Светлана забежала домой, быстрым движением повесила на вешалке в прихожей свою сумочку, скинула легкие летние туфельки и прямиком направилась в спальню. Взглянула на часы и ахнула: почти три часа дня, а она еще не успела собрать самое необходимое. Стоило об этом подумать, как зазвонил мобильный телефон: это был ее супруг Николай. — Ты уже готова? — спросил он требовательным голосом. Света заметалась по комнате, вытаскивая из шкафа все подряд и коря себя за то, что не успела выскочить с работы пораньше. Если бы она послушалась мужа, вышла не в половину третьего, а ровно в два, она бы успела и домой добраться, и пообедать, и вещи собрать. А теперь на все про все у нее оставалось минут десять, не больше. — Почти, — ответила она, а сама, мысленно чертыхаясь, вытаскивала с верхней полки чемодан. — Что значит – почти? — голос мужа снова зазвучал недовольно, — только не говори мне, что к половине четвертого ты не будешь готова! Мы же договаривались, Света! Нам ехать еще три часа, пока доедем, совсем стемнеет. Между прочим, не я хотел поехать в Половинкино, это была твоя идея! Света чувствовала себя глубоко несчастной. Так было всегда, когда она была виновата перед мужем, а сегодня был как раз такой день. Не нравилось Светлане огорчать Николая, хотелось быть идеальной женой, тем более что поженились они чуть больше года назад. Николай всегда был требовательным и придирчивым: любил, чтобы во всем был порядок, а Светлану, дочь военного, это вполне устраивало. Она с детства привыкла к порядку в доме, где все было распланировано заранее, практически поминутно. Мать ровно в семь подавала завтрак, в два часа – обед, а в шесть вечера – ужин. Дома были чистота и порядок, ни пылинки, ни соринки, и если отец замечал грязь, мог высказать свое «фи», и мать моментально бросалась исполнять его поручение. Светлана не считала такое отношение к женщине чем-то из ряда вон выходящим. Ее так воспитали, что она с детства знала о том, что мужчина в доме всегда прав, и иначе быть не могло. Светлана старалась не замечать грустного материного лица, периодических тихих слез и жалоб подругам на придирчивого мужа. Напротив, Свете казалось, что такое отношение отца к жизни их отлично дисциплинирует, а мать просто слабачка, которая не справляется с поставленными задачами. — Главное, чтобы ты был доволен, — эту фразу матери Света слышала несколько сотен, а то и тысяч раз за всю свою жизнь. Слышала и мотала на ус, чтобы в будущем полностью скопировать уклад жизни своей семьи. Порой Света тоже не справлялась. Поначалу и готовить у нее не получалось: то каша пригорит, то суп прокиснет, но она старалась. Николай, в отличие от ее отца, военным не был, поэтому жесткой дисциплины в доме не наблюдалось, но все равно Света старалась быть той идеальной женщиной, рядом с которой мужчина должен быть счастлив до конца своих дней. — Я уже почти все собрала, — быстро проговорила Света в трубку, — ты уже подъезжаешь? Мне выходить? — Я зайду домой, проверю, чтобы ты все приборы выключила и все нужные вещи положила. Знаю тебя, вечно что-то забудешь. Эти слова были обидными, но Света промолчала. Она привыкла мужу не перечить, во всем с ним соглашалась и, даже если слова Николая казались ей незаслуженно обидными, она об этом мужу не говорила. Мало ли чем она могла не устраивать Николая, это ведь не его проблемой было то, что Света не справляется. Значит, нужно было лучше исполнять свои супружеские обязанности, Николай же их исполняет: работает и зарабатывает, за состояние машины следит, алкоголем не увлекается, не курит, а еще занимается спортом. Прекрасный мужчина, который заслуживает того, чтобы рядом с ним была не менее прекрасная женщина. Через четверть часа Николай пришел домой. Недовольно цокал языком, перерыл все вещи в чемодане, выкинув оттуда половину. — Зачем ты свои вещи выложил? — удивилась Света, — тебе что, свитер не понадобится? В сентябре в Половинкино по утрам уже прохладно, да и вечером тоже. Коль, ты чего? И теплые штаны выложил зачем-то. Николай, нахмурившись, посмотрел на жену: — Я свои вещи в другой чемодан переложу. Ты все запихала в один, это неудобно. Ну ты же видишь, что все не влезает, и все равно делаешь по-своему! Свете снова стало неловко, опять Николай был ею недоволен. Как же так? Старается она, из кожи вон лезет, а муж все равно нет-нет, да найдет повод для того, чтобы на нее позлиться. Пришлось раскладывать все по разным чемоданам. Николай то и дело смотрел на часы, и Свете становилось еще более неприятно от того, что она своей нерасторопностью рушит все планы мужа. они должны были выехать из дома еще полчаса назад, а все еще ковыряются с вещами. Николай подхватил чемоданы, спустился вниз, сказав жене, что ждет ее максимум через пять минут. Быстро пробежав по квартире, Светлана проверила выключена ли плита, плотно ли закрыт холодильник, на местах ли лежат ценности. Теперь можно было со спокойной душой ехать в деревню, куда они с Николаем никак не могли доехать уже с полгода. Как начали собираться еще в апреле, так только к сентябрю и собрались. — Что я там забыл в твоей деревне? — спрашивал Николай, морща лоб, — там твоя бабка живет, а я ей кто? Не пришей кобыле хвост. — Бабушка давно хотела с тобой познакомиться, — возразила Света, заискивающе заглядывая мужу в лицо, — она же на свадьбу приехать не смогла, а я ее с тобой так и не познакомила. Я бабушку люблю, да и места там прекрасные! — Да был я в твоем Половинкино еще в детстве, — отозвался Николай, — места как места. Вообще о жизни Николая Света мало что знала. Была знакома с его родителями, и на этом все. Что там было в прошлом ее мужа – оказалось под запретом для нее. Не знала Светлана подробностей из детства мужа, его юности, как встретила уже двадцатипятилетним мужчиной, таким и знала по сей день. Но в дела мужа Света не лезла, вопросами не докучала, потому что видела, что вспоминать о прошлом Николаю было неприятно. Как будто случилось что-то тогда, когда ее супруг был еще ребенком, но вспоминать об этом, а уж тем более, говорить Николай не желал. — Я же сказал, что у тебя максимум пять минут! — Николай опять был недоволен. Света села в машину, пристегнулась ремнем безопасности, молча уставилась вперед. Ей не хотелось оправдываться, вызывая еще большее недовольство мужа, достаточно было того, что она задержалась на работе, а еще неумело собрала вещи. Когда выехали за город, настроение начало улучшаться. Света размышляла о том, что вот сейчас они с Николаем окажутся в деревне, на свежем воздухе, смогут перезагрузить свои отношения и, возможно, поведение мужа изменится в лучшую сторону. Не зря бабушка Светы всегда говорила о том, что в деревне все дурные мысли из головы улетучиваются, сменяясь только добрыми помыслами и намерениями. Света бабушку слушала, она вообще обожала бабу Нюру, хотя многие в Половинкино ее побаивались, мол, ведьма та еще. Света только смеялась с этих слухов, единственное, чем занималась бабушка Нюра, было карточное гадание, и в большинстве случаев все предсказания старушки сбывались. — Ты взяла что-нибудь перекусить? — спросил Николай, когда до Половинкино осталось чуть меньше десяти километров. — Коль, зачем перекусывать? — удивилась Света, — бабушка нас накормит, тут ехать осталось всего ничего. Николай нервно передернул плечами: — Я не собираюсь есть ту баланду, что твоя бабушка готовит. Хочу нормально поесть. А ты, выходит, не позаботилась о том, чтобы мужа в дороге накормить! Опять чувство вины предательски заползло в душу Светы. Да что же это такое, что ни сделаешь – все не так! И ведь Николай не просил делать бутерброды или собирать обед в дорогу, ни словом не обмолвился по поводу того, что за три часа успеет проголодаться, а теперь делал из жены непослушницу. — Заедем в кафе, — сказал Николай, а Светлана послушно кивнула. Пусть уж лучше кафе, чем дальнейшие высказывания мужа относительно кулинарных способностей ее бабушки. Света уже пожалела о том, что позвала мужа с собой в Половинкино. Смотрела на Николая и думала о том, что он так и будет вечно нудеть и высказывать недовольство, и никакой свежий воздух, никакие экологически чистые продукты и здоровый сон не помогут ему изменить своего отношения к жизни и к жене. — Я выйду на улицу, проверю машину, — сказал Николай, — ты доедай и расплатись по счету. Светлана кивнула, не решившись возразить. Не хотелось ей окончательно портить и без того испорченное настроение. Прошло около пятнадцати минут, а Николай все не возвращался. Светлана подскочила из-за стола и бросилась к выходу. А вдруг он сказал ей выходить, а она не услышала. Сейчас сидит в машине злой и ждет жену, чтобы опять сделать ей выговор. Этого Свете хотелось меньше всего и она, почувствовав, как намокли ладони от волнения, дотронулась до ручки двери и выскочила из кафе. Машины Николая на парковке не было, не было и самого мужа Светланы. «Обиделся!» — решила она и дрожащей рукой достала из сумочки телефон. Набрала номер мужа, с облегчением услышала его голос. — Ты где? — почти кричала Света, бегая по парковке и ища глазами хоть что-то, напоминавшее ей о муже. — Я уехал, не ищи меня, — сухо ответил ей Николай, — не звони мне больше, забудь обо мне. На развод подай сама. Счастливо. Сказал это и отключился. Светлана снова набрала номер мужа, все происходящее казалось ей каким-то дурным сном. Может быть, сейчас она вздрогнет и проснется, а рядом будет лежать Николай, как ни в чем не бывало посмотрит на нее и пожелает доброго утра. Но нет, это не было сном. Телефон мужа был недоступен, и Света, прождав Николая еще около часа, обреченно побрела в сторону автобусной остановки. Через полчаса входила в дом бабушки Нюры, та обрадованно обняла свою внучку, разохалась от волнения, а потом увидела лицо Светы, и сама помрачнела. — Ты чего? Что случилось? — Муж пропал, — всхлипнула она, — мы вместе ехали к тебе, а он взял и исчез. Не могу ему дозвониться. Бабушка, я ничего не понимаю! — А ты знакомым звонила? Родителям его, например? Света снова схватилась за телефон. Набрала номер свекрови, сообщила ей о том, что Николай исчез. — Ну он же сам сказал тебе, чтобы ты ему не звонила и не искала его! — раздраженно ответила в трубку Лариса Николаевна, — чего ты от меня хочешь? — Куда он мог деться? — Света смахивала беззвучные слезы и в ужасе думала о том, что могло случиться с ее мужем. — Понятия не имею, — ответила свекровь, — это ваши дела. Коля – взрослый мальчик, сам разберется в своей жизни. Сказал это и трубку бросила. Света позвонила друзьям Николая, по крайней мере, тем двоим, чьи номера у нее имелись. Никто из них ничего не знал о том, где мог находиться Николай, он им не звонил и ни о чем не предупреждал. — Присядь, успокойся, — бабушка Нюра почти насильно усадила внучку за стол, — давай я тебе чаю ромашкового сделаю. Света подняла на бабушку заплаканные глаза: — Лучше погадай мне. Лицо старушки тут же омрачилось. — Не люблю я это дело, сама знаешь, — нехотя ответила бабушка, — да и не брала я карты давно в руки. Сейчас наплету тебе ерунды, а ты в нее поверишь, а потом сожалеть будешь. Но Света буквально вцепилась в руку бабушки. — Я прошу тебя! Умоляю! Бабуля, пожалуйста! Просто раскинь карты и посмотри, все ли с ним в порядке. Бабушка Нюра повиновалась. Достала откуда-то из комода колоду карт, расстелила на столе ажурную салфетку, долго тасовала карты, что-то бормотала под нос. Света притихла, готовясь услышать самое страшное. Через минуту карты были разложены на столе, а Света всматривалась в лицо бабушки, пытаясь понять, хорошее ли та видит в раскладе или плохое. Анна Ивановна молчала, внимательно рассматривала карты, касаясь их пальцами. — Ну что тебе сказать, милая моя? Вижу я перемены, которые тебя ждут в ближайшем будущем. Какие-то уже случились, какие-то еще произойдут. А еще вижу мужчину… Света уставилась на бабушку: — Он жив? Анна Ивановна кивнула: — Жив. Только мужчина этот не муж твой. Света ахнула и непонимающе посмотрела на разложенные карты. Какие еще перемены ее ждут? Разве недостаточно того, что уже случилось? https://ok.ru/group/70000003917036/topic/157518252359148 Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.