https://ok.ru/group/70000003917036/topic/158262001941996 — Где ты? — спросил он уже совсем другим тоном – жестким, деловым. — В деревне Ивашкино. Я нашла няню и она рассказала мне такую историю, Максим, что волосы дыбом встают. Ты должен это услышать. Лично. Он тяжело вздохнул. — Поезжай домой. Я разберусь с делами и приеду. И, Варвара… — он снова помолчал. — Постарайся не наделать глупостей до моего приезда. Я положила трубку и облокотилась на машину. Глупостей? О нет, Максим. Глупости – это как раз то, чем все это время занималась я, пытаясь играть в благородную спасительницу. Теперь пора заканчивать с играми. Пора действовать. И первое, что мне нужно сделать – это найти того самого «Печального Пьеро». Ведь если няня боится свидетельствовать, то любовник, пойманный за руку на вымогательстве, может оказаться куда сговорчивее. ***** Дорога из Ивашкино домой промелькнула как в тумане. Я сидела за рулем, а в ушах у меня стоял приглушенный шепот Светланы Панковой, перемежаемый с хриплым басом бабушки Вали. История, которую они мне рассказали, была настолько чудовищной, что мозг отказывался ее воспринимать целиком. Не просто злая мачеха, а целый криминальный синдикат в лице одной женщины и ее возлюбленного стриптизера. У меня сводило желудок от осознания того, в какой опасности все это время находилась Вета. Я влетела в дом, как ураган, и, не снимая пальто, повалилась на стул в кухне. Мама и дядя Ваня, которые мирно дегустировали новый сорт сыра, замерли с открытыми ртами. — Доченька, что случилось? Ты вся зеленая! — всплеснула руками Евлампия Савельевна и тут подала мне чашку с только что заваренным мятным чаем. — С тобой все в порядке, Варенька? — озабоченно спросил дядя Ваня, снимая очки. — Ты выглядишь так, будто видела привидение. — Хуже, — прохрипела я, делая глоток обжигающего чая. — Видела результат работы настоящего монстра в платье от-кутюр. И я выложила им все. От начала и до конца. Про аферу с рождением ребенка, про «Печального Пьеро», про инсценированное похищение в Сочи для выкупа, про сбитую машину. Говорила я долго, сбивчиво, и к концу моего рассказа лица моих слушателей выражали всю гамму эмоций – от недоверия до леденящего ужаса. Мама первой пришла в себя. Ее материнское сердце, всегда остро реагирующее на несправедливость по отношению к детям, воспламенилось праведным гневом. — Так! — она с такой силой стукнула ладонью по столу, что сырные тарелки подпрыгнули. — Это уже переходит все границы! Это не человек, это исчадие ада в образе женщины! Немедленно звони Максиму! Сию секунду! — Мам, он меня уже не слушает, — вздохнула я. — Он сказал, что если я еще раз замечусь в этом деле, он привлечет меня за вмешательство в следствие. — Вот как? — глаза Евлампии Савельевны сузились до щелочек. — Ну, это мы еще посмотрим! Подай-ка сюда мой телефон. С этими словами она с таким достоинством направилась к аппарату, будто шла на дуэль. Мы с дядей Ваней переглянулись. Когда мама брала дело в свои руки, отступали даже самые суровые майоры. — Максим Петрович? — ее голос зазвучал медом, сливочным маслом и стальными иголками одновременно. — Это Евлампия Савельевна. Да-да, та самая, чьими пирожками ты так любишь закусывать… Нет, все в порядке, борщ еще есть. Но есть одна маленькая проблемка… Моя Варенька только что вернулась из деревни Ивашкино. Ты не поверишь, что она там узнала… Нет, Максим Петрович, это не фантазии. Это показания пострадавшей. Да, той самой няни, которую вы считали мертвой. И знаешь, она рассказала такие вещи… Такие вещи, что я, как гражданка своей страны, просто не могу молчать. И та, как представитель закона, просто обязан это выслушать… Да, я понимаю, что ты занят. Но я также понимаю, что если ты сейчас же не приедешь, я позвоню своей подруге Тамаре, а она, как ты знаешь… Что? Через сорок минут? Прекрасно. Пирожки с капустой будут ждать. Она положила трубку и с торжествующим видом повернулась ко мне. — В сорока минутах езды. Готовься, дочка, излагать все четко, без твоих обычных эмоциональных выкриков. Ровно через сорок минут на пороге нашей кухни стоял майор Волков. Он выглядел уставшим, раздраженным, но в его глазах я увидела не упрек, а профессиональное любопытство, которое всегда брало в нем верх. — Ну, Ильина, — тяжело опустился он на стул. — Выкладывай. Что ты там еще нашла? И я выложила. Уже спокойно, последовательно, как отчет. Я говорила о подмене в роддоме, о «Печальном Пьеро», о вымогательстве в Сочи, о сбитой машине. Волков слушал, не перебивая. Его лицо становилось все мрачнее. Когда я закончила, он долго сидел молча, смотря в одну точку. — Если это правда… — наконец произнес он. — Но это голословно. Нет доказательств. Одни слова. — Но ты можешь их проверить! — вступилась мама. — Максим, у вас же есть ресурсы! Волков вздохнул и достал телефон. — Именно этим я и собираюсь заняться. Начинаем с малого. Проверим этого… «Печального Пьеро». Если он существует и связан с Кленовской, это уже зацепка. Работа закипела. На следующий день Волков с командой установил наружное наблюдение за Светланой Кленовской. И очень скоро их терпение было вознаграждено. Они засекли ее встречи с молодым человеком, который подходил под описание. Следователям удалось поставить прослушку на их телефоны. И то, что они услышали, заставило кровь стынуть в жилах. Кленовская и ее любовник, который и вправду работал в клубе для взрослых, чувствуя себя в полной безопасности, были откровенны до безрассудства. Они обсуждали, что делать со «свидетельницей» — Светланой Панковой. Фраза Кленовской, сказанная с ледяным спокойствием, стала ключевой: «В прошлый раз недодавили. Надо закончить работу. Не оставлять же живого свидетеля». Дальше – больше. Они стали строить планы, как избавиться и от самого Кленовского. «У него же огромная страховка, — говорил Пьеро. — И клиника. Мы будем богаты». А потом, словно обсуждая, куда выбросить мусор, они вскользь упомянули Вету: «С девочкой потом разберемся. Придумаем что-нибудь, чтобы не мешала». Этих записей хватило для санкции на задержание. Кленовскую и «Печального Пьеро» взяли в тот же вечер, когда они выходили из ювелирного магазина, куда она отвела его за новыми часами. Сергей Кленовский был вызван в участок для дачи показаний. То, что он узнал, шокировало его до глубины души. Прослушав записи, он сидел бледный, не в силах вымолвить ни слова. Идеальный мир, который он так тщательно выстраивал, рухнул в одночасье. Жена-преступница, дочь – не его дочь, инсценированное похищение, планы на его убийство… Он подал на развод немедленно и заявил, что не желает больше никогда видеть эту женщину. А что же наша героиня? Светлана Панкова, узнав об аресте Кленовской, наконец смогла вздохнуть свободно. Сергей Александрович, чувствуя, вероятно, свою долю вины за происшедшее (ведь это его отстраненность и погруженность в работу создали вакуум, в котором и расцвела эта афера), распорядился немедленно. Он положил Светлану в лучшую ортопедическую клинику страны, где ей сделали несколько сложнейших операций и поставили на ноги в прямом смысле этого слова. И вот настал тот день, когда Светлана Панкова, уже без костылей, с небольшим пока еще ограничением в движении, снова переступила порог дома Кленовских. Но это был уже не тот дом. Это был дом, где ее ждало ее счастье. Я присутствовала при этой встрече. Дверь открылась, и на пороге появилась Вета. Увидев Светлану, она замерла на секунду, а потом с криком «мама Света!» бросилась к ней и вцепилась в нее так, будто боялась, что ее снова унесет ветром. Они стояли посреди холла, обнявшись, и обе плакали. Плакали от счастья. — Я же говорила! — всхлипывала Вета, уткнувшись лицом в плечо Светланы. — Я же говорила! Ты настоящая! С тех пор прошло несколько месяцев. Я иногда заезжаю к ним в гости. Дом преобразился. В нем стало светло, уютно и по-настоящему тепло от улыбок. Вета расцвела, как первый весенний цветок. Она снова стала улыбаться, болтать без умолку и с восторгом демонстрировать мне свои рисунки. А самое интересное стало происходить между двумя взрослыми обитателями этого дома. Светлана Панкова, окрепшая и похорошевшая, вела хозяйство и занималась Ветой. А Сергей Кленовский… Сергей Кленовский стал все чаще задерживаться дома. Сначала он просто ужинал с ними за одним столом. Потом стал спрашивать у Светланы совета по поводу интерьера. А однажды я застала их в саду: они сидели на скамейке, пили чай и о чем-то тихо разговаривали. И на лице у Сергея Александровича было то выражение, которого я никогда раньше не видела – спокойное, умиротворенное и по-настоящему счастливое. Мне кажется, а может, мне даже кажется, что я не ошибаюсь, между ними начинается то самое, ради чего стоит жить – настоящие, чистые, романтические отношения. Роман, который вырос из общей трагедии, из любви к одной маленькой девочке и из взаимного уважения. Сидя сейчас на их веранде, попивая смородиновый компот, и глядя, как Вета с упоением играет с котенком Басей, а Сергей и Светлана перешептываются в стороне, я думаю: а ведь детективная история – это не всегда про трупы и погони. Иногда это история про то, как правда и доброта в конце концов побеждают ложь и подлость. И как самое ценное сокровище – любовь и семья – можно обрести в самом неожиданном месте. Пусть и ценой сломанных ног, шокирующих откровений и поимки стриптизера с криминальными наклонностями. Главное – что все закончилось хорошо. ***** Знаете, есть такая поговорка: «Пришла беда – отворяй ворота». В моей жизни она звучит иначе: «Завершилось дело – готовься к новому». Видимо, на мне стоит невидимое клеймо для всевозможных тайн, загадок и криминальных происшествий. Они притягиваются ко мне, как железные опилки к магниту, или как мой кот Цезарь к сметане. В один из прекрасных солнечных дней я снова сидела на просторной террасе Кленовских, попивая ароматный чай с жасмином и наблюдая за идиллической картиной. Заехала в гости. Вета, моя маленькая подружка, резвилась на изумрудном газоне с очаровательным рыжим котенком Басей, которого Сергей Александрович подарил ей «для полного счастья». Котенок был комком рыжей энергии и бесконечного очарования. Светлана суетилась на кухне, готовя к чаю свое фирменное яблочное штрудель – от одного запаха у меня текли слюнки. — Варя, может, еще варенья? Малинового, своего! — донесся из кухни ее голос. — Да я уже, и так, как бочка с вареньем! — отозвалась я, лениво потягиваясь в плетеном кресле. — Лучше расскажи, как ваши дела? Как Сергей? — У него сегодня сложная операция, часов на шесть, — ответила Светлана, появляясь на террасе с дымящимся противнем. — Но вечером обещал быть. Говорит, без наших с Ветой рассказов про прошедший день чувствует себя, как без кислородной маски. Я улыбнулась. Превращение сурового пластического хирурга в нежного семьянина было зрелищем милый и немного комичным. Он даже начал… шутить. Правда, шутки у него были странные, вроде: «Сегодня делал нос одной даме, так он у нее был такой кривой, что, кажется, видел ее прошлую жизнь». Но Светлана над ними смеялась, а Вета хлопала в ладоши. Идиллию нарушил резкий, громкий лай соседской собаки. Рыжий комочек с именем Бася, мирно игравший с бантиком на веревочке, вздрогнул, как от электрического разряда, шерсть на нем встала дыбом, и в следующее мгновение он, словно пушистая молния, рванул к ближайшему старому клену и в мгновение ока взмыл по стволу на недосягаемую высоту. Вета замерла на секунду, а затем залилась горючими слезами. — Бася! Мой Бася! Он упадет! Он не сможет слезть! Светлана бросилась утешать дочь, а я, не долго думая, сбросила сандалии. — Не реви, Веточка! Сейчас тетя Варя его снимет, как цыпленка с насеста! Внутренний голос, который обычно вопит мне: «Ильина, не лезь!», на этот раз благородно молчал. Ну, подумаешь, дерево! В детстве я по ним, как белка, лазила. — Варя, осторожно! — крикнула вслед Светлана. — Ветка может быть хрупкой! — Не в первый раз! — бодро отозвалась я, цепляясь за кору. Забравшись на крепкий сук на высоте примерно четырех метров, я оказалась в прекрасной позиции, чтобы обозревать не только перепуганного котенка, прижавшегося к стволу, но и половину соседских владений. И вот тут-то моя идиллическая картина мира дала трещину. Соседний участок был обнесен высоким забором, но с моей высоты птичьего полета был как на ладони. И я увидела… мужчину. Лет сорока пяти, крепкого телосложения, в дорогом спортивном костюме. Он шел от дома к большому кирпичному гаражу. И он… тащил за собой девушку. Вернее, не совсем тащил. Он нес ее на руках, но так небрежно, что ее руки безвольно свисали, а ноги волочились по скошенной траве. Девушка была бледная, с растрепанными темными волосами, в каком-то легком домашнем платье. И она была совершенно неподвижна. У меня перехватило дыхание. В глазах потемнело. Я инстинктивно вцепилась в ветку, чтобы не рухнуть вниз. «Да это же труп!» — пронеслось в моей голове со скоростью звука. Все детективные инстинкты взвыли в унисон. Безвольно свисающие конечности, неестественная бледность, полное отсутствие сопротивления… — Бася, иди ко мне, милый, — автоматически прошептала я, протягивая руку к перепуганному котенку, но сама не отводила взгляда от соседского двора. Мужчина, оглядевшись по сторонам, занес ногу и пнул дверь гаража. Она с скрипом отворилась, поглотила его и его безжизненную ношу, и захлопнулась. Спускалась я с дерева, как в тумане, держа в одной руке дрожащего Басю, а другой цепляясь за ветки. Сердце колотилось где-то в горле. — Нашел! Молодец! — обрадовалась Вета, принимая из моих рук испуганное животное. Светлана же сразу заметила мой странный вид. — Варя, с тобой все в порядке? Ты белая, как мел. Испугалась за Баську? Я молча сползла по стволу на землю и, пошатываясь, подошла к ней. — Света, — прошептала я, хватая ее за руку. — Ты не поверишь, что я только что видела. — Что такое? Говори! — В соседнем дворе… Мужчина… Он только что затащил в гараж девушку. Она была… без сознания. Или того хуже. Ее ноги просто волочились по земле! Мне кажется, он ее убил! Я ожидала всего: шока, паники, немедленного звонка в полицию. Но вместо этого на лице Светланы появилось лишь легкое недоумение. — Варя, милая, ты, наверное, перегрелась на солнце, — покачала головой она. — Или ветка по голове стукнула. У наших соседей никакой девушки нет и быть не может. — Но я же видела! — зашептала я яростно, чтобы не пугать Вету. — Мужчина лет сорока пяти, крепкий, в белом спортивном костюме! — Ну, так это, наверное, Артем, племянник хозяина. Ему как раз около пятидесяти. Дядя и племянник оба холостяки, оба интеллигентные и очень богатые люди. По хозяйству им помогает женщина, Галина, лет сорока. Она приходящая. Никаких девушек там нет, я тебе уверенно говорю. — Но я же видела! — упрямо повторила я. — Он ее убил, Света! Я должна позвонить Максиму! — Варя, подумай, — Светлана положила мне руку на плечо, как маленькому, несмышленому ребенку. — Игорь Петрович – уважаемый человек. Он в прошлом году пожертвовал огромную сумму на новый корпус детской больницы. Какие убийства? Может… может, ты видела что-то другое? Тень от дерева? Декорацию для какого-нибудь хобби? Артем увлекается фотографией. Ее логичные, спокойные доводы разбивались о мое железобетонное убеждение. Я видела. Я видела безжизненно болтающиеся руки и волочащиеся по траве ноги. Это не была тень или декорация. — Нет, — покачала я головой, чувствуя, как во мне закипает знакомая решимость. — Я не могла ошибиться. Он ее убил. Я в этом уверена. Светлана вздохнула с таким видом, будто я сообщила ей о своем намерении лететь на Марс на самодельной ракете. — Ну, Варя… Если ты так уверена… Но, пожалуйста, будь осторожна. Не наделай глупостей. Я посмотрела на нее, потом на смеющуюся Вету, которая уже забыла про испуг и играла с Басей, потом на уютную террасу и штрудель, и поняла – мой покой снова кончился. Закончился в тот самый момент, когда я из благородных побуждений полезла на дерево за котенком. «Но это уже совсем другая история, — подумала я, сжимая в кармане телефон и набирая номер майора Волкова. — И, черт побери, похоже, она начинается прямо сейчас… Интересно Ваше мнение, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка ;)