вера складывала на сберкнижку. Им с Олегом на двоих две зарплаты вполне хватало. В начале лета они съездили к родителям Олега, навестили мать Веры, которая очень удачно вышла замуж. Прожив с мужем всего полтора года, она стала хозяйкой трехкомнатной квартиры с шикарной мебелью. Теперь Вере не стыдно Олега и его родню знакомить с мамой. Что она с удовольствием сделала.
Вернувшись после поездки, Вера явилась к Катерине. Илюши дома не было, рыбачил с дедом. Положив на стол кулек с конфетами, вера села на табурет.
- Как поживаете, тетя Катя?
- Мы-то хорошо, как ты? Совесть не мучает? Могла бы мальчишку взять с собой, он большой, с ним никаких хлопот.
- Надоел что ли? Наигралась в добрую бабушку?
- Вера, постыдись, я ведь за Илью переживаю и за тебя. Он ведь любит тебя. Если так пойдет дальше, это пройдет. Илья у тебя единственный, с каким лицом на старости лет ты обратишься к нему за помощью.
- До старости еще дожить надо.
- Доживешь и не заметишь. Вижу, ты не думаешь о нем заботиться. Так вот, Илье нужен велосипед. Купи.
- На какие шиши, мы в отпуске были, потратились.
- На пенсию купи, которую за сына получаешь
- Я ее на книжке коплю, вырастет, ему же пригодится.
- Пригодится, а сейчас ему нужен велосипед. У всех мальчишек есть, а у Илюши нашего нет. Купи!
- Тетя Катя, у нас в селе велосипеды не продают. Надо ехать в город. Сейчас мне некогда.
- Дела мне нет до этого. Не купишь, ославлю на все село, каждому встречному и поперечному буду рассказывать, что ты на сына копейки не даешь. На тебя и так все удивляются, сына променяла на …
- Ладно, уговорю Олега, съездим. Я уж думала, что успокоились, неужели до сих пор языки чешут? Ну и деревня, как не надоест?
- Поедете в город, парня с собой возьмите.
- Это еще зачем?
- Школьную форму как будешь покупать? На кого мерить?
- Чего его мерить? Я знаю его рост.
- Ботинки надо, куртку осеннюю, брюки школьные запасные, рубашки, теплый свитер, трико, футболки, носки, трусы.
- Хочешь сказать, у него ничего нет, не голый же он ходит?
- Есть, но мало. Купи!
- Ладно, напиши список. Сниму с книжки деньги и куплю. Скажешь Илье, что я заходила. Собери его завтра, на первом автобусе и поедем.
Пришлось Вере сильно постараться уговорить Олега отпустить ее в город. Сам он, разумеется, не собирался трястись по такой жаре в душном автобусе.
Это был самый счастливый день в жизни Илюши. Целый день вдвоем с мамой! Они сидели рядом на сиденье, и мама обнимала его за плечи. Руки у нее теплые, ласковые. Илья смотрел в окно на пробегающие мимо зеленые поля, по краям которых росли синие-синие васильки и был невероятно счастлив.
Они с мамой ходили по рынку, держась за руки, покупали ему школьную форму, рубашки. Мама сама застегивала на нем пуговицы, как на маленьком, Илье было щекотно и очень приятно!
Потом они обедали в столовой, Илюше показалось, что вкуснее этой котлеты с рожками он ничего, никогда не ел. Мама смотрела на него и улыбалась.
- Илюша, ты такой большой, я и не заметила, как ты вырос. Хочешь мороженого?
Они сидели в парке, ели мороженое. Народ ходил взад, вперед и все видели, вот он, Илья, сидит со своей мамой, с самой красивой, с самой лучшей мамой на свете.
Правда, на велосипед денег не осталось, но Илюша совсем не огорчился. Мама сказала, что на будущий год весной они снова съездят в город и купят ему велосипед.
На обратном пути Илья уже не смотрел в окно, грустно, что скоро дорога закончится. Он знал, что не сбудется, но мечтал, как мама обнимет его и скажет: «Сынок, мне без тебя плохо, пожалуйста, возвращайся домой, этот Олег Викторович мне в тягость, он нам с тобой не нужен».
Выйдя из автобуса, мама поправила на нем рубашку, погладила по голове
- Сынок, сейчас я провожу тебя до бабушки. Давай, договоримся с тобой, мы бабушке скажем, что в магазине велосипедов не было.
- Как это? Они же там были.
- Бабушке зачем об этом знать? Ты просто послушайся меня. Иначе Катерина рассердится на меня, будет ругаться. Ты же не хочешь, чтобы мы ругались. Твоя бабушка и так меня не очень любит.
Стыдно Илюше врать бабушке, но, когда об этом просит мама, придется.
Катерина ждала внука, стоя у ворот. Еще глядя издали на внука, она поняла, огорчен Илья. Оно и понятно, велосипед не купили. Как жаль мальчишечку
- Илья! Ну что форма подходящая нашлась?
- Да, бабушка, купили форму и ботинки.
- Вера, велосипед почему не купили, мы же договаривались.
- Не было велосипедов. Только маленькие. Лето скоро закончится, за зиму Илья еще вырастет. Купим весной.
Продолжение следует...
Автор: Бронзовое кольцо