Мама снова в игре

Виолетта провела рукой по прохладной поверхности новой кофемашины — очередной гаджет, появившийся в их кухне, пока она валялась с гриппом. Эта металлическая коробка с кнопками теперь занимала место, где раньше стояла старая турка — та самая, в которой она варила кофе еще до рождения Кирилла.
Тишина дома давила на барабанные перепонки. Игорь укатил на совещание до ночи. Кирилл с однокурсниками в Питере. Аня на соревнованиях где-то под Самарой. Близнецы в своем лагере у бабушки. Впервые за двадцать два года материнства Виолетта оказалась в одиночестве на целую неделю.
Она машинально открыла холодильник и уставилась на почти пустые полки. Не было смысла готовить на всю семью. Не было смысла составлять меню на неделю. Её мозг, заточенный на управление маленькой армией родственников, вдруг оказался без работы.
В телефоне пиликнуло оповещение из родительского чата. Сбор на новые шкафчики в раздевалке. Виолетта автоматически потянулась за калькулятором, прикидывая, что можно выкроить из бюджета. Цифры расплывались перед глазами.
— Да какая разница, — вдруг сказала она вслух, и собственный голос в пустой кухне показался чужим.
Взгляд упал на газету, которую Игорь оставил на столе. Раздел вакансий. Красным маркером обведено объявление — издательство «МедиаПринт» ищет корректора. Виолетта хмыкнула. Кто сейчас читает бумажные объявления? Всё в интернете. В том самом интернете, где она регулярно читает статьи и правит ошибки в комментариях, даже не задумываясь.
Сердце кольнуло что-то смутно похожее на тоску. Или надежду.
***
— Филфак МГУ, красный диплом, — женщина за столом скользнула взглядом по резюме, — и двадцать три года чистого перерыва. Вы серьезно?
Виолетта ощутила, как ладони начинают потеть. Утром эта затея казалась ей разумной, сейчас — почти безумной.
— У меня четверо детей, — она старалась говорить твердо. — А еще я все эти годы вела школьную газету. На волонтерских началах.
— Школьную газету, — повторила директор по персоналу с нескрываемой иронией. — И вы считаете, что это подготовило вас к работе в современном издательстве? Мы даже календари верстаем в специальных программах.
Виолетта почувствовала, как предательски начинает дергаться веко. Стоило надеть линзы вместо очков. И туфли натирали — непривычно после вечных кроссовок.
— Я обучаема, — сказала она. — И умею выкраивать время. Попробуйте накормить четверых детей, развезти их по секциям и помочь с тремя разными домашними заданиями за один вечер.
Женщина напротив поправила модные очки и вздохнула:
— Понимаете, нам нужен человек, который может приходить на планерки к восьми и задерживаться до ночи, если горят дедлайны. Вы готовы к этому с вашими... обязательствами?
Виолетта открыла рот, чтобы выпалить привычное «у меня же семья». Но вдруг осеклась. Какая семья? Кирилл живет своей жизнью, приходит домой переночевать. Аня с утра до вечера на тренировках, дома только отсыпается. Близнецы в свои двенадцать уже заявили, что маминой стряпне предпочитают доставку пиццы. А муж... Когда они последний раз ужинали вместе? Месяц назад? Два?
— Готова, — сказала она, удивляясь собственной решимости. — У меня как раз освободилось время.
***
Запах гари Виолетта почувствовала, только когда молоко в кастрюльке зашипело, выплескиваясь на плиту. Выругавшись, она отставила сковороду и принялась оттирать пригоревшее пятно. Из-за этой дурацкой книги по компьютерной верстке она впервые за двадцать лет брака испортила ужин.
Хлопнула входная дверь.
— Что у нас горит? — Игорь возник на пороге кухни, на ходу ослабляя галстук. От него пахло улицей, усталостью и чем-то цветочным. Духи этой секретарши, не иначе. Как её... Зои? Виолетта поджала губы, но промолчала.
— Немного отвлеклась, — она кивнула на раскрытую книгу. — Как прошло совещание?
Игорь мельком глянул на страницу и нахмурился:
— Это ещё что за хрень? Осваиваешь новое хобби?
Момент истины. Виолетта выпрямилась, комкая в руках кухонное полотенце.
— Меня взяли в «МедиаПринт». Ну, на испытательный срок. Я теперь работаю.
Она ожидала чего угодно — удивления, недовольства, радости. Но Игорь рассмеялся. По-настоящему рассмеялся, запрокинув голову.
— Прости, ты серьезно? — он покачал головой. — Вита, ты хоть понимаешь, что такое современное издательство? Это не газетки, которые мы в универе выпускали. Там молодняк с профильным образованием, знающий английский и пять компьютерных программ.
Виолетта с силой дернула полотенце, словно желая его разорвать. Внутри поднималась волна обиды и злости.
— А с чего ты взял, что я неспособна разобраться в компьютерной программе? — голос звенел, выдавая нервозность. — Я, между прочим, всю бухгалтерию семьи веду в экселе. И сайт класса администрирую.
Игорь поднял руки в примирительном жесте:
— Слушай, это круто, если тебе хочется чем-то заняться. Но зачем стресс, дедлайны? Запишись на курсы рисования или кулинарии. Займись йогой.
— Йогой, — эхом отозвалась Виолетта. — Ты предлагаешь мне стать одной из этих женщин, которые «нашли себя» в выпечке капкейков?
— А что в этом плохого?
Она почувствовала, как начинают гореть щеки.
— То, что я — филолог! У меня красный диплом! Я умела писать, до того как начала составлять списки покупок и считать калории в твоем обеде!
Игорь устало потер переносицу:
— Вита, давай начистоту. Ты двадцать лет просидела дома. Тебе сорок шесть. Сейчас молодежь в тридцать пять считается старой для новой работы. Пойми, я просто не хочу, чтобы ты наступила на грабли.
— А может, я хочу на них наступить? — уже тише сказала Виолетта. — Может, это мои грабли. И мне надоело вечно стоять в сторонке и смотреть, как вы все живете.
В дверном проеме появилась заспанная Аня. Её каштановые волосы торчали во все стороны после душа.
— Ребят, вы чего орете? У меня соревнования завтра.
Они оба вздрогнули, будто застигнутые на месте преступления.
— Прости, золотко, — Виолетта натянуто улыбнулась. — Просто немного не сошлись во мнениях.
— Мама устроилась на работу, — буркнул Игорь, открывая холодильник. — А у нас сгоревший ужин.
— На работу? — Аня прошлепала к столу босыми ногами. — Зачем? Ты же всегда говорила, что растить нас — самая важная работа.
Виолетта вздохнула. С этим аргументом она боролась и сама: предала ли она свое материнское призвание? Но взгляд упал на телефон Ани, где открылся чат — совсем не с ней. Девочка жила своей, уже почти взрослой жизнью. Может, пора было начать и ей?
— Закажем пиццу, — сказала она, демонстративно закрывая книгу по верстке. — А поговорим об этом потом.
Позже, засыпая в их спальне, Виолетта чувствовала спиной холодную пустоту. Игорь лег в гостевой комнате, сославшись на ранний подъем.
***
— Вы снова всё перепутали, — Женя, щуплый редактор с модной бородкой, сокрушенно покачал головой. — Файлы нужно загружать сначала в общую папку «Черновики», потом делать коммит и только потом отправлять уведомление.
Виолетта моргнула, пытаясь сдержать жгучее желание заплакать. Всего час работы, а она уже чувствовала себя пришельцем, случайно попавшим на чужую планету. Компьютер с тремя мониторами, непонятный интерфейс, словарь терминов, в котором она понимала дай бог треть слов. Что такое, черт возьми, «коммит»?
— А можно просто по электронной почте отправлять? — спросила она, ненавидя дрожь в собственном голосе.
Женя застонал, закатывая глаза:
— Вы и почту небось через Safari открываете? Это рабочий процесс, у нас сквозной контроль версий, интеграция с корпоративным порталом...
Увидев ее растерянный взгляд, он вздохнул и заговорил медленнее:
— Послушайте, в восемь у нас планерка. Сегодня я вам помогу, но к завтрашнему дню постарайтесь разобраться сами. Вам вчера должны были отправить обучающие видео и тестовые доступы.
— Я не получала, — пробормотала Виолетта, чувствуя, как от стыда начинают гореть уши.
— Проверьте папку «Спам», — Женя наклонился к ее монитору, заставляя Виолетту вжаться в кресло. От него пахло энергетиком и чем-то цитрусовым. — Не «Боку», а «Спам». Вот тут, слева.
К обеду голова трещала. Виолетта обнаружила, что кроме нее никто не ходит в кухню — все ели прямо за рабочими местами, не отрываясь от экранов. Она чувствовала себя старой черепахой среди стайки юрких ящериц.
Выудив телефон, она обнаружила сообщение от Игоря: «Как оно на новой работе? Ты точно этого хотела?»
Обида всколыхнулась с новой силой. Он явно ждал, что она признает его правоту, расплачется и бросит всё. Она упрямо написала: «Отлично. Учусь новому».
Домой Виолетта приползла разбитая, с гудящей головой и мечтой о горячей ванне. Но вместо ожидаемого одиночества ее встретили голоса на кухне. Игорь у плиты — настолько непривычное зрелище, что она на секунду замерла в дверях. Аня раскладывала приборы. А за столом сидел Кирилл, нарезая овощи для салата.
— Это что, конец света? — вырвалось у нее. — Кир, ты же в Питере должен быть.
— Отменили пару лекций, — он пожал плечами, подмигнув. — А дома ужин не готов. Вот выкручиваемся как можем. Папа погуглил рецепт пасты карбонара.
— Не смотри на меня так, — Игорь помешивал что-то в кастрюле. — Я не собираюсь тебя подменять. Просто непривычно приходить в пустой дом. Без запахов еды.
Виолетта медленно опустилась на стул, ощущая, как дрожат колени. Она внутренне приготовилась к битве, к упрекам, к «я же говорил». Но не к этому... Подобию смирения.
— И как успехи в... Где ты там работаешь? — спросил Кирилл, продолжая нарезать огурец тонкими ломтиками.
— В издательстве «МедиаПринт», — Виолетта сняла туфли, чувствуя, как пульсируют натертые мозоли. — Вернее, пытаюсь там работать. Пока я освоила, как включать компьютер и где находится туалет.
— Да, трудно, наверное, в твоем возрасте начинать с нуля, — простодушно заметила Аня.
— Спасибо, милая, — процедила Виолетта, — от твоей поддержки прямо теплее стало.
Игорь хмыкнул, но промолчал, выкладывая спагетти на тарелки. Виолетте вдруг стало обидно до слез. Они все сейчас над ней посмеиваются. Бедная мама решила поиграть в карьеристку, а сама только-то и умеет, что кашу варить да пеленки менять.
— Кофемашину только не трогай, — вдруг сказал Кирилл, протягивая ей тарелку. — Я притащил тебе кофе с работы — настоящий итальянский, зерновой. Научу варить правильно, чтобы ты всех коллег удивила.
Виолетта моргнула. Никакого снисхождения в его голосе не было.
— А еще, — важно продолжил он, — пришлю тебе ссылки на курсы вёрстки. У нас в кофейне один парень как раз работает удаленно дизайнером. Сказал, за месяц тебя научит основам.
Игорь и Аня переглянулись. А потом Аня вдруг сказала:
— Знаешь, мам, это даже круто. Никто из моих подруг не может похвастаться, что его мать в сорок шесть лет вдруг решила стать этим... корректором. Я даже сторис запилю.
Из глаз Виолетты покатились слезы, пока она давилась смехом и макаронами.
***
Через две недели Виолетта сидела за своим рабочим столом и тихо ненавидела изобретателя компьютеров. Ладно, возможно, не всех компьютеров, а конкретно вот этого монстра с тремя экранами. Чем больше она узнавала о верстке, тем больше понимала, как мало знает.
— Не зависайте, — Женя коснулся ее плеча, заставив вздрогнуть. — Взгляните сюда. Решил показать вам оффтопик.
— Оффчто? — устало переспросила Виолетта.
— Неважно, — он повернул к ней свой планшет. — Помните, вы исправляли статью о родительском выгорании? Автор внес правки, но мне кажется, он подпортил стиль. Надо вычитать без оглядки на компьютерные штуки. По-старинке.
Виолетта взяла планшет и нацепила очки — с линзами она так и не подружилась.
— «Стереотипы о материнстве как источник истощения», — прочитала она заголовок. — А что, хорошо.
— Ага, только во втором абзаце он пишет «мамы впадают в последнюю стадию отчаяния». Стадия — это про рак, а не про отчаяние. Лучше «глубокую степень», нет?
Виолетта моргнула. Двадцать лет она правила школьные сочинения и статьи для родительских собраний. И сейчас, глядя на текст, она мгновенно видела все огрехи и несостыковки. В этом она была асом.
— И еще тут тавтология в третьем абзаце, — она ткнула пальцем в экран. — Если заменить «матери» на «женщины», будет лучше.
Женя кивнул, забирая планшет:
— Вот это мне и нравится. У вас глаз наметанный. А наши молодые авторы падежи путают и не видят повторов. В универах, похоже, перестали учить русскому.
После работы Виолетта добрела до метро на подгибающихся ногах. Голова гудела от новой информации. Но внутри разливалось странное тепло. Первый раз за две недели она почувствовала, что не просто занимает чужое место, а действительно может быть полезной.
Дома снова пахло едой, хотя и не совсем привычной. Игорь освоил пять блюд — именно пять, и готовил их по кругу. Сегодня была очередь запеканки с курицей. Она вышла суховатой, но Виолетта была слишком голодна, чтобы придираться.
— Я тоже научилась чему-то новому, — похвасталась она, уминая свою порцию. — Правила верстки заголовков. Кириллица и латиница по-разному выравниваются, представляешь?
Игорь вздохнул, откладывая вилку:
— Слушай, я должен извиниться.
Виолетта замерла с набитым ртом.
— Я вел себя как козел, — продолжил он. — Мы никогда не говорили об этом, но... Я действительно думал, что тебе нравится вот это всё. Что твое призвание — борщи и пеленки. Что ты реализовалась в детях и... дальше по списку.
Она с трудом проглотила кусок:
— Так и было. Мне это нравилось. Я любила быть дома, когда дети были маленькими.
— А сейчас? — Игорь внимательно смотрел на нее.
Виолетта помолчала, подбирая слова:
— Знаешь, когда близнецы пошли в школу, у меня появилось странное чувство. Как будто... я больше не нужна. Вы все разлетелись кто куда, а я осталась. Как... как старая собака у пустой будки. Всё, что я умела — заботиться о вас. Но вам больше не требовалась такая забота.
— Тебе не приходило в голову просто сказать об этом? — в голосе Игоря звучала горечь.
— А тебе? — она подняла взгляд. — Ты когда-нибудь спрашивал, чего хочу я? Что мне интересно, кроме вашего чистого белья и свежих котлет?
Игорь вздохнул и отложил вилку:
— В этом и проблема. Я привык думать о тебе как о... части дома. Как о холодильнике или стиральной машине. Ты просто была. Всегда рядом, всегда готовая решить бытовые вопросы. Я забыл, что ты когда-то была другой.
— Я и сейчас другая, — тихо сказала Виолетта. — Просто забыла об этом на двадцать лет.
***
В последний день испытательного срока Виолетта нервно теребила ремешок часов, сидя у кабинета главного редактора. Внутри всё сжималось. Накануне она трижды перепутала папки при загрузке файлов и наверняка завалила последнее тестовое задание.
Дверь открылась, и Антон Викторович — представительный мужчина лет пятидесяти — махнул ей рукой:
— Заходите, Виолетта Геннадьевна. Не будем тянуть кота за хвост.
Она вошла в кабинет на ватных ногах. За две недели она привыкла к работе, втянулась, и дома всё наладилось — даже близнецы после возвращения из лагеря как-то незаметно начали сами загружать посудомойку. Но если ее уволят, что она скажет семье?
— Скажу прямо, — Антон Викторович сцепил пальцы в замок. — Когда Серафима притащила ваше резюме, я был против. «Кому нужна домохозяйка с двадцатилетним перерывом в стаже?» — вот что я сказал. Был неправ.
Виолетта задержала дыхание.
— Вы дважды сорвали загрузку в дедлайн, — продолжил редактор, и ее сердце упало. — Но еще вы нашли критическую ошибку в тексте о благотворительном фонде, которую пропустили три редактора и корректор. И Женя показал мне вашу правку статьи о выгорании. Там мастерство.
Он помолчал, постукивая пальцами по столу.
— У вас есть то, чего нет у наших молодых сотрудников, Виолетта Геннадьевна. Житейская мудрость. Опыт. Вы умеете видеть текст объемно, чувствовать неточности. Компьютерные программы освоите — не боги горшки обжигают. А вот научить человека чувствовать слово гораздо сложнее.
Виолетта почувствовала, как что-то сжимается в груди — не страх, а надежда.
— Я предлагаю вам постоянную работу. С одним условием.
— Каким? — осторожно спросила она.
— Напишите что-нибудь сами. Я хочу колонку. О том, как это — вернуться к работе после двадцати лет дома. Думаю, многим женщинам было бы интересно.
Виолетта растерянно улыбнулась:
— Но я ведь не писатель. Я только правила тексты...
— Да бросьте, — он махнул рукой. — В вашем школьном волонтерстве вы явно не только запятые расставляли. У меня нюх на пишущих людей.
По пути домой она мысленно крутила в голове первые строчки будущей колонки. О страхе оказаться бесполезной. О неуверенности человека, выпавшего из времени. О том, как меняется семья, когда привычный центр смещается.
В метро она достала телефон и набрала сообщение в семейный чат:
«Отметим вечером мое трудоустройство?»
Ответ от Кирилла пришел мгновенно: «Закажем пиццу или нам повезет с маминым ужином?»
Игорь добавил: «Пиццу. Мама заслужила выходной».
Аня прислала селфи с поднятым вверх большим пальцем.
А потом ей пришло личное сообщение от Игоря:
«Горжусь тобой. Без шуток. И ты была права».
Виолетта улыбнулась. Даже если она ничего не напишет, даже если она окажется худшим корректором в истории «МедиаПринт», даже если начальник передумает... Она уже получила главный приз. Её увидели. Не как функцию или придаток дома, а как человека со своими страхами и надеждами.
«Мама снова в игре», — подумала она, выходя из метро и щурясь на весеннее солнце.
Автор: Уютный уголок (GIR)