Предыдущая публикация
Газета Серп и молот, 1980 год. Встретились однополчане.
- Ты же погиб, Ванюша! – невольно вырвалось у Веры Алексеевны Глаголевой, когда она прочла в мартовской газете «Серп и молот» сообщение, что бывший фронтовик слесарь-наладчик Иван Романович Коленченко из совхоза «Ивановский» добросовестно ведет ремонт посевного инвентаря.
Пожилая женщина покачала головой – нет, этого не может быть. Я и санинструктор Надя Валькова несли тебя на носилках с поля боя тяжело раненного в живот. Надя тогда сказала:
«Не донесем до медсанбата, и боец умрет. На тысячи таких ранений выживают единицы, только те, которым сразу окажется медицинская помощь, у которых железное здоровье, а этот крови много потерял, пульс не ощущается».
Не вернулся солдат в родную часть… Тридцать семь лет с тех пор прошло.
Вера Алексеевна поймала себя на мысли, что говорит с погибшим юным земляком Иваном Коленченко, как с живым. А может и впрямь он, конопатый и веселый, связист ее роты, посланный в разгар боя у станции Красновка ликвидировать прорыв провода, еще живой?
Октябрь 1942 года. Западная часть страны пылает в огне небывалых сражений. О том, что идет война, чувствуется в глубоком тылу. После занятий в радиоучилище Вера Мутовина со своими подругами бежит на железнодорожный вокзал Красноярска встречать санитарный поезд, помогает санитарам ухаживать за ранеными, сопровождать до госпиталя. Вера пристально всматривается в забинтованные лица раненых: нет ли среди них отца. Девушка видит страдания и боль людей, ненависть кипит в ее груди.
«Быстрее на фронт и мстить врагу, - решает Вера, - надо только закончить училище».
И вот Вера уже трудится телефонисткой на комбайновом заводе, а на фронт ее не берут. В военкомате сказали:
«Подрасти, пигалица, еще годик».
Вера была ласковой, маленькой, щупленькой. Прозвище «пигалица» так и осталось за ней на все военные годы.
Юная девушка решает тайком от матери бежать на фронт. Ей это удается на одном из составов, уходящих на запад. Когда же «заяц» обнаружился, фронт был уже близок. Комдив уступил настойчивым просьбам Веры, к тому же в одну из рот требовался радист-оператор.
Так семнадцатилетняя Вера Мутовина стала бойцом западного, а потом второго Белорусского фронта 65-й стрелковой дивизии 219 стрелкового полка.
Бой за станцию Красновка в Белоруссии осенью 1943 года был ей особо памятен. Под жестоким артиллерийским обстрелом рота, где служила ефрейтором Мутовина, то и дело теряла связь с полком. Бойцы с минуту на минуту ожидали сигнала атаки. И вот очередной порыв. Ротный резко бросает командиру отделения связи Василию Стасову:
«Немедленно наладить связь. Пошли рядового Коленченко, он парень отчаянный, сибиряк».
И обращаясь к Вере: «Как думаешь, пигалица, не подведет твой земляк? Связь нужна, связь».
Вера ответила: «Рядовой Коленченко мужественный боец, сибиряк, одним словом».
- Есть связь, товарищ капитан, - через десять-пятнадцать минут с радостью кричала Вера, - не подвел Ванюша.
Перед тем, как роте подняться в атаку, командир отделения приказал Вере отправиться на поиски не вернувшегося с задания Коленченко.
- Рота из окопов, и мы с санинструктором Надей Вальковой, прихватив носилки, бегом за бойцами, - вспоминает Вера Алексеевна. – кругом мины рвутся, снаряды, воздух словно начинен смертоносным металлом, а мы, с автоматами на шее, держа провод в руках, где перебежками, где ползком по изрытой земле продвигаемся…
Они нашли его в километре от блиндажа, почти засыпанного землей, скорчившегося, неподвижного, мертвой хваткой обхватившего окровавленный живот.
Санинструктор Валькова наклонилась над умирающем бойцом.
- Пигалица, твой земляк кажется еще живой, помоги перевязать, скорей…
То случилось осенью, а в декабре того же 1943 года, находясь в разведке, в короткой стычке с фашистами Вера сама испытала, что такое смертельная боль, нежелание так рано расставаться с голубым небом, друзьями… Первый раз это было в боях под Минском, а вторично – в Берлине. Но в обоих случаях, находясь от волоска от смерти, месяцами прикованная к госпитальной койке, она мужественно переносила страдания. Все вспоминала скорчившегося в боях Ванюшку Коленченко, не хотела верить в его гибель.
Вера не знала, что Иван Коленченко воюет рядом, как и она освобождает Прибалтику, участвует во взятии Кенигсберга, Берлина.
Оба героя после победы над врагом с орденами и медалями возвращаются домой, считая друг друга погибшими. Иван Романович Коленченко все послевоенные годы трудится в родном Сорокино, а Вера Алексеевна двадцать лет служит добросовестно офицером НКВД на Крайнем Севере, имеет правительственные награды и благодарности от командования. Уйдя на заслуженный отдых, Вера Алексеевна еще несколько лет работает на производстве.
…С большим душевным волнением Вера Алексеевна пришла в узел связи и заказала переговоры с секретарем партбюро Ивановского совхоза Валерием Алексеевичем Павловым. Он, выслушав, успокоил Веру Алексеевну:
- Не волнуйтесь, мы вам поможем встретиться с Коленченко, но этот ли однополчанин, которого вы выносили с поля боя или однофамилец, я не уверен. Вы это сами нам скажете. Ждите моего приезда.
9 мая в сельском клубе Ивановка состоялся «Огонек» с участием фронтовиков. Все были в сборе, кроме одного приглашенного фронтовика Ивана Романовича Коленченко. Ведущая вечера встречи фронтовиков Валентина Ермолаевна Аверина пригласила подняться на сцену Веру Алексеевну Глаголеву. Затаив дыхание, сидящие в зале слушали невысокую женщину с боевыми наградами на груди, как она ушла на фронт, была свидетельницей подвига земляка связиста Ивана Коленченко и других бойцов, поведала про свой боевой путь. Только кончила говорить, как в дверях появился среднего роста мужчина с седыми висками. На его крупном худощавом лице растерянность и смущение.
- А вот и прибыл Иван Романович, - объявила Валентина Ермолаевна. В тишине зала отчетливо прозвучал взволнованный женский голос:
- Ну, здравствуй, Ванюша, я тебя сразу узнала…
Иван Романович подошел ближе к Вере Алексеевне.
- Вот теперь узнал… пигалица, спасибо тебе за отвагу, за спасение.
Не стесняясь чувств, однополчане обнялись.
В. Жариков
Пожилая женщина покачала головой – нет, этого не может быть. Я и санинструктор Надя Валькова несли тебя на носилках с поля боя тяжело раненного в живот. Надя тогда сказала:
«Не донесем до медсанбата, и боец умрет. На тысячи таких ранений выживают единицы, только те, которым сразу окажется медицинская помощь, у которых железное здоровье, а этот крови много потерял, пульс не ощущается».
Не вернулся солдат в родную часть… Тридцать семь лет с тех пор прошло.
Вера Алексеевна поймала себя на мысли, что говорит с погибшим юным земляком Иваном Коленченко, как с живым. А может и впрямь он, конопатый и веселый, связист ее роты, посланный в разгар боя у станции Красновка ликвидировать прорыв провода, еще живой?
Октябрь 1942 года. Западная часть страны пылает в огне небывалых сражений. О том, что идет война, чувствуется в глубоком тылу. После занятий в радиоучилище Вера Мутовина со своими подругами бежит на железнодорожный вокзал Красноярска встречать санитарный поезд, помогает санитарам ухаживать за ранеными, сопровождать до госпиталя. Вера пристально всматривается в забинтованные лица раненых: нет ли среди них отца. Девушка видит страдания и боль людей, ненависть кипит в ее груди.
«Быстрее на фронт и мстить врагу, - решает Вера, - надо только закончить училище».
И вот Вера уже трудится телефонисткой на комбайновом заводе, а на фронт ее не берут. В военкомате сказали:
«Подрасти, пигалица, еще годик».
Вера была ласковой, маленькой, щупленькой. Прозвище «пигалица» так и осталось за ней на все военные годы.
Юная девушка решает тайком от матери бежать на фронт. Ей это удается на одном из составов, уходящих на запад. Когда же «заяц» обнаружился, фронт был уже близок. Комдив уступил настойчивым просьбам Веры, к тому же в одну из рот требовался радист-оператор.
Так семнадцатилетняя Вера Мутовина стала бойцом западного, а потом второго Белорусского фронта 65-й стрелковой дивизии 219 стрелкового полка.
Бой за станцию Красновка в Белоруссии осенью 1943 года был ей особо памятен. Под жестоким артиллерийским обстрелом рота, где служила ефрейтором Мутовина, то и дело теряла связь с полком. Бойцы с минуту на минуту ожидали сигнала атаки. И вот очередной порыв. Ротный резко бросает командиру отделения связи Василию Стасову:
«Немедленно наладить связь. Пошли рядового Коленченко, он парень отчаянный, сибиряк».
И обращаясь к Вере: «Как думаешь, пигалица, не подведет твой земляк? Связь нужна, связь».
Вера ответила: «Рядовой Коленченко мужественный боец, сибиряк, одним словом».
- Есть связь, товарищ капитан, - через десять-пятнадцать минут с радостью кричала Вера, - не подвел Ванюша.
Перед тем, как роте подняться в атаку, командир отделения приказал Вере отправиться на поиски не вернувшегося с задания Коленченко.
- Рота из окопов, и мы с санинструктором Надей Вальковой, прихватив носилки, бегом за бойцами, - вспоминает Вера Алексеевна. – кругом мины рвутся, снаряды, воздух словно начинен смертоносным металлом, а мы, с автоматами на шее, держа провод в руках, где перебежками, где ползком по изрытой земле продвигаемся…
Они нашли его в километре от блиндажа, почти засыпанного землей, скорчившегося, неподвижного, мертвой хваткой обхватившего окровавленный живот.
Санинструктор Валькова наклонилась над умирающем бойцом.
- Пигалица, твой земляк кажется еще живой, помоги перевязать, скорей…
То случилось осенью, а в декабре того же 1943 года, находясь в разведке, в короткой стычке с фашистами Вера сама испытала, что такое смертельная боль, нежелание так рано расставаться с голубым небом, друзьями… Первый раз это было в боях под Минском, а вторично – в Берлине. Но в обоих случаях, находясь от волоска от смерти, месяцами прикованная к госпитальной койке, она мужественно переносила страдания. Все вспоминала скорчившегося в боях Ванюшку Коленченко, не хотела верить в его гибель.
Вера не знала, что Иван Коленченко воюет рядом, как и она освобождает Прибалтику, участвует во взятии Кенигсберга, Берлина.
Оба героя после победы над врагом с орденами и медалями возвращаются домой, считая друг друга погибшими. Иван Романович Коленченко все послевоенные годы трудится в родном Сорокино, а Вера Алексеевна двадцать лет служит добросовестно офицером НКВД на Крайнем Севере, имеет правительственные награды и благодарности от командования. Уйдя на заслуженный отдых, Вера Алексеевна еще несколько лет работает на производстве.
…С большим душевным волнением Вера Алексеевна пришла в узел связи и заказала переговоры с секретарем партбюро Ивановского совхоза Валерием Алексеевичем Павловым. Он, выслушав, успокоил Веру Алексеевну:
- Не волнуйтесь, мы вам поможем встретиться с Коленченко, но этот ли однополчанин, которого вы выносили с поля боя или однофамилец, я не уверен. Вы это сами нам скажете. Ждите моего приезда.
9 мая в сельском клубе Ивановка состоялся «Огонек» с участием фронтовиков. Все были в сборе, кроме одного приглашенного фронтовика Ивана Романовича Коленченко. Ведущая вечера встречи фронтовиков Валентина Ермолаевна Аверина пригласила подняться на сцену Веру Алексеевну Глаголеву. Затаив дыхание, сидящие в зале слушали невысокую женщину с боевыми наградами на груди, как она ушла на фронт, была свидетельницей подвига земляка связиста Ивана Коленченко и других бойцов, поведала про свой боевой путь. Только кончила говорить, как в дверях появился среднего роста мужчина с седыми висками. На его крупном худощавом лице растерянность и смущение.
- А вот и прибыл Иван Романович, - объявила Валентина Ермолаевна. В тишине зала отчетливо прозвучал взволнованный женский голос:
- Ну, здравствуй, Ванюша, я тебя сразу узнала…
Иван Романович подошел ближе к Вере Алексеевне.
- Вот теперь узнал… пигалица, спасибо тебе за отвагу, за спасение.
Не стесняясь чувств, однополчане обнялись.
В. Жариков
Следующая публикация
Нет комментариев